Стальной блеск мечты

Коляска неспешно покатила по улицам Старого города, лавируя среди прочего транспорта и порой надолго застревая на перекрёстках, где движение было особенно бурным и хаотичным. Кайл дал понять, что не намерен начинать важный разговор прямо сейчас, и всю дорогу вёл светскую беседу о погоде и прочих ничего не значащих вещах. Ансель лениво ему поддакивал, а вот Юнис вскоре почти перестала обращать внимание на слова клеймёного. Она снова перенеслась мыслями в фехтовальную академию, гадая, начались ли уже полуфинальные поединки и кому посчастливилось оказаться в числе их участников.

Вдоволь попетляв по улицам, экипаж выехал на мост через Ардон, чьи могучие воды разрезают Элатею на две части — более высокий и сравнительно недавно обжитой левый берег и низкий, заполненный бесконечным хитросплетением старинных, по большей части узких и тесных улиц — правый. За мостом дорога вскарабкалась на Левобережный холм, откуда открывался прекрасный вид едва ли не на всю столицу. Движение здесь было куда менее плотное, и крепкие лошадки, умело понукаемые Гертом, смогли наконец показать свою прыть. Спустя несколько минут бодрой рыси, они прибыли в пункт назначения, который, как оказалось, был девушке прекрасно знаком.

— Ну вот мы и на месте, — с какой-то особой торжественностью объявил Кайл. — Парк Инфанта.

— Спасибо, мы в курсе, — довольно-таки язвительно заметила Юнис. Ей почему-то всё меньше и меньше нравился этот щёголь с его вкрадчивыми манерами и пустопорожними речами. — Не держите нас за совсем уж провинциалов, пожалуйста.

— О, прошу меня простить, я ничего подобного не имел в виду, — смутился Кайл. — Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы немного прогуляться здесь?

С этими словами клеймёный распахнул дверцу и первым выбрался из экипажа, Ансель, чья очередь была следом, немного замешкался, разминая затёкшие конечности.

Откуда ни возьмись, у самой коляски вдруг нарисовался одноногий калека на костылях в выцветшем и пестрящем заплатками подобии военного мундира. Он дернул Кайла за рукав щёгольского камзола и потряс перед носом клеймёного помятой кружкой, в которой тихонько позвякивала мелочь.

— Господин хороший, не откажите в нужде, уделите монетку ветерану битвы при Малом Карре, — просительно загундосил нищий.

Юнис торопливо полезла в кошель. В семействе Пилларов, сколько девушка себя помнила, помощь нуждающимся солдатам и их семьям всегда почиталась за священную обязанность, одних только госпиталей и домов призрения на графские деньги содержалось не менее трёх.

Кайл, напротив, отнюдь не разделял её стремления к благотворительности. Клеймёный отшатнулся от нищего так, словно тот был не безногим инвалидом, а, по меньшей мере, прокажённым, и пробормотал неожиданно слабым голосом: «Отойди от меня. Прочь!»

Нищий, впрочем, отнюдь не оставил надежды. Напротив, он довольно прытко снова надвинулся на Кайла, стуча своими деревяшками.

— Всего пару медяков, господин! — настойчиво клянчил калека. — С вас-то не убудет, а мне всё подспорье. Мы ж за ваше благородие кровь проливали.

От такого напора Кайл задрожал как осиновый лист, побледнел и вжался спиной в экипаж, на лице клеймёного отразилась самая настоящая паника.

— Герт! — испуганно позвал он. — Герт, где ты?

Кучер, рослый и крепкий малый, замешкавшийся было с лошадьми, уже спешил на помощь своему патрону, держа в одной руке длинный бич, а во второй увесистую дубинку.

— А ну пошёл отсюда! — замахнулся он на калеку. — А не то кнутом угощу.

Оборванец предпочёл отступить перед лицом угрозы, бормоча себе под нос грязные ругательства в адрес зажравшихся бар и их холуев.

— Как вы смеете так обращаться с этим человеком! — вскричала возмущённая до глубины души Юнис, пытаясь протиснуться наружу мимо Анселя. — Он получил ранение при Карре и достоин самой высокой награды.

— Вот же святая наивность! — попытался урезонить её маг. — Да уймись ты, этот мнимый калека здоровее нас с тобой. Я как раз знаю одно заклинание, которое мигом избавит этого бедолагу от всех его увечий и заставит бежать быстрее скаковой лошади. Хочешь, продемонстрирую?

Услышав это предложение, нищий ветеран проворно заковылял прочь и вскоре пропал из виду, затерявшись среди других экипажей. Сбитая с толку, Юнис, наконец, выбралась из коляски и бросила удивлённый взгляд на Кайла, всё ещё бледного и подрагивающего. Девушке было совершенно невдомёк, как можно так напугаться обыкновенного попрошайку, даже если тот и в самом деле симулировал свой недуг. Впрочем, мало-помалу клеймёному всё же удалось взять себя в руки.

— Просто возмутительно, — ни к кому конкретно не обращаясь заявил он. — От этих наглых мошенников скоро совсем проходу не будет. И подумайте только, у самых парковых ворот!

Продолжая весьма эмоционально сетовать на неприятный инцидент, клеймёный повлёк своих спутников в парк Инфанта. Они прошли сквозь вычурные ажурные ворота (на ночь территория запиралась) и двинулись дальше вдоль аллеи, усаженной по обеим сторонам клумбами, на которых уже успели распуститься первые весенние цветы. Кайл, всё ещё под впечатлением от встречи с нищим, постоянно вертел головой, как выяснилось, в поисках кого-нибудь из служителей. Стоило ему заприметить человека в форме, мастеровой, торопливо извинившись перед спутниками, кинулся к последнему, как видно, чтобы высказать своё негодование. Юнис с Анселем остались ждать посреди аллеи.

Девушка снова почувствовала раздражение от очередной проволочки, но на сей раз его немного скрасили приятные воспоминания: в детстве она просто обожала бывать с отцом и графиней Соланж в парке Инфанта. Кроме экзотических цветов и деревьев редких пород, здесь было на что посмотреть живому, пытливому ребёнку. Аллеи парка были украшены фигурами различных животных, зачастую сказочных или таких, о существовании которых маленькая Юнис прежде и не подозревала. Яркие мозаичные изображения самых немыслимых цветов издалека притягивали взгляд. То здесь, то там в укромных уголках парка попадалось беседки и павильоны самых причудливых форм и расцветок, среди них нельзя было найти двух похожих друг на друга строений, а внутри каждое из них было не менее примечательно, чем снаружи. Рукотворные пещеры, фонтаны, водопады, затейливо изогнутые, как будто танцующие, мостики, лабиринты из растений, пруды, в которых плавали чудесные разноцветные рыбки, а в довершение всего — похожие на сказочные домики киоски со сладостями и фруктовой водой. Парк хранил несметные сокровища, воспоминания о которых нахлынули на девушку приятной тёплой волной.

Ансель, между тем, с любопытством оглядывался вокруг.

— А тут, пожалуй, довольно мило, — поделился он с Юнис. — Я прямо-таки жалею, что прежде здесь не бывал.

Из уст обыкновенно циничного Анселя подобная похвала чему- или кому-либо звучала как самые лестные дифирамбы.

— Этот парк был создан по заказу его величества Адальберга, как подарок его второй жене в честь рождения наследника, — решила блеснуть познаниями девушка. — Собственно, поэтому он так и называется. Королеве захотелось, чтобы парк стал самым необычным среди подобных мест в Элатее, чтобы он был не просто красивым, но красочным и весёлым, а не таким чопорным, как, например, Сады небесных размышлений или Ботанический сад при Университете, где всё как будто по линейке устроено. Это мне матушка рассказывала, она как раз тогда состояла фрейлиной при её величестве, и они были довольно близкими подругами.

— Ну, королеве, должно быть, угодили, тут и вправду не скучно, — заметил маг. — Вон тот павильон, будто пряничный домик, так и хочется попробовать глазурь на вкус. И фонтан с павлинами — очень забавный.

— Это ещё что, подожди, пока мы зайдём поглубже, — заверила его Юнис, — держу пари, такого ты никогда в жизни не видел. Кстати, этот стиль потом стремительно вошёл в моду, и не только беседки, но даже некоторые городские дома начали строить подобным же образом. Ты наверняка замечал что-то подобное в Элатее.

— Пожалуй, — согласился маг, — вот хотя бы взять сам особняк герцога Хальванга, про который ты сегодня чуть не забыла.

Услышав подобную шпильку из уст своего друга, Юнис обиженно засопела.

— Но куда же запропастился этот дурацкий Кайл, сколько нам ещё ждать? — перевела разговор с неприятной темы собственной безалаберности девушка.

— Похоже, приятель твоей подруги тебе не очень-то по нраву пришёлся, — хмыкнул маг.

— Он такой нелепый! — воскликнула Юнис. — Дрожал как осиновый лист при виде того бедолаги с костылями. И я ума не приложу, что он мне собирается рассказывать про мой Дар.

— Не всем же быть такими боевитыми, как ты, — пожал плечами Ансель. — Если наш новый друг действительно мастеровой, в чём я, по правде сказать, изрядно сомневаюсь, от него, знаешь ли, совсем не требуется быть храбрецом.

В ответ Юнис только фыркнула.

Предмет их обсуждения, между тем, как раз закончил свой разговор со служителем и уже спешил вернуться обратно на центральную аллею, которая в этот погожий весенний денёк была полна прогуливающегося народа.

— Нам, пожалуй, стоит пройти чуть дальше, если вы не возражаете, — пригласил своих спутников Кайл. — Неподалёку есть одно замечательное место, которое как нельзя больше нам подходит.


Ведомые Кайлом, они углубились в лабиринт аллей и тропинок. Поддерживая непринуждённую светскую беседу, клеймёный без умолку рассказывал о тех элементах парка, вблизи которых им доводилось пройти. По поводу каждого места или строения у него находился пространный комментарий о замысле, значении, тайном смысле или символизме, лежащем в основе того или иного решения. Юнис моментально потерялась в дебрях этих замысловатых идей и в большей степени предавалась собственным воспоминаниям.

Вот она, четырёхлетняя, впервые в жизни попавшая в столицу, гордо идёт в новом, украшенным разноцветными бантами платьице по усыпанной белыми камешками аллее парка Инфанта, во все глаза глядя по сторонам на сказочных зверей и диковинные цветы. Отец, такой высокий и сильный, в ярко-алом с блестящими лентами и галунами парадном мундире, держит её за руку, а противная надоевшая нянька идёт сзади и тихонько сетует графине Соланж на то, что девочка постоянно балуется и совсем никого не слушается. Граф Честон оборачивается и что-то резко выговаривает обеим женщинам, но маленькая Юнис не помнит, что именно, потому что её внимание вдруг привлекает чудесный дракон, который сторожит вход в сокровищницу. Она со всех ног бежит вперёд, посмотреть поближе на этого волшебного зверя, но в последний момент робеет и останавливается: дракон такой огромный, что кажется, вот-вот разинет пасть и проглотит её целиком. И тут же на плечо девочки ложится рука графа, отец говорит, что незачем бояться даже такого большого дракона, потому что он всегда будет рядом и станет защищать её, и в подтверждение своих слов кладёт руку на эфес своей длинной шпаги. И, успокоенная его словами, восторженная Юнис снова во всю прыть мчится вперёд, мимо ставшего совсем нестрашным дракона, которого безбоязненно можно на бегу дернуть за ус, прямо в его сокровищницу, где стены переливаются и поблёскивают, подсвеченные разноцветными фонарями, как будто в них скрыты самые настоящие драгоценные камни.

Между тем, они вывернули на очередную аллею, и вдруг чуть впереди Юнис разглядела дракона, того самого из своих детских воспоминаний. Конечно, сейчас сказочный зверь уже не казался ей таким огромным, но всё же выглядел вполне внушительно.

— Это, наверное, моё самое любимое место во всем парке, — неожиданно для самой себя сообщила спутникам девушка, — когда я была маленькая, мы здесь часто бывали с графом Честоном, моим опекуном. Он рассказывал мне, что свирепый дракон охраняет свою сокровищницу, но внутрь можно попасть, если только сумеешь не испугаться такого стража.

— Его сиятельство, несомненно, был прав, — заметил Кайл, — но, так сказать в аллегорическом смысле. На самом деле эта пещера призвана символизировать собой земные недра, которые и вправду скрывают несметные сокровища, а этот дракон — их хранитель и страж, но отнюдь не хозяин.

— Да вам-то откуда это знать? — довольно резко парировала Юнис. Девушка почувствовала неожиданное раздражение от того, что этот человек так беспардонно влез со своими комментариями в воспоминания её детства. И зачем только она ими поделилась. — Как вы можете с такой уверенностью судить, что именно было в голове у того, кто всё это придумал?

— Но, позвольте, я пока, к счастью, на память не жалуюсь! — воскликнул Кайл

— И что с того? Можно подумать создатель этого дракона лично вам докладывал, что конкретно он имел в виду?!

Клеймёный вдруг остановился, словно натолкнувшись на невидимое препятствие. Его голос звучал глухо, и Юнис померещилась в нём какая-то тщательно сдерживаемая, но всё же вырвавшаяся на волю эмоция — обида ли, гнев ли, или может быть что-то иное.

— Должен заметить, я со всей уверенностью могу судить об этой композиции, равно как и прочих в парке Инфанта, по той простой причине, что лично принял самое непосредственное участие в их создании.

— Вы? — удивлённо воскликнула девушка. — Да этого просто не может быть! Парку Инфанта уже лет двадцать. Во времена его устройства, вы, надо полагать, были, самое большее, учеником.

— Вы, несомненно, правы, я был тогда очень молод и не числился среди именитых мастеров, — начал Кайл, — и тем не менее, хочу вас заверить, всё в этом парке плод моего воображения и дело моих рук. С этого самого проекта, если угодно, и началась моя, довольно успешная, смею заметить, карьера архитектора. Я полагал, вам это должно быть известно.

— Отнюдь, до сих пор я пребывала в неведении на сей счёт, — не слишком любезно бросила Юнис. Ей было немного неловко от собственного невежества, но в то же время она была зла на Кайла. Пусть этот человек построил хоть десять парков, зачем он лезет в её дорогие воспоминания и портит волшебство момента своими дурацкими замечаниями.

— Прошу меня извинить, но мне показалось …. Я хочу сказать … тогда у ворот … вы определённо дали понять, что… — неуверенно попытался объясниться Кайл.

— Вам и вправду показалось, я ничего не давала понять, — перебила его Юнис. — И вообще, история архитектуры — не мой конёк.

От её резких слов клеймёный смутился и не стал продолжать свою мысль. Они тронулись дальше, не сказав более ни слова.

— Между прочим, — нарушил повисшее молчание Ансель, обращаясь к Кайлу, — коли уж вы так ратуете за историческую справедливость, с полным на то, разумеется, правом, я имею несколько замечаний насчёт практической реализации вашего в высшей степени интересного замысла. Ну где вы, скажите на милость, видели рыжего дракона?! Красные — пожалуйста, золотые или бронзовые — сколько угодно, но выбранная вами окраска для этих существ совсем не характерна. И потом, форма тела тоже оставляет желать лучшего, такие пропорции у драконов определённо не встречаются, хвост слишком длинный, лапы чрезмерно короткие. У вас, уж простите, какая-то ящерица с крыльями получилась.

От этих слов Кайл как будто стряхнул с себя охватившее его оцепенение.

— В самом деле? Я, знаете ли, вообще не предполагал, что эти сказочные чудовища, какого бы то ни было цвета, существуют в действительности. Но если вы так говорите, магистр Терес, то, конечно же, я полностью вам доверяю в этом вопросе.

— В следующий раз, дружище, — нарочито фамильярно заявил Ансель, — вы уж обратитесь к специалисту, чтобы ненароком снова не попасть впросак. Я, к примеру, охотно вас проконсультирую.

И эти двое снова завели непринуждённую беседу, в которой Юнис, всё ещё раздосадованная на Кайла, отнюдь не собиралась принимать участия. Вместо этого она принялась вспоминать лучшие моменты предыдущих дней турнира и гадать, кому же всё-таки посчастливится в этом году стать чемпионом.

Довольно скоро они свернули с многолюдных центральных аллей и, ведомые Кайлом по одному ему известным тропам, вышли в гораздо менее популярную часть парка. Юнис не могла припомнить, чтобы прежде хоть раз бывала здесь. Вокруг, несмотря на воскресный день, не было ни души. Пройдя через дебри зелёного лабиринта — Кайл уверенно вёл их и ни разу не завернул в тупик — они оказались на довольно большой поляне, со всех сторон окружённой зелёными насаждениями, посреди которой стояла симпатичная маленькая беседка. Это место казалось очень уютным и довольно уединённым — искусно скрытый от чужих глаз уголок в самом сердце популярнейшего у публики парка. Они прошли к беседке по узкой дорожке, усыпанной разноцветной галькой. Внутри оказалась пара удобных лавочек.

— Располагайтесь, пожалуйста, — предложил Кайл. — Я надеюсь, здесь нам будет удобно поговорить без помех.

Юнис воздела очи горе. Неужели для приватного разговора нельзя было найти место поближе к «Цветку ванили», вместо того чтобы тащиться через весь город и выслушивать хвастовство этого Кайла его великими достижениями?

— Да уж, пожалуй, стоило бы, наконец, начать, — бросила девушка.

Но Кайл, казалось, пропустил её слова мимо ушей и отнюдь не торопился немедленно приступить к разговору. Напротив, он подобрал с дорожки два разноцветных камешка и задумчиво вертел их в руках, ничего не говоря, и, по-видимому, собираясь с мыслями. Девушка молчала, но всем своим видом давала понять, как её раздражает это безделье.

— Насколько мне известно, — в конце концов обратился клеймёный к Юнис, — госпожа Тасталай сообщила вам о, так скажем, особых умениях, которыми обладали или обладают некоторые из наших с ней товарищей, в том числе и ваша мать, Айстэ.

— Именно, — подтвердила Юнис, — а также она дала мне понять, что наша с вами задача состоит в том, чтобы выяснить, обладаю ли я тоже подобным, как вы выразились, умением.

— Да, разумеется. И, возможно, я не слишком ошибусь, если предположу, что для вас осталась в некотором роде неясной суть этих способностей, их, так сказать, практическое проявление.

— Это правда, — признала Юнис. — Надеюсь, вы-то мне всё и проясните, раз уж…

Девушка осеклась. Кайл неожиданно протянул к ней руку, так, чтобы она могла отчетливо разглядеть, что именно лежит у него на ладони. Это был камень, один единственный камешек, как будто собранный из двух половинок — белой и красной. Ровно такие кусочки гальки вертел в руках клеймёный, прежде чем начать разговор. Повинуясь настойчивому жесту своего визави, Юнис в свою очередь взяла в руки и внимательно осмотрела этот двухцветный камешек. Ни малейшего намёка на то, что когда-то две его части не были единым целым.

— Мой собственный талант — это дар строителя, — пояснил клеймёный. — Я чувствую камень и повелеваю им. То, что вы видите перед собой — далеко не всё, что я умею, но надеюсь, и эта маленькая демонстрация поможет вам сделать вывод о том, какие формы может принимать Дар.

— Восхитительно! — Ансель захлопал в ладоши, привлекая к себе внимание. — А вы можете проделать это ещё разок? Только дайте мне несколько секунд, чтобы подготовиться.

Клеймёный кивнул и наклонился за новой порцией гальки, а маг торопливо забормотал слова заклинания, его пальцы ловко двигались, совершая причудливые пассы. Юнис показалось, что как только колдовство подействовало, взгляд юноши странным образом изменился, как будто он смотрел не на то, что происходит вокруг, а куда-то в неведомые дали. По сигналу Анселя Кайл повторил свой фокус с парой камушков. Он, в отличие от мага, не делал странных пассов, не произносил никаких слов и на сей раз даже не держал камни в руках слишком долго. Он просто одним движением соединил два предмета воедино.

— Как любопытно! — воскликнул маг, в голосе его слышалось неприкрытое возбуждение. — И ещё раз, пожалуйста, я должен получше убедиться, что мои выводы верны.

Клеймёный покорно выполнил нехитрую демонстрацию в третий раз.

— Отлично! — заявил Ансель. — Теперь, я, пожалуй, вполне уверен в том, что вижу.