Странное воспоминание
Часть 29 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Сразу несколько голосов гомоном начали ему отвечать. Каждый говорил свое. Похоже, никто из них не заметил ни отсутствия Чарли, ни отсутствия Жана-Антуана, поэтому вразумительного ответа, разбойник не получил.
Француз свесился с матраса и припал к щели в полу. Отсюда ракурс охватывал не весь стол, а только ближнюю к окнам его часть. Посидев пару минут с друзьями, постукивая пальцами по столу, разбойник вновь покинул компанию и направился к лестнице. У Жана-Антуана сжалось сердце. Он рывком лег на матрас и принялся похрапывать, сначала наигранно, потом потише и поубедительнее.
Негромкие осторожные шаги все приближались. Жан-Антуан едва разжал веки, чтобы увидеть, войдет сюда разбойник или нет. Если войдет, значит, он видел, рыскающего в его поисках Жана-Антуана. А это было плохо. Почему-то французу казалось, что временами вполне добродушный Чарли Бродячие Штаны на деле был совсем другим человеком, который скрывал от всех тайну, настолько важную для него самого, что – кто знает? – мог за нее и убить.
Неожиданно дверь в комнату Жана-Антуана медленно отворилась и из темноты показалась высокая темная тулья разбойника, под которой холодно блестели два немигающих глаза. Юноша замер, направив все силы своей воли на то, чтобы не шевельнуть даже бровью и при этом продолжать похрапывать, словно недавно заснул. Чарли стоял, подозрительно глядя на француза очень долго, потом вдруг зашептал, из-за чего француз чуть не вздрогнул:
– Джон, ты спишь?
В осторожном шепоте послышалась угроза. Мысли юноши лихорадочно заметались в голове. Он больше не мог сносить взгляда блестящих в темноте глаз, с каждой секундой все больше понимая, что спящим вовсе не выглядит. На какое-то мгновение ему даже показалось логичным притвориться разбуженным, но потом он осознал, что подобная игра была слишком сложна для его испуганного ума, поэтому оставалось только не шевелиться и ждать, когда разбойник уйдет. Постояв еще минуту, Чарли закрыл дверь, но еще долго после этого прислушивался из-за нее, ожидая, когда Жан-Антуан шевельнется, и только потом ушел.
Не находя смелости поменять позу юноша еще с час ждал, когда Лихие Малые начнут расходиться, чувствуя, как затекает и наливается свинцом его правая нога, заложенная под голову кисть, как покалывают в ней кровь и затравленно стучит сердце.
Постепенно голоса стали редеть. Сонные Лихие Малые расходились по комнатам. Внизу оставались только Чарли, Питер Тид и Десять Кулаков. Говорили они уже не громко, пересказывая какие-то старые события из жизни потерявшим ловкость языком.
Потом золотистые отсветы в щелях погасли – это кто-то задул свечи. Первый этаж погрузился во мрак и тишину. Жан-Антуан негромко повернулся на другой бок и теперь рассматривал древесный рисунок и сучки в стене перед своим лицом.
Если Чарли придет его душить, Жан-Антуан знал, что поднимет ор на весь дом. Хоть кто-то да не позволит разбойнику убить его.
И все же перед сном, он не позволил себе распускать свои нервы и беспокоиться о том, чего может и не случиться, и стал мечтать о том, что могло бы случиться при благоприятном стечении некоторых обстоятельств.
Он думал об Эйлин. Вспоминал ее голос и разбирал, могли ли значить ее мимолетные и долгие взгляды нечто хоть немногим большее, чем просто взгляд.
Постепенно его мысли растворились в накатывающих сновидениях. Но внезапно дикий ужас вырвал юношу из сна, и он уставился в стену, замерев и пытаясь разобрать, что случилось. Несколько минут ничего не происходило, затем громкий металлический грохот, сотрясавший стены дома, раздался вновь. Ужасный лязгающий, агрессивный, грохот звучал на первом этаже.
Жан-Антуан резко сел, испуганно глядя теперь на дверь в свою комнату и часто дыша. Стуки прекратились. Комнату наполняло только его взволнованное дыхание и далекий хор храпевших воров. Француз не двигался, потом начал вставать и вздрогнул от нового шума.
Кто-то с нечеловеческой силой бил во входную дверь. Стуки тремя медленными ударами раскатились по дому, схватив сердце юноши в ледяные тиски. Когда звук стих, Жан-Антуан тихо вышел в коридор и пробрался в комнату Чарли, чтобы разбудить, но там разбойника не оказалось. Снова прогремел стук, сдирающий ржавую кожу с двери дома.
Отдышавшись и набравшись храбрости, юноша тихой перебежкой метнулся в комнату Капитана и принялся расталкивать, шептать чтобы тот проснулся, отвешивать шлепки по лицу Капитана, но тот храпел, выдыхая крепким перегаром на Жана-Антуана, и никак не желал просыпаться. Тогда юноша вооружился подсвечником, стоявшим на тумбочке рядом с матрасом Капитана, и вышел на лестницу. Здесь-то его и настигли очередные раскаты металлического грохота. И снова три удара, после которых наступила звенящая тишина.
Жан-Антуан занес подсвечник повыше и стал спускаться в сгущавшуюся темноту первого этажа. Не успел он ступить на пол, как с ужасом увидел показавшееся из темноты бледное пятно чей-то белой рубашки.
На мгновение, юноше подумалось, что этот человек изнутри колотит в дверь, но приглядевшись, Жан-Антуан увидел, что тот стоит не близко к двери, спиной к французу и не пошевелившись, когда раздались очередные три удара. На первом этаже Жан-Антуан не мог сносить это звук, не теряя самоконтроля и не вздрагивая от дикого испуга.
Медленно француз приблизился к человеку, неотрывно смотрящему на дверь. Тот не взглянул на Жана-Антуана даже, когда юноша поравнялся с ним. Это был Питер Тид. В одной руке у него застыла бутылка рома. Питер таращился на дверь не столько с испугом, сколько с осторожностью человека, знающего куда больше Жана-Антуана о природе этих ужасных звуков.
– Кто это? – едва слышным шепотом спросил Тида Жан-Антуан.
Питер поднял руку и поднес палец к губам, показав глазами на дверь. Так стоять ему пришлось еще долго, но стуков больше не было.
– Это он, – задышав, сбивающимся шепотом ответил седовласый.
– Кто? – упавшим голосом спросил Жан-Антуан.
Неожиданно Питер схватил его за шиворот и поволок к стене с порохом.
– Тихо! Он может заглянуть в окно и не должен нас увидеть, – вжавшись в стену и подобрав живот, выпалил Тид.
– Чарли? Это Чарли?
– Нет, – с тревогой протянул Питер. – Это тот человек, за которым охотиться Чарли.
– Но зачем он здесь?
Питер посмотрел на Жана-Антуана из темноты, и теперь в его лице проступила толика страха.
– Он так делал, когда в прошлый раз Чарли слишком близко подобрался к нему. Предупреждает. Запугивает. А если выйдешь, на улице никого не окажется. Это скверное предзнаменование, Джон. Быть беде скоро.
Глава 11. Месть Сканлана
У цыган из вица цигни Йоштонешти считается, что если человека неожиданно будят поутру, это не для того, чтобы сообщить ему хорошие новости. Закрепившись в их вице, это поверие наложило определенный отпечаток на их быт. Поэтому отсюда следовало так же, что если случалось что-то хорошее, то те, кто в это время спали – просыпали происходящее, потому что их никто не будил, чтобы не навлечь несчастья. Чарли за время жизни среди цыган убеждался в точности этого поверия дважды.
В пустом безмолвном первом этаже над спинкой дивана Питера поднимались редкие лоскуты дыма, растворяясь в пронизанном солнечными лучами утреннем воздухе. Перевесив ноги через подлокотник, разбойник спал с курительной трубкой во рту, частично выпавшей ему на грудь. Пробиваясь сквозь разбитые и целые окна, солнце блестело в серебряной лозе, оплетающей чашу и чубук трубки. Его шляпа валялась на полу сразу под тем местом, где сбоку дивана торчала макушка разбойника. Казалось бы, ничто не могло нарушить эту идиллию и тишину, впервые за долгое время воцарившуюся в доме на Собачьем острове. Но вот спустя несколько часов как Чарли сомкнул глаза, условным стуком в дверь забарабанил кто-то из Лихих Малых.
– Кто это днем запер дверь? – спускаясь со второго этажа, ворчал Капитан.
Разбойника звуки не разбудили. Он только пробормотал что-то неразборчивое о Джеке Башмаки-Пружинки и затих. Капитан отворил дверь и с улицы влетел взъерошенный Крыса, спешно оглядывая дом.
– Никого нет? Мне нужен Чарли, – выпалил он.
– Спокойно, Начальник, что стряслось-то? – лениво спросил Капитан.
– Убийство! Закрой дверь.
– И что? На улицах каждый день кто-то помирает, – глянув в дверной проем на полуденную Вест-Ферри-роуд, сказал Капитан.
Крыса суетливо огляделся и начал звать:
– Чарли! Чарли!
– Пружинки! – так же тревожно с дивана промычал разбойник.
Крыса вздрогнул от голоса разбойника и бросился его расталкивать.
– Вот ты где! Чарли просыпайся, скорее! Капитан, закрой дверь!
Чарли еще долго мычал, потом слабо разлепил глаза.
– Что за черт? – отшатнувшись от лица Крысы, буркнул Чарли и выронил трубку на себя.
– Чарли, кто-то убил Красавчика!
– И что? – пытаясь сообразить, о ком говорит Крыса, пробормотал разбойник.
– Его зарезали сегодня ночью. В Уайтчепеле.
Чарли посмеялся и начал садиться:
– А что он там делал? Работал что ли?
– Все как ты рассказывал про того подельника Красавчика, которому вырезали на спине буквы «Г.Ф.»! Такой шум поднялся! Это небывалое зверство!
– Постой, так что там со Сканланом случилось? – принявшись стряхивать с себя пепел, спросил Чарли.
– Его убили!
Чарли замер и молча поднял глаза на Крысу, стоявшего возле дивана и грызущего ноготь. Позади послышался тяжелый хлопок. Капитан, наконец, закрыл дверь.
– А мертвец Плакнет тут причем? – прочистив горло, спросил разбойник.
– Красавчику тоже вырезали на спине буквы. Даже послание.
– Послание? – тупо повторил Капитан.
Крыса с ужасом покивал.
– Да, вырезали: От Гая Фокса.
– Мерзость, только ненормальный будет этим заниматься! – скривился Капитан.
– Да! – продолжал Крыса. – Все, кто знал и кто не знал Красавчика, только об этом и говорят. А кто видел его труп, всю ночь провалявшийся под открытым небом, рассказывают, что горло его перерезано от уха до уха, а спина Сканлана рассечена так глубоко, что в вырезанных буквах видны его желтые кости. И это еще не все!
– Спасибо, достаточно подробностей, – кивнул разбойник, – я уже хорошо себе представил.
– Нет! Не то! Все уже знают, что ты вернулся, и Том Сканлан всем рассказывает, что Гай Фокс это твое прозвище! И что ты убил его брата, и теперь Том собирается собрать как можно больше дружков, найти тебя и сделать то же самое с тобой, – закончив, Крыса насторожено посмотрел на Капитана. – Если Том действительно будет искать Чарли, то он точно сюда придет, чтобы проверить.
Чарли вскочил с дивана и заходил взад вперед вдоль окон. С лестницы на них смотрел Жан-Антуан разбуженный криками.
– Да уж, недоразумение, – пробормотал Чарли. – Глупо будет, если Том сунется ко мне, думая, что это я убил Красавчика и сам подохнет в бою со мной. Наверное, все так и задумано им!
– Кем? – спросил Крыса.
– Сам знаешь. Убийцей Красавчика. Но зачем ему сдалась смерть Сканланов?
– Может, потому что в прошлый раз Том хотел найти сокровища твоего врага? – предположил Капитан.
– Нет, – напряженно пытаясь проникнуть в мысли джентльмена с красными конвертами, протянул Чарли. – Это связано с тем, что Плакнет и Красавчик вместе со своими дружками хотели его убить и присвоить себе добычу из Мэйфэир. Видимо он всех участников своего поручения перебил. Чтобы наказать. Или потому что они рассказали мне о нем и о его конверте. Но тогда он должен убить и Эдди Шрама.
– Чарли, раньше он так не делал, – решительно произнес Капитан. – Раньше не оставлял трупы по всему свету! И конвертов раньше никаких не было! Не хотелось бы, чтобы он кого-то из нас вспорол, как Красавчика.
Разбойник остановился, глядя в мутное стекло на доки.
Француз свесился с матраса и припал к щели в полу. Отсюда ракурс охватывал не весь стол, а только ближнюю к окнам его часть. Посидев пару минут с друзьями, постукивая пальцами по столу, разбойник вновь покинул компанию и направился к лестнице. У Жана-Антуана сжалось сердце. Он рывком лег на матрас и принялся похрапывать, сначала наигранно, потом потише и поубедительнее.
Негромкие осторожные шаги все приближались. Жан-Антуан едва разжал веки, чтобы увидеть, войдет сюда разбойник или нет. Если войдет, значит, он видел, рыскающего в его поисках Жана-Антуана. А это было плохо. Почему-то французу казалось, что временами вполне добродушный Чарли Бродячие Штаны на деле был совсем другим человеком, который скрывал от всех тайну, настолько важную для него самого, что – кто знает? – мог за нее и убить.
Неожиданно дверь в комнату Жана-Антуана медленно отворилась и из темноты показалась высокая темная тулья разбойника, под которой холодно блестели два немигающих глаза. Юноша замер, направив все силы своей воли на то, чтобы не шевельнуть даже бровью и при этом продолжать похрапывать, словно недавно заснул. Чарли стоял, подозрительно глядя на француза очень долго, потом вдруг зашептал, из-за чего француз чуть не вздрогнул:
– Джон, ты спишь?
В осторожном шепоте послышалась угроза. Мысли юноши лихорадочно заметались в голове. Он больше не мог сносить взгляда блестящих в темноте глаз, с каждой секундой все больше понимая, что спящим вовсе не выглядит. На какое-то мгновение ему даже показалось логичным притвориться разбуженным, но потом он осознал, что подобная игра была слишком сложна для его испуганного ума, поэтому оставалось только не шевелиться и ждать, когда разбойник уйдет. Постояв еще минуту, Чарли закрыл дверь, но еще долго после этого прислушивался из-за нее, ожидая, когда Жан-Антуан шевельнется, и только потом ушел.
Не находя смелости поменять позу юноша еще с час ждал, когда Лихие Малые начнут расходиться, чувствуя, как затекает и наливается свинцом его правая нога, заложенная под голову кисть, как покалывают в ней кровь и затравленно стучит сердце.
Постепенно голоса стали редеть. Сонные Лихие Малые расходились по комнатам. Внизу оставались только Чарли, Питер Тид и Десять Кулаков. Говорили они уже не громко, пересказывая какие-то старые события из жизни потерявшим ловкость языком.
Потом золотистые отсветы в щелях погасли – это кто-то задул свечи. Первый этаж погрузился во мрак и тишину. Жан-Антуан негромко повернулся на другой бок и теперь рассматривал древесный рисунок и сучки в стене перед своим лицом.
Если Чарли придет его душить, Жан-Антуан знал, что поднимет ор на весь дом. Хоть кто-то да не позволит разбойнику убить его.
И все же перед сном, он не позволил себе распускать свои нервы и беспокоиться о том, чего может и не случиться, и стал мечтать о том, что могло бы случиться при благоприятном стечении некоторых обстоятельств.
Он думал об Эйлин. Вспоминал ее голос и разбирал, могли ли значить ее мимолетные и долгие взгляды нечто хоть немногим большее, чем просто взгляд.
Постепенно его мысли растворились в накатывающих сновидениях. Но внезапно дикий ужас вырвал юношу из сна, и он уставился в стену, замерев и пытаясь разобрать, что случилось. Несколько минут ничего не происходило, затем громкий металлический грохот, сотрясавший стены дома, раздался вновь. Ужасный лязгающий, агрессивный, грохот звучал на первом этаже.
Жан-Антуан резко сел, испуганно глядя теперь на дверь в свою комнату и часто дыша. Стуки прекратились. Комнату наполняло только его взволнованное дыхание и далекий хор храпевших воров. Француз не двигался, потом начал вставать и вздрогнул от нового шума.
Кто-то с нечеловеческой силой бил во входную дверь. Стуки тремя медленными ударами раскатились по дому, схватив сердце юноши в ледяные тиски. Когда звук стих, Жан-Антуан тихо вышел в коридор и пробрался в комнату Чарли, чтобы разбудить, но там разбойника не оказалось. Снова прогремел стук, сдирающий ржавую кожу с двери дома.
Отдышавшись и набравшись храбрости, юноша тихой перебежкой метнулся в комнату Капитана и принялся расталкивать, шептать чтобы тот проснулся, отвешивать шлепки по лицу Капитана, но тот храпел, выдыхая крепким перегаром на Жана-Антуана, и никак не желал просыпаться. Тогда юноша вооружился подсвечником, стоявшим на тумбочке рядом с матрасом Капитана, и вышел на лестницу. Здесь-то его и настигли очередные раскаты металлического грохота. И снова три удара, после которых наступила звенящая тишина.
Жан-Антуан занес подсвечник повыше и стал спускаться в сгущавшуюся темноту первого этажа. Не успел он ступить на пол, как с ужасом увидел показавшееся из темноты бледное пятно чей-то белой рубашки.
На мгновение, юноше подумалось, что этот человек изнутри колотит в дверь, но приглядевшись, Жан-Антуан увидел, что тот стоит не близко к двери, спиной к французу и не пошевелившись, когда раздались очередные три удара. На первом этаже Жан-Антуан не мог сносить это звук, не теряя самоконтроля и не вздрагивая от дикого испуга.
Медленно француз приблизился к человеку, неотрывно смотрящему на дверь. Тот не взглянул на Жана-Антуана даже, когда юноша поравнялся с ним. Это был Питер Тид. В одной руке у него застыла бутылка рома. Питер таращился на дверь не столько с испугом, сколько с осторожностью человека, знающего куда больше Жана-Антуана о природе этих ужасных звуков.
– Кто это? – едва слышным шепотом спросил Тида Жан-Антуан.
Питер поднял руку и поднес палец к губам, показав глазами на дверь. Так стоять ему пришлось еще долго, но стуков больше не было.
– Это он, – задышав, сбивающимся шепотом ответил седовласый.
– Кто? – упавшим голосом спросил Жан-Антуан.
Неожиданно Питер схватил его за шиворот и поволок к стене с порохом.
– Тихо! Он может заглянуть в окно и не должен нас увидеть, – вжавшись в стену и подобрав живот, выпалил Тид.
– Чарли? Это Чарли?
– Нет, – с тревогой протянул Питер. – Это тот человек, за которым охотиться Чарли.
– Но зачем он здесь?
Питер посмотрел на Жана-Антуана из темноты, и теперь в его лице проступила толика страха.
– Он так делал, когда в прошлый раз Чарли слишком близко подобрался к нему. Предупреждает. Запугивает. А если выйдешь, на улице никого не окажется. Это скверное предзнаменование, Джон. Быть беде скоро.
Глава 11. Месть Сканлана
У цыган из вица цигни Йоштонешти считается, что если человека неожиданно будят поутру, это не для того, чтобы сообщить ему хорошие новости. Закрепившись в их вице, это поверие наложило определенный отпечаток на их быт. Поэтому отсюда следовало так же, что если случалось что-то хорошее, то те, кто в это время спали – просыпали происходящее, потому что их никто не будил, чтобы не навлечь несчастья. Чарли за время жизни среди цыган убеждался в точности этого поверия дважды.
В пустом безмолвном первом этаже над спинкой дивана Питера поднимались редкие лоскуты дыма, растворяясь в пронизанном солнечными лучами утреннем воздухе. Перевесив ноги через подлокотник, разбойник спал с курительной трубкой во рту, частично выпавшей ему на грудь. Пробиваясь сквозь разбитые и целые окна, солнце блестело в серебряной лозе, оплетающей чашу и чубук трубки. Его шляпа валялась на полу сразу под тем местом, где сбоку дивана торчала макушка разбойника. Казалось бы, ничто не могло нарушить эту идиллию и тишину, впервые за долгое время воцарившуюся в доме на Собачьем острове. Но вот спустя несколько часов как Чарли сомкнул глаза, условным стуком в дверь забарабанил кто-то из Лихих Малых.
– Кто это днем запер дверь? – спускаясь со второго этажа, ворчал Капитан.
Разбойника звуки не разбудили. Он только пробормотал что-то неразборчивое о Джеке Башмаки-Пружинки и затих. Капитан отворил дверь и с улицы влетел взъерошенный Крыса, спешно оглядывая дом.
– Никого нет? Мне нужен Чарли, – выпалил он.
– Спокойно, Начальник, что стряслось-то? – лениво спросил Капитан.
– Убийство! Закрой дверь.
– И что? На улицах каждый день кто-то помирает, – глянув в дверной проем на полуденную Вест-Ферри-роуд, сказал Капитан.
Крыса суетливо огляделся и начал звать:
– Чарли! Чарли!
– Пружинки! – так же тревожно с дивана промычал разбойник.
Крыса вздрогнул от голоса разбойника и бросился его расталкивать.
– Вот ты где! Чарли просыпайся, скорее! Капитан, закрой дверь!
Чарли еще долго мычал, потом слабо разлепил глаза.
– Что за черт? – отшатнувшись от лица Крысы, буркнул Чарли и выронил трубку на себя.
– Чарли, кто-то убил Красавчика!
– И что? – пытаясь сообразить, о ком говорит Крыса, пробормотал разбойник.
– Его зарезали сегодня ночью. В Уайтчепеле.
Чарли посмеялся и начал садиться:
– А что он там делал? Работал что ли?
– Все как ты рассказывал про того подельника Красавчика, которому вырезали на спине буквы «Г.Ф.»! Такой шум поднялся! Это небывалое зверство!
– Постой, так что там со Сканланом случилось? – принявшись стряхивать с себя пепел, спросил Чарли.
– Его убили!
Чарли замер и молча поднял глаза на Крысу, стоявшего возле дивана и грызущего ноготь. Позади послышался тяжелый хлопок. Капитан, наконец, закрыл дверь.
– А мертвец Плакнет тут причем? – прочистив горло, спросил разбойник.
– Красавчику тоже вырезали на спине буквы. Даже послание.
– Послание? – тупо повторил Капитан.
Крыса с ужасом покивал.
– Да, вырезали: От Гая Фокса.
– Мерзость, только ненормальный будет этим заниматься! – скривился Капитан.
– Да! – продолжал Крыса. – Все, кто знал и кто не знал Красавчика, только об этом и говорят. А кто видел его труп, всю ночь провалявшийся под открытым небом, рассказывают, что горло его перерезано от уха до уха, а спина Сканлана рассечена так глубоко, что в вырезанных буквах видны его желтые кости. И это еще не все!
– Спасибо, достаточно подробностей, – кивнул разбойник, – я уже хорошо себе представил.
– Нет! Не то! Все уже знают, что ты вернулся, и Том Сканлан всем рассказывает, что Гай Фокс это твое прозвище! И что ты убил его брата, и теперь Том собирается собрать как можно больше дружков, найти тебя и сделать то же самое с тобой, – закончив, Крыса насторожено посмотрел на Капитана. – Если Том действительно будет искать Чарли, то он точно сюда придет, чтобы проверить.
Чарли вскочил с дивана и заходил взад вперед вдоль окон. С лестницы на них смотрел Жан-Антуан разбуженный криками.
– Да уж, недоразумение, – пробормотал Чарли. – Глупо будет, если Том сунется ко мне, думая, что это я убил Красавчика и сам подохнет в бою со мной. Наверное, все так и задумано им!
– Кем? – спросил Крыса.
– Сам знаешь. Убийцей Красавчика. Но зачем ему сдалась смерть Сканланов?
– Может, потому что в прошлый раз Том хотел найти сокровища твоего врага? – предположил Капитан.
– Нет, – напряженно пытаясь проникнуть в мысли джентльмена с красными конвертами, протянул Чарли. – Это связано с тем, что Плакнет и Красавчик вместе со своими дружками хотели его убить и присвоить себе добычу из Мэйфэир. Видимо он всех участников своего поручения перебил. Чтобы наказать. Или потому что они рассказали мне о нем и о его конверте. Но тогда он должен убить и Эдди Шрама.
– Чарли, раньше он так не делал, – решительно произнес Капитан. – Раньше не оставлял трупы по всему свету! И конвертов раньше никаких не было! Не хотелось бы, чтобы он кого-то из нас вспорол, как Красавчика.
Разбойник остановился, глядя в мутное стекло на доки.