Странник

— Где?

Хэнк с кряхтением поднялся с пола, где сидел, сложив ноги по-турецки, сказал, махнув рукой:

— Пошли.

Выбрались из терминала через заднюю дверь, ту, что вела на стрельбище, огляделись — было уже темно, так что подсознательно каких-то тварей ждешь. Но «радар» молчал, и никто на нас не бросался. Хэнк повел меня в обход Базы против часовой стрелки, подвел к месту, где в сухую землю был вбит обрезок стальной трубы.

— Вот, отметил.

Я огляделся. Ну да, нормальное, главное, что сама позиция под наблюдением с поста на крыше, то есть там как бы между делом никакая тварь не спрячется, ну и подобраться скрытно почти невозможно. «Почти» — потому что часовой и заснуть может. Пока не попадались на таком, но всякое бывает.

— Нормально, — кивнул я. — Ты, главное, тот склон со стороны города пристреляй, самое опасное направление.

— Понял.

— Ну пошли обратно, раз понял, как-то находиться внутри мне больше нравится.

На это Хэнк лишь кивнул усмехнувшись. Пока ходили, он автомат по-патрульному держал, то есть ощущения у него не лучше моих за стенами и в темноте. Они у всех такие теперь, я думаю.

Кстати, а как «синдромники» к темноте относятся? Адаптантов-то в Отстойнике к Тьме тянуло, они вблизи нее только и селились, но адаптанты людьми уже не были. Черт его знает, кем их следовало считать, они даже на другую расу не тянули, а скорее на иную сущность. Хотя в своих деревнях вели вроде бы обычное хозяйство, пахали да сеяли. В общем, до сих пор я так и не понял, что они такое. А вот «синдромники» — они куда идут?

Дверь терминала захлопнулась у нас за спиной, мягко лязгнул хорошо смазанный засов — уже лучше, свет вокруг и люди, как в другой мир шагнул, в человеческий из враждебного, принадлежащего тварям. Да, ночь теперь точно не наше время.

— С нарядом разобрался? Развод провел?

— Смена уже заступила, — кивнул Хэнк. — Мы сейчас с минометом закончим и спать разойдемся.

— Тогда и я пошел, спокойной ночи.

Пошел, правда, не в трейлер, а к Хелен на перевязку. Сел на кушетку, она аккуратно отклеила пластырь с лица, а подушечка с раны, к удивлению моему, почти что сама отпала. Ожидал, что будет больно, сдирать-то, но она чем-то смазала ее и ловко сдернула. К удивлению моему, боли почти не почувствовал, только половина лица была совсем онемевшей, как не моей. Я Хелен об этом сказал, но она просто отмахнулась — мол, такое часто бывает. Ну и фиг с ним тогда, мне же лучше.

Остро запахло какими-то медикаментами, к ране прикоснулись чем-то мокрым и холодным, потом она начала закрывать все заново — подушки, пластырь.

— Все, иди, завтра вечером увидимся, — сказала Хелен, зевая. — Тоже не выспалась, пошла к себе.

Так и разошлись. И я наконец добрался до своего трейлера.

Настя была в душе, вода лилась, пахло яблочным гелем — тоже ведь невероятная роскошь после Отстойника. Там было просто «мыло» и «мыло хозяйственное», вонючее нечеловечески.

Едва я успел стянуть с себя куртку, как журчание воды прервалось и голая Настя возникла из душа, вытираясь большим махровым полотенцем — тоже один из предметов роскоши по сравнению с тем миром. В этом душе все же не развернешься особо, я вытираться тоже оттуда выбираюсь.

— Как ты сейчас? Болит? — показала она на пластырь.

— Да не особо, если честно. Совсем терпимо, я куда худшего ожидал. Дай обниму, — сразу подскочил к ней, при этом не обняв, а нахально ухватив за ягодицу.

— Уйди, маньяк, — засмеялась она, но отбиваться не стала. — Давай, лезь туда, а то я сейчас оденусь и мокнуть не захочу, так что тебе самому придется мыться.





20




Следующим утром с самым рассветом «сессна» взлетела с аэродрома и взяла курс в сторону границы штата с Вайомингом. И было нас в «сессне» двое — Настя и я, она за штурвалом, а я только за наблюдателя. Задача простая: сначала пройти над шоссе по направлению на Мур, оттуда свернуть на Джудит-Гэп и Харлоутон. Потом развернуться и обратно проследовать над восточными подступами к этому самому шоссе. А затем, во второй половине дня, все это следовало повторить, но осмотреть подступы западные.

Из материалов, что Митч привез из Баффало, я узнал, что шоссе это идет не по территории «Грешников», а заходит в зону действия совсем другой банды — «Монголов», обосновавшейся в Раундапе. Ее главарь, некто Хот-Дог Доумэн, возглавлял большой мотоклуб до Эпидемии, который был из числа тех, чьи члены носили с гордостью нашивку «один процент»,[54] и обосновавшийся в Иллинойсе. Ему повезло, он не погиб от Суперкори и даже, по слухам, не получил Синдрома. Более того, в его нынешней банде «синдромников» не было, Хот-Дог их убивал при любой возможности, считая «вредными для бизнеса». И этот самый Хот-Дог заявил, что все, что ходит или ездит по сто девяносто первому шоссе или к востоку от него, или принадлежит ему, или должно ему платить.

Конвой из Колд-Лэйка ездил по этому шоссе не раз и пока никому не платил, но ничто не вечно в этой жизни. Банды крепли, усиливались и организовывались, так что день, когда все они начнут доказывать, что эта земля принадлежит им, был не за горами. Так думал я, но куда важнее, что именно так думали люди из Баффало, то есть те, кто знал обстановку не в теории, а в реальности. Так что претензии «Монголов» тоже следовало учитывать.

Вообще, если читать отчет из Баффало, выходило, что до последнего времени банды никаких войн за территорию или ресурсы не вели ни с кем — другими бандами или людскими анклавами. Ресурсов много, вся земля обезлюдела, так что смысла в этом не было. Но не имелось на самом деле и смысла в самом существовании банд, потому что все, что можно было получить грабежами, точно так же можно было получить и без грабежей. Но в банды шли те, кто именно хотел стать бандитом, хотел быть плохим, хотел насладиться тем, что Закон отступил за границы людских анклавов, и вне этих границ Закона не было, а значит, можно все — убивать, насиловать, грабить. Наслаждаться новой жизнью, в общем.

Наличие среди бандитов «синдромников» на самом деле ничего не определяло и не меняло, разве что добавляло агрессивности каким-то группам и жестокости в расправах над жертвами. Но и те, за кем никакого Синдрома не числилось, тоже не отставали, так что даже последнее мое утверждение можно считать спорным.

При этом банды были активны, но смысл их активности состоял как раз в самой активности — налететь, сжечь, убить, растерзать, увезти пленных. Осмысленными можно было считать налеты за рабами и несколько нападений с целью захватить оружие или военное имущество. Таких происходило не так чтобы много, но количество их росло. Особенно набеги в поисках рабов и женщин. По полученным от пленных сведениям, у хорошего главаря было так по десятку наложниц.

Мне вспомнился налет банды на ферму в Канзасе. Той банды, двоих из которой я застрелил сам, а остальные были перебиты прилетевшим из Нью-Мексико ганшипом «Спуки». То же ведь реального практического смысла в их походе не было. Гарден-Сити им такими силами было не захватить, мародерить оставленное можно и в любом другом месте, так что приехали именно для того, чтобы кого-нибудь убить. И ведь убили.

Так что если наши конвои до сих пор с «Монголами» не сталкивались, то это можно объяснить лишь везением и довольно большим расстоянием от Раундапа до шоссе. Даже если у бандитов там и имелись наблюдатели, то подать вовремя сигнал они все равно не успевали. Но кто знает, что будет дальше? Банды росли в численности, к ним примыкали все новые и новые люди из тех, кто предпочел жить в одиночестве, а многих буквально насильно затаскивали, «крестя кровью» на пленных. В общем, проблема банд уже существовала, и хуже всего — имела тенденции к усилению. Обещала вырасти из просто проблемы в очень большую проблему. Для Вайоминга, к слову, она таковой уже и стала: люди, ранее селившиеся ближе к границе Монтаны, перебирались сейчас ближе к Баффало, а ополчение приходилось постоянно усиливать.

В общем, в будущем, наверное, есть смысл договариваться с ополченцами и действовать против банд на их территории, причем превентивно, не дожидаясь нападений. А если ждать того, что «они первые начнут», то можно дождаться больших неприятностей. Добровольная отдача инициативы в руки противника никогда ни к чему хорошему не приводила.


Поэтому сегодня нам следовало еще и пролететь над Раундапом и его окрестностями. Совершить, так сказать, ознакомительный тур над территорией «Монголов» и прикинуть, чего от них можно ждать в момент прохода конвоя и после этого.

Серая узкая лента шоссе тянулась под нами, рассекая сухие желтые поля ровной, словно ножом прорезанной раной. Вокруг дороги ничего не было, поля и поля, обычно просто дикие и лишь местами когда-то распаханные, разве что на перекрестке возле Мура на стоянке для грузовиков скопилось немало восемнадцатиколесников, таких пыльных и грязных, что это было заметно даже с высоты. С Эпидемии стоят, похоже. Я уже слышал, что многие из таких водителей грузовиков даже постоянного места жительства не имели, а находились всегда в дороге, ночуя в просторных спальных отсеках своих машин. Вот и эти, наверное, здесь скопились потому, что дальше ехать оказалось просто некуда. А дороги были еще и перекрыты, остатки блокпостов мы с воздуха постоянно замечаем в разных местах.

Дорога пуста, скорее даже пустынна — как-то это слово лучше характеризует тот неподвижный мир, который мы наблюдали под крылом нашей «сессны». В полях время от времени замечали остатки когда-то разбредшегося скота, видели тварей, все тех же «гончих», крутившихся неподалеку от непонятно откуда взявшегося посреди поля совсем небольшого мутного пятна. Так и летели, молча глазея по сторонам, — никакой активности.

Людей, уже предсказуемо, увидели на подступах к Раундапу. Фермеров, понятное дело. У Хот-Дога, похоже, тоже ума хватило на то, чтобы дать им свободу и защиту, — жрать ведь всем хочется. Поля были распаханы, скот в загонах — жизнь кругом, с виду даже вполне мирная. А Раундап — маленький городишко, выглядевший близнецом любого другого в этих краях, — оказался просто населен. Насколько? Да настолько же, наверное, насколько был населен Гарден-Сити в Канзасе. И люди по улицам ходили, и машины ездили, и что интересно — каких-то признаков бандитской базы мы так и не заметили. Думаю, потому что Хот-Дог Доумэн со своими обосновался в городе, а не отдельной базой, как тот же Сардж.

Самым сюрпризом для нас оказался аэродром Раундапа — одинокая асфальтовая полоса, на площадке возле которой стояло сразу четыре явно чистых и блестящих самолета. И возле одного из них, кажется, двухмоторного «Пайпера Навахо», толклось два человека в рабочих комбинезонах, смотревших на нас.

Ну да, а что? Почему бы и нет? Маленьких самолетов на аэродромах прорва, почему бы ими не пользоваться кому-то еще кроме нас, раз уж кто-то умеет ими управлять?

— Эй, «сессна» над аэродромом, — вдруг заговорило радио на общем канале. — Сообщите, кто вы такие и цель полета.

— Вышка, мы вылетели с аэродрома в Грейт-Фоллзе. — Я ответил на запрос, увидев озадаченное лицо Насти. — Не знали, что это место обитаемо, никакой специальной цели у нас нет.

— Если хотите, можем дать посадку, — откликнулась земля. — Если проблемы, то можем помочь. Здесь безопасно.

Даже так? Интересно. Нет, проверять экспериментально это я пока не готов.

— Земля, спасибо за предложение, но у нас график. Отметим место как обитаемое, удачи, рад был вас слышать.

«Вежливость — главное оружие вора». Кажется, так говорил актер Леонов в «Джентльменах удачи».

— Понял вас, — откликнулась земля.

В Баффало что-то перепутали? Да не думаю, не должны. С другой стороны, если эта банда без «синдромников», потому что те «вредят бизнесу», то в чем смысл существования этого анклава? Чего хочет Хот-Дог? Тоже вопрос. «Бизнес» обычно не предполагает полного беспредела, они друг другу противопоказаны, так что… выяснять надо. А как? А черт его знает.

Самолет описал широкую петлю к северу от города и пошел обратно по своему маршруту. Никаких явных угроз конвою на этом участке мы не заметили. Потом, позже, но сегодня, мы пролетим над дорогой до самой границы штата. И завтра будем летать, потому что уже сегодня к вечеру конвой окажется на Базе, а завтра пойдет дальше, в Вайоминг.





21




Конвой показался в виду Базы около шести вечера. Сначала на подъездной дороге к терминалу появился один унимоговский «гантрак», такой же, на каких здесь катались мы, следом за ним, чуть отстав, ехал второй. Они почти что добрались до Базы и остановились на повороте, поджидая основную колонну — еще «гантраки», пулеметные «джи-вагены», почти тридцать длинных восемнадцатиколесников, заправщики и опять зеленые и пустынного цвета военные машины. От звука сразу множества двигателей завибрировал воздух, машины одна за другой втягивались на большую бетонную площадь перед терминалом и под руководством мужиков в желтых жилетах выстраивались там тесными рядами. Машины охраны разъезжались в стороны, образуя дополнительные посты и огневые точки. Идут они с полными экипажами, так что ночью на пулеметах в каждой будут дежурить.

Сразу стало шумно, суетно, людно. Из невооруженного бронированного «джи-вагена» с антеннами, остановившегося у самых ворот в терминал, выбрался высокий, очень светлый блондин со стрижкой ежиком, одетый, как и все, в канадский камуфляж. Он поздоровался за руку с подошедшим Митчем, который представил уже меня ему:

— Влад, он здесь главный по обороне Базы. Дэйв, он главный по военным делам. Раньше служил в маринз, самый опытный человек у нас.

— Как дела?

— Очень приятно, — пожали мы друг другу руки.

— С нами приехало подкрепление, — сказал Дэйв. — Я знаю, что вы его ждете. Будем усиливать все базы, по твоим наработкам, так что нам надо заполучить тебя в Колд-Лэйк.

— Я не против, — сказал я очень честно. — Но здесь тоже пока не все готово. И есть разные планы по техническому обеспечению обороны.

— Мне Митч говорил. — Дэйв кивнул в сторону своего заместителя. — Думаю, что многое из этого можно решить, просто нужно немного времени. Сейчас с конвоем заканчиваем, ты принимай подкрепление, включай их в дело — и вылетай к нам, там сразу всем займешься. У нас очень мало людей с военным опытом, очень мало.

— Я еще хочу отсюда жену увезти, это совершенно бестолково использовать ее как пилота.

— Почему?

— Она пилот-инструктор. Надо новых людей обучать, пусть уже они летают. Мы сегодня прошли над Раундапом, там банда «Монголов» всем заправляет, так у них тоже есть самолеты. Не один. А в Монтане тот, кто может летать и далеко видеть, владеет ситуацией.

— Это не только в Монтане, — кивнул Дэйв. — Пилоты нужны как воздух, особенно вертолетчики. С нами едет шесть человек на подготовку, — он показал на школьный автобус, шедший с колонной. — Хорошо, я быстро подумаю и быстро дам ответ. Кто будет тогда летать здесь?

— Она берется учить одного парня, а потом все равно смена. За два месяца можно подготовить еще людей.

— Да, можно, — подумав, сказал он. — Хорошо, я думаю, что так и сделаем. Надо охранение на ночь выставить, кроме нашего.

Охранение-то мы выставим, не вопрос, обязательно выставим, я все продумал, а вот Настя пусть за инструктора летает, не над враждебной территорией. Полетала, поучила, потом домой — ужинать и спать. Так мне спокойней будет.

— Я пошлю три мобильных патруля покататься вокруг Базы, — я показал на три наших «гантрака», стоящих почти у самых ворот в терминале. — Будем действовать до вашего отхода. Но не думаю, что кто-то может сунуться, разве что твари.

— Кто знает, — вздохнул Дэйв. — У нас каждая машина в колонне на счету, запасные с нами не идут, так что даже если одну повредят, будет неприятно. Что с лицом, кстати?

— Это свидетельство того, что сегодня не нападут. — Я ткнул пальцем в пластырь. — Ничего страшного, в общем.