Становление

— Я уже говорил, что это завет древних, — нехотя ответил Чин.

— Проклятье! Слушай, старик, я думал, ты умнее других, раз уж стал вождём племени. Твои люди умирают от рук крагов, на вас охотятся, как на диких зверей, от племени остались одни ошмётки, а ты твердишь о каких-то заветах! Очнись! Если так продолжится и дальше, то вскоре все твои заветы просто исчезнут вместе с последним членом твоего племени. А в том, что краги не остановятся, я даже не сомневаюсь. Они нашли себе новое развлечение и будут преследовать вас до последнего человека.

— Это правда, — невозмутимо отозвался старик. — Они поклялись, что или узнают нашу тайну, или уничтожат нас всех. А клятве крага стоит верить.

— Кто они вообще такие, эти краги? — после короткого молчания спросил Араб.

— Я уже говорил тебе, они владеют этой землёй. Они владетели.

— Значит, этот лес принадлежит какой-то семье?

— Нет. Запретный лес не принадлежит никому. В нём никто не живет, и все боятся уходить далеко в чащу.

— Почему? Отчего он вдруг стал запретным?

— Точного ответа не знает никто. Есть только истории, пришедшие из давних времён, — ответил вождь, почёсывая макушку. Араб уже заметил, что он начинает делать так в минуту задумчивости или принятия трудного решения.

— Тогда расскажи мне, что знаешь. Может, нам удастся что-то придумать.

— Что тут можно придумать? — удивлённо спросил старик. — Я не знаю, что может нам помочь. Во всех этих историях рассказывается только о диких тварях, что готовы напасть на любого, кто осмелится зайти далеко в лес. Говорят, что они убивают всех. Воинов, охотников, звероловов, просто путников, которым не посчастливилось заблудиться. Только краги осмеливаются заходить далеко в лес, чтобы пощекотать себе нервы опасностью.

— И как их описывают, этих тварей?

— Не знаю. Этого никто не знает. Говорят, в зверинце Сархана держат множество зверей из этого леса. Все они страшны и свирепы, а в садах Сархана растут деревья-людоеды. Их тоже привезли из этого леса. Но точно никто ничего не знает. Ведь никто не смог дожить до того момента, когда мог бы рассказать об этих местах правду.

— Весело, — криво усмехнулся Араб. — С одной стороны — краги, с другой — лес, о котором никто ничего не знает. У нас это называется «между молотом и наковальней».

— Что такое молот, я знаю. А что такое наковальня? — тут же спросил старик.

— Только не говори мне, что вы не умеете обрабатывать железо, — сказал Араб.

— Мы — нет. Это умеют в городах, — пожал плечами старик.

— А чем же вы обрабатываете землю? Из чего сделаны все ваши инструменты?

— На краю этого леса растёт одно дерево. Его древесина такая твёрдая, что нам приходится обрабатывать её долгое время, чтобы сделать какой-то инструмент.

— А из чего сделано оружие крагов? — задал Араб самый насущный вопрос.

— Наконечники пик — из рогов босков. Ножи — железные, кинжалы — из такой же древесины, а мечи — из бивней морского зверя. Их добывают далеко на севере.

— А что добывают на юге?

— Мягкий жёлтый металл, который краги очень ценят. Из него делают украшения и монеты, которые можно обменять на нужные товары.

— Золото, — кивнул Араб, сообразив, о каком металле идёт речь. — А где добывают руду для металла?

— Там же. На юге.

— Похоже, это богатый край, — задумчиво ответил Араб.

— Очень. Там добывают много всего. Но нам это не нужно. Это краги развлекаются тем, что навешивают на себя всякие блестящие вещи, а нам, простым пастухам, это ни к чему.

— А в каком виде привозят железо? — продолжал допытываться Араб.

— В виде обычных кусков, — удивлённо пожал плечами старик. — Зачем тебе это? Что ты хочешь сделать из железа?

— Оружие. Научив вас сражаться голыми руками, я не смогу научить вас защищаться от брошенных ножей или от стрел. Даже в обычной схватке лучше иметь оружие, столкнувшись с вооружённым врагом. Я не говорю уже о таких противниках, как краги.

— Ты боишься их? — насторожился старик.

— Нельзя бояться того, чего не знаешь, — пожал плечами Араб. — Я ещё не видел их и не знаю, как они сражаются. Я отвечу на твой вопрос, когда узнаю это.

— Ты умён. Но боюсь, это нам не поможет. Мы обречены. Краги не успокоятся, пока не уничтожат нас. Я это вижу. Люди ещё на что-то надеются, но я знаю, что мы обречены. Пойми меня правильно, чужеземец. За свою жизнь я не боюсь. Я уже старик. Мне жаль молодых. Они ещё ничего не видели в этой жизни. Мне жаль босков, которые погибнут без ухода. Жаль юных женщин, которые так и не узнают, что такое быть матерями. Все погибнут.

— Не торопись хоронить их, старик. Кто знает, как всё может сложиться. Ещё ничего неизвестно, — тихо ответил Араб. — Не хочу вселять в тебя большие надежды, но поверь, что ещё ничего не ясно.

— Если тебе удастся спасти хотя бы одного мальчика и одну девочку, это будет счастьем. Но если говорить вот так, сразу, то что можно сделать, пока мы не научились защищать себя?

— Спрятаться. Уйти как можно дальше и вести себя как можно тише, — быстро ответил Араб. — Пойми, Чин, чтобы научить твоих людей сражаться, мне потребуется время, а если вы будете продолжать сообщать всему свету, где находится ваш лагерь, то мне никак не успеть.

— Ты предлагаешь снова бежать? Люди только-только начали привыкать к этому месту. Стали забывать про потери. И снова бежать? — тяжело вздохнул Чин.


— Чин, чего ты хочешь от меня? Совета? Я его дал. Дела? Так я бы и сам с удовольствием, но пока не заживут раны, это невозможно. Что ещё я могу сделать? Чудо? Это не по моей части, — устало отозвался Араб.

— Я не знаю, чего жду от тебя. Знаю только, что с твоим появлением всё изменится. Уже начало меняться. И эти перемены неизбежны, хоть и не нравятся мне, — тяжело вздохнул старик.

— Дело не во мне. Перемены всегда приходят, хотим мы того или нет, — в тон ему вздохнул Араб, снова откидываясь на шкуры. — Расскажи мне, чем ещё отличаются краги от вас? Что в них особенного, и почему именно они стали владетелями земель?

— Краги сильны, свирепы и жестоки. Они высокого роста, светлокожие, рыжеволосые. У них светлые глаза и ярко-красные губы, а зубы, особенно клыки, выпирают, как у зверей. Увидев однажды, их не спутаешь ни с кем. Но страшнее всего их жестокость. Они любят причинять боль. Просто так, без особых причин. Просто потому, что им так хочется. В их дворцах нет слуг. Только рабы. И этих рабов не бывает много.

— А откуда берутся эти рабы?

— Отовсюду. Их привозят с юга, с севера, из всех соседних стран и государств.

— И много таких соседей?

— Много. Есть ещё те, с которыми Сархан торгует по морю.

— Здесь есть море?

— Да. Я слышал, что в десяти днях пути есть большой город, — махнул старик рукой куда-то в сторону. — В нём есть место, куда приходят большие лодки.

— Корабли, — кивнул Араб. — А как управляются эти лодки. Вёслами или парусом?

— А что такое парус? — спросил Чин.

— Такое большое полотнище, которое вешают на высокое бревно. Ветер надувает его, и корабль движется.

— Есть и такие, — кивнул старик, — но в основном на всех лодках много гребцов. Несколько рядов, на которых сидят рабы с вёслами.

— Галеры, — снова кивнул Араб.

— Ты многое знаешь, хотя говоришь, что не был в этих местах, — внимательно посмотрев на него, ответил старик.

— В моей стране тоже были такие корабли, — пожал плечами Араб. — Но теперь они плавают при помощи других сил.

— Других сил? Колдовство? — испуганно шарахнулся Чин в сторону.

— Нет, нет, — поспешил успокоить его Араб. — Никакого колдовства. Просто знающие люди внимательно наблюдали за разными предметами, следили, как они ведут себя в тех или иных условиях, и научились использовать эти свойства.

— Как это? — подозрительно спросил старик.

— Ну, например, если взять очень тонко выделанную кожу и сшить её так, чтобы через швы не просачивалась вода, то можно надуть её горячим воздухом от костра, и она поднимется над землёй. Ведь горячий воздух всегда поднимается вверх, — терпеливо пояснил Араб.

— Это верно. Тепло всегда поднимется вверх, — задумчиво кивнул Чин. — А что ещё?

— Ну, если поставить на огонь плотно закрытый котёл с водой, то когда вода закипит, пар будет толкать крышку вверх. Если привязать крышку, а в ней проделать маленькую дырочку, то пар будет вырываться с большой силой. Эту силу можно направить куда-то, достаточно только приладить к крышке тонкую тростинку.

— Твой народ действительно очень мудр, — вздохнул старик.

— Очень, — вздохнул в ответ Араб, вспомнив про двигатели внутреннего сгорания, огнестрельное оружие и ядерные боеголовки.

— Но чем это всё может помочь моему народу? — не сдавался старик.

— Давай сделаем так, Чин. Просто начнём с самого начала. Нам нужно спасти твоё племя, значит, нужно, чтобы краги не знали, где вас искать. Отправь пастухов искать место для нового стойбища. А пока пусть перестанут подавать сигнал к общему сбору. Пусть женщины просто отправляют мальчишек собирать людей. Тихо и быстро. И ещё. Где вы пасёте ваши стада?

— В нескольких переходах отсюда. Всё стадо там, — нехотя ответил старик.

— Нужно будет осторожно перегнать его в другое место. Туда, где его сложно будет найти. Есть где-нибудь место, покрытое песком или камнем, чтобы боски могли пройти, не сильно пострадав?

— Зачем тебе такое место? — не понял старик.

— Краги знают, что вы очень дорожите своим стадом. Там, где боски, там и вы. И они знают, что вы никогда не погоните стадо в такое место, где боскам угрожает опасность. Значит, нужно сделать так, чтобы они искали вас в другом месте. Песок или камни скроют следы животных. Это неприятно, я знаю. Но другого выхода нет. Если уходить глубже в лес, опасность удвоится. Появятся дикие звери.

— Твои советы или окончательно погубят племя, или спасут его остатки, — ответил вождь, удручённо качая головой.

— Скажи, Чин, а ваши боски быстро бегают?

— Они очень большие, — покачал головой старик. — Медленно разогнавшись, они начинают свой бег по прямой, следуя за вожаком. Это самый большой бык в стаде. Следом за ним идут взрослые самцы. Коровы и телята бегут в середине стада. Молодые бычки бегут по краям и в конце стада, оберегая коров. Заставить вожака повернуть очень сложно.

— А что может заставить босков бежать?

— Только большой пожар или нападение диких таргов, — покачал головой Чин.

— Тарги? Что это за животные? — тут же спросил Араб.

— Большие кровожадные животные. Их трудно описать, — вздохнул старик.