Созданная из тени
Часть 60 из 74 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
В ужасе смотрю на Кассиана. Может, он просто припугнул меня. Может, молодого воина не накажут – он ведь не сделал ничего дурного…
Кассиан скользит по мне холодным взглядом. Смотрит, как я дрожу, как по лицу текут слезы.
– Да, милорд, – выдавливаю из себя я.
Он тяжелыми шагами выходит из столовой.
Глава 52
Забившись в угол столовой, я смотрю, как садится солнце, как крыша дворца загорается алым. Сияние кажется мягким и теплым – но это обманчивая иллюзия. Быстро холодает, и я дрожу не только от шока, но и потому, что замерзла.
Наступила ночь, и Лиаскай уснула, оставив меня совсем одну. Без нее я совсем беспомощная и потерянная. Кассиан считает себя вправе делать все, что ему вздумается, и он прав. Он куда сильнее и хитрее меня. Сколько бы я ни ждала удобного случая, чтобы нанести ему удар, ничего у меня не выйдет. Почему я вообще решила, что смогу с ним справиться?
Дверь открывается, и я рефлекторно сжимаюсь в клубок. Но по энергичным шагам узнаю Арманду и осторожно поднимаю голову.
– Ваше Величество, – опустившись на колени, она набрасывает мне на плечи мягкое одеяло, которое принесла с собой. – Вы в порядке? У вас где-нибудь болит?
Понятия не имею. Вообще, болит у меня везде. Внутри, снаружи, и тело, и душа. Но не знаю, где боль особенно сильна.
– Все хорошо, – хриплю я и вскрикиваю, убеждаясь, что сильнее всего болит шея.
– Майлин, мне очень жаль, – шепчет Арманда, обнимая меня.
На несколько секунд мы забываем, что я – Королева, а она моя советница. Арманда по-матерински утешает меня, и я вдруг чувствую, как сильно тоскую по маме. Пальцы будто сводит судорогой. Но на этом моем платье, как и на большинстве других, совсем нет карманов, поэтому Церцерис сейчас лежит в тайнике за картиной, висящей у меня в покоях. Хочу достать его и исчезнуть отсюда. Все ведь бессмысленно.
– Вы не представляете, – тихо произносит Арманда, – как мне вас жаль.
– Ничего страшного, – с трудом говорю я, превозмогая боль в горле. Мой голос напоминает скрежет железа, которое проталкивают в узкую каменную трещину. – Мне следовало бы догадаться, что так будет.
Арманду мои слова не убеждают.
– Вы можете встать, Ваше Величество?
Я киваю, и она помогает мне подняться. Затем отходит в сторону и критически наблюдает, как я делаю два неуверенных шага. Она не помогает мне, хотя ей очень хочется. Нельзя, чтобы королевские воины увидели меня такой слабой. Гематомы на шее пульсируют в ритм сердцу. Чувствую боль в горле и груди.
– Теперь слушайте меня внимательно, – говорит Арманда. – Смотрите прямо перед собой. Стольник, – тут она понижает голос, – хочет вас наказать. Но вы сильны и отважны. Просто смотрите вперед, пока не окажетесь в своих покоях. Там все закончится. Я буду рядом.
Мы выходим из столовой. Придется пройти всего три коридора, два длинных и один короткий, несколько раз подняться по ступенькам, которые встречаются на поворотах. Поначалу идти, подняв голову и устремив взгляд вперед, совсем несложно. Шея у меня приобретает темно-синий и лиловый оттенки, губы разбиты, а в волосах словно перезимовал с десяток животных. И все же я ступаю по коридору так, будто одета в бальное платье, а на голове у меня Тиара Стелларис. Я не сияю, но ослепляю. У меня все получится.
В первом коридоре почти никого нет, мы встречаем только одного человека. Судя по нашивкам на сюртуке, это какой-то министр, но я не помню его имени. Он смотрит на меня так, словно я жуткое привидение.
В другом коридоре шеренгой стоят королевские воины: они сняли маски и держат их у живота. Воины кажутся невозмутимыми, но в глазах некоторых я замечаю испуг. Вот почему Арманда требовала, чтобы я выглядела сильной. Воины знают, как гнусно со мной обошелся Кассиан, но нельзя позволять им думать, что он меня победил.
Третий коридор короче двух других. Он изысканно обставлен и ведет в мои покои. Здесь меня ждет Кассиан: он сидит в кресле рядом с вытканной картой Лиаскай, которую я часто с удовольствием рассматриваю. У его ног – коленопреклоненный молодой воин, который пытался меня защитить. Я его сразу узнала, хотя теперь на нем нет маски и одет он не в форму, а в безобразную серую одежду. У него бледное лицо в обрамлении каштановых прядей, которые потемнели от пота и липнут ко лбу. Глаза большие и точно остекленевшие, а губы странно искажены и натянуты, словно он держит во рту огромную картофелину. Дыхание у меня сбивается.
Что там говорила Арманда? Мне нужно пройти мимо всех с высоко поднятой головой. Я могу это сделать. Она следует за мной, и я ступаю в такт ее шагам.
Однако… После Натаниеля этот человек – первый и единственный отважный королевский воин, который вступился за меня и попытался защитить от злобы Кассиана. Уверена, он знал, какой опасности себя подвергает, и все равно не проигнорировал выходку Кассиана.
А разве я могу проигнорировать его? Кем надо быть, чтобы просто пройти мимо него? Я окажусь недостойна короны, но особенно того доверия, оказанного мне теми, чье мнение для меня очень важно.
Ни в коем случае нельзя провоцировать Кассиана. Сомнений нет, он отыграется на этом молодом воине. Я подхожу к Кассиану и делаю книксен, словно выражая свое почтение к стольнику. Застенчиво и униженно опускаю взгляд, чтобы увидеть молодого воина. Он тоже смотрит на меня.
Преодолевая боль в горле, я тихо обращаюсь к Кассиану:
– Добрый вечер, милорд.
А сама смотрю только на молодого воина, стараясь передать взглядом все свои чувства. Надеюсь, он поймет, как я ему благодарна, как признательна за невероятное мужество, как сочувствую его беде.
– Майлин, замечательно, что ты пришла, – непринужденным тоном отвечает Кассиан. – Этот юноша – Эллиан, до недавнего времени был королевским воином. Сейчас ты отправишься отдыхать и, я надеюсь, смотреть чудные сны. Но прежде выслушай, что он хочет тебе сказать.
Удобно оперевшись на подлокотники, Кассиан откидывается на спинку кресла и легонько пинает Эллиана кончиком сапога.
Лицо Эллиана искажено, он мучительно кривит рот, словно пытаясь закричать. Я вижу, что ему очень больно, однако, есть еще кое-что. Ему стыдно.
– Все хорошо, – беззвучно двигаю губами я и по его глазам убеждаюсь, что он меня понял.
И Эллиан открывает рот. Слюна вперемешку с кровью стекает по подбородку и капает на пол. Он стонет, из его груди вырываются бессвязные звуки, а я чувствую, как земля уходит из-под ног. Кассиан выполнил свою угрозу.
– Она не понимает, – осуждающе тянет Кассиан. – Но я любезно переведу для тебя это жалкое мычание, Майлин. Эллиан говорит: «Да здравствует Королева». Теперь разбираешь этот лепет? Да – здравствует – Королева.
Чудовище! Мерзкий ублюдок!
– Ну-ка, Эллиан, давай еще раз!
Эллиан исполняет приказ Кассиана. Его взгляд разбивает мне сердце, которое, как я думала, раскололось уже давно. Эллиан верит в меня. Верит в то, что пытается сказать. Несколько капель крови попадают мне на платье, и он в ужасе пытается их смахнуть. Я тоже опускаю руку, будто защищая ткань. На самом же деле я быстро касаюсь ладони Эллиана и крепко ее сжимаю, пока он булькает и плюется, издавая нечленораздельные звуки. Больше я ничего не могу сделать – нельзя провоцировать Кассиана. Чтобы помочь Эллиану, мне нужна… Лиаскай.
Она спит, но я не сомневаюсь, что смогу ее дозваться. Ни разу я не связывалась с ней напрямую, ведь не знала, как это сделать. Но тут мне в голову пришла одна идея. Сосредотачиваюсь на тех тонких нитях, которыми Лиаскай опутала мое сознание, и посылаю ей образы того, что мне нужно. Я хочу, чтобы она явилась Эллиану во сне. Пусть опутает его своим утешением и чудесами, вселит в него надежду, убедит, что он – храбрейший из всех королевских воинов. Скоро об этом узнает вся Рубия, и он обязательно должен все выдержать и пережить, я этого от него требую, и не важно, как он это сделает. Скоро придет Королева. И эта Королева будет править много лет. Благодаря ему.
Переведя взгляд на Кассиана, я делаю книксен:
– Доброй ночи, милорд.
Я ему благодарна. Он хотел уничтожить меня. Но вместо этого показал, что совершенно необходимо положить конец его власти, которую он похитил у Королевы.
Чего бы это ни стоило.
Глава 53
В подготовке к путешествию я участия почти не принимаю. Арманда сообщила, что Тоби не забрали в Бездонное Ущелье – хоть одна хорошая новость. Также она передала письма губернаторов, которые просят посетить их города.
Окна спальни выходят на двор, и мне видно, как из дворца таскают большие ящики и укладывают их в каретки и повозки с крупными массивными лошадями, по которым легко догадаться, что путь предстоит долгий. Они намного медленнее ретивых коней, на которых обычно выезжают в город. Дорога неблизкая.
В день отъезда Арманда приходит ко мне, вся красная от стыда, и просит прощения. Я не успеваю спросить, что случилось: она кладет на кровать сверток с одеждой. Сверху лежит письмо. Вскрыв конверт, быстро пробегаю глазами строчки. Это от Кассиана. Он желает мне – своему Чертополоху – «приятной поездки к Бездонному Ущелью и бесподобного ритуала Очищения». Меня мутит.
– О чем это он? – сиплю я. После той выходки Кассиана мой голос так и не восстановился. Он хриплый и часто срывается. Моя шея переливается всевозможными цветами от багрового до фиолетового. Я выгляжу так, словно меня пытались повесить. – Разве Кассиан не едет на этот… Ритуал?
Не хочу произносить выбранное им слово, мне противно.
– Увы, но едет, – отвечает Арманда, утешающе касаясь меня искалеченной рукой. – Но королевский поезд редко выдвигается в путь сразу весь целиком. Сначала – дозорные, они двинулись в путь еще до рассвета. За ними едет верхом отряд стольника и легкие повозки. Они посещают все поселения, через которые проходит маршрут, смотрят, все ли в порядке.
– И собирают налоги, – почти рычу я.
– Да, это тоже. Мы с вами поедем в свите. Это самая многочисленная и защищенная группа. Нам полагаются все удобства, какие только можно вообразить, чтобы путешествие не было для вас слишком утомительным.
Вздрагиваю. Неужели я выгляжу так нездорово, раз Арманда не разрешает мне поехать верхом?
– Мне нужно собраться.
– В этом нет необходимости, Ваше Величество, ваша дорожная одежда уже лежит в карете.
Мне не нравится, как она это говорит.
– Вам нужны только личные вещи.
Спустя несколько минут я смотрю на себя в зеркало, осознавая, насколько все плохо. Под глазами пролегли темные круги, на нездоровой бледной коже синеют гематомы, глаза из голубых стали почти белыми. Раньше я думала, что глаза у меня совершенно обыкновенные, даже скучные. А теперь очень хочу, чтобы они стали прежними.
Вернувшись в спальню, беру платье. Теперь понятно, почему Арманда просила у меня прощения. Кассиан назвал меня Чертополохом. И в насмешку приказал сшить для меня лиловое платье, которое адски царапает кожу. Спустя несколько минут у меня возникает ощущение, будто в этом платье сделано множество крошечных разрезов. Но я не осмеливаюсь надеть что-то другое и, стиснув зубы, упаковываю перья, чернила, бумагу, две книги, расческу и все самое необходимое, что хранится в прикроватной тумбочке и в ванной комнате. Особенно важна баночка с миндальным кремом для лица, который мне подарила Арманда. Крем мне совсем не нужен, а вот в баночке есть двойное дно, куда я прячу Церцерис. Кассиан меня так разозлил, что я из вредности беру с собой золотисто-розовое платье, напоминающее рассвет. В платье-чертополохе – настоящем орудии пыток – я иду в Тронный зал, где собралось столько людей, что яблоку негде упасть.
Кассиан ждет меня у самых дверей. Он окидывает меня довольным взглядом:
– Вижу, тебе понравился мой выбор. Это платье тебе очень идет.
Оно совсем мне не идет, но я воздержусь от комментариев. Не хочу, чтобы по твоему приказу с моей швеи содрали кожу и сделали из нее платье.
– У меня есть для тебя еще один подарок, – с этими словами Кассиан протягивает мне сверток из тонкого шелка кремового цвета.
Сделав реверанс, я открываю сверток и с трудом сдерживаю горькую усмешку. Это шейный платок, из того же колючего материала, что и платье. Им я должна скрыть предательские синяки, которые напоминают, что Кассиан чуть меня не убил. Знаю, надо делать так, как он велит, нельзя его раздражать. Под его ледяным взглядом я завязываю на шее платок. Он кажется шелковым, но кожа под ним быстро начинает зудеть.
Кассиан делает знак какому-то королевскому воину, и тот протягивает ему хлыст для верховой езды. Сердце у меня норовит выскочить из груди, но Кассиан просто постукивает хлыстом по своим до блеска начищенным сапогам.
– Мне пора, миледи. Увидимся на ритуале, который очистит Лиаскай от скверны минувшего года.
Кассиан скользит по мне холодным взглядом. Смотрит, как я дрожу, как по лицу текут слезы.
– Да, милорд, – выдавливаю из себя я.
Он тяжелыми шагами выходит из столовой.
Глава 52
Забившись в угол столовой, я смотрю, как садится солнце, как крыша дворца загорается алым. Сияние кажется мягким и теплым – но это обманчивая иллюзия. Быстро холодает, и я дрожу не только от шока, но и потому, что замерзла.
Наступила ночь, и Лиаскай уснула, оставив меня совсем одну. Без нее я совсем беспомощная и потерянная. Кассиан считает себя вправе делать все, что ему вздумается, и он прав. Он куда сильнее и хитрее меня. Сколько бы я ни ждала удобного случая, чтобы нанести ему удар, ничего у меня не выйдет. Почему я вообще решила, что смогу с ним справиться?
Дверь открывается, и я рефлекторно сжимаюсь в клубок. Но по энергичным шагам узнаю Арманду и осторожно поднимаю голову.
– Ваше Величество, – опустившись на колени, она набрасывает мне на плечи мягкое одеяло, которое принесла с собой. – Вы в порядке? У вас где-нибудь болит?
Понятия не имею. Вообще, болит у меня везде. Внутри, снаружи, и тело, и душа. Но не знаю, где боль особенно сильна.
– Все хорошо, – хриплю я и вскрикиваю, убеждаясь, что сильнее всего болит шея.
– Майлин, мне очень жаль, – шепчет Арманда, обнимая меня.
На несколько секунд мы забываем, что я – Королева, а она моя советница. Арманда по-матерински утешает меня, и я вдруг чувствую, как сильно тоскую по маме. Пальцы будто сводит судорогой. Но на этом моем платье, как и на большинстве других, совсем нет карманов, поэтому Церцерис сейчас лежит в тайнике за картиной, висящей у меня в покоях. Хочу достать его и исчезнуть отсюда. Все ведь бессмысленно.
– Вы не представляете, – тихо произносит Арманда, – как мне вас жаль.
– Ничего страшного, – с трудом говорю я, превозмогая боль в горле. Мой голос напоминает скрежет железа, которое проталкивают в узкую каменную трещину. – Мне следовало бы догадаться, что так будет.
Арманду мои слова не убеждают.
– Вы можете встать, Ваше Величество?
Я киваю, и она помогает мне подняться. Затем отходит в сторону и критически наблюдает, как я делаю два неуверенных шага. Она не помогает мне, хотя ей очень хочется. Нельзя, чтобы королевские воины увидели меня такой слабой. Гематомы на шее пульсируют в ритм сердцу. Чувствую боль в горле и груди.
– Теперь слушайте меня внимательно, – говорит Арманда. – Смотрите прямо перед собой. Стольник, – тут она понижает голос, – хочет вас наказать. Но вы сильны и отважны. Просто смотрите вперед, пока не окажетесь в своих покоях. Там все закончится. Я буду рядом.
Мы выходим из столовой. Придется пройти всего три коридора, два длинных и один короткий, несколько раз подняться по ступенькам, которые встречаются на поворотах. Поначалу идти, подняв голову и устремив взгляд вперед, совсем несложно. Шея у меня приобретает темно-синий и лиловый оттенки, губы разбиты, а в волосах словно перезимовал с десяток животных. И все же я ступаю по коридору так, будто одета в бальное платье, а на голове у меня Тиара Стелларис. Я не сияю, но ослепляю. У меня все получится.
В первом коридоре почти никого нет, мы встречаем только одного человека. Судя по нашивкам на сюртуке, это какой-то министр, но я не помню его имени. Он смотрит на меня так, словно я жуткое привидение.
В другом коридоре шеренгой стоят королевские воины: они сняли маски и держат их у живота. Воины кажутся невозмутимыми, но в глазах некоторых я замечаю испуг. Вот почему Арманда требовала, чтобы я выглядела сильной. Воины знают, как гнусно со мной обошелся Кассиан, но нельзя позволять им думать, что он меня победил.
Третий коридор короче двух других. Он изысканно обставлен и ведет в мои покои. Здесь меня ждет Кассиан: он сидит в кресле рядом с вытканной картой Лиаскай, которую я часто с удовольствием рассматриваю. У его ног – коленопреклоненный молодой воин, который пытался меня защитить. Я его сразу узнала, хотя теперь на нем нет маски и одет он не в форму, а в безобразную серую одежду. У него бледное лицо в обрамлении каштановых прядей, которые потемнели от пота и липнут ко лбу. Глаза большие и точно остекленевшие, а губы странно искажены и натянуты, словно он держит во рту огромную картофелину. Дыхание у меня сбивается.
Что там говорила Арманда? Мне нужно пройти мимо всех с высоко поднятой головой. Я могу это сделать. Она следует за мной, и я ступаю в такт ее шагам.
Однако… После Натаниеля этот человек – первый и единственный отважный королевский воин, который вступился за меня и попытался защитить от злобы Кассиана. Уверена, он знал, какой опасности себя подвергает, и все равно не проигнорировал выходку Кассиана.
А разве я могу проигнорировать его? Кем надо быть, чтобы просто пройти мимо него? Я окажусь недостойна короны, но особенно того доверия, оказанного мне теми, чье мнение для меня очень важно.
Ни в коем случае нельзя провоцировать Кассиана. Сомнений нет, он отыграется на этом молодом воине. Я подхожу к Кассиану и делаю книксен, словно выражая свое почтение к стольнику. Застенчиво и униженно опускаю взгляд, чтобы увидеть молодого воина. Он тоже смотрит на меня.
Преодолевая боль в горле, я тихо обращаюсь к Кассиану:
– Добрый вечер, милорд.
А сама смотрю только на молодого воина, стараясь передать взглядом все свои чувства. Надеюсь, он поймет, как я ему благодарна, как признательна за невероятное мужество, как сочувствую его беде.
– Майлин, замечательно, что ты пришла, – непринужденным тоном отвечает Кассиан. – Этот юноша – Эллиан, до недавнего времени был королевским воином. Сейчас ты отправишься отдыхать и, я надеюсь, смотреть чудные сны. Но прежде выслушай, что он хочет тебе сказать.
Удобно оперевшись на подлокотники, Кассиан откидывается на спинку кресла и легонько пинает Эллиана кончиком сапога.
Лицо Эллиана искажено, он мучительно кривит рот, словно пытаясь закричать. Я вижу, что ему очень больно, однако, есть еще кое-что. Ему стыдно.
– Все хорошо, – беззвучно двигаю губами я и по его глазам убеждаюсь, что он меня понял.
И Эллиан открывает рот. Слюна вперемешку с кровью стекает по подбородку и капает на пол. Он стонет, из его груди вырываются бессвязные звуки, а я чувствую, как земля уходит из-под ног. Кассиан выполнил свою угрозу.
– Она не понимает, – осуждающе тянет Кассиан. – Но я любезно переведу для тебя это жалкое мычание, Майлин. Эллиан говорит: «Да здравствует Королева». Теперь разбираешь этот лепет? Да – здравствует – Королева.
Чудовище! Мерзкий ублюдок!
– Ну-ка, Эллиан, давай еще раз!
Эллиан исполняет приказ Кассиана. Его взгляд разбивает мне сердце, которое, как я думала, раскололось уже давно. Эллиан верит в меня. Верит в то, что пытается сказать. Несколько капель крови попадают мне на платье, и он в ужасе пытается их смахнуть. Я тоже опускаю руку, будто защищая ткань. На самом же деле я быстро касаюсь ладони Эллиана и крепко ее сжимаю, пока он булькает и плюется, издавая нечленораздельные звуки. Больше я ничего не могу сделать – нельзя провоцировать Кассиана. Чтобы помочь Эллиану, мне нужна… Лиаскай.
Она спит, но я не сомневаюсь, что смогу ее дозваться. Ни разу я не связывалась с ней напрямую, ведь не знала, как это сделать. Но тут мне в голову пришла одна идея. Сосредотачиваюсь на тех тонких нитях, которыми Лиаскай опутала мое сознание, и посылаю ей образы того, что мне нужно. Я хочу, чтобы она явилась Эллиану во сне. Пусть опутает его своим утешением и чудесами, вселит в него надежду, убедит, что он – храбрейший из всех королевских воинов. Скоро об этом узнает вся Рубия, и он обязательно должен все выдержать и пережить, я этого от него требую, и не важно, как он это сделает. Скоро придет Королева. И эта Королева будет править много лет. Благодаря ему.
Переведя взгляд на Кассиана, я делаю книксен:
– Доброй ночи, милорд.
Я ему благодарна. Он хотел уничтожить меня. Но вместо этого показал, что совершенно необходимо положить конец его власти, которую он похитил у Королевы.
Чего бы это ни стоило.
Глава 53
В подготовке к путешествию я участия почти не принимаю. Арманда сообщила, что Тоби не забрали в Бездонное Ущелье – хоть одна хорошая новость. Также она передала письма губернаторов, которые просят посетить их города.
Окна спальни выходят на двор, и мне видно, как из дворца таскают большие ящики и укладывают их в каретки и повозки с крупными массивными лошадями, по которым легко догадаться, что путь предстоит долгий. Они намного медленнее ретивых коней, на которых обычно выезжают в город. Дорога неблизкая.
В день отъезда Арманда приходит ко мне, вся красная от стыда, и просит прощения. Я не успеваю спросить, что случилось: она кладет на кровать сверток с одеждой. Сверху лежит письмо. Вскрыв конверт, быстро пробегаю глазами строчки. Это от Кассиана. Он желает мне – своему Чертополоху – «приятной поездки к Бездонному Ущелью и бесподобного ритуала Очищения». Меня мутит.
– О чем это он? – сиплю я. После той выходки Кассиана мой голос так и не восстановился. Он хриплый и часто срывается. Моя шея переливается всевозможными цветами от багрового до фиолетового. Я выгляжу так, словно меня пытались повесить. – Разве Кассиан не едет на этот… Ритуал?
Не хочу произносить выбранное им слово, мне противно.
– Увы, но едет, – отвечает Арманда, утешающе касаясь меня искалеченной рукой. – Но королевский поезд редко выдвигается в путь сразу весь целиком. Сначала – дозорные, они двинулись в путь еще до рассвета. За ними едет верхом отряд стольника и легкие повозки. Они посещают все поселения, через которые проходит маршрут, смотрят, все ли в порядке.
– И собирают налоги, – почти рычу я.
– Да, это тоже. Мы с вами поедем в свите. Это самая многочисленная и защищенная группа. Нам полагаются все удобства, какие только можно вообразить, чтобы путешествие не было для вас слишком утомительным.
Вздрагиваю. Неужели я выгляжу так нездорово, раз Арманда не разрешает мне поехать верхом?
– Мне нужно собраться.
– В этом нет необходимости, Ваше Величество, ваша дорожная одежда уже лежит в карете.
Мне не нравится, как она это говорит.
– Вам нужны только личные вещи.
Спустя несколько минут я смотрю на себя в зеркало, осознавая, насколько все плохо. Под глазами пролегли темные круги, на нездоровой бледной коже синеют гематомы, глаза из голубых стали почти белыми. Раньше я думала, что глаза у меня совершенно обыкновенные, даже скучные. А теперь очень хочу, чтобы они стали прежними.
Вернувшись в спальню, беру платье. Теперь понятно, почему Арманда просила у меня прощения. Кассиан назвал меня Чертополохом. И в насмешку приказал сшить для меня лиловое платье, которое адски царапает кожу. Спустя несколько минут у меня возникает ощущение, будто в этом платье сделано множество крошечных разрезов. Но я не осмеливаюсь надеть что-то другое и, стиснув зубы, упаковываю перья, чернила, бумагу, две книги, расческу и все самое необходимое, что хранится в прикроватной тумбочке и в ванной комнате. Особенно важна баночка с миндальным кремом для лица, который мне подарила Арманда. Крем мне совсем не нужен, а вот в баночке есть двойное дно, куда я прячу Церцерис. Кассиан меня так разозлил, что я из вредности беру с собой золотисто-розовое платье, напоминающее рассвет. В платье-чертополохе – настоящем орудии пыток – я иду в Тронный зал, где собралось столько людей, что яблоку негде упасть.
Кассиан ждет меня у самых дверей. Он окидывает меня довольным взглядом:
– Вижу, тебе понравился мой выбор. Это платье тебе очень идет.
Оно совсем мне не идет, но я воздержусь от комментариев. Не хочу, чтобы по твоему приказу с моей швеи содрали кожу и сделали из нее платье.
– У меня есть для тебя еще один подарок, – с этими словами Кассиан протягивает мне сверток из тонкого шелка кремового цвета.
Сделав реверанс, я открываю сверток и с трудом сдерживаю горькую усмешку. Это шейный платок, из того же колючего материала, что и платье. Им я должна скрыть предательские синяки, которые напоминают, что Кассиан чуть меня не убил. Знаю, надо делать так, как он велит, нельзя его раздражать. Под его ледяным взглядом я завязываю на шее платок. Он кажется шелковым, но кожа под ним быстро начинает зудеть.
Кассиан делает знак какому-то королевскому воину, и тот протягивает ему хлыст для верховой езды. Сердце у меня норовит выскочить из груди, но Кассиан просто постукивает хлыстом по своим до блеска начищенным сапогам.
– Мне пора, миледи. Увидимся на ритуале, который очистит Лиаскай от скверны минувшего года.