Странное воспоминание
Часть 38 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
На последовавшие разговоры и смешки поднявшийся на второй этаж юноша уже не обращал внимания. Ему согрело душу, что Эйлин заступилась за него, а остальное было не важно.
Как Жан-Антуан и ожидал, в темной комнате Чарли было пусто. Он вошел в нее, прикрыл за собой дверь и направился к потайному ходу, как вдруг замер, увидев вспышку яркого света из соседнего склада.
Настороженно он помедлил, прежде чем осмелился подойти ближе к проходу в стене. Из щелей потайной дверцы лился теперь приглушенный прозрачный свет, в котором мерцали невесомые платиновые искры, разгоняя темноту комнаты. Ничего подобного юноше прежде не доводилось видеть. Осторожно протянув руку к дверце, словно боясь, что свет неизвестной природы может опалить его, Жан-Антуан приоткрыл дверцу и заглянул в перечерченный разноцветным светом и черными тенями склад.
То, что предстало глазам юноши – лишило его возможности осознавать, что происходит. На своем обычном месте на коленях стоял Чарли, и в руках его развернут платок с золотой стружкой, теплящейся внутренним светом точно угли в очаге. Золотая пыль в его руках и была источником прозрачного золотого света. И что еще примечательнее, наконец исполнившееся мира, но так и не сбросившее остатки печали, лицо разбойника было озарено неподвижными разноцветными брызгами света, точно такими же, как потолок и стены склада. Чарли не смотрел на свет, глаза его были закрыты, но в их уголках блестели слезы.
Придя в себя, француз поспешил закрыть дверь, но она скрипнула, и необычный свет на складе тотчас же погас.
– Кто здесь? – раздался требовательный голос разбойника из темноты.
Жан-Антуан сокрушенно скривился, безмолвно проклиная свою несообразительность – нужно было оставь дверцу, как она есть.
– Я тебя видел, – таким же твердым голосом сообщил Чарли.
Юноша помялся на месте, понимая, что попался, и ему пришлось сдаться:
– Это я, Жан-Антуан, – глухо отозвался он.
Некоторое время из склада никто не отвечал, затем Чарли сказал, чтобы юноша вошел.
Испытывая ужасное чувство, что вторгся во что-то очень тайное, чувство, граничащее между страхом и стыдом, Жан-Антуан шагнул в потайной ход. Разбойник уже успел подняться с колен и стоял, придерживаясь за рукоять клинка, торчащего у него в ремне.
– Мсье Чарли, прежде чем вы что-то скажете, я должен уверить вас, что это просто недоразумение. Я вовсе не…
– Что ты видел? – по рассерженному голосу перебившего его разбойника, Жан-Антуан понял, что попал в очень затруднительное положение.
– Ничего, – поспешно заверил француз.
– Врешь!
– Ну да, вы правы. Тут был свет, но я…
Чарли сдвинулся с места и стремительно направился к юноше, который увидев это, тут же испуганно смолк. Через несколько хлопков тяжелого пальто по ногам, разбойник сурово навис над юношей, испепеляя француза взглядом безумных глаз. Он безмолвно ткнул в грудь Жана-Антуана пальцем и кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями:
– Ты не должен был этого видеть, Джон.
– Мсье Чарли, – осторожно начал Жан-Антуан, – запугивать меня или угрожать мне, хотя и не лишено смысла с вашей точки зрения, но по существу лишено всякой необходимости. Я и так никому не собираюсь рассказывать. Понимаете, потому я и пришел…
– Что ты почувствовал, когда увидел его? – перебил разбойник, вернувшись в тень.
– Я? Ничего. Я вообще собирался уходить, увидев, что вы заняты. Да мне и сейчас надо…
– Врешь! – прикрикнул Чарли. – Ты не мог не почувствовать.
Жан-Антуан нервно сглотнул и отступил на шаг назад.
– Вечно ты суешься куда не нужно, – продолжил разбойник. – А раз попался, ты так просто не уйдешь. Я должен знать, что на тебя оно тоже действует!
– Мсье Чарли, о чем вы говорите?
– Об этом, – протянув руку с зажатым в пальцах мешочке с золотой пылью, медленно промолвил Чарли. – Оно работает!
– Да, наверное, – осторожно поддакнул Жан-Антуан. – Вам виднее…
– Работает, наконец! – торжествующе крикнул Чарли, напугав Жана-Антуана еще сильнее.
– А… а как, позвольте, вы сделали, чтобы оно светилось? – приглушенно спросил юноша, отойдя еще на шаг назад и остановившись в паре футов от стены.
– Сделал? – непонятливо наклонив голову, спросил разбойник и приблизился на такой же шаг к Жану-Антуану. – Я ничего не делал. Я же не волшебник. Волшебников не существует, Джон. Ты разве не знал?
– Знал.
– Вот-вот! – одобрительно сказал Чарли, опустив руку. – Я чуть с ума не сошел, ожидая, когда же оно начнет работать.
– То есть, ваше золото теперь все время будет светиться, когда вы будете сюда приходить?
Чарли рассмеялся.
– Нет. Мне теперь не нужно сюда приходить.
– А, ладно, – не особенно понимая, что к чему, кивнул Жан-Антуан. – Что ж! Тогда, пойдемте вниз, Капитан просил вас прийти, там выручку делят.
– Ты так и не ответил, – настойчиво прошептал Чарли. – Что ты почувствовал, увидев свет?
Юноша так и знал, что Чарли не отпустит его, поэтому сильнее разволновался, когда его опасения подтвердились.
– Ну, испугался сначала…
– Разумеется, а потом, Джон?
– Удивился.
– Так, – уже довольнее протянул разбойник.
– Вы имеете ввиду, завораживающе ли действует этот свет? – желая сказать то, что хочет услышать Чарли, уточнил Жан-Антуан.
– Не знаю, а это так? – с азартом поинтересовался разбойник.
– Наверное.
– Хорошо. Продолжай.
– Вроде на этом все.
– Ты уверен?
– Да, – пожав плечами, протянул Жан-Антуан.
– Ты точно уверен?
– По всей видимости, да. А вы почувствовали что-то еще?
– Конечно!
– Что же?
– Волшебство! Оно, наконец, здесь! – снова выбросив вперед кулак с мешочком золотой пыли провозгласил Чарли. – Я уже отчаялся заставить его работать, как вдруг началось! Все последние дни я чувствовал, что его становится все больше. Медленно перемены стали закрадываться в самые заброшенные уголки Лондонских улиц. За окном блеснут искры. Воздух вздрогнет поутру. В печи огонь на секунду станет белым. Но пыль все никак не светилась. Не работала, и я не мог понять, почему. А сегодня произошло невероятное! Сгущавшееся все сильнее, сегодня волшебство опустилось на Лондон с заходом солнца. Ты обратил внимание, как тихо стало? Заметил, как опустели улицы? Весь город почуял перемены.
– Да, вечер выдался спокойный.
– Спокойный? Да все живое затаило дыхание! – могущественно сотрясая кулаком, вскричал разбойник.
– Хорошо, что вы, наконец, так рады.
– Еще бы! А теперь, – перейдя на заговорщицкий шепот, заговорил Чарли, доставая клинок. – Пока волшебство снова не разлетелось по всему свету, помоги мне подготовиться к последнему великому сражению, какое ждет моего заклятого врага.
– Как?
– Подойди сюда к окну и просто держи то, что я буду давать, – вкладывая в руки Жана-Антуана клинок, объяснил Чарли. – Только не урони, а остальное сделает волшебство.
Бережно развязав платок, разбойник набрал щепотку золотой пыли, с балетной грацией взмахнул рукой, чтобы развеять частички золота над клинком, и застыл. Легким звоном отдался клинок, когда стружка упала на него.
– Слышал? – выкатив глаза, прошептал Чарли.
То же самое они проделали с самовзводным револьвером и бундельревольвером и еще двумя ножами. При виде этих грубых опасных ножей, Жана-Антуана чуть не вывернуло: он представил, как под их лезвиями легко хрустят кости, рвется плоть и сочится кровь. Игра воображения заставила француза задаться вопросом, зачем он помогает Чарли? Ведь, то, что задумал разбойник наверняка страшнее какой-то клеветы, которую Жан-Антуан навел на Франсуа, но с другой стороны, и враг Чарли не был невиновным.
Вся эта сцена приводила француза в замешательство и казалась ему одновременно таинственной и нелепой. Разбойник же был исполнен возвышенного трепета.
Закончив с оружием и рассовав его по одежде, Чарли набрал щепотку и небрежно бросил в лицо Жана-Антуана.
– А это еще зачем, мсье Чарли?
– Погоди, Джон, это еще не все, – разбойник сунул развернутый платок к лицу отшатнувшегося француза и шепнул: – Вдохни!
– Нет уж! Я не буду это вдыхать.
– Брось ты сомневаться, Джон, ты видел все своими глазами! Это для твоей же безопасности.
Француз передернул плечами:
– Видеть, как светиться пыль это дикость, но вдыхать ее – безрассудство. Так что простите, но вам придется принять мой отказ.
– Тебе же хуже, – вместо долгих уговоров просто ответил Чарли и вдохнул сам.
Откашлявшись и поморщив нос, он вздохнул с облегчением.
– Вот теперь, Джон, я раз и навсегда положу конец кровавым бесчинствам своего давнего недруга.
Как Жан-Антуан и ожидал, в темной комнате Чарли было пусто. Он вошел в нее, прикрыл за собой дверь и направился к потайному ходу, как вдруг замер, увидев вспышку яркого света из соседнего склада.
Настороженно он помедлил, прежде чем осмелился подойти ближе к проходу в стене. Из щелей потайной дверцы лился теперь приглушенный прозрачный свет, в котором мерцали невесомые платиновые искры, разгоняя темноту комнаты. Ничего подобного юноше прежде не доводилось видеть. Осторожно протянув руку к дверце, словно боясь, что свет неизвестной природы может опалить его, Жан-Антуан приоткрыл дверцу и заглянул в перечерченный разноцветным светом и черными тенями склад.
То, что предстало глазам юноши – лишило его возможности осознавать, что происходит. На своем обычном месте на коленях стоял Чарли, и в руках его развернут платок с золотой стружкой, теплящейся внутренним светом точно угли в очаге. Золотая пыль в его руках и была источником прозрачного золотого света. И что еще примечательнее, наконец исполнившееся мира, но так и не сбросившее остатки печали, лицо разбойника было озарено неподвижными разноцветными брызгами света, точно такими же, как потолок и стены склада. Чарли не смотрел на свет, глаза его были закрыты, но в их уголках блестели слезы.
Придя в себя, француз поспешил закрыть дверь, но она скрипнула, и необычный свет на складе тотчас же погас.
– Кто здесь? – раздался требовательный голос разбойника из темноты.
Жан-Антуан сокрушенно скривился, безмолвно проклиная свою несообразительность – нужно было оставь дверцу, как она есть.
– Я тебя видел, – таким же твердым голосом сообщил Чарли.
Юноша помялся на месте, понимая, что попался, и ему пришлось сдаться:
– Это я, Жан-Антуан, – глухо отозвался он.
Некоторое время из склада никто не отвечал, затем Чарли сказал, чтобы юноша вошел.
Испытывая ужасное чувство, что вторгся во что-то очень тайное, чувство, граничащее между страхом и стыдом, Жан-Антуан шагнул в потайной ход. Разбойник уже успел подняться с колен и стоял, придерживаясь за рукоять клинка, торчащего у него в ремне.
– Мсье Чарли, прежде чем вы что-то скажете, я должен уверить вас, что это просто недоразумение. Я вовсе не…
– Что ты видел? – по рассерженному голосу перебившего его разбойника, Жан-Антуан понял, что попал в очень затруднительное положение.
– Ничего, – поспешно заверил француз.
– Врешь!
– Ну да, вы правы. Тут был свет, но я…
Чарли сдвинулся с места и стремительно направился к юноше, который увидев это, тут же испуганно смолк. Через несколько хлопков тяжелого пальто по ногам, разбойник сурово навис над юношей, испепеляя француза взглядом безумных глаз. Он безмолвно ткнул в грудь Жана-Антуана пальцем и кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями:
– Ты не должен был этого видеть, Джон.
– Мсье Чарли, – осторожно начал Жан-Антуан, – запугивать меня или угрожать мне, хотя и не лишено смысла с вашей точки зрения, но по существу лишено всякой необходимости. Я и так никому не собираюсь рассказывать. Понимаете, потому я и пришел…
– Что ты почувствовал, когда увидел его? – перебил разбойник, вернувшись в тень.
– Я? Ничего. Я вообще собирался уходить, увидев, что вы заняты. Да мне и сейчас надо…
– Врешь! – прикрикнул Чарли. – Ты не мог не почувствовать.
Жан-Антуан нервно сглотнул и отступил на шаг назад.
– Вечно ты суешься куда не нужно, – продолжил разбойник. – А раз попался, ты так просто не уйдешь. Я должен знать, что на тебя оно тоже действует!
– Мсье Чарли, о чем вы говорите?
– Об этом, – протянув руку с зажатым в пальцах мешочке с золотой пылью, медленно промолвил Чарли. – Оно работает!
– Да, наверное, – осторожно поддакнул Жан-Антуан. – Вам виднее…
– Работает, наконец! – торжествующе крикнул Чарли, напугав Жана-Антуана еще сильнее.
– А… а как, позвольте, вы сделали, чтобы оно светилось? – приглушенно спросил юноша, отойдя еще на шаг назад и остановившись в паре футов от стены.
– Сделал? – непонятливо наклонив голову, спросил разбойник и приблизился на такой же шаг к Жану-Антуану. – Я ничего не делал. Я же не волшебник. Волшебников не существует, Джон. Ты разве не знал?
– Знал.
– Вот-вот! – одобрительно сказал Чарли, опустив руку. – Я чуть с ума не сошел, ожидая, когда же оно начнет работать.
– То есть, ваше золото теперь все время будет светиться, когда вы будете сюда приходить?
Чарли рассмеялся.
– Нет. Мне теперь не нужно сюда приходить.
– А, ладно, – не особенно понимая, что к чему, кивнул Жан-Антуан. – Что ж! Тогда, пойдемте вниз, Капитан просил вас прийти, там выручку делят.
– Ты так и не ответил, – настойчиво прошептал Чарли. – Что ты почувствовал, увидев свет?
Юноша так и знал, что Чарли не отпустит его, поэтому сильнее разволновался, когда его опасения подтвердились.
– Ну, испугался сначала…
– Разумеется, а потом, Джон?
– Удивился.
– Так, – уже довольнее протянул разбойник.
– Вы имеете ввиду, завораживающе ли действует этот свет? – желая сказать то, что хочет услышать Чарли, уточнил Жан-Антуан.
– Не знаю, а это так? – с азартом поинтересовался разбойник.
– Наверное.
– Хорошо. Продолжай.
– Вроде на этом все.
– Ты уверен?
– Да, – пожав плечами, протянул Жан-Антуан.
– Ты точно уверен?
– По всей видимости, да. А вы почувствовали что-то еще?
– Конечно!
– Что же?
– Волшебство! Оно, наконец, здесь! – снова выбросив вперед кулак с мешочком золотой пыли провозгласил Чарли. – Я уже отчаялся заставить его работать, как вдруг началось! Все последние дни я чувствовал, что его становится все больше. Медленно перемены стали закрадываться в самые заброшенные уголки Лондонских улиц. За окном блеснут искры. Воздух вздрогнет поутру. В печи огонь на секунду станет белым. Но пыль все никак не светилась. Не работала, и я не мог понять, почему. А сегодня произошло невероятное! Сгущавшееся все сильнее, сегодня волшебство опустилось на Лондон с заходом солнца. Ты обратил внимание, как тихо стало? Заметил, как опустели улицы? Весь город почуял перемены.
– Да, вечер выдался спокойный.
– Спокойный? Да все живое затаило дыхание! – могущественно сотрясая кулаком, вскричал разбойник.
– Хорошо, что вы, наконец, так рады.
– Еще бы! А теперь, – перейдя на заговорщицкий шепот, заговорил Чарли, доставая клинок. – Пока волшебство снова не разлетелось по всему свету, помоги мне подготовиться к последнему великому сражению, какое ждет моего заклятого врага.
– Как?
– Подойди сюда к окну и просто держи то, что я буду давать, – вкладывая в руки Жана-Антуана клинок, объяснил Чарли. – Только не урони, а остальное сделает волшебство.
Бережно развязав платок, разбойник набрал щепотку золотой пыли, с балетной грацией взмахнул рукой, чтобы развеять частички золота над клинком, и застыл. Легким звоном отдался клинок, когда стружка упала на него.
– Слышал? – выкатив глаза, прошептал Чарли.
То же самое они проделали с самовзводным револьвером и бундельревольвером и еще двумя ножами. При виде этих грубых опасных ножей, Жана-Антуана чуть не вывернуло: он представил, как под их лезвиями легко хрустят кости, рвется плоть и сочится кровь. Игра воображения заставила француза задаться вопросом, зачем он помогает Чарли? Ведь, то, что задумал разбойник наверняка страшнее какой-то клеветы, которую Жан-Антуан навел на Франсуа, но с другой стороны, и враг Чарли не был невиновным.
Вся эта сцена приводила француза в замешательство и казалась ему одновременно таинственной и нелепой. Разбойник же был исполнен возвышенного трепета.
Закончив с оружием и рассовав его по одежде, Чарли набрал щепотку и небрежно бросил в лицо Жана-Антуана.
– А это еще зачем, мсье Чарли?
– Погоди, Джон, это еще не все, – разбойник сунул развернутый платок к лицу отшатнувшегося француза и шепнул: – Вдохни!
– Нет уж! Я не буду это вдыхать.
– Брось ты сомневаться, Джон, ты видел все своими глазами! Это для твоей же безопасности.
Француз передернул плечами:
– Видеть, как светиться пыль это дикость, но вдыхать ее – безрассудство. Так что простите, но вам придется принять мой отказ.
– Тебе же хуже, – вместо долгих уговоров просто ответил Чарли и вдохнул сам.
Откашлявшись и поморщив нос, он вздохнул с облегчением.
– Вот теперь, Джон, я раз и навсегда положу конец кровавым бесчинствам своего давнего недруга.