Сны единорога

– Отлично. Потому что мы либо остаёмся здесь, пойманные в ловушку, либо выбираемся отсюда, рискуя быть пойманными. Не то чтобы у нас был выбор, верно?

– Что ты делаешь? – спросила Клэр, пропуская вопрос сестры мимо ушей.

– Ищу вход в секретный туннель, – пояснила Софи. – Так делают в фильмах. Если за стеной пусто, звук будет глухим.

– Когда стучишь по камню, звук всегда глухой, – заметила Клэр.

Кулак сестры завис в воздухе.

– Тогда предложи что-нибудь! – вспылила она. – Мы не знаем, сколько у нас времени до возвращения Джаспера. Нужно выбираться отсюда.

Клэр оглядела темницу. У неё скрутило живот. Здесь так много камней, как им понять, где искать? Её взгляд вновь скользнул на клочок с картой. Вообще-то на нём не было никаких подсказок, как выбраться из башни. Прищурив глаза, Клэр задумалась, действительно ли эта салфетка была картой. Возможно, сёстрам так отчаянно хотелось видеть перед собой план спасения, что их воображение дорисовывало линии до чего-то большего, чем они на самом деле были. Возможно, это просто какие-то линии.

«Какие-то линии».

– Постой, – произнесла Клэр, поднимаясь и гася сапфир. – У меня идея.

– Что ты делаешь?

– Дай мне минуту, – ответила девочка, водя руками по цементным швам, ощупывая их вдоль и поперёк. Отлично. Паста, скреплявшая блоки вместе, была одной из форм породы. А чудесам самоцветчиков подвластны любые виды камней. Цемент соединял всё вместе, формируя из стены единое целое. Клэр взяла салфетку и приступила к полировке.

Призвать свет из цементной пасты было не так легко, как из алмаза или хотя бы сапфира. Цемент приходилось уговаривать, напоминать ему о том времени, когда он ещё был песком, известью и водой, смешанными вместе, – когда он ещё не затвердел.

Медленно по цементным швам начало подниматься слабое мерцание – не ярче свечки на торте. Оно очерчивало каждый отдельный блок и каждую отдельную плиту.

– Ничего не понимаю, – сказала Софи, становясь рядом с Клэр. – Что ты делаешь?

– Цемент склеивает все камни вместе, – принялась объяснять Клэр, не переставая водить по стене салфеткой. Кожа на её ладонях начала саднить, а пальцы будто онемели, но она всё полировала стены и пол. – Если здесь и впрямь есть потайная дверь, она не может быть приклеена к остальным блокам, верно? Хотя она и должна плотно прижиматься к их краям, вокруг неё не будет цементного шва. Вот я и ищу большой камень, который не очерчивают такие линии.

– Вроде этой плиты? – Софи показала на большую тёмную полоску на полу.

В целой камере только эта плита не была очерчена светом. Девочка улыбнулась сестре:

– Именно.

Позабыв про бутерброды, девочки провели следующие несколько часов в попытках подцепить дверь кончиками пальцев… безуспешно.

– Просто ничего не бывает, – напомнила Клэр Софи, когда та начала было жаловаться.

– Да знаю я, знаю. Мама говорила это всякий раз, как мы шли к врачу.

– И что ты на это отвечала?

Софи хмыкнула:

– Что, если ей угодно, её могут истыкать иголками вместо меня.

Клэр слегка улыбнулась. Она терпеть не могла разговоры о том времени, когда Софи болела. Но сейчас оно казалось таким далёким, что над ним можно было смеяться без опаски. Их прежний мир, мир, из которого они поднялись сюда по дымоходу, начинал казаться расплывчатым, в то время как Арден был таким живым и таким реальным. И хотя в настоящем мире болезнь Софи начала возвращаться, единорог из камня исцелил её. Арден исцелил её. Это всякий бы заметил.

А как только они вернутся домой, это непременно заметят и мама с папой.

Девочка повернулась к плите-люку.

– Вот если бы у неё была ручка… – пробормотала она.

– Жаль, при тебе нет твоего карандаша, – заметила, тяжело вздыхая, Софи.

– О! – Клэр подняла руки к своей причёске, которая уже давно превратилась во что-то среднее между ульем и гнездом, и вытащила из неё карандаш. – Мне его дала Терра. Но как он нам поможет?

– Отлично, – оживилась Софи. Всё ещё стоя на четвереньках, она похлопала по плите: – Почему бы тебе не нарисовать вот здесь ручку?

– Что?

– Угу, – ответила Софи. – Я видела, как ловко ты обращаешься с карандашом. Ты умеешь сделать так, чтобы рисунок выглядел реалистичным, словно фотография. Возможно, если ты нарисуешь ручку, она тоже станет реальной.

– Не думаю, что это так работает, – заметила Клэр. – Иначе нарисованные мной единороги ожили бы. Или я создала бы путь домой.

Софи наклонила голову, но ничего не сказала. И Клэр поняла, что сестра не вымолвит ни слова, пока она не испытает её теорию. Набрасывая полукруг, девочка пыталась представить, как выглядят дверные ручки в её мире. И как одна из них будет выглядеть в слабом свете цемента. Держать в руке этот карандаш ей было не так удобно, как тот, что она потеряла в пещере виверны, но было здорово рисовать снова. В подобных чудесах она разбиралась.

– Не забудь винтики, – подсказала Софи. – Без них она не будет поворачиваться. – Клэр закатила глаза, но последовала совету сестры. – Ого, выглядит вполне себе, – заключила Софи несколько минут спустя. – Попробуешь?

Вернув карандаш в своё гнездо из волос, Клэр наклонила голову. Софи была права. Ручка выглядела неплохо. Вообще, если слегка прищуриться, она казалась очень даже реалистичной. Дотянувшись до неё, девочка попыталась её сжать, но её пальцы лишь скользнули по голому камню.


– Не работает, – сказала Клэр. – Я говорила, что ничего не выйдет.

Софи отпихнула её локтем:

– Дай я.

Клэр отпрянула, её шёлковая юбка зацепилась за горную породу. С несчастным видом она посмотрела на струящуюся ткань. В таком платье впору сидеть на пиру с кубком в руке. Не годится оно для побега из тюрьмы.

– Получилось! – прошептала Софи торжествующе.

Клэр резко подняла голову:

– Серьёзно?

– Угу, она плосковата, но если я её подцеплю… Назад!

Плиты под ними застонали. Затем медленно подались, открывая глазам девочек каменную лестницу. Она уходила вниз спиралью.

– Неужели… неужели у меня получилось? – ахнула Клэр.

– Не без моей помощи, – заметила Софи. И когда она произнесла это вслух, Клэр поняла, что так оно и есть. Может, это её чудесная сила сотворила ручку, но без сестры она ни за что бы до этого не додумалась. Словно Софи создавала собственные чудеса. Чудеса, вдохновлявшие Клэр. Добавлявшие чудесам Клэр яркости и силы. Сёстры Мартинсон были одной командой. Поднявшись на ноги, Софи расправила свои юбки. Она сделала вдох и принялась изучать карту-салфетку в мерцании, испускаемом сапфирами Клэр.

– Думаю, я знаю, куда ведёт этот путь. В кухонном подвале есть желоба. Раньше их использовали, чтобы быстро спустить военное снаряжение с горы. – Она немного поморщилась: – Поначалу я приняла их за мусоропровод. Повар Уголь объяснил мне, что к чему.

– Тогда идём, – сказала Клэр. – Чем скорее мы выберемся из Горнопристанища, тем скорее найдём Ковало и вернёмся домой. – В голове у девочки возникли образы мамы и папы. Она задумалась, сколько времени прошло с тех пор, как они с сестрой поднялись по дымоходу в последний раз. Тревожились ли о них сейчас родители?

– Домой, – мягко повторила Софи. – Но как же слёзы луны? Мы что, просто оставим их здесь?

В голове Клэр промелькнули белые камни. Слёзы луны. Единороги. Возможно, им не суждено было пробудиться. Возможно, принц Мартин не планировал, чтобы эти чудесные создания вернулись в Арден.

– Будет лучше, если слёзы луны останутся здесь. В руках самоцветчиков, – тихо сказала Клэр. – Я не принцесса. И если только истинная принцесса может пробудить единорогов, нет смысла брать их с собой.

Софи притихла, задумавшись.

– Если мы вернёмся домой, я столько всего упущу, – произнесла она наконец.

На секунду Клэр подумала о друзьях, которых она здесь встретила: о Нэте и Сене; Акиле и Ковало; даже о Зури и Ляписе. Но они с Софи – нежеланные гости в Ардене. Самоцветчики принимали их за шпионок, земледельцы – за воровок, а кователи знали, что они нарушили законы гильдий. Оставаться здесь было небезопасно.

И теперь, когда Софи поправилась, не было ни единой причины, по которой им следовало бы здесь быть. Но всё же ей не хотелось выглядеть в глазах сестры трусихой. В особенности после всего, через что они прошли.

– Где ещё мы можем быть в безопасности? – спросила она.

Софи пожала плечами:

– Мы будем в безопасности, если призовём единорога. Не зря же я это стянула. – Она вытащила из длинного рукава своего одеяния что-то вытянутое и хрупкое: хрустальную флейту.

– Софи! – ахнула девочка. – Зачем ты это сделала? Флейта не работает. И они заметят, что она пропала!

– Они также заметят, что пропали мы. Вот почему нам нужно поторапливаться, глупенькая, – сказала сестра, хватая Клэр за руку.

Девочка посмотрела на ступени:

– Но мы даже не знаем дороги!

– Разумеется, я тоже об этом помню. – Софи достала бронзовый компа́с из кармана своего платья. – Ты, может, и владеешь чудесами, зато я планирую наперёд. Ну всё, идём.





Глава 14




На лестницах и в туннелях было темно – хоть глаз выколи. Лишь крупицы света просачивались сквозь щели между каменными блоками. Клэр волей-неволей пришлось потушить сапфир. Если свет проникал внутрь, он также мог проникнуть наружу.

Казалось, они бегут уже не один час, хотя прошло всего несколько минут. Девочки сняли обувь, чтобы создавать как можно меньше шума. Ноги Клэр начинали болеть – пол тайных проходов был сделан из неровного камня. Тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием сестёр, давила на Клэр. Словно они бежали по внутренним органам цитадели. Мрак был таким густым, что порой казалось, будто дышат сами стены.

Как вдруг наполнявшую проход тишину нарушили.

До них донёсся мужской голос. Здесь внутри есть кто-то ещё?

Но нет, голос раздавался из щели в стене. Схватив юбки, Клэр направилась вперёд как можно быстрее. Она надеялась, что клацанье сапфира о сапфир, которыми было расшито её платье, примут за грохот старых труб.