Созданная из тени

– Корона. Ты освободилась от нее?

– Нет, – качаю головой я.

Алис недоуменно моргает.

– Значит, все было напрасно?

– Нет!

Увы, но я и сама понимаю, что Алис права. Опасное дело, которое затеяли Алис, Лиам и другие, чтобы вызволить меня из дворца, ничем мне не помогло.

– Не знаю, – вздыхаю я.

Подойдя, Алис сжимает меня в объятьях, и я чувствую, что плечи у нее трясутся.

– Как же ты вернулась? – допытывается Алис, стряхивая снег с моих плеч, волос. – И что с тобой приключилось? Ты будто несколько недель провела в дороге.

– Может, зайдем внутрь? – я бросаю взгляд на дом Лиама. – Не хочу, чтобы он меня увидел. Сначала надо выяснить, что…

– Лиам? Да он в обморок хлопнется, когда тебя увидит.

И мы идем к хижине Алис.

– Такого я не ожидала, – признаюсь я. – Думала, он… Проклятье, да я ни о чем не думала, просто пришла, и все.

– Он изменился, – тихо отвечает Алис. – В стене, которую он возвел вокруг себя, появились трещины и дыры. Но он не стал ее чинить. Просто построил новую, с множеством укрепительных валов, бойниц и рвов.

Я с нездоровым удовлетворением убеждаюсь, что он нашел себе новую подружку. Та девушка выглядела преисполненной любви. И счастливой. Возможно, она смогла ему помочь. У меня это никогда бы не получилось. Я просто заставила его убрать всю оборону, и он остался совершенно беззащитным. А затем я бросила его одного.

Взяв меня за руку, Алис ее сжимает так крепко, что кажется, будто она вот-вот сломает мне пальцы.

– Какое облегчение, что ты снова здесь. Скорее, пойдем к нему. Но неплохо бы позвать с собой повитуху.

– Повитуху?..

– Она часто имеет дело с мужчинами, потерявшими сознание.

– Алис, не думаю, что он будет рад меня видеть.

Алис замирает.

– Это еще почему? Ты… теперь с другим? С тем жутким министром Бэджетом?

Все ясно. Алис ни сном ни духом не ведает, почему Натаниель хотел на ней жениться. Что ж, вполне в его духе: он умолчал, что Королева собиралась отдать Алис, словно какую-то корову, торговцу, которого она отвергла. Может, Натаниель не хотел ее пугать. Ладно, объясню ей все позже, а пока это подождет.

– У меня нет другого. Но я видела в доме Лиама девушку.

Алис хмурится. И затем впервые улыбается.

– Кое-что поменялось. Сейчас я сбегаю за шубой, и мы пойдем.

– Куда? – растерянно спрашиваю я.

– Домой к Лиаму.



Столько нужно рассказать, но в голове у меня путаница, поэтому я молча плетусь за Алис. Деревня остается позади, мы направляемся в сторону гор. Снега так много, что без Алис я бы не увидела тропинку. Мы выходим к какому-то ручью: у берега он схвачен льдом, а посередине полынья. Мы идем вдоль ручья и оказываемся под сенью заснеженного леса.

– Он больше не мог жить в том доме, – только и говорит Алис.

В следующее мгновение деревья словно расступаются. Ноги у меня подкашиваются, но я все-таки не падаю.

Перед деревянным домиком за самодельным верстаком стоит Лиам, вокруг сложены доски разной длины. Волосы у него сильно отросли, и он заплел их в короткую косичку, но несколько прядей выбились и прилипли к взмокшим вискам. Несмотря на холод, Лиам одет в рубашку с закатанными по локоть рукавами. Меня он пока не видит. Вытерев лоб ладонью, он берет рубанок, кладет его на доску, выравнивает и принимается строгать широкими плавными движениями. Я смотрю на него, раскрыв рот. Не могу отвести взгляд от мышц на его спине, виднеющихся сквозь ткань рубашки. От напряжения на его обнаженных локтях вздуваются жилы. Стружки сыплются ему под ноги.

– Может, не надо было мне возвращаться? – чуть слышно спрашиваю я у Алис.

Я безумно боюсь разрушить то, что он с большим трудом сумел отстроить заново. Он стольким ради меня рисковал… И рискнет снова. Я в нем очень нуждаюсь, но меня охватывает пугающая уверенность, что на этот раз он пожертвует слишком многим. Это предупреждение, я слышу шепот Лиаскай в ветре, который веет со стороны Лиама. Она хочет защитить его. От меня и от того, чем я стала или стану в скором времени. Ей словно жаль, что я его разыскала.

– Подожди, пока он не отложит рубанок, – шепчет Алис.

Я стою в тени деревьев, тихо, словно воспоминание. Лиам убирает рубанок и проверяет свою работу с помощью металлического угольника. Затем он снова тянется за рубанком, чтобы продолжить строгать, и Алис легонько толкает меня – пора. Я выхожу из-за деревьев.

Лиам испуганно оборачивается, прикрывая глаза свободной рукой. Рубанок падает на землю. Недоверие на лице Лиама сменяется чем-то иным. Он медленно качает головой: взгляд пустой, губы сжаты. Такое чувство, будто я сделала что-то ужасное. Алис опять толкает меня, и я иду к Лиаму, словно перехожу вброд реку. Я представляла, как побегу и упаду в его объятья, но от невероятной радости с трудом переставляю ноги. Лиам вообще не шевелится. Он словно обратился в ледяную статую. Снежинки оседают в его каштановых прядях. Только по бледным облачкам пара, временами вырывающимся у него изо рта, можно понять, что он еще жив.


Вот я стою прямо перед Лиамом, который выжидающе смотрит на меня. Нет, я не забыла зелень его глаз и вспыхивающие в них золотые искорки. И все равно я внимательно вглядываюсь ему в лицо, сравнивая его с Лиамом из моих воспоминаний. Выразительные скулы, угловатый подбородок, широкий рот – поцеловать бы его! – и бесконечное спокойствие, с которым он отвечает на мой взгляд. Алис права, что-то изменилось. Но пока я не понимаю, что именно. Лиам не мешает разглядывать себя, но и не делает ничего больше.

Мельком посмотрев на Алис, он потирает глаза и вымученно мне улыбается.

– Ты правда…

– Я здесь. Я правда здесь.

Лиам прерывисто вздыхает, будто ему не хватает воздуха. Шрам на левой брови превратился в тонкую линию, и все равно он напоминает мне о той ночи, когда я пришла к Лиаму в тюрьму.

– Из-за Лиаскай тебя тянет сюда, – произносит он.

Я быстро мотаю головой.

Меня тянет сюда из-за тебя.

Но ему я об этом не скажу. Иначе он никогда не простит ни себя, ни даже меня.

– Я сама решила вернуться. Это… неужели ты не рад меня видеть? Нисколечко?

Лиам вздрагивает, и у него на лице появляется бесстрастное, почти суровое выражение.

– Это все проклятые звезды, падающие с неба. Зря ты рассказала мне, что они исполняют желания. Мне очень жаль.

Я и забыла, как замечательно у Лиама получается обманывать людей. От его холодного взгляда прежняя Майлин убежала бы, шмыгая носом, забилась в какой-нибудь укромный уголок и горько расплакалась. Но я не собираюсь сдаваться, наоборот, мне хочется выяснить, что прячется за этой личиной Лиама. Может, дело в ласковом присутствии Лиаскай. А может, я сама всему научилась.

– Зачем ты это делаешь? – тихо интересуюсь я. – Прячешься. От меня. Почему?

Он едва заметно дергает уголком рта:

– От других мне защищаться не нужно.

Какое странное признание в любви. Это действительно оно или нет? Я улыбаюсь в ответ на его слова, и в этой улыбке всего поровну: радости и печали, уверенности и страха. Я дотрагиваюсь до лица Лиама, скольжу пальцами к затылку.

Лиам не отстраняется. Улыбнувшись, он закрывает глаза.

– Будь у меня еще одно желание, ты была бы далеко-далеко, – шепчет он. – Там, где с тобой ничего не случится. И все же ты здесь, правда ведь? Ты не мираж. На этот раз нет.

Вместо ответа я притягиваю его к себе за голову и целую. Наши губы соприкасаются, и мне кажется, будто по моему телу пустили ток. Электричество бежит по венам, я приникаю к губам Лиама, чувствуя, как его щетина царапает кожу. Боже мой! Как же я по нему скучала… Его губы такие мягкие и теплые. Но сам он остается совершенно неподвижен. В голову закрадываются сомнения – правильно ли я поступаю? Хочет ли он со мной целоваться? Любит ли он меня? Нужно ли ему, чтобы я была рядом? И тут Лиам все же подается ко мне, что-то шепча, кажется, просит прощения. Я собираюсь отодвинуться, но он обвивает руками мою талию, прижимая к себе так страстно и крепко, что мне нечем дышать. Ничего, как-нибудь разберусь! Его горячее дыхание обжигает мне шею, под пальцами я чувствую участившийся пульс, а в груди у меня бьется его сердце. Не знаю, сколько мы так простояли: может, секунду, а может, целую вечность. Ненадолго отстранившись, Лиам смотрит мне в глаза, будто желая убедиться, что я все еще здесь и не превратилась в кого-то другого. Затем он нежно целует меня, и под его губами все мои сомнения тают, уступая место приятной теплой уверенности, что я сама себе все напридумывала. Стянув с моей головы капюшон, Лиам запускает одну руку в кудри, а другой касается лица, и мне кажется, будто от его прикосновений оно начинает светиться. Сердце колотится о ребра, в перерывах между поцелуями я хватаю ртом воздух, который наполняет меня неожиданной силой, будто последние месяцы я дышала сквозь шерстяную повязку, а теперь наконец вздохнула полной грудью.

– Прости за все, что я наговорил, – бормочет Лиам, покрывая поцелуями мою шею. – Но все эти ночи меня спасала лишь вера в то, что у тебя все хорошо.

Я невольно поникла, и от Лиама это не укрылось. Мягко отстранившись, он пристально смотрит мне в лицо. Стирает первые слезы пальцами, а другие сцеловывает. И понимает, что я не в силах ему ответить. Я вижу, что между бровей у него пролегла едва различимая складка.

– Там у тебя все было хорошо. Так ведь? – допытывается Лиам немного дрожащим голосом. Он уже догадался, что нет.

Я беспомощно оглядываюсь на Алис, но все, что от нее осталось, – это следы на снегу. Нет, я не могу просто признаться Лиаму, что все жертвы оказались напрасными.

– У меня не получилось остаться там. Я должна быть здесь.

Здесь. Рядом с тобой. Все остальное неважно.

– Завременье мне больше не дом.

– Я ведь предупреждал тебя, – хрипло говорит Лиам. – В тот вечер, когда ты вернулась в свой мир. Помнишь? Ты сделала легенду явью. Но лучше бы она осталась легендой.

Он имеет в виду нашу связь, которая появилась после того, как я произнесла заклинание, вычитанное из той старой книги. Я вернулась не только из-за этого, но о других причинах Лиаму знать необязательно.

– Думаю, ты ошибаешься. Легенда всегда была явью, даже когда ее не передавали из уст в уста. А рассказывают ее, потому что она правдива. Кстати, ты ведь утверждал, что в нее не веришь? – усмехаюсь я, не заботясь, текут у меня слезы или нет.

– Зато ты веришь.

В то, что я проживаю каждый день, поверить невозможно. Поверить, что сердце Лиама начинает биться у меня в груди, как только он засыпает. Что оно панически стучит, когда ему снятся кошмары, что из-за него я вижу те проклятые сны. Длящиеся неделями пытки и побег из дворца тревожат Лиама и по сей день. Кажется, будто ему легче, когда я вижу его сны. Хочу сказать ему об этом, но слова застревают в горле твердыми шершавыми камешками. Лиам прав – защищаться ему нужно только от меня. Никто не принесет ему больше горя. Никто не ранит его сильнее.

Нет, я этого не хочу. Не здесь. Не сейчас.

– Майлин.

Лиам впервые смотрит так, будто видит у меня на голове тиару Стелларис или разрушительный блеск Лиаскай в глазах. Но скорее всего, он вспомнил о чем-то, занимавшем его мысли.

– А твоя сестра? Она здорова? – спрашивает он.

Моя сестра. Этим вопросом Лиам словно протыкает пузырь, внутри которого плещется темная тяжелая пустота: даже крохотной дырочки достаточно, чтобы она вылилась и растеклась по мне. Ноги у меня подкашиваются, и я цепляюсь за рубашку Лиама.