Судьба по книге перемен

– Я уже всё слышал.

– Серёж, мы же всё время лечимся в разных больницах! Мы везде на учёте, где только можно! Ты что, мне не веришь? Вон, спроси Маню!

– М-м-м? – промычала писательница, неистово соображая, как ей теперь быть, ведь она всё вспомнила и, кажется, поняла!

– Эмилия очень помогала Марфе! Ты же не видел, какая она была раньше!

– Оля, – морщась, сказал Сергей, – я всё это уже проходил. Больше не хочу и не могу.

Лёля повернулась и стала смотреть во вторую створку окна. Что нужно говорить и делать дальше, она не знала.

Всё кончено, вот что означают его унылая спина и глядение в окно. Всё могло бы получиться, если бы… не экстрасенсы и ясновидящие! Всё это уже было и очень плохо кончилось. Повторения не будет.

Вернулся Лев.

– Чей это дом? – первом делом спросила у него писательница Покровская. – Твой?

Лев покачал головой.

– Нет, я снял его на некоторое время. Правда, потом мне пришлось переехать в «Асторию».

– Почему пришлось?

– Потому что я не собирался жить в отеле.

– Зачем тогда ты переехал?

– Чтобы быть ближе к тебе, – сказал Лев очень просто. – Отсюда контролировать ситуацию я не мог.

– Пф-ф! – фыркнула Маня. – Он контролировал ситуацию, вы слышите?! Ты всё это время занимался расследованием и не сказал мне ни слова!

– Маня, ты попала в опасный переплёт. Я сразу это понял. Мне нужно было хотя бы на короткое время тебя обезопасить. Чтобы с тобой ничего не случилось. Но, честно признаться, я просчитался. Я был уверен, что вычислить убийцу ничего не стоит. Выходит, я зря старался!

Тут известная писательница, автор детективных романов, умеющая строить логические цепочки, просчитывать ходы, запутывать читателя и потом так же феерически распутывать, заподозрила неладное.

Так, что предыдущие догадки померкли у неё в голове!

– Постой, постой, – она нашарила трость и поднялась во весь свой недюжинный рост, – ты мне что-то подсыпал в чай?! Когда я засыпала и потом ничего не помнила?! Лёля, я думала, что сошла с ума! А ты просто пичкал меня какими-то препаратами?!

– Я не пичкал, – ответил Лев Граф со сдержанным возмущением. – Я два раза дал тебе снотворное. В первый раз в сигарном клубе. Ты стала засыпать, и я привёз тебя сюда, уложил и вынул из телефона сим-карту, чтоб ты никак не смогла продолжать своё… расследование! Я был уверен, что во всём разберусь к тому моменту, как ты проснёшься. Но не разобрался, и ты сбежала раньше, чем я вернулся.

– И второй раз в «Астории»!

– Совершенно верно. Когда ты сказала мне, что намереваешься провести расследование. Я хотел быть уверен, что ночью ты спишь в своей постели, а не гоняешь по городу в поисках неизвестных преступников.

– Лев, это нечестно.

– Честно, – живо возразил тот. – Я не обещал, что ничего не подсыплю тебе в чай.

– И что это за снотворное такое?! На меня вообще снотворные не действуют! Я не сплю, и всё тут.

– Моё снотворное действует на всех одинаково, – пояснил Лев. – Мне его выписывает друг, он заведует реанимационным отделением в больнице. Я плохо переношу перелёты. А с его таблетками я перелётов не замечаю.

– Ты обвёл меня вокруг пальца, – объявила Маня.

– Ничего подобного, – не согласился Лев.

Сергей и Лёля во время их препирательства продолжали смотреть в окно, каждый в свою половину, и, поглядев на их спины, Маня внезапно вспомнила, что именно её осенило совсем недавно!..

Нужно действовать. И действовать немедленно!..

– Нам нужно вернуться, – сказала она. – Лёль, ты слышишь?

– Слышу.

– Мы пойдём на катере или вызвать машину? – тут же спросил галантный и заботливый Лев.

– На катере, – вдруг отчётливо проговорила Марфа, про которую все забыли.

Она сидела на ковре, играла со своей собачкой по кличке Маня, рядом стояла миска малины, наполовину опустошённая.

– Марфуша, доченька, – спохватилась Лёля. – Ты прости меня, пожалуйста.


Девочка удивлённо посмотрела на мать. В её жизни всё было прекрасно, волнение взрослых передавалось ей, но не пугало. Она откуда-то знала, что это волнение не страшное. Марфа прекрасно осознавала, как страшно бывает, когда мать переживает и беспокоится, и страх придавливал её, Марфу, ещё сильнее прижимал к земле, на которой она и так держалась не слишком уверенно.

С появлением Мани, Вольки, игрушечной собачки и Сергея, который купил воздушные шарики, мать перестала так сильно бояться, и Марфа перестала тоже.

На обратном пути все молчали, думали каждый о своём. Даже Маня ни разу не вернулась мысленно к началу путешествия, когда всё было так славно и весело и радуга висела в водяных брызгах!.. И не успела пожалеть о том, что опять всё изменилось, судьба повернула в другую сторону и она не успела насладиться тем хорошим, что было с ними только что, совсем недавно!.. Она сидела в кресле на корме и строила планы. Лёля смотрела на воду, Сергей ушёл на нос. Марфа гладила то Вольку, то свою игрушку.

– Маня, – Лев присел рядом с писательницей, – что ты задумала?

– Ничего.

– Я прошу тебя всё же рассказать мне.

Маня скосила на него глаза. Вид у него был озабоченный.

– Мне нужно проверить одну штуку, одну догадку, – призналась она. – Но её можно проверить только в квартире у тёти.

– Разве квартира не опечатана?

Маня вздохнула:

– Опечатана, конечно.

В том, что она уже возвращалась в опечатанную квартиру, решено было не признаваться. И вообще! Лучше бы Лев сейчас ни о чём её не спрашивал и даже на неё не смотрел!..

Ей казалось, что он прямо-таки читает её мысли. Он смотрит на неё и понимает, о чём она думает.

Странное ощущение.

– Я тебе всё расскажу, – вдруг сказала Маня. – Мне только нужно додумать до конца.

– Давай додумаем вместе, – предложил Лев.

И она чуть было не решилась! Вот ещё секунда, и согласилась бы, и выложила бы всё, что знала, вернее, о чем догадалась, но тут катер взревел гудком и стал плавно разворачиваться, и Маня ничего ему не сказала.

Они пришвартовались у Синего моста, капитан откозырял, матрос выставил сходни. Сергей вернулся с носа и взял Марфу за руку.

Лёле показалось, что на прощание.

– Смотри, папа, какой корабль! Это настоящий? – заговорили сверху, с набережной.

– Ну, конечно, настоящий.

– Ух, здоровый какой! А почему он здесь стоит?

– Никогда тут пристани не было, – поддержал женский голос. – Ну, богатым у нас везде дорога и везде почёт!

– И везде пристань! – хохотнул мужик.

– Давайте тоже на нём покатаемся!

– Мы в другой раз покатаемся!..

– Я хочу на этом!

– На этом нельзя!

Опираясь на трость, Маня кое-как взобралась по ступеням, с силой выдохнула – больно было подниматься – и посмотрела на семью, которая обсуждала их «плавсредство», как давеча выразился Лев.

Мужчина в шортах и футболке, довольно симпатичный, дама вся в бантах и оборках, кажется, даже на сумке рюши, и двое детей, мальчик и девочка, с пуками сахарной ваты в руках.

Тут Маня поняла, что она знает их обоих! У Кирилла Юрьевича она чуть было не купила некое китайское изделие на четырех колёсах, а Эле дала автограф.

Всё это мгновенно пронеслось у писательницы в голове, и она оглянулась на Лёлю, которая поднималась на набережную следом за ней.

Пара тоже узнала Маню. Вернее, узнала женщина и стала дёргать мужчину за футболку:

– Кирюш, это же Марина! Здравствуйте! Мариночка, вот как интересно! Это ваша лодочка, да?

– Не то чтоб моя, – пробормотала Маня, – но мы на ней катались, да. Здравствуйте, Кирилл Юрьевич, Эля.

– А это наши детки, Сонечка и Максик! Дети, поздоровайтесь с тётей, она писательница! Мариночка, можно с вами сфотографироваться? И вот детишкам тоже? Можно?

Лёля выбралась на тротуар, увидела мужчину и женщину – Маня зорко наблюдала за ней, – нашарила руку Марфы и словно сделала попытку закрыть её собой.

– Привет, Кирилл, – проговорила она, лицо у неё стало каменным.