Стажеры

Именно ее показания фигурировали в опросе, сделанном дежурным детективом. Кстати, в разговоре с Ратбором ничего подобного нет. Почему?

– Мм… я точно не помню… – засомневалась девушка лет двадцати пяти. – Тогда я несла господину чай по распоряжению уважаемого Дармидонта и, когда подходила к кабинету, услышала голос господина. Мм… – снова задумалась девушка, вспоминая. – Вроде он говорил: «Пусть сидят и носа не высовывают! Узнаю, что ослушались, они сами меня о порке попросят, лишь бы не наказывал еще хлеще. Так и передай!»

– И Дармидонт именно эти слова передал? – тут же уточнил я. – Точь в точь?

– Ну, не так, конечно, – поежилась почему-то девушка. – Но очень доходчиво.

– Ясно… Может, у вас есть предположения, кто был этим таинственным гостем?

– Нет. Никаких, – тут же отрицательно замотала она головой.

– Хорошо, спасибо. Позовите вашу кухарку… э-э-э… Жанин.

Я задумался. В принципе ее показания сейчас почти не отличаются от того, что она рассказала дежурному, так что их достоверность достаточно велика. Но почему Ратбору она ничего не сказала? Не понимаю. Или он не спрашивал? В училище нам говорили, что первые показания самые важные. Именно под свежим впечатлением человек чаще всего говорит правду. Повторный опрос позволяет не только уточнить показания, но и заметить, что человек хотел скрыть, а что, наоборот, – показать. На таких мелочах обычно и удается подловить преступников.

Зашедшая женщина полностью оправдала мои ожидания – типичная повариха. Полная, вкусно пахнущая сдобой, в белом чепце и фартуке.

– Здравствуйте, Жанин. Расскажите, пожалуйста, все, что помните про тот вечер, – начал я стандартно.

Через несколько минут опроса, не получив какой-то новой информации, я уже чисто для проформы спросил:

– Может, у вас есть предположения, кто в тот вечер навестил Роберта Лубаста?

– Мм, – неожиданно замялась Жанин, а моя интуиция завопила – есть зацепка!

– Ну же, не бойтесь! – подбодрил я ее. – Это ведь лишь предположение, а не указание на конкретную личность. Все могут ошибаться, в этом нет ничего страшного. Тем более что так вы можете помочь своей хозяйке. – Уж что я и смог усвоить от своей матери и ее родни, так это то, что слуги рода очень преданы своим господам и ради них готовы пойти на многое.

– Знаете, у некоторых гостей господина есть свои вкусы, – неуверенно начала Жанин. – И иногда у меня получается предсказать по заказу, кто именно пришел к господину. А если знать еще и причину визита, можно заранее начать готовить то, что обычно и просят гости. Расторопность – одно из главных качеств хорошего слуги.

– Так-так, – согласно кивнул я, – значит, пришел кто-то с таким специфическим вкусом?

– Думаю, да, – все еще сомневаясь, кивнула Жанин. И по следующим словам я понял ее сомнения. – Господин приказал достать коньяк «Равьен». Это очень дорогой и редкий сорт. Сам господин его не пьет и держит только для очень важных гостей. Но чаще всего нам поступает приказ его достать, когда к господину приходит магистр Грол.

«Грол! Неужели тот самый? Так это разборка внутри самого Ковена? Или?..»

– Тот самый Юджин Грол? Глава рода Грол и заместитель вашего господина в Ковене?

– Да… – неуверенно кивнула Жанин.

Ну, теперь-то понятно! Попробуй скажи против такого что-то. Закатает! А уж о суровости нрава Грола вся столица знает.

– Возможно, еще что-то? Какие еще были заказы? Что можете сказать по ним? – Я понял, в какую сторону копать.

– Еще был приказ принести воды.

– Кто его выполнял?

– Уважаемый Дармидонт. Лично, – ответила Жанин. И, видя немой вопрос в моих глазах, правильно его поняла. – Воду обычно мы подаем слугам и тем, кем господин либо недоволен, либо не считает за важную фигуру, но при этом внимание уделить нужно. Я думаю, что… магистр Грол, если это, конечно, был он, – тут же добавила она, – пришел с каким-то простолюдином. Вот именно ему и предназначалась вода.

– А заранее в кабинет вы ничего не приносили? Была ли еда у Лубаста до прихода гостей?

– Нет, не было ничего, – уверенно махнула рукой кухарка. – Даже коньяк никто не пил, что, кстати, странно. Рюмка была налита, а пить никто не стал.

– Рюмка налита? – зацепился я. Такой подробности в деле еще не было.

– Да. Господин сам разливает напитки в таких случаях. Да и самого магистра уважает, и если это был он, то всегда лично наливает ему. А сам себе из бара берет свою любимую «Белую мантикору». Девочки говорят, что, когда убирались, на столе стоял бокал с «Мантикорой» и рюмка с «Равьеном». Но они были полными, а значит, пить никто не стал.

– А вода? – обратил я внимание. – Ее не было?

– Нет. – Жанин даже удивилась, будто только сейчас обнаружила несоответствие. – Воды не было. И Дармидонт назад ничего не приносил.

– Понятно. Еще что-то необычное было?

Увы, но больше ничего Жанин не знала, и пришлось ее отпустить, вызвав следующего слугу. Горничные, конюх и личные служанки Лубастов ничего больше рассказать не смогли. Все то же, что и раньше, зато разговор с управляющим я оставил напоследок.

– Знаете, а я ведь теперь знаю, кто был гостем у вашего господина, – решил я ошарашить старика. «Удиви, выведи из равновесия, и тогда информации будет больше», – вот что нам говорил преподаватель по дознанию. Увы, если Дармидонт и удивился, то виду не подал. Как и что-то говорить не спешил. Подождав еще немного, я вздохнул и продолжил: – Вы можете молчать. Это ваше право. Но тогда я сам обрисую вам все детали. Убийца Роберта Лубаста пришел именно тогда, когда его могли видеть минимум людей. Учитывая известность вашего господина, подобрать время и место довольно сложно. На особняке слишком много сигнальных чар, наверняка некоторые из них еще и активируют защиту при несанкционированном проникновении. То есть и дома его достать весьма непросто. Но только если не заручиться поддержкой предателя. – Я вновь бросил острый взгляд на старика. Тот лишь нахмурился. – Скажите, почему вы молчите? У меня есть только два предположения: либо в вас играет гордость преданного слуги, что готов выполнять волю господина даже после его смерти, либо же… вы являетесь соучастником убийства. А ведь вы себе еще и алиби организовали, – снова играя на публику, понимающе усмехнулся я. Даже головой покивал, мол, я его насквозь вижу. – Так что, уважаемый Дармидонт, вы главный подозреваемый. А потому, не получив новых улик, мой наставник вполне может запросить разрешение на применение «зелья покаяния». – Вот тут старик вздрогнул уже по настоящему. Еще бы! Ведь после его применения человек живет максимум десять минут и потом умирает. Зато в эти десять минут он расскажет абсолютно все, о чем его спросят. И только правду. – Вы слуга, так что особо переживать по этому поводу не будут. Так что подумайте, что лучше? Сообщить мне нужную информацию сейчас, пусть и нарушив слово, данное сейчас уже мертвому господину, либо потом, опять же его нарушив, но и лишившись жизни.

– Я отвечу, – хрипло ответил старик. – Но не потому, что боюсь умереть. Нет. Просто вы правы – клятва в любом случае будет нарушена. Но вы ведь можете спросить и что-то, не касающееся текущего дела, и мое предательство будет масштабнее. – Он впился в меня взглядом. – К моему господину приходил Юджин Грол. Сам я его не видел, но, когда господин Лубаст приказал принести воды, я сделал это лично и, стоя возле двери кабинета, слышал голос магистра. Вместе с магистром Гролом был еще один человек. Мой господин был очень раздражен. Так сильно, будто старого врага увидел. – Вот тут я подобрался. – Я думаю, что вторым гостем господина был один из мастеров. Это все, что я знаю.

– Хорошо, – кивнул я.

Мысли мои смешались. Зачем Юджин Грол приходил к Лубасту? Да еще и с мастером? Это можно теперь узнать только от самого магистра, благо он жив. Вот только учитывая, как меня здесь встретили, надо сначала к наставнику вернуться. Доложу все, заодно и направление он мне даст.


– Хорошо, – повторил я, снова сосредоточившись на Дармидонте. – Позовите свою госпожу. Младшую, – уточнил я. А старшая пускай еще помучается! Ее презрительные взгляды я не забыл.

С младшей Лубаст все прошло быстро, хотя кое-что я заметил. В момент вопроса о том, чем она занималась во время убийства, Панелия сказала, что спала, вот только ее взгляд вильнул, и для меня это было лучшим доказательством вранья. Увы, но ничего другого я от нее не добился, и мне пришлось отступить. Конечно, будь у меня серьезные причины подозревать Панелию в причастности, то я бы продолжил попытки вывести ее на откровенность, но все опрошенные слуги в один голос говорят, что девушка была в своей комнате и никуда не выходила, так что здесь скорее что-то личное. Что-то, что либо неприлично делать аристократке в своей комнате, либо просто стыдно о таком говорить на людях. Возраст все же у нее переломный. Со старшей еще проще было. Утомленная ожиданием, она мне сама все высказала: и что было, и что сама думает по этому поводу, лишь бы я убрался поскорее. Еще и пообещала жениху пожаловаться. Ну и ладно. Я с Вальтером и так не дружу, так что еще один повод для неприязни ничего не значит.



– Ты не представляешь, как ты вовремя, – устало откинувшись на спинку стула, сказал мне Ратбор, когда я вошел в его кабинет. – У меня уже мозги кипят, пытаясь понять, что мне не нравится. Может, и правда закрыть дело за отсутствием состава преступления? – задумчиво произнес он.

– А что за дело? – невольно заинтересовался я, передавая листки с опросом.

– Смерть Веромира, младшего брата Кантимира, – вздохнул Ратбор.

Его грузная фигура при этом напоминала большого медведя, вынужденного сидеть в берлоге.

– Основателя Союза? – изумился я. – И как это прошло мимо меня? Давно он умер?

– Неделю уж как, – пробурчал Ратбор, вставая из-за стола и потягиваясь. – А не знаешь, потому что Веромир, в отличие от брата, обычный работяга. Это дело и передали-то мне только из-за статуса Кантимира. По эдикту императора дела, связанные с высшими имперскими чинами и их родственниками, передаются следователям для особого рассмотрения.

– И что там такого интересного? И почему его не считают убийством? – заинтересовался я.

– Мужик, как обычно, выпив стакан пива, возвращался домой. Традиция у него такая. А потом поскользнулся, упал, умер.

– Э-э-э… – растерялся я. – Это как?

– А вот так! – развел руками Ратбор. – Шел по улице, поскользнулся и упал. Вот только он в этот момент мимо кучи щебня проходил, а из него железный прут торчал. Как раз в том месте решили дорогу обновить. И надо же такому случиться, что именно на единственный торчащий прут Веромир и упал! Да так, что сразу сердце проткнул. Мгновенная смерть.

– Может, толкнул кто? – предположил я.

– Да нет, там трое свидетелей есть, что по той же улице шли, – покачал головой Ратбор.

– Тогда, может, и правда случайность? – пожал я плечами.

– И я бы так подумал, но есть странности, – вздохнул следователь, снова садясь за стол. Было видно, что именно эти странности не дают ему закрыть дело. А уж если вспомнить характеристику Марты о том, что он очень честный, то становится понятно, почему он до сих пор копает. – На вот, ознакомься, – протянул он мне дело.

Быстро пробежав по нему глазами, я сначала не понял, что именно зацепило взгляд наставника. Не желая выглядеть дураком, я снова, уже внимательней, прочел все описание дела. И вот тут мне стало понятно сомнение Ратбора. Я бы тоже не поверил в случайную смерть. Правда, в деле было одно большое «но», которое и переводило его из разряда убийства в разряд случайной смерти. И оно было в конце жирно выделено Ратбором. Еще и в кружочек обведено. Всего одно слово – мотив.





Глава 6




Мастерская армейских артефакторов находилась в противоположном здании, так что Вальтеру вместе с провожающим пришлось идти по внутреннему двору казарм. Как оказалось, во дворе проводились физкультурные занятия. Пока Вальтер шел, мимо него к турникам и брусьям проследовали четверо солдат со своим командиром во главе.

– Делай как я! – остановившись перед первым снарядом, зычно скомандовал командир звезды, что был не старше самого Вальтера, и, ловко подпрыгнув, сделал десять подъемов с переворотом.

Дальше шел крутящийся тренажер с подвешенными к нему на веревках мешочками. Уворачиваться от них было непросто, это и продемонстрировал один из солдат, кулем свалившись после прилетевшего удара в голову.

– Как был мешком с картошкой, так им и остался, – проворчал его командир – усатый мужик со взглядом бывалого воина. – Вставай, лежебока, твари, пока ты очухаешься, ждать не будут.

Почти к каждому тренажеру стоял отряд, а к некоторым даже очередь была из двух-трех звезд. Отдельно шла полоса препятствий, но рассмотреть ее Вальтеру уже не удалось, так как провожатый вел его по краю двора, а полоса была на противоположной стороне, до которой было метров сто пятьдесят. Вроде и немного, но деталей различить без бинокля уже не удастся.

Вторая увиденная им казарма на первый взгляд внутри не отличалась от первой: такой же дежурный на входе и широкий холл с лестницами по сторонам. Разница была в том, что было в помещениях. На этот раз мага не повели на второй этаж, а сразу свернули налево и, пропустив пару дверей, постучались в третью справа с простой табличкой «Мастерская».

– Кого там черт принес? – вместо приветствия раздалось из-за двери.

– Искусник Зардин, к вам стажер из полиции. Ответственная по штабу Лидия приказала оказывать ему содействие, – терпеливо ответил солдат.

– Ну так пусть заходит! Что вы там мнетесь?

Толкнув дверь, провожатый счел свою миссию выполненной и, стараясь не показываться на глаза хозяину мастерской, быстро удалился. Когда зашел внутрь, первое, что бросилось Вальтеру в глаза, а точнее в нос, – запах. Острый запах крови, немного тухлятины и чеснока. В большом кабинете метров десять в длину все выглядело довольно прилично: рабочие столы вдоль левой стены с рунами стазиса и частями тел тварей, верстак для работы с деревом, как у какого-нибудь мастера, напротив них, «морозильники» справа вдоль стены и сложнейшая вязь рун на полу возле них. Зачем они нужны, Вальтер мог только догадываться. Хозяин кабинета нашелся возле одного из столов слева.

– Чего застыл? – буркнул седой старик, не очень-то и похожий на мага-артефактора. Встреть Вальтер его на улице – подумал бы, что перед ним простолюдин-мастер. Рабочий фартук, всклокоченная, давно не мытая шевелюра, на лице выражение «вы все дерьмо». – Вон возле верстака стул стоит, туда шагай и прижми свой зад. Как освобожусь, поговорим.

Вальтеру много чего захотелось сказать в ответ. Да еще и человеку, что так похож внешне на нелюбимых мастеров, но привычка контролировать свои слова взяла свое. Пройдя в указанное место, Вальтер сел и присмотрелся к работе артефактора. Старик в этот момент просто и буднично разделывал ногу какого-то копытного существа. Отделив кожу, он бросил ее на край стола, и вокруг той возник купол стазиса. Дальше пошло мясо. Его искусник без затей срезал ломтями и складывал в пакет. Очистив от мяса кости, старик придирчиво осмотрел свою работу и взял закрепленный под столом скребок. Им он счистил остатки мяса так, что на костях не осталось ничего. Довольно крякнув, искусник положил их рядом с кожей. Прошло совсем немного времени, и вот на столе застыли уже два магически замороженных кокона.

«Это сколько же сюда магии вбухано?! – поразился Вальтер. – Вот так легко активировать стазисные пентаграммы… Да моего резерва только на три таких и хватит! А ведь я еще не самым слабым магом считаюсь. Неужто где-то магический поток нашли и подвели?»

Старик же завершил работу и, подхватив инструмент и пакет с мясом, пошел к выходу.

– Эй! Разгильдяи! – Недовольный крик Зардина пронзил коридор казармы.