Священная ложь
Часть 40 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я могу только согласиться.
– А кто еще думает так же, как ты?
– Понятия не имею. В Общине его все обожали.
– А что насчет твоего отца?
Я пожимаю плечами.
– При чем тут мой отец?
– У нас новая версия – что он может быть причастен к смерти Пророка. У него мог появиться мотив.
– Какой еще мотив? – недоверчиво переспрашиваю я.
– Прочитай это вслух, пожалуйста.
Доктор Уилсон протягивает мне листок бумаги в пакете для улик. Я сразу узнаю отцовский косой почерк. Бумага вся мятая и в темных пятнах, будто ее складывали много раз и терли сгибы пальцами.
– Правдивый и искренний рассказ Самюэля Иезекиля Хирама Блая.
Я поднимаю голову.
– Пророчество моего отца?
– Ты о нем знала? – спрашивает доктор Уилсон.
– Разумеется.
Он кивает.
– Надо, чтобы ты подтвердила его подлинность.
Я читаю текст.
В цехах фабрики горестно стучали машины. Тихими здесь были лишь души, облаченные в синие комбинезоны и желтые пластиковые очки. Внезапно шум начал стихать, пока не умолк совершенно. Замерло все. Никогда еще я не слышал, чтобы в цехах стало так тихо. Звон, точно чистое сияние, заполнил все пространство. С высокого потолка, где гнездились гроздья ржавой изоляции, спустился архангел, и был он праведным и святым, сотворенным из миллиардов светящихся точек, с ликом прекрасного дитя. И дал мне архангел наставления на своем языке, какого больше никто не слышал: «Должен ты следовать за Пророком в леса и никогда не возвращаться».
– Почерк его, – киваю я. – Он не раз рассказывал нам эту историю. Которая убедила людей в конце концов уйти в Общину.
– Очень хорошо. Спасибо.
Доктор Уилсон убирает листок обратно в портфель и встает с табурета.
– Постойте-ка! А какой у него был мотив?
Тот снова садится.
– Эта бумага свидетельствует о том, что твой отец тоже считал себя пророком.
– Вы думаете, мой отец убил Пророка… чтобы занять его место?
– Вполне вероятно.
– Глупости! Мой отец верил каждому его слову. Посмотрите только, что он со мной сделал!
Я закрываю глаза, утратив вдруг способность дышать, когда вспоминаю топор в руках отца и Пророка, вопящего ему на ухо: «ДАВАЙ! НУ ЖЕ! РУБИ!»
– Мы не можем упускать из виду такую возможность, – доктор Уилсон качает головой.
– Никто не пошел бы вслед за моим отцом. Никто, слышите!
– Как по мне, в Общине некоторые люди уже начинали видеть Пророка насквозь. Его не раз ловили на лжи. Многим не нравились его ответы.
– О чем вы вообще говорите?
– Женщины, которые спаслись из огня, теперь сами воспитывают своих детей. Некоторые по-прежнему живут вместе, как сестры, но разделяют детей на своих и чужих. Это ведь прямое нарушение заветов Пророка, так?
– Да, – соглашаюсь я. – Мы не должны были знать, от кого родились.
– Так вот, те, кто выбрался, теперь всячески открещиваются от прежних традиций Пророка. Многие даже уехали. Помнишь Донну Джо, вторую жену твоего отца? Она увезла своих детей в Лос-Анджелес, живет теперь у прежних друзей из колледжа. Похоже, Минноу, ты не единственная кевинианка, отринувшая веру.
– Если бы Пророк был жив, они все сразу вернулись бы, – говорю я. – Уж я-то знаю.
– Может, и так. Однако теперь все по-другому. Он очень долго удерживал их вместе, как магнит. Сейчас, когда его нет, стали видны все трещины. – Доктор Уилсон ерзает на своем табурете. – У каждой религии есть свои правила. Каждый Бог обязан их соблюдать, иначе ничего не получится. На что способен Бог у кевинианцев?
– На что угодно. – Я пожимаю плечами.
– Что угодно? Он вправе карать? И награждать?
– Да.
– Вмешиваться в людские жизни?
– Да.
– Создавать миры?
– Да, – говорю я и вдруг замолкаю. – Постойте-ка. Нет, не может. Он родился только в семнадцатом веке.
– Кто же тогда создал Вселенную, если не Бог?
– Не знаю… Никогда не спрашивала.
– Никогда не спрашивала? И никто не спрашивал?
– Мне это не приходило в голову… Не глядите на меня так!
– Извини. Просто интересно.
– Что интересно?
– Удалось ли ему создать религию.
Глава 47
Пару дней спустя доктор Уилсон заходит ко мне в камеру ужасно усталый, с запавшими глазами и поросший щетиной.
– Что с вами случилось? – спрашиваю я.
– Ездил в Дип-Лодж.
– В тюрьму?
Он кивает.
– Твой отец пытался покончить с собой. Я говорил с ним два дня назад, сказал, что есть основания полагать, будто он виновен в смерти Пророка. В ту же ночь он пытался повеситься.
– Выжил?
Доктор Уилсон кивает.
– Это доказывает его вину?
– Он невиновен, – говорит вдруг доктор Уилсон. – Мы не стали предъявлять ему обвинения.
– Почему?! – в ярости выплевываю я.
– Мы опросили его жен и старших детей. Все они утверждают, что в ту ночь он не выходил из дома.
– Значит, врут!
– Вряд ли, потому что их показания сходятся до мельчайших деталей.
– Нельзя его отпускать! Давайте я подтвержу, что видела его. Я могу. Вдруг я что-то вспомнила!
– Раньше ты утверждала, что в тот день тебя не было в Общине, Минноу. – Доктор Уилсон сверлит меня взглядом. Я отворачиваюсь. – В любом случае не знаю, годятся ли твои показания. – Он устало трет глаза. – Некоторые говорят, что видели в кустах человека, похожего на тебя. Твой отец, например, утверждает, что это была именно ты.
Я плотно зажмуриваю веки.
– Думаете, Пророка убила я?
– Нет, – отвечает доктор Уилсон. – Но ты знаешь, кто это сделал. И думаю, хватит нам ходить кругами.
– А кто еще думает так же, как ты?
– Понятия не имею. В Общине его все обожали.
– А что насчет твоего отца?
Я пожимаю плечами.
– При чем тут мой отец?
– У нас новая версия – что он может быть причастен к смерти Пророка. У него мог появиться мотив.
– Какой еще мотив? – недоверчиво переспрашиваю я.
– Прочитай это вслух, пожалуйста.
Доктор Уилсон протягивает мне листок бумаги в пакете для улик. Я сразу узнаю отцовский косой почерк. Бумага вся мятая и в темных пятнах, будто ее складывали много раз и терли сгибы пальцами.
– Правдивый и искренний рассказ Самюэля Иезекиля Хирама Блая.
Я поднимаю голову.
– Пророчество моего отца?
– Ты о нем знала? – спрашивает доктор Уилсон.
– Разумеется.
Он кивает.
– Надо, чтобы ты подтвердила его подлинность.
Я читаю текст.
В цехах фабрики горестно стучали машины. Тихими здесь были лишь души, облаченные в синие комбинезоны и желтые пластиковые очки. Внезапно шум начал стихать, пока не умолк совершенно. Замерло все. Никогда еще я не слышал, чтобы в цехах стало так тихо. Звон, точно чистое сияние, заполнил все пространство. С высокого потолка, где гнездились гроздья ржавой изоляции, спустился архангел, и был он праведным и святым, сотворенным из миллиардов светящихся точек, с ликом прекрасного дитя. И дал мне архангел наставления на своем языке, какого больше никто не слышал: «Должен ты следовать за Пророком в леса и никогда не возвращаться».
– Почерк его, – киваю я. – Он не раз рассказывал нам эту историю. Которая убедила людей в конце концов уйти в Общину.
– Очень хорошо. Спасибо.
Доктор Уилсон убирает листок обратно в портфель и встает с табурета.
– Постойте-ка! А какой у него был мотив?
Тот снова садится.
– Эта бумага свидетельствует о том, что твой отец тоже считал себя пророком.
– Вы думаете, мой отец убил Пророка… чтобы занять его место?
– Вполне вероятно.
– Глупости! Мой отец верил каждому его слову. Посмотрите только, что он со мной сделал!
Я закрываю глаза, утратив вдруг способность дышать, когда вспоминаю топор в руках отца и Пророка, вопящего ему на ухо: «ДАВАЙ! НУ ЖЕ! РУБИ!»
– Мы не можем упускать из виду такую возможность, – доктор Уилсон качает головой.
– Никто не пошел бы вслед за моим отцом. Никто, слышите!
– Как по мне, в Общине некоторые люди уже начинали видеть Пророка насквозь. Его не раз ловили на лжи. Многим не нравились его ответы.
– О чем вы вообще говорите?
– Женщины, которые спаслись из огня, теперь сами воспитывают своих детей. Некоторые по-прежнему живут вместе, как сестры, но разделяют детей на своих и чужих. Это ведь прямое нарушение заветов Пророка, так?
– Да, – соглашаюсь я. – Мы не должны были знать, от кого родились.
– Так вот, те, кто выбрался, теперь всячески открещиваются от прежних традиций Пророка. Многие даже уехали. Помнишь Донну Джо, вторую жену твоего отца? Она увезла своих детей в Лос-Анджелес, живет теперь у прежних друзей из колледжа. Похоже, Минноу, ты не единственная кевинианка, отринувшая веру.
– Если бы Пророк был жив, они все сразу вернулись бы, – говорю я. – Уж я-то знаю.
– Может, и так. Однако теперь все по-другому. Он очень долго удерживал их вместе, как магнит. Сейчас, когда его нет, стали видны все трещины. – Доктор Уилсон ерзает на своем табурете. – У каждой религии есть свои правила. Каждый Бог обязан их соблюдать, иначе ничего не получится. На что способен Бог у кевинианцев?
– На что угодно. – Я пожимаю плечами.
– Что угодно? Он вправе карать? И награждать?
– Да.
– Вмешиваться в людские жизни?
– Да.
– Создавать миры?
– Да, – говорю я и вдруг замолкаю. – Постойте-ка. Нет, не может. Он родился только в семнадцатом веке.
– Кто же тогда создал Вселенную, если не Бог?
– Не знаю… Никогда не спрашивала.
– Никогда не спрашивала? И никто не спрашивал?
– Мне это не приходило в голову… Не глядите на меня так!
– Извини. Просто интересно.
– Что интересно?
– Удалось ли ему создать религию.
Глава 47
Пару дней спустя доктор Уилсон заходит ко мне в камеру ужасно усталый, с запавшими глазами и поросший щетиной.
– Что с вами случилось? – спрашиваю я.
– Ездил в Дип-Лодж.
– В тюрьму?
Он кивает.
– Твой отец пытался покончить с собой. Я говорил с ним два дня назад, сказал, что есть основания полагать, будто он виновен в смерти Пророка. В ту же ночь он пытался повеситься.
– Выжил?
Доктор Уилсон кивает.
– Это доказывает его вину?
– Он невиновен, – говорит вдруг доктор Уилсон. – Мы не стали предъявлять ему обвинения.
– Почему?! – в ярости выплевываю я.
– Мы опросили его жен и старших детей. Все они утверждают, что в ту ночь он не выходил из дома.
– Значит, врут!
– Вряд ли, потому что их показания сходятся до мельчайших деталей.
– Нельзя его отпускать! Давайте я подтвержу, что видела его. Я могу. Вдруг я что-то вспомнила!
– Раньше ты утверждала, что в тот день тебя не было в Общине, Минноу. – Доктор Уилсон сверлит меня взглядом. Я отворачиваюсь. – В любом случае не знаю, годятся ли твои показания. – Он устало трет глаза. – Некоторые говорят, что видели в кустах человека, похожего на тебя. Твой отец, например, утверждает, что это была именно ты.
Я плотно зажмуриваю веки.
– Думаете, Пророка убила я?
– Нет, – отвечает доктор Уилсон. – Но ты знаешь, кто это сделал. И думаю, хватит нам ходить кругами.