Судьба по книге перемен

Пожалуй, ещё полгода назад в ответ на его «пожалуйста» Маня бросила бы все свои – да и чужие тоже! – дела и помчалась к нему куда угодно. Да хоть на край света!..

Но сейчас ей было не до края света.

– Алекс, в любом случае мне придётся заниматься похоронами. Да и уезжать нельзя, мне полиция запретила.

– Почему?

– Потому что я ближайшая родственница, единственная наследница и нахожусь под подозрением, – на ходу придумала писательница Марина Покровская.

– Не выдумывай, – сказал Алекс.

Провести его было не так-то просто.

– Я ждала тебя сегодня, – продолжала писательница. – Я была уверена, что ты приедешь самым ранним «Сапсаном».

– Манечка, у меня сейчас нет никаких сил на «Сапсаны».

Маня покивала, словно он мог её видеть.

Нет сил – это так понятно. Он ведь много работает, устаёт. Он же гений.

– Тогда ты отдыхай, – бодро сказала Маня. – Только зайди ещё раз к Викусе, ладно? Она очень тебя благодарила, что ты вчера весь вечер провёл с ней!

– Сегодня я вряд ли смогу.

– И не нужно! – вскричала Маня. – Сегодня к ней приехала Зоя Дмитриевна, а она конь-огонь! Пирогов напечёт. И Викуся будет под присмотром.

– Хорошо. – Алекс помолчал немного. – Приезжай, как только освободишься. Ладно?

Это было уж слишком!.. Как будто она поехала встречаться с читателями в магазине «Буквоед»!

Мане вдруг стало холодно – в такую жару. И одиноко – на людной улице.

Она не умела и не желала быть одна! Ей нужны точки опоры, близкие люди, свои, готовые броситься на помощь, как она сама всегда бросалась.

Как ей «освободиться» от убийства Эмилии? От воспоминаний о том, как она зашла в квартиру, а тётя лежала на полу в гостиной, и этот шнур вокруг шеи!.. Как освободиться от ответственности за близких, ведь у Мани их почти не осталось.

– Ладно, Алекс, – медленно выговорила она. – Я освобожусь и приеду.

И нажала «отбой».

– Всё наладится, – бормотала она себе под нос, пересекая Невский проспект. – Он ведь такой! И всегда таким был. Просто ему сейчас не до меня. Вот увидишь, он завтра же примчится. – Это было сказано собаке. – Сообразит, что мне тут худо, и примчится.

Волька повернул башку и посмотрел на Маню, кажется, с сочувствием.

– Ты что? – спросила его Маня. – Ты мне не веришь?!

Пёс потянул, и она обнаружила, что они стоят перед подъездом «Астории». Ноги сами принесли её сюда!..

А и в самом деле! Вряд ли её уволокут силой из самой респектабельной в мире гостиницы! Даже отчаянные бандиты вряд ли осмелятся на такое!.. «Астория» – самое безопасное место на свете.

Маня поднялась на свой третий этаж, сгрузила «Пегги Гуггенхайм» на пол – напрасно протаскала полдня! – открыла тётину таблицу и набрала номер того самого Сергея Петровича, который, по мнению Эмилии, «набивался, чтобы в него стреляли».

Он ответил моментально, и Маня назначила ему встречу. Легенда придумалась на ходу – она работает на телевидении, делает программу об экстрасенсах, хочет поговорить.

Всякие легенды Маня придумывала виртуозно!..

Сергей Петрович даже не спросил, почему Маня хочет говорить именно с ним и с чего она взяла, что он пользуется услугами этих самых экстрасенсов!

До встречи ещё оставалось время, и Маня потратила его на поиски в интернете человека по имени Лев Граф.

Львов было сколько угодно, попались и несколько Графов, но Льва Графа не было. Никаких следов.

Маня почесала голову, а потом коленку.

– Придётся нам всё-таки господину товарищу полковнику звонить, – сказала она Вольке. – Ты его полюбишь. У него пёс Буран. Господин товарищ полковник считает, что Буран немного глупее академика, но зато уж точно умнее доктора наук.

Волька лениво почесался. Ему наплевать было на всех остальных собак, потому что он чувствовал себя центром мира своей хозяйки. Он был её единственным другом, соратником, надеждой и опорой, щитом и обороной – по крайней мере на данный момент.

Со звонком Маня решила повременить – Игорь Никоненко устроит ей даже не разнос, а выволочку, прикажет возвращаться в Москву, примется звонить Алексу и отдавать ему распоряжения и приказы, а как раз сейчас Алексу приказов отдавать нельзя.

Никогда нельзя, а сейчас особенно.


Выволочки, разносы, мелкие и крупные проработки от близких Маня всегда переносила стоически и старалась относиться к ним с юмором. Близкие же ради неё стараются, чтоб ей жилось хорошо и безопасно, но время от времени она от этого уставала. Ей четвёртый десяток, она состоявшаяся писательница, она старается изо всех сил, а ей бесконечно попадает от всех и по разным поводам!..

И не стала звонить.

Она переоделась в новое платье – Сергей Петрович при первой встрече ей понравился! – поменяла очки, посмотрелась в зеркало и пропела:

– Скажите, девушки, подружке вашей, что платье и очки ей не помогут! Что нежной страстью к ней воспылать не могут!..

И они с Волькой отправились встречаться со вторым тётиным клиентом.

Маня пригласила его в сквер Адмиралтейства – близко, красиво, народу много, такая мера предосторожности совсем не лишняя, и Вольке есть где голубей погонять.

Сергей Петрович уже прохаживался поблизости от памятника Пржевальскому, Маня увидела его издалека.

– Добрый вечер.

Он повернулся. И удивился.

– Это вы?!

– Я, – призналась Маня, ожидая, что он сейчас скажет, что она хороший писатель и он только что видел её по телевизору.

– Вы же помощница той… той… идиотки! Я вас прекрасно помню, вы мне открывали дверь! Что вам от меня нужно? – Он повысил голос, какая-то парочка оглянулась на них.

– Сергей Петрович, – быстро заговорила Маня, увлекая его под липы, где было не так людно, – я помощница Эмилии, всё верно. Я специально устроилась на эту работу, чтобы… ну, чтобы разоблачить, понимаете? Мы делаем такую программу специально, чтобы объяснить людям, что колдунам нельзя верить!

Он посмотрел на неё внимательно. У Мани был исключительно правдивый вид.

– Точно, точно, – подтвердила она. – Я вас разыскала, чтобы вы мне помогли.

– Как вы меня разыскали?

– Так я же… изображала помощницу! У меня остался в базе данных ваш телефон.

– Да, – согласился Сергей Петрович. – Ошибочка вышла. Нужно было какой-нибудь номер придумать, и все дела, а я свой дал.

– Давайте пройдёмся, – предложила Маня. – Погуляем. У вас есть время, Сергей Петрович?

– Просто Сергей. Времени у меня немного, но есть.

– Зачем вам понадобился экстрасенс?

– Вот это вообще не ваше дело, – отрезал мужик. – Я тут материалы подготовил.

Он полез в портфель и вынул толстую папку. Маня вытаращила глаза.

– Это копии, конечно, оригиналы у меня на руках. Все эти документы – свидетельства обмана и лжи, которыми промышляют эти ваши экстрасенсы. Вы полистайте, полистайте!

Маня осторожно взяла папку, присела на первую попавшуюся скамью и открыла.

– Здесь показания свидетелей, все собранные, подшитые, засвидетельствованные! Некоторые даже нотариально! Видите печать?

Маня кивнула.

– Ещё раз повторяю – копии. Если понадобятся оригиналы, у меня есть. Вы только взгляните, оцените масштабы! Это же целая преступная сеть, мафия! И они оболванивают людей! И не просто оболванивают, убивают!

Сергей Петрович с размаху сел рядом, взял у Мани из рук папку и перелистал несколько страниц.

– Убивают на самом деле! Люди им верят, не идут лечиться и погибают! И ладно бы взрослые, но ведь и дети тоже! Вот материалы по детям!

Маня слегка отодвинулась от него.

– И я не могу ни до кого достучаться, – продолжал Сергей Петрович. – Меня не слушают! Если вы на самом деле собираетесь сделать программу, которая хоть кого-то разоблачит, я первый выступлю вот с этими самым бумагами!

Маня переложила листы.

Какие-то справки, записи разговоров, заявления.

Может быть, он ненормальный?

Она искоса на него посмотрела, делая вид, что читает.

Крепкий мужик лет, пожалуй, сорока или чуть постарше. Загорелый, в «гусиных лапках» вокруг глаз светлая кожа. Одет прилично, добротно, но как будто во всё… старое, словно несколько лет назад покупал одежду, а потом перестал и теперь донашивает то, что осталось. Ладони широкие, на одной руке шрам. На шее витая цепочка, довольно увесистая.

Ничего особенного.