Снежное колдовство

— Так же, как полная чушь то, что ты мне только что сказал! Остаться с тобой из-за детей!

Она распаляется настолько, что на светлой коже проступают красные пятна, а я перехватываю ее за талию и притягиваю ее к себе.

— Луиза…

— Пусти!

— Нет. Не пущу, — говорю я. — Ни сегодня, ни когда-либо еще я больше никуда тебя не пущу. И не отпущу. Прости меня.

Слова вырываются так легко, как никогда раньше. Раньше мне всегда сложно было просить прощения, и еще сложнее признавать, что я могу ошибаться. Хотя бы насчет Эльгера. Да, он причинил моей сестре немало зла, но он же ее и спас. Спас от своего отца-чудовища, вернул им с Анри долг жизни. И после… в том числе и сегодня, он сказал правильно: это и его семья тоже. Отныне мы все семья.

— Прости меня, — повторяю я. — За мою упертость и черствость. За невнимательность. За то, что временами не могу совладать со своим темпераментом. И уж тем более не могу совладать с твоим.

У Луизы расширяются глаза.

— Мне всегда не хватает твоих насмешек. Не хватает наших пикировок. Не хватает тебя. Почти год, когда мы были в ссоре, когда я думал, что снова тебя потерял, я не мог найти в себе сил, чтобы решиться на этот разговор. На такой разговор, который должен был состояться уже давно. То, что ты говорила — это не чушь. Это твой страх. И мой самый сильный страх — потерять тебя. Моя Луиза…

Кажется, я за всю жизнь столько не говорил о своих чувствах, поэтому сейчас не знаю, что еще добавить. Просто не представляю. Наверное, тут и нечего добавлять, поэтому я сейчас просто смотрю в глаза жены, которые неожиданно начинают блестеть.

— Винсент Биго, ты… ты просто…

Она ударяет меня кулаком в грудь.

— Я даже не знаю, как тебя назвать, чтобы не испортить репутацию герцогини!

Вместо ответа я притягиваю ее к себе.

— Я люблю тебя, — говорю я. — Всегда любил и всегда буду любить. Но чтобы не испортить репутацию герцога, вынужден настаивать на том, чтобы ты называла меня по имени.

Не дожидаясь ответа, притягиваю ее к себе и целую. Так, как не целовал уже очень давно, и, пожалуй, оно того стоило. Меня всегда сводила с ума ее близость, а сейчас сводит вдвойне — я словно заново узнаю свою жену, раскрываю все грани ее чувственности. А чувственности в ней столько, что охватившее меня пламя такое же, как бесконечно слепящее пламя ее волос.

Запускаю в них пальцы и слышу в ответ тихий, грудной стон, и мой самоконтроль окончательно летит ко всем демонам.

— Винсент… — еле слышно шепчет Луиза. — Там Хлоя…

— А здесь полог безмолвия, — говорю я и тихонько толкаю дверь, отрезая гостиную от спальни дочери.

И снова впиваюсь яростным поцелуем в чувственный рот жены, чтобы без остатка раствориться в охватившем нас чувстве. Чувстве, которое сильнее любого страха. И которое срывается с губ Луизы гортанным:

— Люблю…





Глава 15




Тереза



Я осторожно переворачиваюсь на бок: тихо, чтобы не разбудить Анри. Мне кажется, что все мои попытки заснуть изначально были обречены на провал. Особенно после беседы с Софи — все это время моя девочка переживала, что она для нас обуза. Старый детский страх, который остался у нее еще с тех пор, когда я только-только узнала о своей беременности. Нет, разумеется, Софи любила нас и знала, что мы ее любим, но этот страх жил в ней, затаился до поры до времени, чтобы в самый ответственный момент нанести удар.

Я удерживаю вздох и снова тихо поворачиваюсь на спину. Судя по синим предрассветным сумеркам, скоро взойдет солнце.

Да, не такой я представляла эту ночь и наше новое зимнее утро.

А какими я их представляла?

— Не спится? — Анри проводит пальцами по моему плечу.

Так неожиданно, что я вздрагиваю.

— Как давно ты не спишь? — поворачиваюсь к мужу.

— Я вообще не спал.

Он смотрит мне в глаза, в темноте его радужка всегда кажется чуть светящейся. Самую малость, но из-за этого создается такое чувство, что сейчас сквозь его ладони хлынет золотая мгла. Антимагия.

— Как думаешь, Ирэю отправил Аргайн?


Он усмехается.

— Тереза, ты в курсе, что читать мои мысли нехорошо?

— Если бы я могла читать твои мысли, — говорю я, — моего страха не случилось бы.

— Того, в котором ты считаешь, что нашей семьи больше нет?

— Примерно, — соглашаюсь.

— Ты правда думаешь, что я стал как Фрай?

Кажется, он спрашивает серьезно. Его ладонь лежит на моей талии: ладонь самого близкого, моего мужчины, с которым я давно уже считаю себя единым целым.

— Нет, — отвечаю я. — Нет, Анри. Разумеется, я так не думаю. Я наговорила тебе множество глупостей, и я не представляю, что с этим делать.

— А с этим надо что-то делать?

— Насколько же сильны наши страхи, если они способны привести к такому?

Анри вздыхает, а потом притягивает меня к себе.

— Кристоф и Кристиан больше всего боялись поссориться, представляешь? Разругаться между собой — так, чтобы больше никогда не разговаривать.

— Они тебе все-таки рассказали? — У меня расширяются глаза.

Со мной близнецы отказались говорить наотрез.

— Обижаешь, — усмехается Анри. — Начальник разведки я, или где?

Я несильно бью его по плечу.

— А если серьезно?

— А если серьезно, мне пришлось потрудиться. Ты же знаешь, этим двоим всегда хватает друг друга. Все свои страхи и сомнения они проговаривают между собой. Правда, как оказалось, не все.

Я тянусь к его лицу, касаюсь кончиками пальцев виска.

— Да, если проговорить любой свой страх, он теряет часть силы.

— Особенно если рассказать о нем тому, кого любишь. — Анри внимательно смотрит на меня. — Я с ума схожу, когда думаю, что моя работа может ударить по тебе, как уже было когда-то.

Он тоже касается моего лица, и я перехватываю его ладонь.

— За все это время, — говорю я, — ты ни разу не дал мне повода усомниться в себе. Ни разу не подвергал опасности ни меня, ни детей. Так откуда такие мысли, Анри?

— А откуда у тебя мысли, что наша семья вот-вот рухнет? — Он мягко сжимает мою руку. — Мне кажется, я подвергаю вас угрозе уже одним фактом существования Комитета.



Анри



— Это не так, — отвечает Тереза. — А даже если бы и было так… мы через многое вместе прошли. Или ты хочешь от нас отказаться?

В ее словах звучит горькая правда. Когда-то я отказался от нее, чтобы защитить.

— Я хочу отказаться, — говорю я. — Но не от вас. От Комитета.

Тереза неверяще смотрит на меня.

— Что?! Зачем?!

— Именно затем, чтобы не было таких мыслей. Ни одной потенциальной возможности, что вам захотят навредить.

— То, что произошло сегодня, с Комитетом никак не связано, — перебивает меня супруга. — Лавиния — королева Аурихэйма. Ей ты тоже предлагаешь отказаться от трона и оставить мир, в котором она обрела счастье? Винсент и Луиза чуть не погибли, потому что он перешел дорогу Аддингтону и Симону Эльгеру. Это ты называешь безопасностью? Умоляю тебя Анри, оставайся на своем месте и предупреждай все, что может с нами случиться. Просто такая уж у нас непростая семья.

— Кстати, о Лавинии, — говорю я, приподнимаясь на локте. — Мне в самом деле с трудом верится в то, что Ирэя так просто ускользнула с земель хэандаме. Насколько ты помнишь, магам там находиться невыносимо, а на побег нужны как минимум силы. Не говоря уже о том, что она сумела сплести заклинание такого уровня, а после спокойно затеряться в нашем мире — и это после времени, проведенного под давящей близостью золотой мглы.

— Значит, в подозреваемых у нас Аргайн.

— И Аргайна.