Светлая для наследника
Часть 34 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
А дальше стало совсем странно, так как язык, использованный при написании этой книги, оказался мне незнаком. Удивленная, я вгляделась в покрытые непонятным налетом страницы и только тогда, практически уткнувшись в них носом, смогла разглядеть крохотные искры магии.
— Да ты зачарована! — нетерпеливо поелозив в кресле, покрутила книжку так и эдак в поисках ответа или хотя бы намека на то, как же читать это произведение.
Пролистав всю книгу от корки до корки, расстроенно захлопнула ее. В самом тексте мне попалось еще несколько иллюстраций, выполненных довольно качественно и, главное, аккуратно, совсем не так, как те немногие картинки, что я видела ранее.
Одна из них изображала пару: молодые мужчина и женщина, смотрящие в глаза друг другу. На следующей — два браслета, очень похожих на мой, один из них был таким же тонким и изящным, а второй — более простым и незатейливым, явно мужским. Последняя, третья иллюстрация, изображала тех же самых мужчину и женщину, только их руки были переплетены так, что браслеты соприкасались и от них во все стороны расходились лучи. Женщина ко всему прочему оказалась беременной, и выпирающий из-под традиционного костюма светлых животик не оставлял в этом сомнений.
В очередной раз пролистав книгу от первой столь взбудоражившей меня картинки до последней страницы, я с отчаянием захлопнула книгу. Покрутив затертый томик так и сяк, по новой изучив обложку, обессиленно выдохнула: никаких ключей для перевода или расшифровки этого текста найти не удалось, а содержание, судя по иллюстрациям, обещало быть очень интересным.
Отложив книгу на край столика и поправив на себе тунику, поднялась, с удивлением отметив, что ноги затекли, значит, я просидела в этой позе довольно долго. Размяв онемевшие конечности, потянулась, ощущая, как вожделенные и столь же отвратительные, неприятные мурашки побежали под кожей, разгоняя кровь и возвращая чувствительность. Сделала шаг и замерла, резко развернулась и снова схватила книгу. Распахнула ее на последней странице, той самой, где была изображена держащаяся за руки парочка. Молча вытаращилась на девушку, уже осознав, что именно меня цепляло в этой картинке.
Традиционный наряд светлых.
— Что же ты за странная книга такая? — Повертев ее еще немного, обессиленно опустилась обратно в кресло, поняв, что успокоиться я не смогу.
Не просто так она оказалась тут, и уверенность в этом просто не позволяла мне отбросить зачарованный томик. Мне бы хоть каплю, хоть толику магии, чтобы понять! А еще я была уверена, что именно тут есть намек на то, как снять украшение, принадлежавшее матери Кира.
Снова раскрыла книгу, посетовав на то, что страницы, грубые и шершавые, так сильно пострадали от воды. Вздрогнула от странной мысли, мелькнувшей где-то в глубине сознания. Медленно поднялась на ноги и последовала в спальню, а оттуда сразу в ванную. Плотно прикрыла за собой дверь, подошла к крану, медленно повернула ручку, наблюдая, как помещение повторно наполняется паром.
Подождав минуту или около того, ощущая себя совершенно глупо, раскрыла первую страницу и охнула: получеловек, изображенный там, шевельнулся и зарычал, оскалившись. Я не слышала самого звука, но, тем не менее, ощутила, как по моему телу прошла новая волна дрожи, а потому зажмурилась, с трудом веря в увиденное.
Глава 31
Распахнув глаза, вперила взгляд в совершенно чистую страницу. Зверь пропал, не оставив после себя и следа.
Еле дыша, перевернула страницу и тихо охнула, на этот раз от шока. Странные значки, то есть символы, коими были испещрены страницы, прямо у меня на глазах живыми ручейками стекались к центру страницы, превращаясь в изображение. Теперь на меня смотрела совсем маленькая девочка со странно знакомыми чертами лица, она, словно поймав мой взгляд, чуть кивнула и рассмеялась. Звука не услышала, но ощутила, как в ответном жесте мои собственные губы расползаются в улыбке. Этой счастливой крохе просто невозможно было не улыбнуться.
Охнув, выпустила книгу из рук и позволила ей упасть на каменный пол. Страницы перевернулись самостоятельно и я уже наблюдала изменение новых символов, стекающих в центр листа и превращающихся в очередное изображение. Присев на корточки перед книгой, которую теперь и трогать было боязно, разглядывала живой портрет подростка. Парень с какой-то неприязнью морщил нос, глядя прямо на меня. Затем резко отвернулся, будто услышав, как его зовут, и снова оглянулся, посмотрел мне в глаза, словно запоминая меня. Изображение чуть поблекло, теперь уже полностью напоминая обычную иллюстрацию. Неподвижную и безжизненную.
Осторожно потянулась к листу и торопливо перевернула его, решив еще раз глянуть на ту самую девочку, но страница с ее изображением оказалась пуста — ни картинки, ни странных символов, как и та, самая первая, с некогда нарисованным на нем тораэром.
Несколько следующих листов, как это ни странно, тоже были пустыми, а вот новое движение открыло мне новую часть этой волшебной истории: тут совсем юная девушка, была изображена во дворе какого-то учебного заведения, как мне подумалось — школы. Она стояла, жмурясь под лучами солнца и крепко прижимая к своей груди стопку, то ли тетрадей, то ли учебников, разглядеть мне не удалось.
Вот живая картинка остановилась и я поняла, что пора переворачивать страницу. Она как я и ожидала, была пустой. Перелистнув еще несколько, наконец наткнулась на парня: он стал старше и сейчас стоял у окна, выглядывая на улицу. Что он видел там, я не знала, но заметила, как его губы расползаются в какой-то злой и отчаянной ухмылке, обнажая появившиеся клыки. Пара секунд и они пропали, а лицо молодого человека исказилось болью и отчаянием. Он рухнул на колени, обхватывая сначала руками голову, а затем прижимая руку к сердцу. Наконец, и эта живая иллюстрация замерла, сообщая мне о том, что пора двигаться дальше.
Еще несколько пустых страниц и мне стали попадаться какие-то странные, еле различимые зарисовки из чужой жизни, от которых создавалось впечатление, что молодой человек преследовал ту самую девушку, чем немало ее пугал. Я не понимала, что происходит, пока на очередной живой иллюстрации не заметила полный страха и отчаяния взгляд героини. Она боялась его. Нет, не самого парня, а того, кем он становился рядом с ней — тораэра. Около десяти новых картинок поведали мне о непростом пути пары, где молодой человек не единожды делал девушке предложение, преподнося один из тех самых браслетов, что были изображены на центральной иллюстрации, и каждый раз она отвергала его.
Новая страница, и я вижу ту самую картинку, где они смотрят в глаза друг друга, только сейчас, в отличие от того, что я видела в первый раз, лицо героя осунулось, черты были сильно искажены, клыки выпирали, раня кожу губ. Казалось, что он рычит на перепуганную избранницу. А та, стоит, доведенная до такого состояния, что катящиеся из глаз слезы готовы превратиться в соленые реки отчаяния.
— Что же ты делаешь, глупый… — прошептала, заметив, что изображение замерло, и перелистнула страницу, — пугаешь девочку…
Но парень, словно услышав меня, резко поменялся, из его глаз ушли ярость, злость и ненависть ко всему живому, а на лицо опустилась маска отчаяния. Губы молодого человека зашевелились, и я поняла — он просит, снова просит о чем-то…
Девушка вздрогнула и помотала головой, силясь отступить. Но он не позволил, удерживая ее плечи и снова, чуть пригнувшись и заглядывая в глаза, будто прося. Отчаянно моля…
Но та лишь повторила движение, вновь и вновь отвергая и отказывая. И вдруг все изменилось, он произнес что-то резко и отрывисто, выпустив ее из рук и отступив. Та остолбенела, будто не веря, всем своим видом крича о том, что она хочет убежать. Только вот отчего-то не делала этого. Замерла перед ним, кусая губы и содрогаясь в рыданиях.
Я склонилась ниже, ожидая продолжения и, не сразу поняла, что пора переворачивать страницы. Несколько пустых листов и вот я вновь вижу их. Теперь на живой иллюстрации не только молодые люди, я, наконец увидела еще и окружающий их мир. Чернильные росчерки и закорючки, проступавшие на грубых листах бумаги, создавали целый мир, описывая и погружая меня в него.
Пара оказалась в саду, под кроной огромного дерева. Вот какие-то мелкие птички, привлеченные парочкой, перескакивая с ветки на ветку, приближаются к ним, забавно переступая своими тонкими лапками. Влюбленные не двигались, хотя весь мир вокруг них продолжал жить. И вот девушка встрепенулась, будто вырвалась из безжалостной хватки безвременья, метнулась вперед и коснулась своими губами его.
— Так вот что ты хотел от нее… — обратилась к парню, но жизнь ушла из этого изображения, превратив его в обычный чернильный рисунок.
Я торопливо перелистнула пару страниц, жадно ожидая продолжения и, наконец, нашла его. Парень отступил первым, а девушка сама потянулась за ним, словно не желая разрывать это осторожное прикосновение губ. Она чуть пошатнулась, когда молодой человек отпрянул. Героиня распахнула веки, во все глаза смотря на него, а герой, словно решившись, выудил из кармана брюк серебряный ободок и что-то произнес.
Девушка, будто околдованная уставилась на браслет, кажется не в силах ответить ему ни да, ни нет. Парень что-то говорил, обращаясь к своей любимой, но та, будто не слышала его, она, неподвижным взглядом смотрела на него, словно первый раз видела.
Изучала лицо, то непонимающе хмурясь, то робко улыбаясь. Парень протянул свою руку, что-то прося, и та, без слов протянула ему свою. Я задержала дыхание, кажется, осознав, что сейчас произойдет. Неужели она даст ему свое согласие? Секунда, ободок, разделенный на 2 половинки, сомкнулся на ее руке и тут произошло удивительное: от браслета на ее руке к кисти парня метнулись тонкие нити, а весь окружавший их мир, что я только что увидела, пропал.
Парочку отбросило друг от друга на несколько шагов, только эти нити, что соединяли их руки, не исчезли. Они натянулись, притягивая героев обратно, позволяя заключить друг друга в объятия. Затем все быстро поменялось, героев снова растащило в разные стороны неведомой и непреодолимой силой. Изображение менялось столь быстро, что я с трудом поспевала за ним. Герои отдалились друг от друга настолько, что теперь располагались на разных страницах, молодой парень оказался на левой, а девушка на правой. Они тянули друг к другу руки, но мир между ними разделился надвое, ровно по центру книги.
Я видела, как менялись сезоны: на одной странице шел снег, на другой дождь. Листопад сменялся лучами солнца. Видела, как взрослели герои, как рядом с ними неясными тенями появлялись и пропадали другие люди, менялось все, кроме двух вещей: направленных друг на друга взглядов и тех самых нитей, протянувшихся между браслетами на их запястьях.
— Между ними связь! Они… — охнула я, в какую-то секунду, ощутив прилив сил, — но это не просто магия?..
Я озадаченно смотрела на нити, затем перевела взгляд на собственную руку и, приподняв рукав туники, разглядывала браслет Кира. Никаких нитей не было ни тогда, ни сейчас. Значит, никакой связи между нами нет или…
Дверь распахнулась, шумно ударившись о стену, а на пороге в клубах пара показался Виркур. Я инстинктивно захлопнула книгу и двинула ногой, отправляя ее одним пинком под стоящую на изогнутых ножках ванну с горячей водой. Та, к тому времени наполнилась до краев и горячие потоки стеной хлынули на пол, заливая и его.
— Что тут происходит? — рявкнул отец, вперив в меня свой безумный взгляд, — что ты делаешь?
— Ничего…, - опустила глаза, одновременно изображая смирение, если не тихое отчаяние, и косясь на кожаную книжечку, замершую в самом темном углу и скрытую от взгляда мага потоком плещущей через край ванны воды. Неожиданно зачарованная вещица дрогнула, словно живая, заискрилась еле видно и пропала, будто и не было ничего.
— Что ты тут делала?! — так и не заметив произошедшего, мужчина схватил меня за руку и вздернул на ноги, — На что ты надеялась?! Неужели думала, что сможешь так избавиться от моего «подарка», глупая девчонка! Идем!
Он нетерпеливо вздохнул, дернул меня, практически выволакивая из ванной, и толкнул к кровати.
— Поздравляю, родная. — Жуткая усмешка расползлась по его лицу, — я подумал и решил, что мы не будем откладывать на завтра то, что уже давно стоило сделать!
— Что? — Я развернулась к нему, готовая к очередной потасовке и не понимая, какая блажь теперь ударила в голову сумасшедшего. А когда поняла, рванула в сторону: — Нет!
— Да! — Он повернулся к дверям, и те распахнулись, повинуясь движению его пальцев и магии, — платье!
Я замерла и инстинктивно облизала вмиг пересохшие губы: кажется, я снова ошиблась, только легче от этого не стало. Отчаянно выдохнула — за чтением этой потрясшей меня истории, просто забыла о том, где нахожусь и что меня ждет завтра. Только судя по всему уже сегодня.
— К чему такая спешка? — отступила еще на шаг, борясь с желанием рвануть с места и выскочить из комнаты. Виркур весь подобрался, словно гончая, готовая в любую секунду броситься вслед своей добыче, и я тут же расслабилась. “Так вот чего ты ждешь? Хочешь, чтобы я ослушалась? Сопротивлялась или перечила? Но зачем?..”
— В наших планах небольшие изменения. — Несмотря на его окаменевший вил, спокойно ответил маг, краем глаза наблюдая за тем как в комнату аккуратно ступая, вплыли, а другого слова подобрать мне не удалось, две девушки, держа перед собой объемный сверток. — Старуха что-то задумала, а рисковать нашим будущем я не хочу.
— Нет никакого «нашего будущего». — Ответила ему скорее автоматически, на что получила снисходительную улыбку. — И причем тут старуха?
Мысль о пожилой светлой, что совсем недавно сумела облегчить мою боль, при этом как оказалось ничем не выдам меня, делала меня немного увереннее в собственных силах.
— О! Эту старую клячу не стоит недооценивать! Все же она не просто светлая, а… — он развернулся ко мне, склонив голову к одному плечу, — а что ты так заинтересовалась ей? А?
Я сделала еще один шаг в сторону, но мне просто не позволили отступить достаточно далеко. Выкинув руку в мою сторону, Виркур поманил меня пальцем, и я ощутила, что моя рука, словно зажатая в тиски, начала подниматься навстречу его протянутой ладони.
Нервно хмурясь и не желая поддаваться, я приложила немалые усилия, чтобы остановить это движение и, вскрикнула, когда поняла, что мои физические силы не могут противостоять его магии. Кожа заискрилась сильнее, тончайшая сетка магических плетений нагрелась, причиняя физическую боль. Пара секунд нашего молчаливого противостояния и я резко выдохнула, все же сдержав стон, и не желая давать ему возможность насладиться моментом — паутинка чужой силы раскалилась настолько, что я увидела еле заметный дымок, появившийся над поверхностью кожи, а уже мгновение спустя вскрикнула — кожа горела.
— Подчинись! — рявкнул отец, и за его спиной что-то грохнуло.
Злые слезы брызнули из глаз, а я перестала сопротивляться напору Виркура. Дрожащие пальцы легли в раскрытую ладонь мага. Второй рукой я резко смахнула выступившую из глаз влагу, уже понимая, что это даже не последствия испытанной боли или нахлынувшего в миг отчаяния, а ярость. Злость волной прошлась по телу, призывая, требуя, чтобы я не смела склоняться перед обстоятельствами и этим мужчиной. Я знала что такое боль и знала, что причинять ее беззащитному, по сути, существу лишь желая указать на его место, заставить сделать что-то ему несвойственное или просто ради собственного удовольствия — ничто иное как слабость.
Виркур Риттан был слаб и именно поэтому выстраивал вокруг себя такую прочную стену из лжи, боли, ярости и страха. Только эти чувства помогали ему поддерживать иллюзию силы. Его силы.
— Отлично, — я скорее почувствовала, чем увидела, как его губы растянулись в мерзкой, но полной торжества улыбке, — тебе нравился второй мой подарок?
Я молча взглянула в его лицо. Под маской улыбающегося вельможи, отвратительной гримасой просвечивало собственное лицо Виркура Риттана. Его глаза, несмотря на все сквозившее в облике превосходство, излучали страх. Он боялся того, что я могла выкинуть в следующую секунду и был готов ко всему, натянут, словно тетива. Я стиснула зубы, с силой кусая нежную кожу губ: вот же он — шанс, мой шанс блеснул на дне этих наполненных страхом неудачи глаз.
— Отвечай. — Прорычал маг.
— Да, — я шумно выдохнул через нос, удерживаясь от желания податься вперед и ударить его, чтобы стереть и это благостное выражение с маски, в одну секунду появившейся на лице мужчины, и то превосходство, что сейчас ярко горело на его собственном искаженном лике.
Мужчина дернул руку на себя, заставив сделать шаг ближе к нему, и зашипел прямо в лицо так, чтобы расслышать могла только я:
— Подчиняйся, Ани. Подчиняйся сама или я сделаю так, что боль станет твоим вечным спутником. Поняла?
Я молча сглотнула. Когда-то я умела терпеть боль и знала, как это делать, но то, на что намекал сейчас Виркур, было гораздо страшнее, и меня обуревали сомнения в собственных силах. Я продолжала вглядываться в его лицо, стараясь вернуть себе уверенность в успехе собственной безумной задумки.
— Я должен повторить свой вопрос? — я отрицательно мотнула головой, а он резко развернулся и обратился к одной из затихших по ту сторону кровати горничных, что молча наблюдали за нами, склонив голову и только сверкая глазами. — Сюда заходил хоть кто-то кроме вас?
— Только вы, уважаемый. — Тихо, но вполне четко ответила одна, затем махнула рукой, указывая на двери — в кабинет еще Его Величество и главный…
— Это не то. Там все просматривается… — секунда тишины и новый вопрос: — что-то нашли?
— Да. — Покорно выдохнула она, затем указала в сторону кровати, — вещи тут были спрятаны, уважаемый, под матрасом. Мужские. Я их забрала и отнесла в ваши покои. Больше ничего.
Я вздрогнула, сообразив, что с того дня как спрятала куртку Кира под матрасом, ни разу не заглянула туда. Темные! Там же были и его документы, все то, что он пытался вынести из тайника и забрать с собой. А еще я внимательнее присмотрелась к девушке, что держала ответ перед магом. Она выглядела совсем не так, как вторая: словно мраморное изваяние с совершенно невозмутимым взором. В отличие от своей товарки, более живой, более взволнованной и дерганной, эта была просто эталоном спокойствия. И это была не маска, как у Виркура, а именно она сама. И то мне не нравилось, заставляло снова и снова обращать на нее свое внимание.
— Ты! — он указал рукой на вторую девушку, — принеси мне то, что вы нашли.
Девушка кивнула и тут же исчезла за дверью.
— А после ухода старухи, осматривали помещение?
— Да, но больше ничего не нашли.
— Странно, — Виркур выпустил мои пальцы, и я тут же прижала ладонь к груди, баюкая, так как кожу все еще стягивало и саднило.
Девушка, подчиняясь его жесту шагнула к постели и торопливо развернула сверток. На покрывало опустился невероятной красоты традиционный костюм для брачного обряда. Секунда моего восхищения сменилась бесконечностью отвращения, и я отшатнулась от кровати, наконец, в полной мере приняв тот факт, что все должно произойти именно сейчас. Ни завтра, ни через несколько дней, а вот прямо сейчас. Я метнула взгляд на Виркура и тут же поймала его ответный — торжествующий.
— Даже не думай. Все уже подготовлено. Одевайся, — он сделал несколько шагов в сторону и, снова развернувшись ко мне лицом, опустился на стул. Закинул ногу на ногу, устроившись, судя по всему, довольно комфортно.
— Да ты зачарована! — нетерпеливо поелозив в кресле, покрутила книжку так и эдак в поисках ответа или хотя бы намека на то, как же читать это произведение.
Пролистав всю книгу от корки до корки, расстроенно захлопнула ее. В самом тексте мне попалось еще несколько иллюстраций, выполненных довольно качественно и, главное, аккуратно, совсем не так, как те немногие картинки, что я видела ранее.
Одна из них изображала пару: молодые мужчина и женщина, смотрящие в глаза друг другу. На следующей — два браслета, очень похожих на мой, один из них был таким же тонким и изящным, а второй — более простым и незатейливым, явно мужским. Последняя, третья иллюстрация, изображала тех же самых мужчину и женщину, только их руки были переплетены так, что браслеты соприкасались и от них во все стороны расходились лучи. Женщина ко всему прочему оказалась беременной, и выпирающий из-под традиционного костюма светлых животик не оставлял в этом сомнений.
В очередной раз пролистав книгу от первой столь взбудоражившей меня картинки до последней страницы, я с отчаянием захлопнула книгу. Покрутив затертый томик так и сяк, по новой изучив обложку, обессиленно выдохнула: никаких ключей для перевода или расшифровки этого текста найти не удалось, а содержание, судя по иллюстрациям, обещало быть очень интересным.
Отложив книгу на край столика и поправив на себе тунику, поднялась, с удивлением отметив, что ноги затекли, значит, я просидела в этой позе довольно долго. Размяв онемевшие конечности, потянулась, ощущая, как вожделенные и столь же отвратительные, неприятные мурашки побежали под кожей, разгоняя кровь и возвращая чувствительность. Сделала шаг и замерла, резко развернулась и снова схватила книгу. Распахнула ее на последней странице, той самой, где была изображена держащаяся за руки парочка. Молча вытаращилась на девушку, уже осознав, что именно меня цепляло в этой картинке.
Традиционный наряд светлых.
— Что же ты за странная книга такая? — Повертев ее еще немного, обессиленно опустилась обратно в кресло, поняв, что успокоиться я не смогу.
Не просто так она оказалась тут, и уверенность в этом просто не позволяла мне отбросить зачарованный томик. Мне бы хоть каплю, хоть толику магии, чтобы понять! А еще я была уверена, что именно тут есть намек на то, как снять украшение, принадлежавшее матери Кира.
Снова раскрыла книгу, посетовав на то, что страницы, грубые и шершавые, так сильно пострадали от воды. Вздрогнула от странной мысли, мелькнувшей где-то в глубине сознания. Медленно поднялась на ноги и последовала в спальню, а оттуда сразу в ванную. Плотно прикрыла за собой дверь, подошла к крану, медленно повернула ручку, наблюдая, как помещение повторно наполняется паром.
Подождав минуту или около того, ощущая себя совершенно глупо, раскрыла первую страницу и охнула: получеловек, изображенный там, шевельнулся и зарычал, оскалившись. Я не слышала самого звука, но, тем не менее, ощутила, как по моему телу прошла новая волна дрожи, а потому зажмурилась, с трудом веря в увиденное.
Глава 31
Распахнув глаза, вперила взгляд в совершенно чистую страницу. Зверь пропал, не оставив после себя и следа.
Еле дыша, перевернула страницу и тихо охнула, на этот раз от шока. Странные значки, то есть символы, коими были испещрены страницы, прямо у меня на глазах живыми ручейками стекались к центру страницы, превращаясь в изображение. Теперь на меня смотрела совсем маленькая девочка со странно знакомыми чертами лица, она, словно поймав мой взгляд, чуть кивнула и рассмеялась. Звука не услышала, но ощутила, как в ответном жесте мои собственные губы расползаются в улыбке. Этой счастливой крохе просто невозможно было не улыбнуться.
Охнув, выпустила книгу из рук и позволила ей упасть на каменный пол. Страницы перевернулись самостоятельно и я уже наблюдала изменение новых символов, стекающих в центр листа и превращающихся в очередное изображение. Присев на корточки перед книгой, которую теперь и трогать было боязно, разглядывала живой портрет подростка. Парень с какой-то неприязнью морщил нос, глядя прямо на меня. Затем резко отвернулся, будто услышав, как его зовут, и снова оглянулся, посмотрел мне в глаза, словно запоминая меня. Изображение чуть поблекло, теперь уже полностью напоминая обычную иллюстрацию. Неподвижную и безжизненную.
Осторожно потянулась к листу и торопливо перевернула его, решив еще раз глянуть на ту самую девочку, но страница с ее изображением оказалась пуста — ни картинки, ни странных символов, как и та, самая первая, с некогда нарисованным на нем тораэром.
Несколько следующих листов, как это ни странно, тоже были пустыми, а вот новое движение открыло мне новую часть этой волшебной истории: тут совсем юная девушка, была изображена во дворе какого-то учебного заведения, как мне подумалось — школы. Она стояла, жмурясь под лучами солнца и крепко прижимая к своей груди стопку, то ли тетрадей, то ли учебников, разглядеть мне не удалось.
Вот живая картинка остановилась и я поняла, что пора переворачивать страницу. Она как я и ожидала, была пустой. Перелистнув еще несколько, наконец наткнулась на парня: он стал старше и сейчас стоял у окна, выглядывая на улицу. Что он видел там, я не знала, но заметила, как его губы расползаются в какой-то злой и отчаянной ухмылке, обнажая появившиеся клыки. Пара секунд и они пропали, а лицо молодого человека исказилось болью и отчаянием. Он рухнул на колени, обхватывая сначала руками голову, а затем прижимая руку к сердцу. Наконец, и эта живая иллюстрация замерла, сообщая мне о том, что пора двигаться дальше.
Еще несколько пустых страниц и мне стали попадаться какие-то странные, еле различимые зарисовки из чужой жизни, от которых создавалось впечатление, что молодой человек преследовал ту самую девушку, чем немало ее пугал. Я не понимала, что происходит, пока на очередной живой иллюстрации не заметила полный страха и отчаяния взгляд героини. Она боялась его. Нет, не самого парня, а того, кем он становился рядом с ней — тораэра. Около десяти новых картинок поведали мне о непростом пути пары, где молодой человек не единожды делал девушке предложение, преподнося один из тех самых браслетов, что были изображены на центральной иллюстрации, и каждый раз она отвергала его.
Новая страница, и я вижу ту самую картинку, где они смотрят в глаза друг друга, только сейчас, в отличие от того, что я видела в первый раз, лицо героя осунулось, черты были сильно искажены, клыки выпирали, раня кожу губ. Казалось, что он рычит на перепуганную избранницу. А та, стоит, доведенная до такого состояния, что катящиеся из глаз слезы готовы превратиться в соленые реки отчаяния.
— Что же ты делаешь, глупый… — прошептала, заметив, что изображение замерло, и перелистнула страницу, — пугаешь девочку…
Но парень, словно услышав меня, резко поменялся, из его глаз ушли ярость, злость и ненависть ко всему живому, а на лицо опустилась маска отчаяния. Губы молодого человека зашевелились, и я поняла — он просит, снова просит о чем-то…
Девушка вздрогнула и помотала головой, силясь отступить. Но он не позволил, удерживая ее плечи и снова, чуть пригнувшись и заглядывая в глаза, будто прося. Отчаянно моля…
Но та лишь повторила движение, вновь и вновь отвергая и отказывая. И вдруг все изменилось, он произнес что-то резко и отрывисто, выпустив ее из рук и отступив. Та остолбенела, будто не веря, всем своим видом крича о том, что она хочет убежать. Только вот отчего-то не делала этого. Замерла перед ним, кусая губы и содрогаясь в рыданиях.
Я склонилась ниже, ожидая продолжения и, не сразу поняла, что пора переворачивать страницы. Несколько пустых листов и вот я вновь вижу их. Теперь на живой иллюстрации не только молодые люди, я, наконец увидела еще и окружающий их мир. Чернильные росчерки и закорючки, проступавшие на грубых листах бумаги, создавали целый мир, описывая и погружая меня в него.
Пара оказалась в саду, под кроной огромного дерева. Вот какие-то мелкие птички, привлеченные парочкой, перескакивая с ветки на ветку, приближаются к ним, забавно переступая своими тонкими лапками. Влюбленные не двигались, хотя весь мир вокруг них продолжал жить. И вот девушка встрепенулась, будто вырвалась из безжалостной хватки безвременья, метнулась вперед и коснулась своими губами его.
— Так вот что ты хотел от нее… — обратилась к парню, но жизнь ушла из этого изображения, превратив его в обычный чернильный рисунок.
Я торопливо перелистнула пару страниц, жадно ожидая продолжения и, наконец, нашла его. Парень отступил первым, а девушка сама потянулась за ним, словно не желая разрывать это осторожное прикосновение губ. Она чуть пошатнулась, когда молодой человек отпрянул. Героиня распахнула веки, во все глаза смотря на него, а герой, словно решившись, выудил из кармана брюк серебряный ободок и что-то произнес.
Девушка, будто околдованная уставилась на браслет, кажется не в силах ответить ему ни да, ни нет. Парень что-то говорил, обращаясь к своей любимой, но та, будто не слышала его, она, неподвижным взглядом смотрела на него, словно первый раз видела.
Изучала лицо, то непонимающе хмурясь, то робко улыбаясь. Парень протянул свою руку, что-то прося, и та, без слов протянула ему свою. Я задержала дыхание, кажется, осознав, что сейчас произойдет. Неужели она даст ему свое согласие? Секунда, ободок, разделенный на 2 половинки, сомкнулся на ее руке и тут произошло удивительное: от браслета на ее руке к кисти парня метнулись тонкие нити, а весь окружавший их мир, что я только что увидела, пропал.
Парочку отбросило друг от друга на несколько шагов, только эти нити, что соединяли их руки, не исчезли. Они натянулись, притягивая героев обратно, позволяя заключить друг друга в объятия. Затем все быстро поменялось, героев снова растащило в разные стороны неведомой и непреодолимой силой. Изображение менялось столь быстро, что я с трудом поспевала за ним. Герои отдалились друг от друга настолько, что теперь располагались на разных страницах, молодой парень оказался на левой, а девушка на правой. Они тянули друг к другу руки, но мир между ними разделился надвое, ровно по центру книги.
Я видела, как менялись сезоны: на одной странице шел снег, на другой дождь. Листопад сменялся лучами солнца. Видела, как взрослели герои, как рядом с ними неясными тенями появлялись и пропадали другие люди, менялось все, кроме двух вещей: направленных друг на друга взглядов и тех самых нитей, протянувшихся между браслетами на их запястьях.
— Между ними связь! Они… — охнула я, в какую-то секунду, ощутив прилив сил, — но это не просто магия?..
Я озадаченно смотрела на нити, затем перевела взгляд на собственную руку и, приподняв рукав туники, разглядывала браслет Кира. Никаких нитей не было ни тогда, ни сейчас. Значит, никакой связи между нами нет или…
Дверь распахнулась, шумно ударившись о стену, а на пороге в клубах пара показался Виркур. Я инстинктивно захлопнула книгу и двинула ногой, отправляя ее одним пинком под стоящую на изогнутых ножках ванну с горячей водой. Та, к тому времени наполнилась до краев и горячие потоки стеной хлынули на пол, заливая и его.
— Что тут происходит? — рявкнул отец, вперив в меня свой безумный взгляд, — что ты делаешь?
— Ничего…, - опустила глаза, одновременно изображая смирение, если не тихое отчаяние, и косясь на кожаную книжечку, замершую в самом темном углу и скрытую от взгляда мага потоком плещущей через край ванны воды. Неожиданно зачарованная вещица дрогнула, словно живая, заискрилась еле видно и пропала, будто и не было ничего.
— Что ты тут делала?! — так и не заметив произошедшего, мужчина схватил меня за руку и вздернул на ноги, — На что ты надеялась?! Неужели думала, что сможешь так избавиться от моего «подарка», глупая девчонка! Идем!
Он нетерпеливо вздохнул, дернул меня, практически выволакивая из ванной, и толкнул к кровати.
— Поздравляю, родная. — Жуткая усмешка расползлась по его лицу, — я подумал и решил, что мы не будем откладывать на завтра то, что уже давно стоило сделать!
— Что? — Я развернулась к нему, готовая к очередной потасовке и не понимая, какая блажь теперь ударила в голову сумасшедшего. А когда поняла, рванула в сторону: — Нет!
— Да! — Он повернулся к дверям, и те распахнулись, повинуясь движению его пальцев и магии, — платье!
Я замерла и инстинктивно облизала вмиг пересохшие губы: кажется, я снова ошиблась, только легче от этого не стало. Отчаянно выдохнула — за чтением этой потрясшей меня истории, просто забыла о том, где нахожусь и что меня ждет завтра. Только судя по всему уже сегодня.
— К чему такая спешка? — отступила еще на шаг, борясь с желанием рвануть с места и выскочить из комнаты. Виркур весь подобрался, словно гончая, готовая в любую секунду броситься вслед своей добыче, и я тут же расслабилась. “Так вот чего ты ждешь? Хочешь, чтобы я ослушалась? Сопротивлялась или перечила? Но зачем?..”
— В наших планах небольшие изменения. — Несмотря на его окаменевший вил, спокойно ответил маг, краем глаза наблюдая за тем как в комнату аккуратно ступая, вплыли, а другого слова подобрать мне не удалось, две девушки, держа перед собой объемный сверток. — Старуха что-то задумала, а рисковать нашим будущем я не хочу.
— Нет никакого «нашего будущего». — Ответила ему скорее автоматически, на что получила снисходительную улыбку. — И причем тут старуха?
Мысль о пожилой светлой, что совсем недавно сумела облегчить мою боль, при этом как оказалось ничем не выдам меня, делала меня немного увереннее в собственных силах.
— О! Эту старую клячу не стоит недооценивать! Все же она не просто светлая, а… — он развернулся ко мне, склонив голову к одному плечу, — а что ты так заинтересовалась ей? А?
Я сделала еще один шаг в сторону, но мне просто не позволили отступить достаточно далеко. Выкинув руку в мою сторону, Виркур поманил меня пальцем, и я ощутила, что моя рука, словно зажатая в тиски, начала подниматься навстречу его протянутой ладони.
Нервно хмурясь и не желая поддаваться, я приложила немалые усилия, чтобы остановить это движение и, вскрикнула, когда поняла, что мои физические силы не могут противостоять его магии. Кожа заискрилась сильнее, тончайшая сетка магических плетений нагрелась, причиняя физическую боль. Пара секунд нашего молчаливого противостояния и я резко выдохнула, все же сдержав стон, и не желая давать ему возможность насладиться моментом — паутинка чужой силы раскалилась настолько, что я увидела еле заметный дымок, появившийся над поверхностью кожи, а уже мгновение спустя вскрикнула — кожа горела.
— Подчинись! — рявкнул отец, и за его спиной что-то грохнуло.
Злые слезы брызнули из глаз, а я перестала сопротивляться напору Виркура. Дрожащие пальцы легли в раскрытую ладонь мага. Второй рукой я резко смахнула выступившую из глаз влагу, уже понимая, что это даже не последствия испытанной боли или нахлынувшего в миг отчаяния, а ярость. Злость волной прошлась по телу, призывая, требуя, чтобы я не смела склоняться перед обстоятельствами и этим мужчиной. Я знала что такое боль и знала, что причинять ее беззащитному, по сути, существу лишь желая указать на его место, заставить сделать что-то ему несвойственное или просто ради собственного удовольствия — ничто иное как слабость.
Виркур Риттан был слаб и именно поэтому выстраивал вокруг себя такую прочную стену из лжи, боли, ярости и страха. Только эти чувства помогали ему поддерживать иллюзию силы. Его силы.
— Отлично, — я скорее почувствовала, чем увидела, как его губы растянулись в мерзкой, но полной торжества улыбке, — тебе нравился второй мой подарок?
Я молча взглянула в его лицо. Под маской улыбающегося вельможи, отвратительной гримасой просвечивало собственное лицо Виркура Риттана. Его глаза, несмотря на все сквозившее в облике превосходство, излучали страх. Он боялся того, что я могла выкинуть в следующую секунду и был готов ко всему, натянут, словно тетива. Я стиснула зубы, с силой кусая нежную кожу губ: вот же он — шанс, мой шанс блеснул на дне этих наполненных страхом неудачи глаз.
— Отвечай. — Прорычал маг.
— Да, — я шумно выдохнул через нос, удерживаясь от желания податься вперед и ударить его, чтобы стереть и это благостное выражение с маски, в одну секунду появившейся на лице мужчины, и то превосходство, что сейчас ярко горело на его собственном искаженном лике.
Мужчина дернул руку на себя, заставив сделать шаг ближе к нему, и зашипел прямо в лицо так, чтобы расслышать могла только я:
— Подчиняйся, Ани. Подчиняйся сама или я сделаю так, что боль станет твоим вечным спутником. Поняла?
Я молча сглотнула. Когда-то я умела терпеть боль и знала, как это делать, но то, на что намекал сейчас Виркур, было гораздо страшнее, и меня обуревали сомнения в собственных силах. Я продолжала вглядываться в его лицо, стараясь вернуть себе уверенность в успехе собственной безумной задумки.
— Я должен повторить свой вопрос? — я отрицательно мотнула головой, а он резко развернулся и обратился к одной из затихших по ту сторону кровати горничных, что молча наблюдали за нами, склонив голову и только сверкая глазами. — Сюда заходил хоть кто-то кроме вас?
— Только вы, уважаемый. — Тихо, но вполне четко ответила одна, затем махнула рукой, указывая на двери — в кабинет еще Его Величество и главный…
— Это не то. Там все просматривается… — секунда тишины и новый вопрос: — что-то нашли?
— Да. — Покорно выдохнула она, затем указала в сторону кровати, — вещи тут были спрятаны, уважаемый, под матрасом. Мужские. Я их забрала и отнесла в ваши покои. Больше ничего.
Я вздрогнула, сообразив, что с того дня как спрятала куртку Кира под матрасом, ни разу не заглянула туда. Темные! Там же были и его документы, все то, что он пытался вынести из тайника и забрать с собой. А еще я внимательнее присмотрелась к девушке, что держала ответ перед магом. Она выглядела совсем не так, как вторая: словно мраморное изваяние с совершенно невозмутимым взором. В отличие от своей товарки, более живой, более взволнованной и дерганной, эта была просто эталоном спокойствия. И это была не маска, как у Виркура, а именно она сама. И то мне не нравилось, заставляло снова и снова обращать на нее свое внимание.
— Ты! — он указал рукой на вторую девушку, — принеси мне то, что вы нашли.
Девушка кивнула и тут же исчезла за дверью.
— А после ухода старухи, осматривали помещение?
— Да, но больше ничего не нашли.
— Странно, — Виркур выпустил мои пальцы, и я тут же прижала ладонь к груди, баюкая, так как кожу все еще стягивало и саднило.
Девушка, подчиняясь его жесту шагнула к постели и торопливо развернула сверток. На покрывало опустился невероятной красоты традиционный костюм для брачного обряда. Секунда моего восхищения сменилась бесконечностью отвращения, и я отшатнулась от кровати, наконец, в полной мере приняв тот факт, что все должно произойти именно сейчас. Ни завтра, ни через несколько дней, а вот прямо сейчас. Я метнула взгляд на Виркура и тут же поймала его ответный — торжествующий.
— Даже не думай. Все уже подготовлено. Одевайся, — он сделал несколько шагов в сторону и, снова развернувшись ко мне лицом, опустился на стул. Закинул ногу на ногу, устроившись, судя по всему, довольно комфортно.