Статский советник
Часть 40 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Может быть, так оно и есть? – осторожно вставил Фандорин.
– Очень возможно. Только я не желаю, чтобы мой вид повергал кого-то в оцепенение! – Смольянинов запальчиво дернул темляк шашки. – Меня учили, что мы должны искоренять беззаконие и защищать слабых, что Жандармский корпус – безупречно чистый платок, которым верховная власть утирает слезы страждущих!
Статский советник участливо покачал головой:
– Вам будет т-трудно в армии. Сами знаете, как офицеры относятся к жандармским.
– Ничего, – упрямо тряхнул головой розовощекий офицер. – Сначала, конечно, станут нос воротить, а потом увидят, что я не какой-нибудь фискал. Как-нибудь приживусь.
– Не сомневаюсь.
Распрощавшись со строптивым адъютантом, Эраст Петрович ускорил шаг, потому что до назначенного времени оставалось менее десяти минут.
* * *
Аудиенция происходила не в кабинете, а в парадной гостиной – очевидно, для того, чтобы представлявшиеся ощущали высокое значение минуты. Ровно в половине шестого два важных лакея в париках с буклями распахнули створки дверей, дворецкий с раззолоченной булавой вошел первым и громогласно объявил:
– Его высокородие статский советник Фандорин.
Эраст Петрович еще у порога почтительно поклонился и лишь затем позволил себе рассмотреть августейшую особу. Симеон Александрович был разительно не похож на своего быкообразного брата. Сухопарый, стройный, с длинным надменным лицом, острой бородкой и напомаженными волосами, он скорее напоминал какого-то габсбургского принца из веласкесовских времен.
– Здравствуй, Фандорин, – сказал его высочество. – Подойди.
Отлично зная, что обращение к низшим на «ты» у членов царской фамилии является признаком благоволения, Эраст Петрович все же поморщился. Он подошел к великому князю и пожал белую ухоженную руку.
– Вот ты каков. – Симеон Александрович разглядывал импозантного чиновника с одобрительным интересом. – Пожарский в своих докладах рекомендовал тебя самым лестным образом. Какая трагедия, что он погиб. Талантливейший был человек, беззаветно преданный мне и престолу.
Генерал-губернатор перекрестился, но Фандорин не последовал его примеру.
– Ваше императорское высочество, я должен сообщить вам некоторые п-подробности о действиях князя Пожарского в связи с делом Боевой Группы. Я составил рапорт на имя министра внутренних дел, в котором детальнейшим образом изложил всё, что…
– Читал, – перебил его Симеон Александрович. – Министр счел необходимым переслать твою реляцию мне как московскому генерал-губернатору. Сделал приписку: «Полнейший бред и к тому же опасный». Но я хорошо знал покойного Пожарского, и потому поверил каждому твоему слову. Конечно, всё так и было. Ты проницателен и ловок. Пожарский на твой счет не ошибся, он превосходно разбирался в людях. Только вот рапорт писать не следовало. Это еще имело бы смысл, если бы соперник был жив. Но что за охота трепать дохлого льва?
– Ваше в-высочество, моя записка была написана не для того. Я хотел обратить внимание высшего начальства на методы работы т-тайной государственной полиции… – в смятении запротестовал Эраст Петрович, но великий князь снисходительным жестом остановил его.
– Я, кстати, совершенно не сержусь на Глеба за его шалости. По-своему они даже остроумны. Я вообще очень многое позволяю тем, кто мне искренне предан, – с особенным нажимом сказал его высочество. – И у тебя еще будет возможность в этом убедиться. Что же до твоего рапорта, то я его разорвал и предал забвению. Ничего этого не было. Престиж власти важнее всего, в том числе и истины. Это тебе еще предстоит усвоить. Но твою дотошность я оценил по достоинству. Мне нужны такие помощники, как Пожарский и ты – умные, энергичные, предприимчивые, ни перед чем не останавливающиеся. Место подле меня освободилось, и я хочу, чтобы его занял ты.
Статский советник, потрясенный «шалостями», утратил дар речи. Однако его высочество истолковал молчание иным образом и понимающе улыбнулся:
– Хочешь знать, что именно я тебе предлагаю? Не прогадаешь, не бойся. Завтра же подпишу указ о назначении тебя московским обер-полицеймейстером, а это, если не ошибаюсь, двенадцать тысяч жалованья плюс четырнадцать тысяч представительских, плюс выезд и казенная резиденция, да еще особые фонды, которыми ты будешь распоряжаться по своему усмотрению. Должность соответствует четвертому классу, так что в самом скором времени получишь генеральский чин. А камергерское звание я тебе выхлопочу незамедлительно, прямо к Пасхе. Ну что? Как говорят ваши московские купцы, по рукам?
Великий князь раздвинул губы в улыбке и вновь протянул чиновнику узкую ладонь. Однако августейшая десница так и повисла в воздухе.
– Знаете, ваше высочество, я решил оставить государственную службу, – сказал Эраст Петрович ясным, уверенным голосом, глядя вроде бы в лицо его императорскому высочеству, а в то же время словно и сквозь. – Мне больше по нраву частная жизнь.
И, не дожидаясь конца аудиенции, направился к двери.
* * *
notes
Примечания
1
Агенты-провокаторы (фр.).
2
Она обворожительна, ваша избранница (фр.).
3
Великая армия (фр.).
4
Понял? (яп.).
5
Понял, но… (яп.).
6
Господин! Берегись!!! (яп.).
7
Славлю Будду Амида (яп.).
8