Страх никогда не стареет
Часть 4 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну что же, я думаю, мы сработаемся! Если понадоблюсь, звоните в любое время дня и ночи.
После его ухода я прочитал в глазах оперов истинное уважение. Если до этого они относились к нам с некоторой долей опасливого скептицизма, то сейчас стало больше доверия. Человек, который на равных говорит и с тобой, и твоим большим начальником, достоин уважения.
Около часу дня, оставив ноутбук в опечатанном сейфе, мы выехали на место происшествия. Я уже видел его на фотографиях, но на месте все можно уточнить. Все, так сказать, пощупать своими руками.
Пошарахавшись около подъезда, мы пошли на стройку, где с третьего этажа стрелял загадочный снайпер. От него остался кусок полиэтиленовой пленки, на которую киллер ставил колени для принятия положения «стрельба с колена с упора». Упор был на недостроенный подоконник. Вид подъезда, с которого выходил сенатор, вернее, у которого он был убит, отличный. Стреляй на здоровье. Только немного далековато. Но для опытного стрелка это не проблема, особенно если есть хороший оптический прицел. А он, судя по всему, у снайпера был.
И еще, двор этого недостроенного здания выходил на пустырь, где удобно поставить автомобиль. Стройку охранял вечно поддатый сторож, который даже выстрела не слышал. Возможно, наклюкался и завалился спать сразу же после обеда. Словом, информационного толку с него никакого. Ноль.
– Петр, а почему пленку-то не забрали на экспертизу?
– Не знаю. Но она вся в пыли, наверное, никто не захотел руки марать. А вообще-то тут следователь прокурорский всем рулил. Помню, окурки собрали. Гильзу вон там нашли. Про пленку не знаю.
– Принеси мне вон тот черенок от лопаты.
– Но здесь целая лопата.
– Мне, – я отчеканил, чтобы в другой раз он был понятливее, – нужен черенок, а не вся лопата.
Оперативник кивнул, с хрустом отломил черенок и принес его мне.
Я встал на колено, установил черенок на подоконник и как бы прицелился.
Всего в доме напротив было шесть подъездов. Торцом первого подъезда дом выходил на внутридворовую дорожку. Торцом шестого подъезда – на улицу. Улицу тихую, автомобилями не заставленную. Машину с охраной сенатор оставил как раз на этой улице. Сенатор был убит у четвертого подъезда. Он вышел, и оп!
А вот и не оп! Снайперу надо время прицелиться. Знать, когда сенатор выйдет из подъезда, он не мог. Значит, ему необходимо несколько секунд. В то же время сенатор вряд ли стоял около подъезда. Он должен был выйти и бодрым шагом идти прочь отсюда в сторону улицы. А значит, и в сторону снайпера, притаившегося в доме напротив. Что мы имеем?
– Владимир, ты помоложе, поэтому шуруй к третьему подъезду и выполняй наши команды.
Заинтригованный опер вскоре появился на обозначенном месте.
– Пусть перейдет ко второму подъезду, – скомандовал я. Петр продублировал указание по сотовому телефону. – Теперь к первому. Снова к третьему. Теперь вдоль дома, медленно, от первого подъезда к четвертому. Сергей, за прицел, смени меня! Петр, тоже иди сюда. Ну, готовьтесь стрелять в сенатора. Поехали, вот он вышел! Ну, ну!
– Если бы он шел от первого подъезда, то я бы поймал в прицел только около пятого подъезда. Хороший снайпер, наверное, около четвертого был бы готов стрелять.
– Около пятого тебе дерево будет мешать. Около шестого он свернет на улицу. Около первого и второго нельзя попасть в висок. Слишком острый угол получается. Остается стрелять его или у третьего, или у четвертого подъезда. Наверняка, так, чтобы без накладок, я бы стрелял у четвертого. А вы? Коллективное мнение всегда верно. Пошли!
Все вчетвером мы вновь подошли к последнему подъезду сенатора.
– Значит, так, джентльмены. Вы, насколько я понимаю, прошерстили весь этот подъезд. Правильно? Все думали, что сенатор вышел из этого подъезда и здесь же его убили. А он не отсюда вышел, а шел вдоль дома из второго подъезда. Теперь, уважаемые, выверните все из него. В этом подъезде должна сдаваться квартира. Кто ее снимает, неизвестно. На свое имя Сарибеков ее снимать не будет. Да и вообще может снимать без всякой фамилии. В день его убийства сюда должна была заходить девушка лет пятнадцати-шестнадцати, худенькая, длинноногая, скромно, неброско одетая. Волосы у нее светлые ниже плеч. И живет она не в этом доме. И вышла она одна незадолго до сенатора и пошла вон туда, во дворы.
Ваша задача – установить квартиру и возможных свидетелей прихода-ухода этой девчушки. Главное, квартиру.
– У сенатора была малолетняя любовница? – поразился молодой Владимир.
– Заметь, я этого не говорил.
– Про подъезд понял, про девчонку нет, – это Петр решил проследить ход моих мыслей.
– Понимать ничего не надо. Ищите, ищите! И помните, я тоже человек и могу ошибиться. У девчонки могут оказаться яркая куртка или темные короткие волосы. Но это не столько важно. Главное, мы практически точно знаем подъезд и знаем, что девчонка была. Все, за работу!
Договорившись встретиться вечером в управлении, мы разошлись. Опера двинулись делать поквартирный обход. Наверняка уже не первый. Но на сей раз они искали не свидетелей выстрела, а немного другое.
– С чего это ты решил про малолетнюю пассию? – спросил меня Сергей. – И откуда ты это все знаешь? Про волосы, про возраст?
– Да так, знаете ли… Пришло на ум озарение. Местные-то не в курсе вкусов сенатора. А я кое-что разузнал. Судя по всему, он был падок на юных белокурых прелестниц. А что ему еще в этом захолустье делать? Только с любовницей встречаться. Причем встречаться тайно. Даже от своих паладинов тайно. Но это, я думаю, мы вскоре узнаем.
– Куда сейчас?
– Пообедаем – и в офис к Ралифу Худатовичу. Хочу я посмотреть на его рабочее место. Да и поговорить кое с кем не мешало бы. Например, с его персональным водителем. Я, кстати, его вызвал на работу. Пообщаемся в неформальной обстановке. Чайку попьем.
– Кто это нас чаем будет поить?
– А я и его обеих секретарш на работу выдернул. Нечего расслабляться, когда босса убили. Правильно ведь? Не нам же одним по выходным работать!
– Логично! И главное, справедливо.
Охранники головного офиса «Сибирской инвестиционной компании» недовольно осмотрели нас, но безропотно пропустили на директорский этаж. Даже позволили идти без сопровождающего. Как своих.
В приемной нас уже поджидали две девушки, сидящие каждая за своим столом. Обычные офисные секретари. Ничего примечательного. Одна, правда, немного нервничала. Но это можно понять. Начальника застрелили, и незнакомые люди задают малоприятные вопросы.
С каждой из них мы беседовали отдельно. Ничего стоящего, конечно же, не узнали. Да и вряд ли должны были бы узнать. К своим секретам сенатор секретарш вряд ли подпускал. Они у него так, на подхвате: чай принести, пепельницу выкинуть. Мог бы и одной обойтись, но держал двоих. Одну замужнюю, другую нет. Незамужняя нервная Елена теребила платочек на шее, отвечала скованно и односложно. Но сама, по своей инициативе, в самом начале разговора поставила нас в известность, что у нее с начальником не было никаких шашней. Чисто деловые отношения. Во что, в общем-то, учитывая ее невзрачную внешность, было нетрудно поверить.
Мне они обе не понравились. Обе что-то скрывали. И скрывали, скорее всего, какие-то местные сплетни, слухи, домыслы. И обе, как я понял, не очень-то любили друг друга.
Мы проштудировали все дела сенатора в роковую пятницу. Совершенно ничего необычного. Рядовой рабочий день: совещания, деловая переписка, доклады подчиненных. Потом обед, на который сенатор выехал в престижный ресторан. После обеда вызывал себе дочь Наталью. Потом всякая мелкая текучка. В четыре он отпустил секретарш по домам. В пятницу он всегда отпускал их в четыре часа.
Кстати, разговаривали мы с секретаршами в директорском кабинете, за столом для совещаний. Внушительный стол Сарибекова пустовал. Возможно, он осиротел надолго. А возможно, новый хозяин кабинета первым делом выкинет все, что напоминает предыдущего хозяина. Случается и такое.
Когда мы уже закончили беседу, в кабинет робко постучались, и вошел мужчина лет шестидесяти, водитель сенатора. Это уже интереснее. Я велел всем подать чаю и стал расспрашивать старика обо всем, что произошло в тот трагический вечер.
Когда его рассказ о благородном хозяине мне порядком поднадоел, я спросил его напрямую:
– Семен Петрович, любезнейший, вы эту чепуху местным пинкертонам рассказывайте. Нам не надо. Хорошо? Теперь ближе к теме. Сенатор в этот вечер поехал на свидание к любовнице? Так ведь? Вы ее видели?
Он облизнул вмиг пересохшие губы, кивнул.
– Сколько ей? Пятнадцать? Шестнадцать?
– Что-то около того. У меня внучка ее лет. Но фигура у нее вполне сложившаяся. Справная такая девица. Глазищи огромные, синие. Волосы такие вот, ниже плеч. Зовут Маша. Если, конечно, мы про ту девчонку говорим. Может, у него и другая появилась. Где живет эта Маша и все остальное, не знаю. Я просто однажды подвозил ее. Вернее, их обоих подвозил. Где-то полгода назад. Об остальном догадался.
– Как?
– С ней он обращался как с взрослой девушкой. Да и она звала его на «ты». Представьте, ему за шестьдесят лет, а она его на «ты» зовет. По ушам сразу же режет.
– Как часто они встречались? И все время там, где его убили?
– Пару раз в месяц точно встречались. А то и каждую пятницу. Но в этот дом он поехал в раз эдак в пятый-шестой. Во всяком случае, раньше я его возил в другое место. Как я понимаю, он заранее ей звонил и назначал встречу. Ну а ключи у них у обоих были.
– Тоже догадались?
– Конечно. Тут легко догадаться. Не станет же она дожидаться его около подъезда. Они свои отношения скрывали.
– Кто еще знал о ней?
– Никто. Ралиф был скрытный мужик. Даже охранники вряд ли подозревали, что у него любовница-малолетка. Понимали, конечно, что он к любовнице ездит. Да вот только что к такой, вряд ли подозревали. Ну а я просто случайно свидетелем стал. Мы с ним ехали совсем в другое место. Она позвонила, что ее надо срочно увезти до автовокзала с улицы Кропоткина. Ну, мы и дали крюк по всему городу.
– А эти секретарши не были его любовницами?
– Эти нет. Он на работе был строгих правил, с сотрудницами не заигрывал. Ну а вне работы расслаблялся по полной программе.
– Он не злоупотреблял спиртным?
– Да нет, пил как все. Иногда, правда, напивался, но это редко.
– Больше ничего нам не хотите рассказать? Есть свое мнение насчет того, кто его мог убить?
– Поверьте, парни, даже никаких намеков. Ну не из-за девчонки его убили? Да и встречались они уже с год. Тут что-то другое. Может, политика замешана, может, деньги.
– Девчонка блондинка? Светлая такая?
– Точно. А вы откуда…
– Вы остановились со стороны улицы. Он обошел угол, и все. В какой подъезд он пошел, вы не видели?
– Нет.
– Охранники где были?
– Оба на заднем сиденье сидели. Ралиф всегда только на переднем сиденье ездил.
– Подолгу он отсутствовал?
– Мог и часа три провести с ней…
В этот момент дверь в кабинет по-хозяйски открылась, и состоялось явление Сарибековой Натальи Ралифовны собственной персоной.
Наяву она показалась мне не такой вульгарной. Обычная девушка. А вот напарник уставился на нее, как на явившуюся из морской пены обнаженную Афродиту. Только что рот от изумления не открыл.
– Здравствуйте! Меня зовут Наталья, я дочь Ралифа Худатовича. Возможно, вы и со мной решите поговорить.
В этот момент у меня зазвонил телефон. Опера нашли съемную квартиру.
– Наталья Ралифовна, нам, конечно же, есть о чем поговорить. Может быть, встретимся в другом месте?
– У нас дома устроит?