Светлая для наследника
Часть 33 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Забыл, милая! — улыбнулся очень-очень по-доброму, словно был лучшим папочкой в мире, а не безумным, совершенно безумным и могущественным магом. — Решишь сбежать, и я убью их. Не заставляй меня убивать собственного друга. Хоть и бывшего.
Жгуты, удерживающие мое тело, натянулись и резко ослабли, высвобождая меня из пут. Одновременно с этим двери распахнулись, и на пороге комнаты появилось двое мужчин, тех самых коротко стриженных стража. Парень, с которым у нас вчера случилась потасовка, окинул меня презрительным взглядом и обратился к своему хозяину:
— Они выехали, завтра к заходу солнца будут тут. — Затем мотнул головой, указывая на меня. — Уже все? Можно больше не изображать из себя немощного?
— Да. — Виркур махнул рукой. — Теперь все. Только есть пара моментов, что я еще не понял… разберемся…
Распахнув створки шире, страж не только предоставил всем столпившимся за его спиной слугам возможность увидеть меня, распластанную на собственной постели, но и попытался сделать шаг внутрь. Только был молниеносно остановлен рукой Виркура.
— Только попробуй, — произнес тихим спокойным голосом, — и изображать немощного тебе больше не придется уже никогда.
Парень молча отступил назад, больше даже не смотря в мою сторону. Мужчины расступились, пропуская своего хозяина, и захлопнули за его спиной двери.
Глава 30
С уходом отца жгуты, удерживающие мое тело, окончательно рассыпались золотой пылью и растворились, коснувшись поверхности покрывала. Полежав немного и стараясь унять дрожь в конечностях, потянулась и села, аккуратно разминая кисти рук.
«Этот идиот Арис…» — передразнила я светлого, сползая с края постели и опуская ноги на пол, а затем продолжила, повторяя интонацию мага: — Он совсем не идиот, «папочка»!
Затем набрала полный рот слюны и некрасиво сплюнула розоватую от чужой крови массу.
— Он же не прекратил обучение, забрав меня из клана, а продолжил его дома…
Кожа неприятно зудела, и я с удовольствием поцарапала ногтями мерцающую поверхность, но ничего не изменилось.
— Темные! Вот же тварь… — выдала, потеряв надежду избавиться от странного мерцания, покрывающего мои руки и ноги.
Голову немного вело, в глазах двоилось, а потому я не сразу смогла приглядеться к собственным рукам. Приблизив кисть к глазам и, покрутив перед собой ладонь, я наконец осознала, что имел в виду маг, сообщив о моей «новой коже». Пальцы, ладони, запястья, руки и наверняка все мое тело оказались покрыты тончайшей паутинкой золотых нитей. Они переплетались, создавая странный, неосязаемый каркас.
— И что мне делать дальше?
Аккуратно, как могла, я задрала рубашку до груди, чтобы удостовериться в самых своих смелых подозрениях: паутинка покрывала все тело: даже там, куда пальцам мага пробраться не удалось.
Меня передернуло, но на этот раз не от отвращения, что я испытывала к этому мужчине еще несколько минут назад. Все мои чувства: страх перед ним, надежда достигнуть взаимопонимания, что я смогу как-то выкрутиться из этой ситуации, и какая-то совершенно неуместная вера в то, что все само собой образуется, превратились в тупую ярость.
Нет, Виркур не перестал был жутким и могущественным, но теперь, без сомнения, предстал передо мной в своем истинном свете — совершенно ненормальным и явно не знающим границ чудовищем.
— Не смей опускать руки! — прошипела сама себе, изнывая от зуда во всем теле. — Этот псих не сможет за твой счет навредить еще хоть кому-то! Темные! — Я вздохнула, еле сдерживая непрошеные слезы. — Никому не сможет навредить!
Поднявшись на ноги, медленно добралась до ванной комнаты и уже схватилась за ручку, когда двери, ведущие в кабинет, распахнулись за моей спиной, и тонкая девичья фигурка скользнула в комнату.
— Уважаемая, — нерешительно позвала девушка, делая осторожный шаг в мою сторону, — позвольте, я помогу вам…
— Вон, — тихо ответила ей, совершенно не желая находиться сейчас рядом хоть с кем-то. Я стояла, вцепившись пальцами в косяк, и мне катастрофически не хватало времени для осмысления всего произошедшего, а ещё принятия хоть каких-то решений о собственном будущем. А присутствие рядом чужого человека выводило из себя и не позволяло сосредоточиться. — Уйди.
— Но, уважаемая… — она практически заскулила, то и дело опасливо оглядываясь на закрытую дверь. — Я п-помогу вам… потом, вам же нужна помощь, я понимаю, как бывает больно и…
— Вон! — повторила уже более зло, желая избавиться от нее как можно быстрее и одновременно с этим осознавая те слова, что она говорила.
— Прошу вас… — добавила она уже почти шепотом. — Я помогу… вот увидите, я знаю, о чем говорю, вам станет легче…
Я закусила губу, обдумывая ее слова. Неужели она думает, что он меня… Опустив взгляд вниз, поняла, как именно сейчас выгляжу: кровь на бедрах, совершенно невменяемый вид и слабость. Этот больной ублюдок позволил всем не только увидеть меня в таком виде, но и заставил поверить, что он меня… что мы…
Горечь метнулась по горлу вверх, норовя выплеснуться из меня, и я с невероятным трудом сдержала рвотный позыв.
— За мной не ходи. — Глянула на бледную особу, нервно теребящую край собственного передника. — Но раздобудь-ка мне горячей еды.
— Хорошо! — Девушка метнулась к выходу и исчезла за дверью, позволив мне спокойно ввалиться в ванную комнату. Мысль о горячей пище теплой волной предвкушения пробежалась по горлу, усмиряя горечь, придавая сил, и волнами разошлась по телу.
Раскрутив оба крана, я наблюдала, как небольшое помещение быстро наполнилось паром, а ванна — горячей водой. Пока зеркало не успело полностью покрыться капельками воды, уставилась в него, пытаясь разглядеть собственное отражение.
Как я и предполагала, выглядела ужасно: бледная, осунувшаяся, со странной мерцающей кожей. Зачерпнув немного горячей воды из ванны, плеснула в лицо и снова посмотрела на собственное отражение: ничего не изменилось. Все та же серовато-белая кожа, тусклые глаза, темные круги под ними, и все это покрыто тонкой сеткой золотистого плетения. В ванну я залезла уже через несколько секунд, как только справилась с одеждой.
Глупая надежда, что мне удастся смыть водой это так раздражающее покрытие, окончательно умерла, зато появилась возможность продумать, что делать дальше. Но было одно большое «но» — в голове оказалось совершенно пусто: ни мыслей, ни идей, ни плана…
Точнее, идей и планов было сколько угодно, только я уже понимала, что все они из разряда детских сказок и глупых фантазий.
Все упиралось в то самое чувство гиперответственности и любви: я просто не могла себе позволить рисковать жизнью мамы и папы. Что бы ни говорил Виркур, они были лучшими родителями, о которых я могла мечтать, и дали мне столько любви, сколько не каждый светлый смог бы утащить в своих руках. А еще они просто просили им верить. И я верила… а значит, и рисковать не имела права.
С другой стороны, мои родители все это время защищали меня, и вот уж они, как оказалось, были настоящими Риттан. От этой мысли мне стало горько — кто же я, к темным, такая? Нет, конечно, я помнила слова отца, все это легко и просто было проверить… А чего стоил один взгляд той старухи?.. Я в полной мере осознавала то, что являюсь дочерью несчастной девушки, лишенной сначала семьи, потом любимого, даже собственной жизни, и сошедшего с ума отчаявшегося мага. Сильного, хитрого и изворотливого, мстительного, страшного.
Но кто я?
Неожиданно в сознании всплыла та самая поездка во дворец на первое совершеннолетие, после которой меня забрали в городской дом. Тогда я последний раз видела своих друзей, с которыми провела бок о бок десять лет. Сейчас я и не вспомню их лиц, не узнаю при встрече. Только они тогда, похоже, вернулись обратно и продолжили обучение, а меня вырвали из того мира, резко изменив направление моего образования. Тогда я думала, что именно так и надо, так случилось со всеми. Приняла этот факт, поверила, что каждый из нас нашел то, к чему стремилась душа, да и родители поддерживали мое заблуждение, ни на минуту не позволяя мне усомниться в том, кто я, и к чему стремлюсь.
Только теперь я, готовая взвыть в голос, поняла, почему никто никогда не предлагал мне контракт, даже самый маленький и завалящий. Я просто не была той, кем себя воображала. Нет, я ни капли не жалела об отсутствии интереса у потенциальных «клиентов», так как с головой окунулась в другую жизнь и другой мир.
Резко села, нещадно расплескивая вокруг уже порядком остывшую воду, наконец уловив ту самую мысль: родители не сомневались и не позволяли мне этого делать. Они всегда поддерживали и повторяли, что я — это я, а магия не самое важное в жизни, что недостаток магических сил я с легкостью восполню усердием и упорством. А еще… еще они были именно теми, на кого я стремилась походить! Были и есть…
Что же со мной произошло за эти несколько дней? Как этот человек одним махом смог уничтожить мою уверенность в собственных силах? Ведь даже проведя столько времени с Киром, я ни на секунду не усомнилась в себе, в своих силах или приоритетах. Ни разу не опустила руки. Хотя однажды я ощутила черный омут отчаяния, когда поняла, что принадлежу всецело другому… И потом там, в лесу, когда он заставил меня подчиниться, встать перед ним на колени… Это был самый ужасный и самый, пожалуй, кошмарный момент в моей жизни.
С силой сжала кулаки и ударила по краям ванны. Съехавший к запястью браслет неприятно врезался в кожу, словно напоминая о себе, и я отвлеклась, аккуратно повернув его замком вверх и в очередной раз попытавшись расстегнуть. И, конечно, в очередной раз безрезультатно.
Еще был Кир… Осознание моего к нему истинного отношения было столь пугающим и ошарашивающим, что я попыталась максимально далеко задвинуть любые мысли о невыносимом полукровке.
А сейчас, стараясь разглядеть незатейливый рисунок на поверхности браслета, переплетения и узоры, я думала о том, как глупо вела себя все время. И дело было даже не в том, что я не видела или не чувствовала его интереса к себе, а в том, что игнорировала его, считая чем-то проходящим, не стоящим внимания или особого отношения. Мне казалось, что Кир только и делал, что старался вывести меня из себя, а оказалось… Неужели он старался привлечь мое внимание? Неужели всего его поступки были ничем иным как своего рода криком о помощи? Просьбой: посмотри на меня, обрати на меня свое внимание. Но я лишь злилась на него, отмахивалась как от неприятной и непонятной помехи. Ведь я была уверена — такие парни, как Кир Берхольд, получают все, что только захотят, одним взмахом руки. Но, с другой стороны, слова отца о том, что и Кир веселился за мой счет, видя глупые попытки строить из себя его защитника…
Не знаю, сколько я так просидела в воде, любуясь незатейливой, но словно приковывающей к себе все мое внимание вещицей. Я не могла оторвать от нее глаз, забыв обо всем на свете, кроме одного — где-то там, в безопасности, был этот невыносимый полукровка… А еще надеялась, что вода смоет все мои горести и растворит их в себе.
В какой-то момент ощутила, что мои плечи покрылись мурашками, когда вода в ванне окончательно остыла, а легкий сквозняк, прокравшись, кажется, сквозь щель под дверью, коснулся остывшей кожи. Выбралась из ванной, подхватила с высокой трехногой стойки невесть откуда взявшуюся там новую тунику и, быстро облачившись в нее, вернулась в спальню. Та, к моему удовольствию, уже наполнилась густым ароматом горячей еды.
— Темные! — С удовольствием повела носом, втягивая, практически поглощая этот запах. — Как же давно я не ела!
Настроение снова было, что называется, боевым. Пройдя к дверям, ведущим в кабинет, я медленно приоткрыла одну створку и ощутила, как в нос ударил уже просто сбивающий с ног запах жареного мяса.
Там никого не оказалось, потому я спокойно прошла к столу и, с ногами забравшись в кресло, что стояло рядом, явно приготовленное для меня, приступила к обеду. Или к ужину. Я уже не понимала, который час, так как совершенно перестала отслеживать время. Оторвав немного от большого, сочащегося соком куска мяса, пожалела, что тут не используют те самые столь полюбившиеся мне пузыри… Однако еда оставалась горячей, а значит, тут применялось что-то еще, неизвестное мне. А еще удивляло и даже в некоторой степени злило отсутствие нормальных столовых приборов. Ни ножа, ни вилки мне не предоставили, зато оказалось предостаточно ложек всех размеров и видов. Пара секунд гнева, и я улыбнулась, а затем и вовсе рассмеялась, как вчера, когда поняла, что старуха облегчила мою боль.
— Значит, никчемная, говоришь… — протянула я, пытаясь стереть легкую улыбку, то и дело наползавшую на лицо. — Никто… а нож дать боишься, да даже вилки нет…
Закинув в рот очередную порцию мяса, быстро прожевала ее и облизала перепачканные соком пальцы.
— И парней своих держишь подальше… ограничиваешь меня… лишаешь любой возможности сосредоточиться… путаешь… запугиваешь местью… просто ты боишься, потому что это ложь, «папочка», — произнесла в полный голос, — а ты лучший, я уверена, лучший манипулятор и лжец в этом Королевстве…
Мои родители единственные, кому Виркур смог доверить самое, как он говорил, ценное — свою дочь. Как же я не подумала об этом раньше? С чего я вообще решила, что должна их защищать или беспокоиться об их самочувствии? Неужели мой отец не сможет защитить себя или маму?! Те кому доверили мою жизнь и судьбу… Уж они-то истинные Риттан!
— Ани, ты настоящая дура! — Я с остервенением впилась зубами в новый кусок и усиленно заработала челюстями. — Позволила запутать себя окончательно! Приняла все слова какого-то шизанутого мага за чистую монету!
Ярость наполняла меня, а еще злость на саму себя за те глупости, что я творила. За то, что сразу позволила ему обвести меня вокруг пальца, купилась на глупую слезливую сказочку о несчастной любви. Не спорю, было ужасно жаль и девушку, и самого Виркура, но это не давало ему никакого права творить со мной то, что он делал. Никогда я не чувствовала себя такой дурой! От отчаяния и злости зарычала в полный голос.
Обведя взглядом небольшой кабинет, прислушалась к тому, что происходило за его пределами. Там, в большом зале, слышались крики, веселый смех, иногда кто-то проходил совсем близко с дверьми, и я могла различить быстрый перестук каблучков или практически неслышный шелест мягких подошв мужских ботинок.
Что происходило за пределами отведенной мне комнаты, волновало мало, так как я понимала, что пытаться бежать из этого помещения бесполезно. Слишком много людей и шума, а не будь отец уверен на сто процентов, никогда бы не позволил мне тут находиться. Ну что ж, я решила не разочаровывать мага и продолжать играть в его игру, только правила я уже усвоила.
Бросив на поднос недоеденный кусочек мяса, одним махом опустошила бокал с водой и направилась обратно в спальню: пора было заняться делом и для начала все же узнать, в какой части дворца расположены мои комнаты.
— Невероятно, — выдохнула ошарашенно, — ведь за эти дни я хоть и смотрела несколько раз в окно, да что уж там, я торчала около него пару часов так точно! И я ни разу даже не выглянула наружу, не побеспокоилась о том, что там!
Конечно, во дворце я была всего раз, но вот столицу Первого Королевства знала неплохо, а потому выяснить, в каком конкретно крыле нахожусь, не составит особого труда. Снова выругалась сквозь зубы, сетуя на собственную глупость, уставившись в глухую кирпичную стену за стеклом.
— Та-ак, — протянула растерянно. — Ну ладно…
Из задумчивости меня вывел странный шум, донесшийся из кабинета, словно там что-то хлопнуло или упало. Я медленно вернулась к дверям, и выглянула: еда пропала, а на ее месте обнаружилась стопка разномастных книг в кожаных обложках. Осмотрев книги и убедившись, что никаких магических плетений на них нет, подхватила верхнюю из стопки и раскрыла на первой странице.
«Как стать матерью или лучшие позы для успешного оплодотворения самок тораэров».
Не поняв, что бы это могло означать, перелистнула несколько страниц стараясь найти то, за что можно зацепиться взглядом и прояснить странное название. На пятой странице наткнулась на иллюстрацию, что, судя по всему, наглядно показывала, как именно следует оплодотворять этих самых самок… Резко захлопнула книгу, заливаясь румянцем стыда и ярости. Самок?! Как такое вообще возможно? Это же не животные, чтобы изображать подобное! Да еще и называть женщин другой расы столь уничижительно. Так бы и написали, что это пособие по занятиям любовью.
Отбросив совершенно идиотскую книгу в сторону, схватила следующий том. Его название на первой странице вселяло надежду узнать хоть что-то дельное: «История становления монархии Трех Королевств. Светлые. Темные. Тораэры».
Раскрыв этот опус на странице с названием расы тораэров, залезла с ногами в кресло, что занимала ранее, и погрузилась в чтение. Правда уже час спустя, громко ругнувшись и припомнив составителям этого сочинения их родословную до пятого колена, отбросила книгу вслед за первой.
Мне не попадалось ничего толкового, кроме омерзительного описания представителей других рас. Новый томик постигла та же участь уже спустя десять минут изучения страниц, за ним последовал еще один и еще.
— Неудивительно, что нас ненавидят, — тяжело вздохнула, — при таком отношении к другим народам.
Протянув руку, перебрала еще пару тонких книжек, уже потеряв надежду отыскать хоть что-то путное среди предложенного мне бреда. Мое внимание привлек томик, что оказался в самом низу, заставив внимательно осмотреть обложку и уже знакомые вырезанные по краю корешка переплетения и узоры. Обложка книги оказалась потертой по краям, а страницы пожелтевшими и словно распухшими с выступившими на краях крупинками соли или чего-то еще, как если бы она провела много времени в сырости.
Удивительно, но никакого названия у нее не оказалось, а на первой странице было изображено какое-то животное, сильно походившее на человека и одновременно с этим уже знакомое мне. Словно из омута, из моей памяти выплывал образ Кира: глаза, полные белого тумана и одновременно с этим животной ярости, бугры мышц, перекатывающиеся под кожей, кисти рук с удлиненными пальцами и жесткими длинными когтями. Дышать стало сложнее, а волосы на теле встали дыбом, так как следом за странной, будоражащей фантазией по телу разлился жар.
— Вот темные… — шумно выдохнула и неимоверным усилием перевернула страницу, стараясь избавиться от все еще маячившей в глубине сознания картинки. — Темные…