Сокол и Ворон
Часть 67 из 123 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Тот слишком молод. В такое время, как сейчас, нужен опытный и мудрый человек.
– А Ярополк такой?
– Он давно живёт на севере и хранит мир со скренорцами. Говорят, конунг Гудрёд его уважает.
– Тогда почему ты считаешь его слабым?
– Я? – искренне удивился чародей, позабыв, что сам так говорил. – Нет-нет… не важно. Не слушай меня. Ярополк достойный князь. Из всех сыновей единственный умеет воодушевлять людей.
Дара нахмурилась, путаясь пальцами в нитях, и Горяй отметил это, но промолчал.
– Воодушевлять на бой?
– На то, что посчитает необходимым, – равнодушно ответил Горяй, но светлые глаза сверкнули хитро. – А что необходимо? Ммм?
* * *
Жизнь в княжеском дворце текла неспешно и скучно. День начинался с рассветной службы, где Дара стояла на почётном месте позади княжны Мирославы. Та с любопытством поглядывала на лесную ведьму, но заговорить не решалась. Её мать при первой встрече окинула Дару мимолётным взглядом, прищурила глаза и прошла мимо, не сказав ни слова. С тех пор она ни разу на неё даже не посмотрела.
Зато поговорить с ней пожелал сам Пресветлый Отец Седекий. В первые дни, когда Дара приходила на службу, она видела только его затылок. Пресветлый Отец никогда не снимал капюшон, на котором золотыми нитями были вышиты солнечные лучи.
И однажды после службы Горяй, который, подчиняясь законам стольного града, так же присутствовал в храме каждое утро, придержал Дару за длинный рукав её одеяния.
– Не спеши, – попросил он. Светлые глаза глядели насторожённо. – Пресветлый Отец желает познакомиться с тобой. И добавил шёпотом: – Не говори лишнего.
Под ослепительно прекрасным золотым солом княгиня Фиофано прощалась с настоятелем. Дара не слышала их разговора, но отметила, как изменился равнодушный взгляд служителя, когда он поцеловал княгиню в щёки и пожелал что-то в напутствие. Горяй склонился в поклоне, но Фиофано даже не повернула головы.
– Иди, – чуть подтолкнул Дару в спину чародей.
Сам он ступал рядом.
Дара пожалела, что Вячеслава не было в то утро в храме. Но она прикусила щёку изнутри, заставляя себя отбросить страх, и подошла к Седекию.
– Да озарит Создатель твой путь, – приветствовал их Пресветлый Отец.
– Да не опалит он тебя, – ответил Горяй.
Дара растерялась. В Заречье никто не выражал свои мысли столь витиевато и торжественно, даже брат Лаврентий обычно говорил простым, понятным языком, да то было и неудивительно, он говорил по-ратиславски с большим трудом.
Пресветлый Отец перевёл взгляд на Дару. Круглое лицо Седекия не было лицом человека одухотворённого, но больше подходило простому крестьянину. Широкий лоб, мясистый нос. А руки и вправду были руками человека, привыкшего стоять за плугом. Такие толстые короткие пальцы не годились держать перо и заносить на бересту сказания о событиях минувших дней.
– Я благодарен тебе за эту встречу, – произнёс он. – Видит Создатель, нам есть о чём поговорить. Меня зовут Отец Седекий. А тебя, я слышал, Дарина?
Горяй распрощался с ними, а Пресветлый Отец повёл Дару через детинец к южным воротам.
Дара не отрывала взгляда от земли, хотя её разрывало от любопытства. Впервые ей удалось выйти с княжеского двора. Ей приходилось думать над каждым словом, что она говорила Пресветлому Отцу, но мысли смешались. Было чудно не чувствовать голой земли и ступать по деревянной мостовой. Стены домов давили со всех сторон. Дара дивилась тому, как много было вокруг людей и дворов, сколько высоких зданий стояли на улице, как громко кричали торговцы. Невысокая фигура Седекия пугала сильнее, чем жёлтые глаза Хозяина леса.
Но Пресветлый Отец был спокоен и безмятежен.
Он расспросил о Заречье и местном храме, о работе на мельнице и о семье Дары, но не задал ни одного вопроса о Великом лесе, и это смутило сильнее всего. Какое дело столь важному человеку до забот дочки мельника? Ведь не это должно его интересовать, а то, что Дара – лесная ведьма.
Но Седекий снова и снова задавал вопросы о деревенской жизни, и Дара перестала задумываться над каждым своим словом. Наконец она перестала волноваться и смогла полюбоваться красивыми разноцветными домами и разодетыми горожанками.
Седекий остановился у стен маленькой деревянной часовни, на которой были искусно сделаны рисунки, каждый – сцена из жизни святых. Дара принялась разглядывать их один за другим, поражаясь мастерству художника. У них в храме был только один рисунок: явление Создателя Константину-каменолому. Явление нарисовали и на этой часовне, только сделано это было куда искуснее. Дара обошла вокруг и остановилась напротив изображения рыжеволосой женщины, окружённой бушующим пламенем. Смерть плясала вокруг, подбиралась всё ближе. Женщина и сама точно была соткана из огня.
Седекий тоже внимательно рассматривал её.
– Скажи, известно ли тебе, отчего княгиня Злата, будучи чародейкой, обратилась к Создателю и принесла его веру на ратиславскую землю?
Дара никогда не задумывалась об этом.
– Наверное, она поверила в Создателя?
– Но почему не побоялась его гнева? Ведь сказано в Писании, что чародеи – воры, что они крадут у самого Создателя.
Дара припомнила, что однажды, наверное, брат Лаврентий говорил о чём-то подобном, но тогда, как и сейчас, не поняла его слов.
– Я не знаю.
Она почувствовала, что Седекий клонил к чему-то большему, но не смогла разгадать к чему. Не знали люди в Заречье, как прятать свои мысли за красивыми словами столь надёжно, что сразу и не отыскать.
– Понимаешь ли, почему наш Император приветствовал Злату в Белом городе?
Дара вновь растерянно замотала головой, и меж бровей всё глубже залегла морщина.
Седекий отвернулся от часовни и пошёл дальше. Он ступал неторопливо, сложив руки на животе и поглаживая пальцами острые лучи золотого сола, что свисал на длинной цепочке с шеи.
Дара едва поспевала за Пресветлым Отцом. Она путалась в собственной одежде и всё поправляла неудобные рукава кафтана.
– Пусть княгиня и выросла в глуши, где до сих пор сильно язычество, но она понимала, что колдовство несёт за собой одно лишь зло. Ты слышала, что случается с чародеями?
– Их казнят Охотники.
– Если успевают добраться первыми, – невесело хмыкнул Седекий. – Твой наставник Горяй не поведал тебе, что колдовство убивает? Что это оно убило княгиню Злату и губит теперь Горяя? Что дети чародеев часто рождаются больными и умирают в младенчестве?
Седекий остановился и обернулся к Даре. Нельзя было больше избегать его взгляда, она заставила себя посмотреть прямо в глаза настоятелю.
– Рассказал, – ответила она. – Что-то такое…
– И ты до сих пор не отреклась от чародейства? Значит, он объяснил тебе не всё или ты ещё не осознала опасности. – Седекий поджал губы и вздохнул: – Когда придёт время, я знаю, ты обратишься за защитой к Создателю, а я помогу, если не будет слишком поздно для твоей души.
Дара долго потом вспоминала его слова: «если не будет поздно».
* * *
Ярополк удобно расселся в отцовском кресле.
– Это которая ведьма? Чернявая с косами?
Вячко кивнул:
– Когда ты только успел углядеть? Вокруг была куча людей.
– Уметь нужно, – в глазах сверкнули насмешливые искры. – Горяй всё время крутился рядом с ней. Лучше расскажи, что она может.
– Пока ничего. Горяй сказал, что она не была обучена колдовать, он ничего не знает о её способностях.
– Плохо.
Опустив глаза к полу, вошёл холоп, принёс обед на троих. Осталось только дождаться отца. Без него не начинали. Он вернулся ещё мрачнее обычного, отпустил слуг, обнял Ярополка так поспешно и небрежно, точно они виделись вчера, а не прошлым летом.
– Не смог тебя встретить. Гонец прибыл из Старграда.
– Что же такого важного там случилось, раз ты задержался?
– В Рдзении к началу весны всем землевладельцам большим и малым велели подготовить взрослых мужчин к ополчению, – отец сел как ни в чём не бывало за стол, положил большой кусок солёной рыбы на ломоть хлеба и откусил.
Ярополк переглянулся с Вячко:
– Значит, они тоже собрались на нас войной?
– Значит, да.
– Это не может быть совпадением, – проговорил Вячко. – Они в заговоре с дузукаланцами?
Отец помотал головой:
– Рдзенцы ненавидят вольные города не меньше нас. Они не примут помощи от тех, кто верит в Аберу-Окиа.
– Но что, если…
– Вряд ли. Да и Шибан готовится к войне сейчас, а не весной. За зиму может столько всего произойти, что и загадывать бессмысленно. Ты рассказал Ярополку о лесной ведьме?
– Да.
– Не очень много, – поправил брат. – О её силе мы ничего не знаем и можем только догадываться, на что она способна. Но… как её зовут?
– Дарина.
– А Ярополк такой?
– Он давно живёт на севере и хранит мир со скренорцами. Говорят, конунг Гудрёд его уважает.
– Тогда почему ты считаешь его слабым?
– Я? – искренне удивился чародей, позабыв, что сам так говорил. – Нет-нет… не важно. Не слушай меня. Ярополк достойный князь. Из всех сыновей единственный умеет воодушевлять людей.
Дара нахмурилась, путаясь пальцами в нитях, и Горяй отметил это, но промолчал.
– Воодушевлять на бой?
– На то, что посчитает необходимым, – равнодушно ответил Горяй, но светлые глаза сверкнули хитро. – А что необходимо? Ммм?
* * *
Жизнь в княжеском дворце текла неспешно и скучно. День начинался с рассветной службы, где Дара стояла на почётном месте позади княжны Мирославы. Та с любопытством поглядывала на лесную ведьму, но заговорить не решалась. Её мать при первой встрече окинула Дару мимолётным взглядом, прищурила глаза и прошла мимо, не сказав ни слова. С тех пор она ни разу на неё даже не посмотрела.
Зато поговорить с ней пожелал сам Пресветлый Отец Седекий. В первые дни, когда Дара приходила на службу, она видела только его затылок. Пресветлый Отец никогда не снимал капюшон, на котором золотыми нитями были вышиты солнечные лучи.
И однажды после службы Горяй, который, подчиняясь законам стольного града, так же присутствовал в храме каждое утро, придержал Дару за длинный рукав её одеяния.
– Не спеши, – попросил он. Светлые глаза глядели насторожённо. – Пресветлый Отец желает познакомиться с тобой. И добавил шёпотом: – Не говори лишнего.
Под ослепительно прекрасным золотым солом княгиня Фиофано прощалась с настоятелем. Дара не слышала их разговора, но отметила, как изменился равнодушный взгляд служителя, когда он поцеловал княгиню в щёки и пожелал что-то в напутствие. Горяй склонился в поклоне, но Фиофано даже не повернула головы.
– Иди, – чуть подтолкнул Дару в спину чародей.
Сам он ступал рядом.
Дара пожалела, что Вячеслава не было в то утро в храме. Но она прикусила щёку изнутри, заставляя себя отбросить страх, и подошла к Седекию.
– Да озарит Создатель твой путь, – приветствовал их Пресветлый Отец.
– Да не опалит он тебя, – ответил Горяй.
Дара растерялась. В Заречье никто не выражал свои мысли столь витиевато и торжественно, даже брат Лаврентий обычно говорил простым, понятным языком, да то было и неудивительно, он говорил по-ратиславски с большим трудом.
Пресветлый Отец перевёл взгляд на Дару. Круглое лицо Седекия не было лицом человека одухотворённого, но больше подходило простому крестьянину. Широкий лоб, мясистый нос. А руки и вправду были руками человека, привыкшего стоять за плугом. Такие толстые короткие пальцы не годились держать перо и заносить на бересту сказания о событиях минувших дней.
– Я благодарен тебе за эту встречу, – произнёс он. – Видит Создатель, нам есть о чём поговорить. Меня зовут Отец Седекий. А тебя, я слышал, Дарина?
Горяй распрощался с ними, а Пресветлый Отец повёл Дару через детинец к южным воротам.
Дара не отрывала взгляда от земли, хотя её разрывало от любопытства. Впервые ей удалось выйти с княжеского двора. Ей приходилось думать над каждым словом, что она говорила Пресветлому Отцу, но мысли смешались. Было чудно не чувствовать голой земли и ступать по деревянной мостовой. Стены домов давили со всех сторон. Дара дивилась тому, как много было вокруг людей и дворов, сколько высоких зданий стояли на улице, как громко кричали торговцы. Невысокая фигура Седекия пугала сильнее, чем жёлтые глаза Хозяина леса.
Но Пресветлый Отец был спокоен и безмятежен.
Он расспросил о Заречье и местном храме, о работе на мельнице и о семье Дары, но не задал ни одного вопроса о Великом лесе, и это смутило сильнее всего. Какое дело столь важному человеку до забот дочки мельника? Ведь не это должно его интересовать, а то, что Дара – лесная ведьма.
Но Седекий снова и снова задавал вопросы о деревенской жизни, и Дара перестала задумываться над каждым своим словом. Наконец она перестала волноваться и смогла полюбоваться красивыми разноцветными домами и разодетыми горожанками.
Седекий остановился у стен маленькой деревянной часовни, на которой были искусно сделаны рисунки, каждый – сцена из жизни святых. Дара принялась разглядывать их один за другим, поражаясь мастерству художника. У них в храме был только один рисунок: явление Создателя Константину-каменолому. Явление нарисовали и на этой часовне, только сделано это было куда искуснее. Дара обошла вокруг и остановилась напротив изображения рыжеволосой женщины, окружённой бушующим пламенем. Смерть плясала вокруг, подбиралась всё ближе. Женщина и сама точно была соткана из огня.
Седекий тоже внимательно рассматривал её.
– Скажи, известно ли тебе, отчего княгиня Злата, будучи чародейкой, обратилась к Создателю и принесла его веру на ратиславскую землю?
Дара никогда не задумывалась об этом.
– Наверное, она поверила в Создателя?
– Но почему не побоялась его гнева? Ведь сказано в Писании, что чародеи – воры, что они крадут у самого Создателя.
Дара припомнила, что однажды, наверное, брат Лаврентий говорил о чём-то подобном, но тогда, как и сейчас, не поняла его слов.
– Я не знаю.
Она почувствовала, что Седекий клонил к чему-то большему, но не смогла разгадать к чему. Не знали люди в Заречье, как прятать свои мысли за красивыми словами столь надёжно, что сразу и не отыскать.
– Понимаешь ли, почему наш Император приветствовал Злату в Белом городе?
Дара вновь растерянно замотала головой, и меж бровей всё глубже залегла морщина.
Седекий отвернулся от часовни и пошёл дальше. Он ступал неторопливо, сложив руки на животе и поглаживая пальцами острые лучи золотого сола, что свисал на длинной цепочке с шеи.
Дара едва поспевала за Пресветлым Отцом. Она путалась в собственной одежде и всё поправляла неудобные рукава кафтана.
– Пусть княгиня и выросла в глуши, где до сих пор сильно язычество, но она понимала, что колдовство несёт за собой одно лишь зло. Ты слышала, что случается с чародеями?
– Их казнят Охотники.
– Если успевают добраться первыми, – невесело хмыкнул Седекий. – Твой наставник Горяй не поведал тебе, что колдовство убивает? Что это оно убило княгиню Злату и губит теперь Горяя? Что дети чародеев часто рождаются больными и умирают в младенчестве?
Седекий остановился и обернулся к Даре. Нельзя было больше избегать его взгляда, она заставила себя посмотреть прямо в глаза настоятелю.
– Рассказал, – ответила она. – Что-то такое…
– И ты до сих пор не отреклась от чародейства? Значит, он объяснил тебе не всё или ты ещё не осознала опасности. – Седекий поджал губы и вздохнул: – Когда придёт время, я знаю, ты обратишься за защитой к Создателю, а я помогу, если не будет слишком поздно для твоей души.
Дара долго потом вспоминала его слова: «если не будет поздно».
* * *
Ярополк удобно расселся в отцовском кресле.
– Это которая ведьма? Чернявая с косами?
Вячко кивнул:
– Когда ты только успел углядеть? Вокруг была куча людей.
– Уметь нужно, – в глазах сверкнули насмешливые искры. – Горяй всё время крутился рядом с ней. Лучше расскажи, что она может.
– Пока ничего. Горяй сказал, что она не была обучена колдовать, он ничего не знает о её способностях.
– Плохо.
Опустив глаза к полу, вошёл холоп, принёс обед на троих. Осталось только дождаться отца. Без него не начинали. Он вернулся ещё мрачнее обычного, отпустил слуг, обнял Ярополка так поспешно и небрежно, точно они виделись вчера, а не прошлым летом.
– Не смог тебя встретить. Гонец прибыл из Старграда.
– Что же такого важного там случилось, раз ты задержался?
– В Рдзении к началу весны всем землевладельцам большим и малым велели подготовить взрослых мужчин к ополчению, – отец сел как ни в чём не бывало за стол, положил большой кусок солёной рыбы на ломоть хлеба и откусил.
Ярополк переглянулся с Вячко:
– Значит, они тоже собрались на нас войной?
– Значит, да.
– Это не может быть совпадением, – проговорил Вячко. – Они в заговоре с дузукаланцами?
Отец помотал головой:
– Рдзенцы ненавидят вольные города не меньше нас. Они не примут помощи от тех, кто верит в Аберу-Окиа.
– Но что, если…
– Вряд ли. Да и Шибан готовится к войне сейчас, а не весной. За зиму может столько всего произойти, что и загадывать бессмысленно. Ты рассказал Ярополку о лесной ведьме?
– Да.
– Не очень много, – поправил брат. – О её силе мы ничего не знаем и можем только догадываться, на что она способна. Но… как её зовут?
– Дарина.