Страх никогда не стареет

– Тогда перейдем к делу. Городилов помог освободиться «Аресу» два года назад. Вы уже тогда решили пойти на убийство?

– Зачем он освободил «Ареса», я не знаю. Два года назад никто, во всяком случае я, ничего не планировал. Все началось год назад, когда Погосян на вечеринке проговорился отцу, что помнит, как помог ему решить массу деликатных проблем в Москве. Смотрю, у отца глаза сверкнули. Он хоть и пьяный был, но какие-то выводы для себя сразу же сделал. Я начала расспрашивать Арсена, что он имел в виду. Он вначале отмалчивался, а потом признался, что по заказу отца убил кого-то в Москве.

– Погосян в то время был твоим любовником?

– Скажем так, мы встречались. Но отношения у нас были откровенные. Он от меня ничего не скрывал. Или, вернее, не считал нужным скрывать.

– Как он организовал убийство твоего дружка Валлентино, не рассказывал?

– А ты думаешь, это он… – помрачнела Инна.

– Не думаю, а уверен. Он сам предложил сенатору свои услуги и организовал подбрасывание наркотиков тебе и передозировку твоему бойфренду. При осмотре тела Валлентино обнаружили синяки на руках, но не придали им значения.

– Синяки, – начала догадываться она.

– От того, что его держали за руки, когда в рот засыпали смесь кокаина с ЛТСА.

– Вот ведь сволочь! Никому верить нельзя. Ты знаешь, он позвонил мне той ночью, когда его ранили. Сказал, что я самая конченая тварь на свете. Представь, он меня втянул во все это, и я же виновата осталась. Ладно, пусть ему на том свете будет хорошо. Так вот, Арсен тоже был очень мнительным человеком. Он стал подозревать, что отец задумал его убийство, и решил опередить. Мне он все рассказал потому, что я вляпалась с этой вакциной и пришлось подделать документы, чтобы выудить у отца деньги. Подделывал, естественно, Арсен, у него был опыт в таких делах. В общем, он поставил меня перед выбором: или он о подделке рассказывает все отцу, или я помогаю ему организовать убийство. Я согласилась помочь. Как видишь, себя я нисколько не выгораживаю.

– Взяла бы да отравила Погосяна и избавилась от шантажа. Дел-то, плеснула катализатора в коньяк – и привет! Иди, встречайся с Валлентино. А отец наверняка бы потом простил обман.

– Я ему многого прощать не хотела. И вообще, Саша, был риск, что, узнав о подделке, он взял бы и лишил меня наследства. Отец и так меня всю жизнь недолюбливал, а тут бы ему представился отличный моральный повод оставить меня на бобах. Он как-то пьяный пошутил, что перепишет все на Милу, а нам с Натальей в утешение оставит по одному проценту из его доли в фирме. Если бы он так поступил по отношению ко мне одной, я бы нисколько не удивилась. Наташку бы он, естественно, без денег не оставил, а вот я другое дело. В общем, мы с Арсеном начали готовить его убийство.

– А Городилов? Он к вам с какого боку подошел?

– Городилов и Арсен были большими друзьями. Познакомились они через отца в тот год, когда Погосян переехал сюда жить. Городилов постоянно был весь в долгах. Он даже у меня иногда занимал. А тут Арсен предложил ему с моего наследства десять миллионов долларов. Видел бы ты, с каким энтузиазмом он согласился.

– Инна, а сколько должен был получить сам Погосян?

– Арсен свято верил, что я его люблю и с великой радостью стану его женой. Он постоянно мне твердил, что если кто узнает, какой образ жизни я вела в Москве, пока училась, то от меня любой нормальный мужик шарахнется. Мол, если кто со мной и станет жить, то только из-за денег, а как человек, как женщина я никому не нужна. Вот ты бы на мне женился? – внезапно, без всякого перехода, спросила она.

– Я?! А кто тебе сказал, что я несчастлив в браке? Зачем мне еще раз жениться? Может быть, у меня самая лучшая жена на свете? Любящая, ласковая.

– Для добропорядочного семьянина ты что-то очень легко что с Наташкой, что со мной в кровать ложишься. Была бы третья сестра, и с той бы, наверное, нашел повод переспать.

– Жалко, нет третьей сестры! Может быть, она бы меня не допекала дурацкими вопросами. Стрелял кто, «Арес»?

– Он, конечно.

– Кстати, где обещанный диск?

– У «Ареса» дома. Сам заберешь? – Она вышла и через минуту вернулась с ключами.

– Конечно, сам. Адрес напиши. Инна, а коли на то пошло, то Погосян рано или поздно хлебнул бы катализатора? Где-нибудь в Вене, подальше отсюда, у тебя все прошло бы гладко и без шума. Короткая заметка в местной газете: «Внезапная кончина российского туриста. Полиция признаков насильственной смерти не обнаружила». Да и обоих могла бы на новоселье угостить.

– Давай не будем о том, что бы могло быть и что бы я стала делать. Одно тебе точно гарантирую – как мужа я Погосяна никогда не рассматривала. Что он там о наших отношениях думал, я не знаю, но мне муж, который считает, что об меня можно ноги вытирать, не нужен. Арсен всю жизнь прожил среди русских, но временами вел себя как истинный азиат: считал женщину существом второго сорта, которое обязано исполнять его прихоти. И не просто ему прислуживать, а делать это с искренней радостью, с удовольствием. Он приехал сюда, в Новосибирск, быстро женился второй раз и был уверен, что меня вполне устроит роль его вечной любовницы. Понимаешь, о чем я? Арсен считал, что я должна радоваться его семейному счастью и в то же время по первому его хотению отдаваться ему, где он пожелает и когда вздумает.

– Понятно, Арсен Григорьевич сам себе яму выкопал. Хорошо, давай теперь о том, что уже произошло, о Фаине.

– Городилов нас постоянно ставил в известность о твоих действиях, о том, как продвигается расследование, так что когда нашли девчонку, мы сразу же узнали. Оставалось понять, сколько у нас есть времени.

– Во сколько примерно он сообщил тебе про девчонку?

– Вечером, часов, наверное, в шесть. Тут я заметалась, давай обзванивать «Ареса» с Погосяном. Я звоню «Аресу», он пьяный, как свинья, стресс всю неделю снимает. Арсен как специально не отвечал, был вне зоны доступа. Городилов ничего бы сам делать не стал, он вообще старался участвовать в деле только косвенно, снабжая нас информацией. Оставалась одна я. Тут логика простая, если нашли девчонку, то ничего не стоит выйти на Фаину, ну а та выложит все как есть.

– Инна, я перебью тебя. А вообще, зачем вам нужна была Фаина, зачем вся эта сложность с заочным знакомством, переписка, Ираклион?

– Если бы ты планировал это убийство, наверное, сделал бы все по-другому, поумнее. Но у нас как получилось, так получилось. «Арес» не такая уж марионетка у Городилова и свое слово тоже имел. Он сразу же сказал, что стрелять будет только наверняка, с одного захода, и потребовал, чтобы ему предоставили время изучить диспозицию места покушения и точно назвали время, когда будут идеальные условия для покушения. «Арес» при мне заявил, что, мол, не дурак на новый срок раскручиваться, шарахаясь по городу с винтовкой. Так у нас появилась мысль вовлечь во все это дело Фаину, но только так, не посвящая ее в детали плана. Арсен сказал, что в разведке это называется «использовать втемную». Фаина так и не узнала, какую именно роль в заговоре исполняю я, а какую – Погосян. Про Городилова она вообще ничего не знала. Еще Фаина не знала, что «Арес» все это время жил не в Греции, а практически рядом, в одном городе, на другом берегу Оби.

– В двух словах – обязанности Фаины.

– Она присматривала за отцовским «любовным гнездышком», наводила там порядок, делала покупки, значит, точно знала место, где отец встречается с любовницей. Если бы он поменял квартиру, то она узнала бы первой. Через Фаину мы всегда точно знали, остается место покушения прежним или надо изучать обстановку на новом месте. «Арес» проверил всё вокруг дома, где отец встречался с девчонкой, и остался доволен. Саму стройку он всю облазил вдоль и поперек и сказал, что лучше места не придумать. Оставалось только точно знать время. Арсен достал радиомаячок и через «Ареса» в Москве передал его Фаине. Она в начале мая установила его в отцовский автомобиль, а после его убийства вытащила и уничтожила. «Арес» раз-два по пятницам сидел в автомобиле, ждал, приедет отец или нет. Когда радиомаяк послал сигнал, что отец рядом, ему оставалось только взять винтовку и пойти на стройку. Вот и вся роль Фаины, да и «Ареса» вся роль. И еще, пойми, «Аресу» самому нравилось играть роль влюбленного, придумывать всякие откровения в переписке. Он как кошка с мышкой играл с Фаиной и получал от этого удовольствие. Правда, он же и заартачился в понедельник, когда Городилов приказал ему убрать Фаину. Он и Погосян стали убеждать Городилова, что еще рано, надо выждать время, не привлекать внимание. Кто бы вообще знал, что ты так быстро вычислишь приметы девчонки и вообще все, что с ней связано.

– Осторожный был господин «Арес», ничего не скажешь. Теперь ближе к теме. Откуда взялась веревка и вообще, почему именно удавка, а не нож, например?

– Скажи еще, почему не яд.

– Ну да, пришла бы ты с микстурой: «Фаина, дорогая, срочно выпей лекарство от морщин».

– Издеваешься? Сам посуди, что бы я с ножом там делала? Вышла оттуда вся в крови с ног до головы? Это «Арес» ножом мастерски владел, а я-то не спецназовец. Я вообще-то женщина.

– Женщина с удавкой нисколько не хуже, чем спецназовец с ножом. Откуда у тебя взялась мысль про удавку, если ты вся такая белая и пушистая?

– У Арсена кто-то из дедов служил в НКВД и после войны на Украине участвовал в операциях против бандеровцев. А у бандеровцев удавка – излюбленное оружие тихого убийства. От Погосяна я про эти удавки наслушалась, а не сама догадалась.


– Где взяла веревку?

– Дома валялась. Этой веревкой кресла были перевязаны, когда их из магазина привезли.

– Где остаток веревки?

– Сразу же, как пришла, выкинула.

– Сама догадалась или кто надоумил?

– До чего догадалась? Веревку выбросить? Сама. А что?

– Если сравнить между собой концы веревки, в том месте, где их разрезали, то легко можно установить, не представляли ли оба куска веревки единое целое. Один кусок на шее у Фаины, другой у тебя – вывод?

– Мне просто повезло, веревку я выкинула, чтобы она мне ничего не напоминала. Саша, у тебя еще много вопросов?

– Очень много. Теперь про парик. Он тоже ненавязчиво под рукой оказался?

– Парик у меня давно был. Я как-то не могла решить, осветляться мне или нет. Купила светлый парик, прикидывала, как буду выглядеть. Когда пришлось самой идти, то надела его.

– Инна, мне единственное, что приходит на ум, так это то, что ты Наталью хотела подставить, да не получилось. Ты специально вытащила локон из капюшона, чтобы все видели, что в подъезд заходит блондинка. Потом, в расчете на запись группы наружного наблюдения, специально прыгаешь через лужу. При первом же исследовании записи предположили, что Фаину убивает женщина с длинными светлыми волосами, которая занималась танцами. Идеально подходит Наталья. Не жалко тебе ее?

– У меня времени не было никого жалеть. Фаина выдала бы «Ареса» и рухнула бы вся версия с Киселевым. Поняв, что Киселева просто подставили, начали бы поиск в обратном направлении и вышли бы на нас, а мне оставлять всю молодость за колючей проволокой неохота. Ты думаешь, я с большой радостью поскакала ее душить? За кого ты меня вообще принимаешь, Саша? За бездушную мегеру, которая с радостью подставляет родную сестру? Наташка всю ночь дома была, как бы ей доказывали, что это она совершила убийство? В Новосибирске что, блондинок мало? От меня светлый парик хоть немного, но уводил в сторону. И еще, был риск столкнуться с кем-нибудь нос к носу в подъезде. Что бы он запомнил? Блондинку. Искали бы светловолосую женщину, а алиби Натальи рано или поздно бы подтвердилось. Тем более Городилов, Городилов-то все держал под контролем! В нужный момент он бы от нее все подозрения отвел.

– Ага, отвел. Даже в ресторан позвал.

– Сволочь, поглумиться захотел и над ней, и надо мной.

– Кто сколько должен был получить после убийства?

– Все расчеты после получения мной наследства: Городилову – десять миллионов, «Аресу» – триста тысяч, естественно, долларов. Задатка дали сто тысяч. С Арсеном конкретно сумму не оговаривали, но подразумевалось, что мы станем вместе жить и у него будет неограниченный доступ к моим деньгам. В общем, в заговоре, как ты его называешь, мне отводилась роль кошелька. Да, еще Фаине заплатили два миллиона рублей и еще пообещали столько же.

– Что ты искала в ее квартире?

– Диск, он хранился у нее. Копий этой записи больше нет ни у кого.

– К нему еще вернемся. Скажи мне, а сейчас, при подписании договора, как будет происходить оплата? Просто мне могут сегодня задать вопросы, и я должен быть готов на них ответить. Ты лишишься сорока миллионов долларов, с тобой все понятно. А если их лишится Наталья, то ей с чего радоваться? Или она что-то знает про убийство?

– Совершенно ничего не знала и сейчас не знает, но на все согласится, а если взбрыкнет, то не забывай, над ней тайна смерти матери. К тому же Наташка фактически не обеднеет. Сейчас мы заплатим деньгами фирмы, а потом я из своей доли наследства все верну. И кстати, Наталье я не собираюсь объяснять, с чего это ради я решила исполнить обязательства покойного отца. Так что ради твоей авиационной промышленности лично я обеднею на восемьдесят миллионов.

– Инна, дорогая, ты за эти деньги себе свободу покупаешь. И тебя, кстати, никто к этому не принуждает, это твое предложение. Теперь, давай…

– Тебе во сколько на встречу? – перебив меня, она скомкала весь ход расследования.

– Еще час-полтора я свободен.

– Я тебя смогу еще увидеть после того, как окончится эта командировка?

– Думаю, что нет. Ты в прошлый раз метко сказала: все пройдет и я растворюсь, как фантом. А ты хочешь меня еще увидеть? Странно. Разве я не буду тебе напоминать, как от напряжения кровь из носа пошла? Как…

– Пошли в спальню. – Она встала, решительно взяла меня за руку и повела обратно, к кровати. Надо признаться, я не возражал.

Звонок в дверь раздался, когда я второй раз за это утро одевался. Мы подошли к двери и на мониторе видеоглазка увидели стоящую на площадке Наталью, решившую проведать сестру перед работой.

– Мать его, как некстати! – почему-то перешел я на шепот.

– Саша, я ей говорила, что ты должен прийти уточнить детали подписания договора. Ты все успел взять? Пистолет не забыл? – так же шепотом спросила она.

– Да вроде бы все. – Я проверил телефоны, запихал пистолет в кобуру.

Инна подала из шкафа ветровку и проинструктировала:

– Встань за угол вон в той комнате. Я открою дверь и уведу ее в гостиную, ты незаметно выйдешь, а я вернусь и закрою замок.

Она чмокнула меня в губы, и я спрятался, как любовник из анекдота про внезапное возвращение мужа из командировки. Ситуация была глупая до предела. Я в жизни ни от каких мужей не прятался, а тут!

– Привет! Чего дверь так долго не открывала, спала, что ли? На работу сегодня не пойдешь? – Наталья с хозяйкой прошли в зал и оттуда донеслось: – Сашка когда от тебя ушел? Около девяти, не позже? Вот ведь сволочь, так и не позвонил! Инна, ну как после этого верить мужикам, то в любви объясняется, то как с пятницы пропал, так и не позвонил ни разу!

От такой наглости я чуть слюной не подавился. Это я-то в любви объяснялся?

Тихонько прикрывая за собой дверь, я услышал:

– О чем вы договорились?