Связанные звёздами
Часть 11 из 46 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Сегодня около четырех часов утра один из работающих в Уффици рубинов заметил первые метаморфозы. Эти наблюдения были далеко не утешительны. Как выяснилось немного позднее, «Весна» менялась с каждым часом, – вампир откашлялся и пожал плечами. – Да, все мы помним, что некоторые… хм… аномалии у картины уже возникали, но теперь… после случившегося мы больше не можем игнорировать странности, происходящие с «Весной», – профессор Киппинг медленно обвел глазами лица присутствующих. – Картина прибыла полчаса назад.
Я вопросительно выгнула бровь. Прибыла полчаса назад? Старик хочет сказать, что перед нами оригинал? Подлинный шедевр средневековой живописи? Это невозможно! Я задумчиво нахмурила лоб и принялась рассматривать карикатуру. Может быть, ее просто испортили? В таком случае я с легкостью обнаружу следы свежей краски. А что, если дело и не в картине вовсе? Я подняла голову и присмотрелась. Ну же… этой абсурдной шутке должно найтись логичное объяснение… возможно, какой-нибудь навороченный голографический проектор, который создает визуальную иллюзию?
– Выглядит так, будто в картину проник смертельный вирус, – задумчиво произнес профессор и тревожно взглянул на «Весну».
– Несмотря на то что мы с вами встречаемся с данным феноменом не в первый раз, загадка жутких метаморфоз остается неразгаданной, – вампир тяжело вздохнул. – Должен вам признаться, что все больше и больше картин становятся похожи на уродливые карикатуры с кошмарными сюжетами.
Меня начало трясти от гнева и разочарования. Неужели мировые шедевры обречены на гибель? Они действительно превратятся в омерзительные карикатуры?
– «Весна»… как долго она еще будет меняться? – дрожащим голосом спросила я.
– Не знаю. Мы с огромным беспокойством следим за трансформацией шедевров. Перевоплощение начинается достаточно безобидно: мельчайшие изменения в цветовой палитре, непривычное положение пальцев рук, – профессор Киппинг нервно сглотнул. – Странно, но эти жуткие изменения происходят только с общепризнанными шедеврами живописи. Пока что нам удается сохранять все в тайне от общественности, но… если остальные картины постигнет судьба «Весны»… – вампир запнулся и замолчал.
– Сохранять в тайне? Но как? – спросила я, не отрывая взволнованного взгляда от творения Боттичелли. Насколько я знаю, «La Primavera» вместе с другими полотнами именитого итальянца находится в частной коллекции Уффици. Целый день в галерее толпятся туристы, которые буквально соревнуются за лучшее селфи с «Весной». Я на сто процентов уверена, что в зале с картинами Боттичелли никогда не бывает пусто. Даже представить себе не могу, как именно руководство музея объяснило туристам отсутствие одной из самых популярных картин коллекции.
– Сначала отговорка про международную выставку показалась нам отличной идеей – она могла бы сработать для широких масс. Однако многие искусствоведы прекрасно знают, что Италия никогда не вывозит Боттичелли, – с грустной улыбкой ответил профессор Киппинг. – Именно поэтому мы просто решили подменить оригинальный шедевр качественно сделанной репродукцией, или, говоря по-простому, безупречной копией, которой, конечно же, не грозит печальная судьба оригинала.
Я буквально открыла рот от удивления. Они выставили копию? Должно быть, все действительно очень серьезно, раз музей решился на подобный трюк. Это же обман чистой воды! Ох, если кто-то узнает правду, Уффици ждет грандиозный скандал. Я шумно выдохнула и снова пристально впилась глазами в необычную картину. К горлу подступил горький комок, сердце опустилось куда-то в пятки. В голове крутилось множество вопросов.
– Это еще не все, – продолжил профессор Киппинг. Только что улыбающиеся губы мужчины вытянулись в тонкую нитку. Оживленно перешептывающиеся рубины резко замолчали.
– Виктор обнаружил сегодня утром некоторую странность в биографии Лоренцо Медичи, – вампир хмыкнул. – Сейчас объясню по порядку. В данный момент Виктор работает над эссе о художественной политике известной итальянской семьи Медичи. Да, роль идет о меценатстве, – сказал старик и положил перед собой раскрытую энциклопедию.
Буквально через секунду заскрипели стулья, рубины подскочили со своих мест и столпились вокруг профессора Киппинга. Меня толкнули к столу, вынуждая прижаться к острому плечу вампира. Шатаясь, как пьяная, я выставила вперед руки, сдерживая натиск любопытных членов ордена.
– Piano![3] Вы же ее задавите, – рявкнул Лео и одним властным жестом раздвинул толпу.
Рубины расступились, и я смогла свободно вздохнуть. Испуганно хлопая глазами, я уставилась на Леопольдо и нервно усмехнулась. Итак, запомните все: шанс быть раздавленным членами тайного ордена, конечно, мал, но никогда не равен нулю. Я открыла рот, чтобы поблагодарить Лео, но итальянец тут же отвернулся. Эй! Вот наглец! С губ едва не сорвались грубые слова, но я поспешно прикусила язык.
Виктор нетерпеливо постучал длинными ногтями по столу и нагло подтянул к себе книгу. Ассистент Киппинга прочистил горло и зачитал небольшой фрагмент.
Лоренцо де Медичи (1 января 1449, Флоренция – 26 апреля 1478, Флоренция) – флорентийский государственный деятель, глава Флорентийской республики в эпоху Возрождения, покровитель наук и искусств, поэт. Лоренцо собрал большую коллекцию книг, ставшую впоследствии библиотекой Медичи. Также писал стихи, используя народные мотивы; был совладельцем банкирского дома Медичи. Лоренцо и его брат Джулиано были убиты во время заговора Пацци во время пасхальной мессы в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре во Флоренции 26 апреля 1478 года. Это событие ознаменовало собой начало неблагополучного для Флоренции периода. Лоренцо похоронен в капелле Медичи рядом со своим братом Джулиано.
Несколько минут продолжалось глубокое молчание. Наконец, один из рубинов сказал:
– Что за чушь?
Плотину прорвало. Члены ордена наперебой в чем-то уверяли друг друга, цитировали статью, махали руками и возмущенно фыркали. Я глубоко вздохнула, прикрыла глаза и задумалась. Конечно, я не эксперт в вопросах итальянской истории и многого не знаю, но мне все же не раз доводилось читать о семье Медичи. Да, мне хорошо известны некоторые факты. Ну, например, я точно знаю, что после смерти Лоренцо Флоренция не переживала никакого упадка, а, наоборот, процветала, богатела и вполне себе преуспевала в делах как внешней, так и внутренней политики. Да и вообще… минуточку! Я наклонилась над книгой и перечитала статью. Глаз зацепился за фразу «Лоренцо и его брат Джулиано были убиты во время заговора Пацци во время пасхальной мессы в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре во Флоренции 26 апреля 1478 года».
Я недовольно нахмурилась. Ну нет! Что это за энциклопедия такая? Держу пари, Лоренцо не был убит в один день вместе со своим братом! Да он вообще не был убит! Лоренцо умер от болезни. Хм… я уверена, что он скончался около 1500 года. Точно-точно, он пережил брата как минимум на 10 лет. Именно при нем Флоренция достигла культурного и экономического расцвета! Отсюда и прозвище Il Magnifico, то есть «Великолепный». Я принялась перечитывать статью во второй раз. Удивительно, прозвище здесь вообще не указано! Но как же так? Сердце учащенно забилось, а по коже поползли мурашки.
– С сегодняшнего утра статья о Лоренцо де Медичи выглядит именно так, – пояснил Виктор. Ассистент Киппинга переводил взгляд грустных черных глаз с одного члена ордена на другого, иногда механически поправляя галстук.
– Вчера вечером в моих руках была та же самая книга, и, поверьте мне, на данной странице, – Виктор ткнул пальцем в энциклопедию, – значились те факты биографии Лоренцо, которые нам всем хорошо известны. Де Медичи пережил заговор Пацци во время мессы и умер лишь в 1492 году. История была переписана за ночь, – Виктор тяжело вздохнул. – Прошу заметить, «Весна» тоже изменилась до неузнаваемости именно в ночь на сегодня.
Да ну? Неужели я нашла в Викторе единомышленника? Тот же самый шок, который минуту назад испытала я, дрожащими искорками застыл в его глазах-бусинках.
– Но… но как такое возможно? Вы уверены, что речь идет об одной и той же книге? Может быть, это просто другое издание, в котором куча опечаток? – неуверенно спросила я. Мое сердце бешено колотилось о ребра, в любой момент готовое выпрыгнуть из груди. Леопольдо задумчиво наклонился над энциклопедией. Итальянец невольно вздрогнул, и с его губ сорвался какой-то неопределенный звук.
Профессор Киппинг только мрачно усмехнулся.
– Я на ногах с пяти часов утра. Мне целый день поступают звонки от рубинов со всего мира. Наши иностранные друзья говорят одно и то же: картины стремительно меняются. Интересен следующий факт: метаморфозы происходят исключительно с теми полотнами, которые так или иначе были связаны с Лоренцо де Медичи. Например, все вы прекрасно знаете, что в то время при флорентийском дворе под покровительством Лоренцо свои шедевры создавали Сандро Боттичелли и Микеланджело Буонарроти. Совпадение? Сильно сомневаюсь, – старик почти перешел на шепот. – Боюсь, если мы не предпримем никаких решительных действий, жутким трансформациям могут подвергнуться и другие именитые шедевры более позднего периода.
По рядам снова прокатилась волна ропота.
– Кроме того, мы с Виктором провели небольшое расследование и выяснили, что биография Лоренцо в корне изменилась не только в данной энциклопедии, – сказал вампир и указал на раскрытую книгу. – В каждом трактате, на каждом сайте теперь указаны ошибочные данные о смерти итальянца. Исходя из представленных фактов, мы предположили, что гибель Лоренцо повлекла за собой серьезные последствия для всей Европы. Биографии именитых членов семьи де Медичи, рожденных после 1478 года, постепенно исчезают со страниц истории. Например, таких известных исторических личностей, как папа Лев X и Мария де Медичи, никогда не существовало, потому что Лоренцо умер слишком рано, не успев передать свои гены потомкам. Как вы понимаете, вымирающий род уже не мог обеспечить Флоренции успешное экономическое развитие, – профессор Киппинг хмурился все сильнее.
Понятно. Ранняя смерть одного-единственного человека запустила цепную реакцию и привела к крушению великой династии. Гибель Лоренцо произвела эффект разорвавшейся бомбы с последующим эффектом домино. Одно событие зацепилось за другое, и привычный уклад буквально разрушился на глазах.
– Но как же люди! Я имею в виду, что многие знакомы с историей Лоренцо де Медичи. Общество помнит блестящую династию! Подобный фокус просто не может остаться незамеченным, – возмутилась я.
– Ты неправа, Роза, – процедил Лео сквозь зубы. – Мы допускаем возможность возникновения так называемых временных парадоксов. Benvenuto[4].
– Что? – растерянно спросила я.
– Окей, я приведу тебе пример. Слышала что-нибудь о парадоксе убитого дедушки?
Я отрицательно качнула головой.
Лео шумно выдохнул и принялся пояснять:
– Парадокс убитого дедушки – один из самых известных временных парадоксов. Он описан в рассказе Натаниэля Шахнера «Голоса предков». Сюжет заключается в том, что человек с помощью машины времени отправился в прошлое, где убил своего биологического деда до того, как тот встретил бабушку путешественника. Результат предполагает, что один из родителей главного героя, а как следствие, и сам герой никогда бы не были рождены. То есть в конечном итоге он не мог бы путешествовать во времени, что, в свою очередь, означает, что его дед остался бы жив и путешественник был бы рожден. Но ведь если бы путешественник родился, он мог бы путешествовать во времени, так? А это позволило бы ему убить своего дедушку. Таким образом, каждая возможность подразумевает отрицание самой себя, создавая логический парадокс. Capito?[5]
О господи! Ты мог бы повторить? Желательно несколько раз?
Леопольдо бросил на меня косой взгляд снизу вверх. Я смущенно улыбнулась, стараясь не выдать своих истинных эмоций. Да-да, понять этот парадокс – как два пальца об асфальт. Я ни капельки не глупая, а мое второе имя – Эйнштейн.
Мне на помощь пришел профессор Киппинг.
– Путешествуя во времени, мы должны придерживаться некоторых элементарных правил. Насколько бы сильно нам ни хотелось предотвратить то или иное событие прошлого, мы не имеем права вмешиваться в ход времени. Даже самое крошечное, казалось бы, ни на что не влияющее изменение в континууме влечет за собой серьезные последствия, – строго сказал вампир. – Все, что вы изменили в прошлом, неизбежно отразится на настоящем, станет частью сегодняшней реальности. Да, мисс Грифиус, история де Медичи круто изменилась еще в далеком 1478 году, – профессор Киппинг хмыкнул, – несмотря на то что мы узнали об этом только сегодня. Это сбивает с толку, понимаю.
Сбивает с толку? Еще как! А что, если я попаду в прошлое и совершенно случайно спровоцирую события, которые спустя сотню-другую лет станут причиной кровавой войны? Мне нужно больше конкретики! Достаточно одного неверного слова? Или подобные изменения в истории повлечет только что-то столь же радикальное, как убийство?
Я снова уставилась на «Весну». Если профессор Киппинг прав, то картина превратилась в ужасную карикатуру, потому что кто-то изменил ход истории. Но… кто?
– Люций Морель! – вскрикнула я и тут же зажала рот рукой. Услышав это имя, некоторые рубины вздрогнули. Старик Киппинг пристально взглянул на меня и кивнул.
– Но какую цель он преследует, убивая Лоренцо? – спросила я, задумчиво потерев подбородок.
– Боюсь, что это часть плана, который нам не раскрыть. По крайней мере, наблюдая за действиями Люция отсюда, из двадцать первого века.
– Мы с Розой должны отправиться в прошлое, чтобы вывести Мореля на чистую воду и все исправить? – спросил Леопольдо, воинственно сложив на груди руки.
– Полагаю, этого не избежать, – пробубнил профессор Киппинг, придирчиво осматривая меня пронзительным взглядом.
– Вы действительно отправите ее? – поинтересовался итальянец. Вместо ответа старик Киппинг только тяжело вздохнул. Ну конечно, вампир разделяет беспокойство Лео по поводу моей подготовленности к подобным миссиям.
– Нужно составить точный план действий, – вдруг раздался голос одного из рубинов. Я вздрогнула от удивления и обернулась. Пожилой мужчина, постукивая лакированной тростью, продолжил: – Не переживай, Лев, все пройдет гладко.
– Нам нужен план, вы абсолютно правы, – согласился профессор Киппинг. – Да, необходимо постараться просчитать шаги Люция Мореля, однако… друзья, у нас очень мало времени. Помните о том, что шедевры живописи продолжают меняться. Если затянем… то, в конце концов, не сможем найти ни одной оригинальной картины-портала, чтобы отправить Леопольдо и Розалину в прошлое.
Вдруг меня накрыла волна шума, возгласов, хора нарастающего числа голосов: рубины горячо спорили друг с другом.
– Роза не должна отправляться в прошлое без интенсивной подготовки, – прорычал Лео и бросил на меня скептический взгляд. Самый главный фактор риска – ее неопытность. Возможно, я должен в одиночку совершить…
– Нет! – резко перебил профессор Киппинг. – Вы можете эффективно работать только вместе, и ты это прекрасно знаешь! Конечно, я согласен с тем, что мисс Грифиус предстоит еще потрудиться, чтобы отточить технику перемещения, однако Розалина зарекомендовала себя как прилежная ученица. Вам пригодится ее осведомленность и отличное знание истории искусств, – закончил вампир. Он посмотрел на меня и по-отечески тепло улыбнулся.
– Профессор Киппинг, при всем уважении, – заговорил Виктор, – но я хочу поддержать идею синьора дель Мацца.
Я со злостью сжала зубы. Терпеть не могу этого выскочку!
– Ты сомневаешься в верности решения настоятеля, Виктор? – фыркнула эффектная рыжая девушка.
– Позвольте мне убедить вас, – спокойно продолжил ассистент профессора.
Среди членов ордена развернулась жаркая дискуссия. Виктор активно убеждал рубинов в том, что мне лучше остаться в штабе и начать тренировки. Пожилой мужчина с тростью, наоборот, выступал за то, чтобы отправить меня в прошлое вместе с Леопольдо. Я вздохнула и потерла ладонями виски. Ну и почему ни одного из них не интересует мое собственное мнение? Ладно, к черту эту полемику! Я увидела, как две багровые вены вздулись на лбу у профессора Киппинга, и поспешила отступить, чтобы не попасть под горячую руку. Медленно подойдя к «Весне», я юркнула за мольберт. Вампир что-то грозно прорычал, но я не разобрала ни единого слова. Уши как будто заложила вата. Внезапно голова закружилась, мне показалось, что меня завертело хуже, чем на американских горках. «La Primavera» буквально опьянила меня. Я обошла мольберт и принялась рассматривать искаженные лица. Мои руки сами потянулись к картине. Дрожащие пальцы коснулись полотна. Какая чудесная техника исполнения! Сколько ни смотри на этих трех граций, на эти прозрачные драпировки… совершенно непонятно, как они написаны. Под кончиками пальцев что-то задергалось, начало пульсировать. Все вокруг залило знакомым золотым светом. Прежде чем я успела понять, что происходит, магическое свечение уже полностью окутало мое тело.
Глава 8
Флоренция, 29.03.1478
Сознание возвращалось медленно, словно всплывая из глубокого сна. Тяжелая голова раскалывалась от тупой, бьющей в виски боли, а руки непослушно тряслись.
– Где… – недовольно произнесла я, с трудом разлепив спекшиеся губы. Еще больше сил ушло на то, чтобы приподнять налитые свинцом веки. Я ощутила прикосновение к щеке и смутно осознала, что кто-то присел на корточки рядом со мной. Мужские руки грубо потрясли меня за плечи. Я больно ударилась затылком о дощатый пол и вскрикнула. Ай! Нельзя ли помягче? Я попыталась сфокусировать затуманенный взгляд. Опять эти кошачьи глаза… ну нет, только не он!
– Эй, Роза, пора вставать, – прорычал Леопольдо и похлопал меня по щеке. Я раздраженно фыркнула и резко поднялась. Этот парень ведет себя хуже пещерного человека!
– Где мы?
– Как думаешь, умница? – процедил итальянец. На его щеках выступил легкий румянец, а в глазах промелькнули искры гнева и презрения.
– О нет! Только не говори, что картина оказалась порталом, и я… туда… – запнувшись, я закрыла лицо руками.
Блин, блин, блин. Да как же так? Почему у меня не получается это контролировать?
Я потерла глаза кулаками, с трудом сдерживая слезы. Ну уж нет! Не время и не место для слабости, нельзя раскисать!
Я сделала глубокий вдох носом и медленно выдохнула через рот. Хм… знакомый запах льняного масла и живичного скипидара. Неужели? Я внимательно осмотрелась вокруг. Ну конечно, это та самая художественная мастерская! Именно здесь я очнулась после первого скачка в прошлое через загадочную картину со львом и грифоном.
– Что, черт возьми, на тебя нашло? Зачем ты воспользовалась порталом? Вконец с ума сошла? – яростно затараторил Леопольдо. – Ты все испортила! Планируй, не планируй – с тобой одни проблемы. Надеюсь, ты довольна? Все насмарку.
Я вопросительно выгнула бровь. Прибыла полчаса назад? Старик хочет сказать, что перед нами оригинал? Подлинный шедевр средневековой живописи? Это невозможно! Я задумчиво нахмурила лоб и принялась рассматривать карикатуру. Может быть, ее просто испортили? В таком случае я с легкостью обнаружу следы свежей краски. А что, если дело и не в картине вовсе? Я подняла голову и присмотрелась. Ну же… этой абсурдной шутке должно найтись логичное объяснение… возможно, какой-нибудь навороченный голографический проектор, который создает визуальную иллюзию?
– Выглядит так, будто в картину проник смертельный вирус, – задумчиво произнес профессор и тревожно взглянул на «Весну».
– Несмотря на то что мы с вами встречаемся с данным феноменом не в первый раз, загадка жутких метаморфоз остается неразгаданной, – вампир тяжело вздохнул. – Должен вам признаться, что все больше и больше картин становятся похожи на уродливые карикатуры с кошмарными сюжетами.
Меня начало трясти от гнева и разочарования. Неужели мировые шедевры обречены на гибель? Они действительно превратятся в омерзительные карикатуры?
– «Весна»… как долго она еще будет меняться? – дрожащим голосом спросила я.
– Не знаю. Мы с огромным беспокойством следим за трансформацией шедевров. Перевоплощение начинается достаточно безобидно: мельчайшие изменения в цветовой палитре, непривычное положение пальцев рук, – профессор Киппинг нервно сглотнул. – Странно, но эти жуткие изменения происходят только с общепризнанными шедеврами живописи. Пока что нам удается сохранять все в тайне от общественности, но… если остальные картины постигнет судьба «Весны»… – вампир запнулся и замолчал.
– Сохранять в тайне? Но как? – спросила я, не отрывая взволнованного взгляда от творения Боттичелли. Насколько я знаю, «La Primavera» вместе с другими полотнами именитого итальянца находится в частной коллекции Уффици. Целый день в галерее толпятся туристы, которые буквально соревнуются за лучшее селфи с «Весной». Я на сто процентов уверена, что в зале с картинами Боттичелли никогда не бывает пусто. Даже представить себе не могу, как именно руководство музея объяснило туристам отсутствие одной из самых популярных картин коллекции.
– Сначала отговорка про международную выставку показалась нам отличной идеей – она могла бы сработать для широких масс. Однако многие искусствоведы прекрасно знают, что Италия никогда не вывозит Боттичелли, – с грустной улыбкой ответил профессор Киппинг. – Именно поэтому мы просто решили подменить оригинальный шедевр качественно сделанной репродукцией, или, говоря по-простому, безупречной копией, которой, конечно же, не грозит печальная судьба оригинала.
Я буквально открыла рот от удивления. Они выставили копию? Должно быть, все действительно очень серьезно, раз музей решился на подобный трюк. Это же обман чистой воды! Ох, если кто-то узнает правду, Уффици ждет грандиозный скандал. Я шумно выдохнула и снова пристально впилась глазами в необычную картину. К горлу подступил горький комок, сердце опустилось куда-то в пятки. В голове крутилось множество вопросов.
– Это еще не все, – продолжил профессор Киппинг. Только что улыбающиеся губы мужчины вытянулись в тонкую нитку. Оживленно перешептывающиеся рубины резко замолчали.
– Виктор обнаружил сегодня утром некоторую странность в биографии Лоренцо Медичи, – вампир хмыкнул. – Сейчас объясню по порядку. В данный момент Виктор работает над эссе о художественной политике известной итальянской семьи Медичи. Да, роль идет о меценатстве, – сказал старик и положил перед собой раскрытую энциклопедию.
Буквально через секунду заскрипели стулья, рубины подскочили со своих мест и столпились вокруг профессора Киппинга. Меня толкнули к столу, вынуждая прижаться к острому плечу вампира. Шатаясь, как пьяная, я выставила вперед руки, сдерживая натиск любопытных членов ордена.
– Piano![3] Вы же ее задавите, – рявкнул Лео и одним властным жестом раздвинул толпу.
Рубины расступились, и я смогла свободно вздохнуть. Испуганно хлопая глазами, я уставилась на Леопольдо и нервно усмехнулась. Итак, запомните все: шанс быть раздавленным членами тайного ордена, конечно, мал, но никогда не равен нулю. Я открыла рот, чтобы поблагодарить Лео, но итальянец тут же отвернулся. Эй! Вот наглец! С губ едва не сорвались грубые слова, но я поспешно прикусила язык.
Виктор нетерпеливо постучал длинными ногтями по столу и нагло подтянул к себе книгу. Ассистент Киппинга прочистил горло и зачитал небольшой фрагмент.
Лоренцо де Медичи (1 января 1449, Флоренция – 26 апреля 1478, Флоренция) – флорентийский государственный деятель, глава Флорентийской республики в эпоху Возрождения, покровитель наук и искусств, поэт. Лоренцо собрал большую коллекцию книг, ставшую впоследствии библиотекой Медичи. Также писал стихи, используя народные мотивы; был совладельцем банкирского дома Медичи. Лоренцо и его брат Джулиано были убиты во время заговора Пацци во время пасхальной мессы в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре во Флоренции 26 апреля 1478 года. Это событие ознаменовало собой начало неблагополучного для Флоренции периода. Лоренцо похоронен в капелле Медичи рядом со своим братом Джулиано.
Несколько минут продолжалось глубокое молчание. Наконец, один из рубинов сказал:
– Что за чушь?
Плотину прорвало. Члены ордена наперебой в чем-то уверяли друг друга, цитировали статью, махали руками и возмущенно фыркали. Я глубоко вздохнула, прикрыла глаза и задумалась. Конечно, я не эксперт в вопросах итальянской истории и многого не знаю, но мне все же не раз доводилось читать о семье Медичи. Да, мне хорошо известны некоторые факты. Ну, например, я точно знаю, что после смерти Лоренцо Флоренция не переживала никакого упадка, а, наоборот, процветала, богатела и вполне себе преуспевала в делах как внешней, так и внутренней политики. Да и вообще… минуточку! Я наклонилась над книгой и перечитала статью. Глаз зацепился за фразу «Лоренцо и его брат Джулиано были убиты во время заговора Пацци во время пасхальной мессы в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре во Флоренции 26 апреля 1478 года».
Я недовольно нахмурилась. Ну нет! Что это за энциклопедия такая? Держу пари, Лоренцо не был убит в один день вместе со своим братом! Да он вообще не был убит! Лоренцо умер от болезни. Хм… я уверена, что он скончался около 1500 года. Точно-точно, он пережил брата как минимум на 10 лет. Именно при нем Флоренция достигла культурного и экономического расцвета! Отсюда и прозвище Il Magnifico, то есть «Великолепный». Я принялась перечитывать статью во второй раз. Удивительно, прозвище здесь вообще не указано! Но как же так? Сердце учащенно забилось, а по коже поползли мурашки.
– С сегодняшнего утра статья о Лоренцо де Медичи выглядит именно так, – пояснил Виктор. Ассистент Киппинга переводил взгляд грустных черных глаз с одного члена ордена на другого, иногда механически поправляя галстук.
– Вчера вечером в моих руках была та же самая книга, и, поверьте мне, на данной странице, – Виктор ткнул пальцем в энциклопедию, – значились те факты биографии Лоренцо, которые нам всем хорошо известны. Де Медичи пережил заговор Пацци во время мессы и умер лишь в 1492 году. История была переписана за ночь, – Виктор тяжело вздохнул. – Прошу заметить, «Весна» тоже изменилась до неузнаваемости именно в ночь на сегодня.
Да ну? Неужели я нашла в Викторе единомышленника? Тот же самый шок, который минуту назад испытала я, дрожащими искорками застыл в его глазах-бусинках.
– Но… но как такое возможно? Вы уверены, что речь идет об одной и той же книге? Может быть, это просто другое издание, в котором куча опечаток? – неуверенно спросила я. Мое сердце бешено колотилось о ребра, в любой момент готовое выпрыгнуть из груди. Леопольдо задумчиво наклонился над энциклопедией. Итальянец невольно вздрогнул, и с его губ сорвался какой-то неопределенный звук.
Профессор Киппинг только мрачно усмехнулся.
– Я на ногах с пяти часов утра. Мне целый день поступают звонки от рубинов со всего мира. Наши иностранные друзья говорят одно и то же: картины стремительно меняются. Интересен следующий факт: метаморфозы происходят исключительно с теми полотнами, которые так или иначе были связаны с Лоренцо де Медичи. Например, все вы прекрасно знаете, что в то время при флорентийском дворе под покровительством Лоренцо свои шедевры создавали Сандро Боттичелли и Микеланджело Буонарроти. Совпадение? Сильно сомневаюсь, – старик почти перешел на шепот. – Боюсь, если мы не предпримем никаких решительных действий, жутким трансформациям могут подвергнуться и другие именитые шедевры более позднего периода.
По рядам снова прокатилась волна ропота.
– Кроме того, мы с Виктором провели небольшое расследование и выяснили, что биография Лоренцо в корне изменилась не только в данной энциклопедии, – сказал вампир и указал на раскрытую книгу. – В каждом трактате, на каждом сайте теперь указаны ошибочные данные о смерти итальянца. Исходя из представленных фактов, мы предположили, что гибель Лоренцо повлекла за собой серьезные последствия для всей Европы. Биографии именитых членов семьи де Медичи, рожденных после 1478 года, постепенно исчезают со страниц истории. Например, таких известных исторических личностей, как папа Лев X и Мария де Медичи, никогда не существовало, потому что Лоренцо умер слишком рано, не успев передать свои гены потомкам. Как вы понимаете, вымирающий род уже не мог обеспечить Флоренции успешное экономическое развитие, – профессор Киппинг хмурился все сильнее.
Понятно. Ранняя смерть одного-единственного человека запустила цепную реакцию и привела к крушению великой династии. Гибель Лоренцо произвела эффект разорвавшейся бомбы с последующим эффектом домино. Одно событие зацепилось за другое, и привычный уклад буквально разрушился на глазах.
– Но как же люди! Я имею в виду, что многие знакомы с историей Лоренцо де Медичи. Общество помнит блестящую династию! Подобный фокус просто не может остаться незамеченным, – возмутилась я.
– Ты неправа, Роза, – процедил Лео сквозь зубы. – Мы допускаем возможность возникновения так называемых временных парадоксов. Benvenuto[4].
– Что? – растерянно спросила я.
– Окей, я приведу тебе пример. Слышала что-нибудь о парадоксе убитого дедушки?
Я отрицательно качнула головой.
Лео шумно выдохнул и принялся пояснять:
– Парадокс убитого дедушки – один из самых известных временных парадоксов. Он описан в рассказе Натаниэля Шахнера «Голоса предков». Сюжет заключается в том, что человек с помощью машины времени отправился в прошлое, где убил своего биологического деда до того, как тот встретил бабушку путешественника. Результат предполагает, что один из родителей главного героя, а как следствие, и сам герой никогда бы не были рождены. То есть в конечном итоге он не мог бы путешествовать во времени, что, в свою очередь, означает, что его дед остался бы жив и путешественник был бы рожден. Но ведь если бы путешественник родился, он мог бы путешествовать во времени, так? А это позволило бы ему убить своего дедушку. Таким образом, каждая возможность подразумевает отрицание самой себя, создавая логический парадокс. Capito?[5]
О господи! Ты мог бы повторить? Желательно несколько раз?
Леопольдо бросил на меня косой взгляд снизу вверх. Я смущенно улыбнулась, стараясь не выдать своих истинных эмоций. Да-да, понять этот парадокс – как два пальца об асфальт. Я ни капельки не глупая, а мое второе имя – Эйнштейн.
Мне на помощь пришел профессор Киппинг.
– Путешествуя во времени, мы должны придерживаться некоторых элементарных правил. Насколько бы сильно нам ни хотелось предотвратить то или иное событие прошлого, мы не имеем права вмешиваться в ход времени. Даже самое крошечное, казалось бы, ни на что не влияющее изменение в континууме влечет за собой серьезные последствия, – строго сказал вампир. – Все, что вы изменили в прошлом, неизбежно отразится на настоящем, станет частью сегодняшней реальности. Да, мисс Грифиус, история де Медичи круто изменилась еще в далеком 1478 году, – профессор Киппинг хмыкнул, – несмотря на то что мы узнали об этом только сегодня. Это сбивает с толку, понимаю.
Сбивает с толку? Еще как! А что, если я попаду в прошлое и совершенно случайно спровоцирую события, которые спустя сотню-другую лет станут причиной кровавой войны? Мне нужно больше конкретики! Достаточно одного неверного слова? Или подобные изменения в истории повлечет только что-то столь же радикальное, как убийство?
Я снова уставилась на «Весну». Если профессор Киппинг прав, то картина превратилась в ужасную карикатуру, потому что кто-то изменил ход истории. Но… кто?
– Люций Морель! – вскрикнула я и тут же зажала рот рукой. Услышав это имя, некоторые рубины вздрогнули. Старик Киппинг пристально взглянул на меня и кивнул.
– Но какую цель он преследует, убивая Лоренцо? – спросила я, задумчиво потерев подбородок.
– Боюсь, что это часть плана, который нам не раскрыть. По крайней мере, наблюдая за действиями Люция отсюда, из двадцать первого века.
– Мы с Розой должны отправиться в прошлое, чтобы вывести Мореля на чистую воду и все исправить? – спросил Леопольдо, воинственно сложив на груди руки.
– Полагаю, этого не избежать, – пробубнил профессор Киппинг, придирчиво осматривая меня пронзительным взглядом.
– Вы действительно отправите ее? – поинтересовался итальянец. Вместо ответа старик Киппинг только тяжело вздохнул. Ну конечно, вампир разделяет беспокойство Лео по поводу моей подготовленности к подобным миссиям.
– Нужно составить точный план действий, – вдруг раздался голос одного из рубинов. Я вздрогнула от удивления и обернулась. Пожилой мужчина, постукивая лакированной тростью, продолжил: – Не переживай, Лев, все пройдет гладко.
– Нам нужен план, вы абсолютно правы, – согласился профессор Киппинг. – Да, необходимо постараться просчитать шаги Люция Мореля, однако… друзья, у нас очень мало времени. Помните о том, что шедевры живописи продолжают меняться. Если затянем… то, в конце концов, не сможем найти ни одной оригинальной картины-портала, чтобы отправить Леопольдо и Розалину в прошлое.
Вдруг меня накрыла волна шума, возгласов, хора нарастающего числа голосов: рубины горячо спорили друг с другом.
– Роза не должна отправляться в прошлое без интенсивной подготовки, – прорычал Лео и бросил на меня скептический взгляд. Самый главный фактор риска – ее неопытность. Возможно, я должен в одиночку совершить…
– Нет! – резко перебил профессор Киппинг. – Вы можете эффективно работать только вместе, и ты это прекрасно знаешь! Конечно, я согласен с тем, что мисс Грифиус предстоит еще потрудиться, чтобы отточить технику перемещения, однако Розалина зарекомендовала себя как прилежная ученица. Вам пригодится ее осведомленность и отличное знание истории искусств, – закончил вампир. Он посмотрел на меня и по-отечески тепло улыбнулся.
– Профессор Киппинг, при всем уважении, – заговорил Виктор, – но я хочу поддержать идею синьора дель Мацца.
Я со злостью сжала зубы. Терпеть не могу этого выскочку!
– Ты сомневаешься в верности решения настоятеля, Виктор? – фыркнула эффектная рыжая девушка.
– Позвольте мне убедить вас, – спокойно продолжил ассистент профессора.
Среди членов ордена развернулась жаркая дискуссия. Виктор активно убеждал рубинов в том, что мне лучше остаться в штабе и начать тренировки. Пожилой мужчина с тростью, наоборот, выступал за то, чтобы отправить меня в прошлое вместе с Леопольдо. Я вздохнула и потерла ладонями виски. Ну и почему ни одного из них не интересует мое собственное мнение? Ладно, к черту эту полемику! Я увидела, как две багровые вены вздулись на лбу у профессора Киппинга, и поспешила отступить, чтобы не попасть под горячую руку. Медленно подойдя к «Весне», я юркнула за мольберт. Вампир что-то грозно прорычал, но я не разобрала ни единого слова. Уши как будто заложила вата. Внезапно голова закружилась, мне показалось, что меня завертело хуже, чем на американских горках. «La Primavera» буквально опьянила меня. Я обошла мольберт и принялась рассматривать искаженные лица. Мои руки сами потянулись к картине. Дрожащие пальцы коснулись полотна. Какая чудесная техника исполнения! Сколько ни смотри на этих трех граций, на эти прозрачные драпировки… совершенно непонятно, как они написаны. Под кончиками пальцев что-то задергалось, начало пульсировать. Все вокруг залило знакомым золотым светом. Прежде чем я успела понять, что происходит, магическое свечение уже полностью окутало мое тело.
Глава 8
Флоренция, 29.03.1478
Сознание возвращалось медленно, словно всплывая из глубокого сна. Тяжелая голова раскалывалась от тупой, бьющей в виски боли, а руки непослушно тряслись.
– Где… – недовольно произнесла я, с трудом разлепив спекшиеся губы. Еще больше сил ушло на то, чтобы приподнять налитые свинцом веки. Я ощутила прикосновение к щеке и смутно осознала, что кто-то присел на корточки рядом со мной. Мужские руки грубо потрясли меня за плечи. Я больно ударилась затылком о дощатый пол и вскрикнула. Ай! Нельзя ли помягче? Я попыталась сфокусировать затуманенный взгляд. Опять эти кошачьи глаза… ну нет, только не он!
– Эй, Роза, пора вставать, – прорычал Леопольдо и похлопал меня по щеке. Я раздраженно фыркнула и резко поднялась. Этот парень ведет себя хуже пещерного человека!
– Где мы?
– Как думаешь, умница? – процедил итальянец. На его щеках выступил легкий румянец, а в глазах промелькнули искры гнева и презрения.
– О нет! Только не говори, что картина оказалась порталом, и я… туда… – запнувшись, я закрыла лицо руками.
Блин, блин, блин. Да как же так? Почему у меня не получается это контролировать?
Я потерла глаза кулаками, с трудом сдерживая слезы. Ну уж нет! Не время и не место для слабости, нельзя раскисать!
Я сделала глубокий вдох носом и медленно выдохнула через рот. Хм… знакомый запах льняного масла и живичного скипидара. Неужели? Я внимательно осмотрелась вокруг. Ну конечно, это та самая художественная мастерская! Именно здесь я очнулась после первого скачка в прошлое через загадочную картину со львом и грифоном.
– Что, черт возьми, на тебя нашло? Зачем ты воспользовалась порталом? Вконец с ума сошла? – яростно затараторил Леопольдо. – Ты все испортила! Планируй, не планируй – с тобой одни проблемы. Надеюсь, ты довольна? Все насмарку.