Спросите у северокорейца
Часть 8 из 8 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Чжинхёк Парк:
Обычным северным корейцам потребовалась пара десятилетий, чтобы осознать, что южные корейцы и китайцы намного более развитые и состоятельные, чем они. Это объяснялось строгим запретом режима на внешнюю информацию: правительство Северной Кореи отчаянно желает не допустить внешнюю информацию до своего народа.
Многие обычные северокорейцы верят, что Корейская война была начата Соединенными Штатами, а не КНДР, и многие из них даже не знают генеалогию семьи Кимов, которую они вынуждены обожествлять.
Но в конце 1990-х годов внешняя информация начала проникать в Северную Корею. Во время голода в Северную Корею поступала не только гуманитарная помощь, состоявшая из еды и медикаментов, также контрабандой ввозились китайские товары и продукция.
Китайская экономика развивалась более быстрыми темпами, чем раньше, и наблюдая это, северные корейцы перестали смотреть сверху вниз на китайский народ. В начале 2000-х телесериалы, фильмы и музыка из Китая, Гонконга, Америки и Южной Кореи стали популярными по всей стране, значительно изменив восприятие людьми мира. Северные корейцы начали смотреть на внешний мир с восторгом, это было огромным изменением для людей, выросших с промытыми мозгами и делающих только то, что им сказал режим.
Несколько лет назад (когда я еще жил в Северной Корее) зарубежные фильмы и телевизионные программы распространялись на CD-дисках и USB-накопителях, ввезенных контрабандой. Северные корейцы, живущие на побережье и рядом с границей, могли слушать «Радио “Свободная Азия”», «Голос Америки» и даже иметь доступ к обычным южнокорейским телевизионным программам и направленному против Северной Кореи вещанию, транслируемому Южной Кореей.
Вскоре после этого режим начал преследовать тех, кто смотрит зарубежное телевидение в Пхеньяне, вынуждая людей на весь день настраиваться на один телевизионный канал или радиостанцию. Люди больше не могли смотреть каналы по своему выбору, но желание молодого поколения узнавать внешнюю информацию не утихало.
Когда я еще жил в Пхеньяне, южнокорейские кинохиты добирались до Северной Кореи как минимум через два или три года. Мои источники в Северной Корее говорят, что сейчас это занимает всего несколько дней. Люди, живущие в Кэсоне и Вонсане, записывают южнокорейские телепрограммы во время эфира и продают копии на черном рынке на следующий день.
Когда я еще жил в Северной Корее, я только время от времени смотрел южнокорейское телевидение, и просто из чистого любопытства. Но сегодня северные корейцы смотрят его почти каждый день. Я гадаю, что происходит в умах молодых северокорейцев, пока они получают образование при социалистической диктатуре и смотрят по ночам капиталистические СМИ и телепрограммы.
Я могу с уверенностью сказать одно: приток внешней информации сыграл роль в определении того, как северные корейцы воспринимают мир, а также в появлении желания сбежать от режима. Я тому пример. Когда я лучше познакомился с внешней информацией, общество, которое я видел в сериалах и фильмах, больше не казалось мне странным.
После просмотра сериалов и фильмов я понимал, что отчаянно хочу жить в том мире, который я видел. Это стало одной из основных причин того, что я покинул Северную Корею. Пока я находился в лагере для беженцев в Юго-Восточной Азии, большинство северокорейских перебежчиков, с которыми я познакомился, тоже уже обладали знаниями о южнокорейском обществе.
Финансовые трудности и голод не были причинами того, что эти люди покинули Северную Корею: они приняли решение бежать из Северной Кореи ради будущего своих детей и потому, что южнокорейское общество вызывало восхищение. Думаю, это было бы невозможно, если бы у них не было доступа к информации из внешнего мира.
В то же время я не думаю, что это вызовет крах северокорейского режима, и это не вызовет какие-либо массовые волнения или демонстрации против режима. Давайте объясню, почему.
Северные корейцы не умеют обрабатывать информацию, которую получают из внешнего мира. Они росли с такой промывкой мозгов режимом, что после этого часто не обладают способностью критически мыслить и быть творческими. Режим продолжает обладать огромной властью над народом благодаря террору.
Не имеет значения, что теперь северные корейцы понимают, насколько иррационален режим. Они не могут сделать абсолютно ничего. Даже если группа людей захочет собраться и устроить демонстрацию против режима, они должны будут провести собрание, чтобы разработать план, а это совершенно невозможно в северокорейском обществе.
В северокорейском обществе вы никогда не знаете, кто может работать секретным агентом режима. Если вас поймают на каких-нибудь действиях, которые им не нравятся, ваши родственники тоже будут отвечать за ваши грехи. Так что северные корейцы редко говорят о своих истинных чувствах с другими людьми. Они делают все возможное, чтобы казаться лояльными режиму.
Конечно, приток внешней информации лучше, чем ничего. Если информация будет бесперебойно распространяться по стране и восприятие северокорейцев изменится, возможно, появится надежда на демократизацию Северной Кореи.
Но сам факт того, что северные корейцы теперь могут смотреть южнокорейские сериалы и фильмы, недостаточен: создание атмосферы, побуждающей к переменам, было бы намного более важным и эффективным.
Что северные корейцы думают о фильме Сета Рогена «Интервью»?
Д.Т.: Нет никаких сомнений в том, что «Интервью» – не веселый фильм. Но что сами северные корейцы думают о главной идее фильма, о попытке покушения на Ким Чен Ына? Это важный вопрос, так как ответ может рассказать нам кое-что о степени лояльности к режиму.
Чже Сон Ли:
Во время просмотра «Интервью» я гадала, с какой целью был снят этот фильм. Я некоторое время обдумывала это, но так и не поняла зачем. Я видела много голливудских фильмов, даже когда жила в Северной Корее, но я впервые смотрела такое ужасное голливудское кино.
Этот фильм совершенно не считается со своими зрителями. Создать фильм, который стоит посмотреть, – это тот минимум, который кинопродюсер может сделать для зрителей, которые ему платят. Я уверена, что если бы они думали об этом, то никогда бы не сняли такой омерзительный, ужасный фильм.
До официального выхода «Интервью» вокруг этого фильма уже поднялась шумиха. Он привлек внимание всего мира, когда была взломана личная электронная почта руководителей Sony Pictures, а президент Обама сделал заявление, осуждающее хакерство, которое вроде бы было совершено Северной Кореей в ответ на высмеивание ее руководителя. Но я не уверена на 100 процентов, что за кибератаками на Sony Pictures действительно стояла Северная Корея.
Я решила посмотреть «Интервью», как только он вышел. Прежде всего, это был крупный голливудский фильм о Северной Корее, о плане убить Ким Чен Ына. Я хотела увидеть фильм своими глазами, и мне было любопытно узнать, как изображена в нем Северная Корея. Так что я посмотрела фильм, как только он стал доступен онлайн.
И сразу захотела вернуть себе потерянные два часа и деньги.
Я могу сформулировать свои мысли и мнение об «Интервью» так. Во-первых, он слишком несерьезный. Многие эпизоды в этом фильме очень отличаются от северокорейской реальности. Думаю, я не найду аргументов для тех, кто настаивает, что это всего лишь комедия, которую предполагается смотреть, жуя попкорн и сидя на диване, и что никто не ожидал, что «Интервью» будет серьезней, чем «Знакомство с родителями». Но так как это был первый крупный голливудский фильм, изображавший Северную Корею, я просто надеялась, что это будет чем-то получше второсортной комедии.
Во-вторых, что я думаю о кибератаках, если Северная Корея действительно провела их против Sony Pictures? Ну, начнем с того, что преждевременно обвинять Северную Корею в этих кибератаках. Никто из нас не знает точно, осуществила ли их Северная Корея. Но даже если за эти кибератаки отвечает Северная Корея, я думаю, что Sony Pictures получила то, что заслужила. Если они решили снять фильм о Верховном руководителе Северной Кореи, они должны были предвидеть, что за этим последует.
И, наконец, что подумали бы северные корейцы об этом фильме, если бы они смотрели его? Они почувствовали бы негодование по отношению к продюсерам этого фильма, а не критично отнеслись бы к Ким Чен Ыну и северокорейскому правительству. Северные корейцы не так преданы своему руководителю, как раньше, они мечтают о капитализме, будучи недовольными северокорейским правительством. Но они все еще ограничены территорией Северной Кореи, а Ким Чен Ын является Верховным руководителем, которого они всецело уважают.
Верховный руководитель – непререкаемый авторитет для всех северных корейцев. Так что его высмеивание и очернение в таком фильме, как этот, неминуемо приведет к пагубным последствиям. Например, даже если некоторые дети очень недовольны своими родителями, не стоит высмеивать родителей перед ними. Неважно, насколько никудышные ваши родители, они все равно ваши родители.
Этот фильм также изображает реальность, которая слишком отличается от того, каковы северокорейцы сегодня. Фильм только направит их гнев и возмущение от северокорейского правительства в сторону Соединенных Штатов.
Но, пожалуйста, имейте в виду, что все это – только мое личное мнение.
Действительно ли северные корейцы верят правительственной пропаганде?
Д.Т.: Это очень сложная проблема, но, если коротко, некоторые верят, а некоторые нет. Исходя из моих собственных исследований, кажется, что живущие рядом с китайской границей или в больших городах и те, кто получает информацию из зарубежных СМИ, скорее всего, отвергают правительственную пропаганду. Пожилые люди и живущие в сельской местности обычно меньше подвергают ее сомнению.
Мина Юн:
Я бы сказала, что в Северной Корее есть два типа людей: те, кто не имеют ни малейших сомнений в том, что Северная Корея – центр мира, а ее лидер – сверхчеловек, и те, кто имеют. Но вы можете поинтересоваться, каков процент каждого из них.
К сожалению, я не могу дать вам точные цифры. Это потому, что в Северной Корее очень трудно узнать, что на самом деле думают другие. Из-за строгих ограничений, касающихся высказываний, люди не могут открыто обмениваться мнениями с другими. Как бы там ни было, около 70–80 процентов северных корейцев, вероятно, относятся ко второй категории (по моему очень субъективному впечатлению).
Давайте расскажу, почему я так считаю.
До 1994 года, когда Северной Кореей управлял Ким Ир Сен, люди получали от правительства продовольственные пайки. В то время действительно не надо было особо беспокоиться о том, когда вы закончите всю положенную на день работу. Люди верили, что они живут самой счастливой жизнью на земле в обмен на стойкую преданность своему руководителю. В то время правительственная пропаганда, казалось, работала очень хорошо.
Но с тех пор ситуация изменилась. Сегодня речь не идет о регулярном получении продовольственных пайков, даже снабжение водой и электричеством ограничено. Людям приходится справляться самим при помощи рынков, а не надеяться на правительство, как когда-то. Более того, сейчас поступает очень много информации извне. Так что люди больше не верят всему, что им говорит правительство.
Но я считаю, что 20–30 процентов до сих пор принимают пропаганду за абсолютную правду. Я сама была живым подтверждением этому. Мой отец, который был офицером, растил своих детей как радикальных коммунистов. Так как в школе меня учили тому же, о чем говорил отец, у меня не было нужды подвергать что-либо сомнению.
Отец говорил мне, что северные корейцы были освобождены от японской колонизации и американской угрозы только благодаря тому, что люди так искренне почитали своего руководителя. Он говорил, что без нашего руководителя, Ким Ир Сена, нам пришлось бы жить убого, совсем как японцам или южным корейцам, которые, как человеческие существа, лишены всех основных достоинств.
Подрастая, я однажды услышала ужасную историю о корейской девочке, которая пришла в школу в ханбоке (традиционной корейской одежде), а ее одноклассники-японцы изрезали ее ханбок ножом. Я также слышала о южнокорейских детях, вынужденных чистить ботинки американским солдатам, чтобы заработать себе на учебу. Когда я слушала такие истории о своих сородичах-корейцах, мое маленькое сердце разрывалось, и я часто думала о возможных способах привезти всех этих людей в Северную Корею. Но отец говорил мне, что из-за южнокорейского правительства и США эти люди не могут приехать в Северную Корею, даже если хотят. Он делал вывод, что именно поэтому мы должны как можно быстрее изгнать американские войска с Корейского полуострова и воссоединить Корею. Он говорил, что это единственный путь для совместного процветания северокорейского и южнокорейского народов.
Когда я была ребенком, отец в моих глазах был по-настоящему великим человеком. Он всегда ставил счастье других людей выше своего и жил прежде всего для общины, общества и государства, которым принадлежал. Я гордилась своим отцом, человеком, который так отличался от других. Я часто думала, что хотела бы быть еще более великим человеком, чем он, и время от времени представляла себя партийным чиновником или высокопоставленным офицером, хотя была девочкой.
Вспоминаю, что я, благодаря образованию, данному мне отцом, любила размышлять о подлинной природе нашего общества, общины и государства и напряженно раздумывать, что означает жить осмысленной и добропорядочной жизнью. Я приходила к выводу, что должна быть преданной правительству. Уверена, что этот вывод сделал свой вклад в мое более позднее решение служить в армии.
Знаю, что это может прозвучать немного глупо, но мы (мне хотелось бы использовать «мы», говоря о северокорейской армии, чтобы подчеркнуть, что я чувствовала себя ее частью) получали удовольствие от того, что наша работа имела видимое влияние на отношение к нам южнокорейцев и американцев. Чтобы быть более точной, мне говорили, что когда у нас будет сильная позиция в разработке современнейшего ядерного оружия, США в ответ предложат вернуться к переговорам. А во время этих переговоров мы можем попросить американцев снабжать нас рисом или другими необходимыми ресурсами или вынудить их ослабить экономическую блокаду против нас. То же самое я читала в учебниках. Короче говоря, я узнала, что «смелость и отвага нашего руководителя покорила мир».
Я помню штабеля мешков с кукурузой, на которых было написано «Подарок из США». Позже я узнала, что эти мешки действительно были пожертвованы США, но на самом деле не были американской данью. Мне говорили, что американцы дают нам рис, потому что боятся нас! Тогда у меня не было ни малейшего представления о правде. Я просто гордилась быть частью армии в такой могучей стране, а когда иногда натыкалась на плакаты, на которых написано «Мир вращается вокруг Чосона», то очень гордилась собой и своей страной.
Читая о пропаганде и идеологическом обучении в Северной Корее, вы можете почувствовать себя немного сбитым с толку. Но на самом деле не стоит. Потому что все больше и больше северных корейцев осознает, что их страна не является нормальной. Просто посмотрите на меня – ту, что была по-настоящему предана правительству, но со временем уехала из Северной Кореи. Разве я не являюсь примером изменений в Северной Корее, происходящих в последнее время?
Понимаете, сегодня многие северокорейцы критикуют свое правительство перед другими людьми.
Как-то я работала продавцом на рынке, торгуя кукурузой. Я помню слух, что в течение пары дней будут раздаваться продовольственные пайки в честь дня рождения Ким Чен Ира. Но когда другая рыночная торговка, пожилая дама, услышала это, она усмехнулась и сказала:
– О… Я не куплюсь на это. Неужели они ждут, что я поверю их словам
Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.
Перейти к странице: