Снова умереть

— Он рассказал нам о том, как вы познакомились.

— После того, как я вышла из буша, он был тем, кто оставался со мной. Кто день за днем сидел у моей больничной койки. Он тот, с кем я смогла почувствовать себя в безопасности. Только он один. — Она посмотрела на Джейн. — Зачем мне было возвращаться в Лондон?

— Разве у Вас не осталась там сестра?

— Но теперь это мой дом. Здесь мое место. — Она посмотрела в окно на дерево с распростертыми ветвями. — Африка изменила меня. Там, в буше, я по кусочкам растеряла себя. Она стирает тебя как шлифовальный камень, заставляет сбросить все ненужное. Она сталкивает тебя лицом с тем, кто ты есть на самом деле. Когда я только попала сюда, то была просто глупой девицей. Суетилась из-за обуви, сумочек и кремов для лица. Потратила годы, ожидая, когда Ричард женится на мне. Считала, что все, что мне нужно для того, чтобы стать счастливой — это обручальное кольцо. Но потом, когда я думала, что умираю, то нашла себя. Свою истинную сущность. Я оставила прежнюю Милли там, и не скучаю по ней. Сейчас моя жизнь здесь, в Тоувс-Ривер.

— Где Вам все еще снятся кошмары.

Милли сморгнула.

— Крис рассказал вам?

— Он сказал, что Вы просыпаетесь от собственного крика.

— Потому что вы позвонили мне. Вот почему это началось снова, вы все вернули.

— Это значит, что оно все еще там, Милли. На самом деле вы не оставили это позади.

— Я была в полном порядке.

— Действительно были? — Джейн обвела глазами комнату с аккуратно расставленными на полках книгами, с вазой цветов, стоящей точно в центре камина. — Или это просто место, чтобы спрятаться от мира?

— После того, что произошло со мной, Вы бы не спрятались?

— Я хочу, чтобы Вы снова были в безопасности. Единственный способ — найти этого человека и запереть его подальше.

— Это Ваша работа, детектив. Не моя. Я помогу настолько, насколько смогу. Я посмотрю на любые фотографии, которые Вы привезли. Отвечу на все вопросы. Но я не поеду в Бостон. Я не уеду из своего дома.

— И мы никак не сможем изменить Ваше мнение?

Милли посмотрела ей прямо в глаза.

— Вообще никак.





ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ




Сегодня ночью они остаются в нашей гостевой спальне. Если что и может заставить меня почувствовать себя в безопасности, то это полицейская и федеральный агент Соединенных Штатов, находящиеся под моей крышей, но я вновь не могу заснуть. Крис лежит рядом со мной и глубоко дышит, теплая успокаивающая фигура в темноте. Какая роскошь так крепко спать каждую ночь, чтобы утром просыпаться свежим и свободным от удушающей паутины дурных снов.

Он не шевелится, когда я поднимаюсь из кровати, тянусь за халатом и выскальзываю из нашей комнаты.

По коридору я прохожу мимо гостевой спальни, где разместились детектив Риццоли и ее муж. Странно, что проведя с ними целый день, я не сразу осознала тот факт, что они были женаты. Они показывали мне снимок за снимком возможных подозреваемых на портативном компьютере. Так много лиц, так много мужчин. К тому моменту, как наступило время ужина, все снимки слились в один. Я потерла уставшие глаза, а когда открыла их снова, увидела, как агент Дин положил руку на плечо детектива Риццоли. Это было не просто платоническим поглаживанием, а лаской человека, который заботился об этой женщине. Вот тогда бросились в глаза и другие детали: одинаковые обручальные кольца. То, как они заканчивали друг за друга предложения. Тот факт, что он не спросил ее, а просто бросил чайную ложку сахара в кофе, прежде чем передать его ей.

На первый взгляд они были только сотрудниками, особенно отстраненный и чопорный Габриэль Дин. Но за ужином, после нескольких бокалов вина, они начали говорить о своем браке, дочери и их совместной жизни в Бостоне. Мне кажется, что из-за их ответственной работы это сложная жизнь. А теперь работа привела их в мой отдаленный уголок в Западно-Капской провинции.

На цыпочках я пробираюсь мимо их закрытой двери на кухню и щедро плескаю в стакан скотч. Всего лишь доза, которая сделает меня сонной, но не пьяной. По опыту я знаю, что если немного скотча поможет мне заснуть, то слишком большая порция через несколько часов заставит проснуться от кошмаров. Я сажусь за кухонный стол и медленно смакую напиток, пока часы громко тикают на стене. Когда Крис не спит, мы идем со своими стаканами в сад на открытый воздух и садимся вместе в лунном свете, наслаждаясь ароматами цветущего ночью жасмина. Я никогда не выхожу одна в темноту. Крис говорит, что я самая храбрая женщина, которую он знает, но не мужество сохранило мне жизнь в Ботсване. Даже самое кроткое существо не хочет умирать и станет бороться, чтобы выжить. Таким образом, я не храбрее любого кролика или воробья.

Шум за спиной заставляет меня подскочить на стуле. Я оборачиваюсь и вижу детектива Риццоли, босиком входящую в кухню. Ее растрепанные волосы кажутся буйной короной из черных шипов, и она одета в безразмерную футболку и мужские трусы-боксеры.

— Простите, если я Вас испугала, — говорит она. — Я просто вышла за стаканом воды.

— Могу предложить кое-что покрепче, если хотите.

Он глядит на мой стакан со скотчем.

— Ну, мне бы не хотелось, чтобы Вы пили в одиночку. — Она наливает себе стакан скотча, разбавляет его таким же количеством воды и садится на стул напротив меня. — Значит, Вы частенько это делаете?

— Что делаю?

— Пьете в одиночку.

— Это помогает мне заснуть.

— У Вас с этим проблемы, да?

— Вы уже знаете, что да. — Я делаю еще один глоток, но он не помогает мне расслабиться, потому что она наблюдает за мной темными глубокими глазами. — А Вы почему не спите?


— Из-за смены часовых поясов. В Бостоне шесть вечера, и мое тело отказывается засыпать. — Она отхлебывает и даже не морщится от вкуса скотча. — Еще раз спасибо за то, что предложили свою гостевую комнату.

— Мы не могли позволить вам проделать весь этот путь до Кейптауна ночью. Не после того, как вы потратили на меня несколько часов. Надеюсь, вам не придется лететь в Штаты сразу же. Было бы обидно, если бы вы совсем не посмотрели страну.

— Завтра мы проведем еще одну ночь в Кейптауне.

— Только одну?

— Мне довольно непросто далось убедить своего босса одобрить эту поездку. Нам приходится быть очень экономными. Не дай Бог мы получим хоть какое-то удовольствие от их десятицентовика.

Я смотрю на свой скотч, который переливается жидким янтарем.

— Вы действительно любите свою работу?

— Это то, чем я всегда хотела заниматься.

— Ловить убийц? — Я качаю головой. — Не думаю, что я смогла бы переварить такое. Видеть то, что видите Вы. Ежедневно лицом к лицу сталкиваться с тем, на что способны люди.

— Вы уже видели это собственными глазами.

— И не хочу больше видеть это снова.

Я выливаю остатки выпивки в рот и разом проглатываю ее. Внезапно этого недостаточно, даже и близко не хватило, чтобы успокоить мои нервы. Я встаю, чтобы налить себе еще.

— У меня тоже бывали ночные кошмары, — признается она.

— Неудивительно, с Вашей-то работой.

— Я справилась с ними. И Вы тоже сможете.

— И как же?

— Точно так же, как и я. Убейте чудовище. Упрячьте его подальше, где он не сможет причинить вред Вам или кому-либо другому.

Я смеюсь, вновь закрывая бутылку пробкой.

— Я похожа на полицейскую?

— Вы похожи на женщину, которая даже заснуть боится.

Я ставлю бутылку на столешницу и поворачиваюсь к ней.

— Вы не пережили того, что я. Вы можете охотиться на убийц, но они на Вас не охотятся.

— Вы ошибаетесь, Милли, — тихо произносит она. — Я точно знаю, что Вы пережили. Потому что на меня тоже охотились.

Она пристально смотрит на меня, пока я сажусь обратно на стул.

— Что произошло? — спрашиваю я.

— Это произошло несколько лет назад, как раз тогда я и познакомилась со своим мужем. Я разыскивала человека, который убил несколько женщин. Принимая во внимание то, что этот убийца с ними сделал, не уверена, что я назвала бы его человеком, скорее каким-то другим существом. Созданием, которое питалось болью и страхом. Которое получало удовольствие от их ужаса. Чем больше вы боялись, тем больше он желал вас. — Она поднесла стакан к губам и сделала большой глоток. — И он знал, что я боялась.

Я удивлена тем, что она призналась в этом, эта женщина, которая кажется такой бесстрашной. За ужином она рассказывала, как выбила ногой свою первую дверь, как преследовала убийц на крышах и в темных переулках. Теперь же, сидя в футболке и боксерах, с растрепанной копной темных волос, она выглядела как любая другая женщина. Маленькой, беззащитной. Уязвимой.

— Вы стали его целью? — спрашиваю я.

— Да. Повезло мне.

— Почему Вы?

— Потому что однажды ему удалось заманить меня в ловушку. Привести прямо туда, куда он и хотел. — Она поднимает руки и показывает мне свои ладони со шрамами. — Он сделал это. Скальпелями.

Сегодня я уже заметила эти своеобразно располагавшиеся шрамы, словно зажившие раны от распятия. Я в ужасе смотрю на них, потому что теперь знаю, как они были нанесены.

— Даже после того, как он попал в тюрьму, даже зная, что ему не удастся добраться до меня, мне снились кошмары о том, что ему почти удалось со мной сотворить. Как я могла забыть, когда ношу на своих руках постоянные напоминания о нем? Хотя плохие сны стали исчезать. Через год я о нем почти не вспоминала, и кошмары почти закончилось. Они должны были закончиться.

— И почему же не закончилось?

— Потому что он сбежал. — Она встречается со мной взглядом, и я вижу свой собственный страх, отражающийся в ее глазах. Я вижу женщину, которая знает, каково жить под прицелом убийцы, не подозревая о том, когда он нажмет на курок. — Тогда-то мои кошмары начались снова.

Я встаю и достаю бутылку скотча. Приношу ее обратно и ставлю на стол между нами.

— За ночные кошмары, — предлагаю я.