Снежить
Часть 33 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Есть.
– И ты тоже его видишь?
– Его многие видят. Почти все члены команды.
– Значит, они тоже… ненормальные.
– В каком-то смысле, но на цепь посадили именно тебя. – Рассказать ей про свое видение? Или лучше не пугать еще сильнее? Ведь обошлось же. Пока обошлось… – И убить хотели тоже именно тебя.
– Она хотела, чтобы я стала частью чего-то большего. – Лиса побледнела, про сервировку стола они оба уже забыли. – Частью ее…
– Частью ее и ее планов.
– Наверное.
– Но я испугалась. Не смерти, нет. Я уже как-то смирилась, что нас никто не найдет. Я боялась, что когда я умру, она заберет меня к себе. Без моего разрешения. Понимаешь?
Ник понимал. В его душу тоже рвалось это страшное и непонятное. У него получилось отбиться, но лишь потому, что рядом был Андрей и остальные, а эта девчонка осталась со Снежитью один на один, и кто знает, выиграла бы она финальный бой или превратилась в одно из тех… существ, что они видели сегодня в ангаре.
– Давай поговорим про шамана. – Тему нужно было менять, пока Лиса совсем не скисла. А еще она хотела «чего-нибудь покрепче». Ник разлил по бокалам красное вино.
– Я все сказала. – Она взяла у него бокал, посмотрела на просвет. – Я не видела его лица. Вообще толком ничего не успела разглядеть.
– Но это был обыкновенный человек? – Странный вопрос, но Лиса его поняла. Приближение Снежити они теперь чуяли очень хорошо.
– Человек, но, мне кажется, не совсем обыкновенный. – Она залпом выпила свое вино, отщипнула кусочек хлеба.
– Настоящий шаман? – А почему бы и нет? Если есть шаманский тынзян, должен быть и шаман. Они ж, наверное, всякие бывают: и злые, и добрые. Вот Лису похитил злой. Для каких-то своих темных целей. Или не своих?.. – А зачем ты вообще поперлась в это стойбище? – Не слишком вежливо, но они же теперь, вроде как, друзья по несчастью.
– Я рассказывала. – Лиса не обиделась. – За информацией.
– За сенсацией. – Он понимающе усмехнулся. – Загадочный олений мор.
– Не только олений. – Она мотнула головой. – Тут в последнее время разное стало твориться.
– Например?
– Например, самоубийства. Знаешь, я ведь изучала статистику. В Хивусе за пять лет не было не то что ни одного самоубийства, а даже мало-мальски серьезного несчастного случая. А тут за полгода сразу четыре. И все они связаны с котлованом, который наш олигарх, – Лиса поморщилась, – решил выкопать под свой утопический проект. Сначала я подумала, что все дело в какой-нибудь инфекции. Ну, что-то достаточно древнее и достаточно опасное тысячелетиями было законсервировано в вечной мерзлоте, а люди сунулись и нарушили эту природную герметичность. Как тебе версия? – Она выдвигала версии, а на щеках ее полыхал румянец возбуждения.
Версия была несколько фантастической, но поверить в существование древней заразы было проще, чем в существование Снежити.
– И заметь. – Лиса отщипнула еще кусочек хлеба и продолжила: – К котловану почти сразу закрыли доступ. Не подступиться! И башню в ледовом городке снесли. Спрашивается, зачем? А я вот навела справки и узнала кое-что интересное. Как думаешь, где брали лед для ледового городка?
– В котловане? – А она мало того, что красивая, так еще и умная. И упертая вон какая! Расследование она провела, информацию собрала.
– Именно! Лед брали из котлована, котлован оцепили. Что это может значить, а?
Ник пожал плечами. Такая увлеченная, живая, она нравилась ему все больше и больше.
– Это могло значить, что Тучников, – Лиса снова поморщилась, – знает о происходящем больше, чем рассказывает. Вполне возможно, все это случилось по его вине. Да я почти уверена! Мне обещали информацию… – Она вдруг сникла.
– Обещали информацию, а заманили в ловушку.
– Да! – Она упрямо вздернула подбородок. – Вполне возможно, что по его приказу и заманили!
– По приказу Тучникова?
Она строила версии и догадки. Ей хотелось детектива и не хотелось мистики. Ник ее понимал, но версию не принимал.
– Да. – На сей раз ее «да» прозвучало не так уверенно, она была увлеченной, она была журналисткой и жаждала сенсаций, но она не являлась дурой.
– А тебе не кажется, что это слишком… сложно? Не того ты полета птица, чтобы ради твоего устранения проворачивать такие странные схемы. – Ник виновато улыбнулся. Вот сейчас она обидится, и их разговор закончится. И вообще все закончится, так и не начавшись.
Лиса молчала очень долго, он уже начал волноваться.
– Думаешь, я намудрила? – спросила она наконец.
– Думаю, все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Думаю, тебя заманили в ловушку с какой-то другой целью. Тому, кто это сделал, была важна именно ты, а не информация, которой ты владеешь.
– Я не владею никакой информацией. К сожалению.
– Возможно, тебе так только кажется, а на самом деле ты особенная.
– Я? – Лиса усмехнулась, но тут же нахмурилась.
– Два года психотерапии, – напомнил Ник. – Зачем они были нужны?
Ей не хотелось рассказывать, так не хотелось, что румянец снова сошел с ее лица.
– Психиатрическая клиника, – сказал Ник, глядя прямо в ее черные, раскосые глаза. – В моем случае.
– И личный волк? – Она слабо улыбнулась. Неужели не испугалась?
– Волк появился не так давно.
– А до этого?
– А до этого было разное…
– Видения?
– В том числе.
– И предчувствия?
– Возможно.
– И всякие… эксперименты с запрещенными веществами?
Он молча кивнул. Лиса так же молча разлила по бокалам вино, один бокал протянула Нику, второй пригубила, а потом спросила:
– Откуда ты родом, Ник? Ты ведь откуда-то с Севера. Это неочевидно, но я это… чувствую.
– Чуешь?
– Да. – Она удовлетворенно кивнула и продолжила: – Кстати, мои родители из Норильска.
– Я тоже это… чую.
Она усмехнулась, кивнула, а потом продолжила:
– Как-то в универе нам читали лекцию про шаманизм. Забавный такой дядька читал, из увлекающихся. Я слушала лекцию вполуха, но кое-что для себя тогда вынесла. Помимо всего прочего, он рассказывал про шаманскую болезнь. Если не знаешь, что это такое, можешь погуглить. Я, кстати, сразу же погуглила. Начинается вся эта канитель в подростковом возрасте, приключается чаще всего с теми, у кого в роду были шаманы.
– Почему болезнь? – спросил Ник.
– Потому что больно, – сказала Лиса. – Потому что тебя ломает и корежит этими… способностями, ты видишь всякое, чувства твои, как оголенные нервы…
– И твои? – спросил он очень тихо.
– И мои тоже. – Она кивнула. – И тебе плохо настолько, что не хочется жить, а остальные считают тебя бесноватым. Или сумасшедшим…
– Или наркоманом.
– Или всем сразу. – Лиса усмехнулась. – А тебе только и нужно, что принять эти способности. Или найти того, кто поможет тебе их принять. Если, конечно, они тебе нужны.
– А если не нужны?
– А если не нужны, то ты или переболеешь и станешь нормальным, или справишься сам и станешь суперменом, или подохнешь.
– Ты справилась?
– Я надеялась, что переболела. А ты?
– А я чуть не подох.
Они улыбались друг другу, как заговорщики, как два сумасшедших, маскирующихся под нормальных людей, как очень близкие люди. Настолько близкие, что Ник отважился потрогать прядь ее волос. На самом деле они не были седыми, какие-то женские штучки с осветлением. Лиса оказалась смелее. Ее губы сначала были ледяными, а потом стали обжигающе горячими. И дыхание. И прикосновения рук тоже. Наверное, было в ней это… шаманское, потому что сопротивляться не было никаких сил. Да и не хотелось ему сопротивляться. Он дома, под колючими северными звездами, рядом с женщиной, которая ему подходит. А с болезнями и прочими напастями они разберутся. Как-нибудь потом…
Вероника
Вокруг ее домика ходил мертвый медведь. Ходил, сопел, заглядывал в окна, отвлекал. Вид у медведя был изрядно потрепанный жизнью. Или, скорее, смертью. Медведю недоставало одного глаза и, кажется, хозяина. Из Веселова хозяин оказался так себе. Он, конечно, уже не тот, что раньше. Есть в нем теперь какая-никакая сила. Не ошеломляющая, но… знавала Вероника экстрасенсов и послабее. В разы слабее. И ничего, они как-то устраивались в жизни, некоторые очень даже неплохо. И этот дар, или проклятие – тут уж с какой стороны посмотреть – останется с Веселовым до конца его дней, даже если… даже когда они снимут с него этот чертов тынзян. Есть у нее кое-какие догадки и задумки на этот счет. Жаль только, что времени так мало. Жаль только, что из-за снежной завесы, что раскинули над Хивусом, способности ее стремятся к нулю. Они стремятся, а она тянет их вверх неимоверным усилием воли. Потом, когда все это закончится, ей точно нужно будет в Тибет, чтобы очиститься, чтобы набраться сил и проветрить голову. А пока придется держаться. Как ни крути, а в этой истории она не случайный персонаж. Сдается ей, случайных тут вообще нет, все запланировано и срежиссировано кем-то знающим и очень сильным. Остается понять, кем.
Медведь ткнулся носом в стекло, зыркнул на Веронику единственным глазом. Из второго торчал осколок льда. Еще одно доказательство того, что Веселов нынче парень непростой. Простому парню сделать мертвое еще чуть более мертвым не удалось бы, простой парень уже давно и сам бы сделался мертвым. А Веселов ничего, держится, даже шутить пытается. Вот мишку прислал.
– И ты тоже его видишь?
– Его многие видят. Почти все члены команды.
– Значит, они тоже… ненормальные.
– В каком-то смысле, но на цепь посадили именно тебя. – Рассказать ей про свое видение? Или лучше не пугать еще сильнее? Ведь обошлось же. Пока обошлось… – И убить хотели тоже именно тебя.
– Она хотела, чтобы я стала частью чего-то большего. – Лиса побледнела, про сервировку стола они оба уже забыли. – Частью ее…
– Частью ее и ее планов.
– Наверное.
– Но я испугалась. Не смерти, нет. Я уже как-то смирилась, что нас никто не найдет. Я боялась, что когда я умру, она заберет меня к себе. Без моего разрешения. Понимаешь?
Ник понимал. В его душу тоже рвалось это страшное и непонятное. У него получилось отбиться, но лишь потому, что рядом был Андрей и остальные, а эта девчонка осталась со Снежитью один на один, и кто знает, выиграла бы она финальный бой или превратилась в одно из тех… существ, что они видели сегодня в ангаре.
– Давай поговорим про шамана. – Тему нужно было менять, пока Лиса совсем не скисла. А еще она хотела «чего-нибудь покрепче». Ник разлил по бокалам красное вино.
– Я все сказала. – Она взяла у него бокал, посмотрела на просвет. – Я не видела его лица. Вообще толком ничего не успела разглядеть.
– Но это был обыкновенный человек? – Странный вопрос, но Лиса его поняла. Приближение Снежити они теперь чуяли очень хорошо.
– Человек, но, мне кажется, не совсем обыкновенный. – Она залпом выпила свое вино, отщипнула кусочек хлеба.
– Настоящий шаман? – А почему бы и нет? Если есть шаманский тынзян, должен быть и шаман. Они ж, наверное, всякие бывают: и злые, и добрые. Вот Лису похитил злой. Для каких-то своих темных целей. Или не своих?.. – А зачем ты вообще поперлась в это стойбище? – Не слишком вежливо, но они же теперь, вроде как, друзья по несчастью.
– Я рассказывала. – Лиса не обиделась. – За информацией.
– За сенсацией. – Он понимающе усмехнулся. – Загадочный олений мор.
– Не только олений. – Она мотнула головой. – Тут в последнее время разное стало твориться.
– Например?
– Например, самоубийства. Знаешь, я ведь изучала статистику. В Хивусе за пять лет не было не то что ни одного самоубийства, а даже мало-мальски серьезного несчастного случая. А тут за полгода сразу четыре. И все они связаны с котлованом, который наш олигарх, – Лиса поморщилась, – решил выкопать под свой утопический проект. Сначала я подумала, что все дело в какой-нибудь инфекции. Ну, что-то достаточно древнее и достаточно опасное тысячелетиями было законсервировано в вечной мерзлоте, а люди сунулись и нарушили эту природную герметичность. Как тебе версия? – Она выдвигала версии, а на щеках ее полыхал румянец возбуждения.
Версия была несколько фантастической, но поверить в существование древней заразы было проще, чем в существование Снежити.
– И заметь. – Лиса отщипнула еще кусочек хлеба и продолжила: – К котловану почти сразу закрыли доступ. Не подступиться! И башню в ледовом городке снесли. Спрашивается, зачем? А я вот навела справки и узнала кое-что интересное. Как думаешь, где брали лед для ледового городка?
– В котловане? – А она мало того, что красивая, так еще и умная. И упертая вон какая! Расследование она провела, информацию собрала.
– Именно! Лед брали из котлована, котлован оцепили. Что это может значить, а?
Ник пожал плечами. Такая увлеченная, живая, она нравилась ему все больше и больше.
– Это могло значить, что Тучников, – Лиса снова поморщилась, – знает о происходящем больше, чем рассказывает. Вполне возможно, все это случилось по его вине. Да я почти уверена! Мне обещали информацию… – Она вдруг сникла.
– Обещали информацию, а заманили в ловушку.
– Да! – Она упрямо вздернула подбородок. – Вполне возможно, что по его приказу и заманили!
– По приказу Тучникова?
Она строила версии и догадки. Ей хотелось детектива и не хотелось мистики. Ник ее понимал, но версию не принимал.
– Да. – На сей раз ее «да» прозвучало не так уверенно, она была увлеченной, она была журналисткой и жаждала сенсаций, но она не являлась дурой.
– А тебе не кажется, что это слишком… сложно? Не того ты полета птица, чтобы ради твоего устранения проворачивать такие странные схемы. – Ник виновато улыбнулся. Вот сейчас она обидится, и их разговор закончится. И вообще все закончится, так и не начавшись.
Лиса молчала очень долго, он уже начал волноваться.
– Думаешь, я намудрила? – спросила она наконец.
– Думаю, все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Думаю, тебя заманили в ловушку с какой-то другой целью. Тому, кто это сделал, была важна именно ты, а не информация, которой ты владеешь.
– Я не владею никакой информацией. К сожалению.
– Возможно, тебе так только кажется, а на самом деле ты особенная.
– Я? – Лиса усмехнулась, но тут же нахмурилась.
– Два года психотерапии, – напомнил Ник. – Зачем они были нужны?
Ей не хотелось рассказывать, так не хотелось, что румянец снова сошел с ее лица.
– Психиатрическая клиника, – сказал Ник, глядя прямо в ее черные, раскосые глаза. – В моем случае.
– И личный волк? – Она слабо улыбнулась. Неужели не испугалась?
– Волк появился не так давно.
– А до этого?
– А до этого было разное…
– Видения?
– В том числе.
– И предчувствия?
– Возможно.
– И всякие… эксперименты с запрещенными веществами?
Он молча кивнул. Лиса так же молча разлила по бокалам вино, один бокал протянула Нику, второй пригубила, а потом спросила:
– Откуда ты родом, Ник? Ты ведь откуда-то с Севера. Это неочевидно, но я это… чувствую.
– Чуешь?
– Да. – Она удовлетворенно кивнула и продолжила: – Кстати, мои родители из Норильска.
– Я тоже это… чую.
Она усмехнулась, кивнула, а потом продолжила:
– Как-то в универе нам читали лекцию про шаманизм. Забавный такой дядька читал, из увлекающихся. Я слушала лекцию вполуха, но кое-что для себя тогда вынесла. Помимо всего прочего, он рассказывал про шаманскую болезнь. Если не знаешь, что это такое, можешь погуглить. Я, кстати, сразу же погуглила. Начинается вся эта канитель в подростковом возрасте, приключается чаще всего с теми, у кого в роду были шаманы.
– Почему болезнь? – спросил Ник.
– Потому что больно, – сказала Лиса. – Потому что тебя ломает и корежит этими… способностями, ты видишь всякое, чувства твои, как оголенные нервы…
– И твои? – спросил он очень тихо.
– И мои тоже. – Она кивнула. – И тебе плохо настолько, что не хочется жить, а остальные считают тебя бесноватым. Или сумасшедшим…
– Или наркоманом.
– Или всем сразу. – Лиса усмехнулась. – А тебе только и нужно, что принять эти способности. Или найти того, кто поможет тебе их принять. Если, конечно, они тебе нужны.
– А если не нужны?
– А если не нужны, то ты или переболеешь и станешь нормальным, или справишься сам и станешь суперменом, или подохнешь.
– Ты справилась?
– Я надеялась, что переболела. А ты?
– А я чуть не подох.
Они улыбались друг другу, как заговорщики, как два сумасшедших, маскирующихся под нормальных людей, как очень близкие люди. Настолько близкие, что Ник отважился потрогать прядь ее волос. На самом деле они не были седыми, какие-то женские штучки с осветлением. Лиса оказалась смелее. Ее губы сначала были ледяными, а потом стали обжигающе горячими. И дыхание. И прикосновения рук тоже. Наверное, было в ней это… шаманское, потому что сопротивляться не было никаких сил. Да и не хотелось ему сопротивляться. Он дома, под колючими северными звездами, рядом с женщиной, которая ему подходит. А с болезнями и прочими напастями они разберутся. Как-нибудь потом…
Вероника
Вокруг ее домика ходил мертвый медведь. Ходил, сопел, заглядывал в окна, отвлекал. Вид у медведя был изрядно потрепанный жизнью. Или, скорее, смертью. Медведю недоставало одного глаза и, кажется, хозяина. Из Веселова хозяин оказался так себе. Он, конечно, уже не тот, что раньше. Есть в нем теперь какая-никакая сила. Не ошеломляющая, но… знавала Вероника экстрасенсов и послабее. В разы слабее. И ничего, они как-то устраивались в жизни, некоторые очень даже неплохо. И этот дар, или проклятие – тут уж с какой стороны посмотреть – останется с Веселовым до конца его дней, даже если… даже когда они снимут с него этот чертов тынзян. Есть у нее кое-какие догадки и задумки на этот счет. Жаль только, что времени так мало. Жаль только, что из-за снежной завесы, что раскинули над Хивусом, способности ее стремятся к нулю. Они стремятся, а она тянет их вверх неимоверным усилием воли. Потом, когда все это закончится, ей точно нужно будет в Тибет, чтобы очиститься, чтобы набраться сил и проветрить голову. А пока придется держаться. Как ни крути, а в этой истории она не случайный персонаж. Сдается ей, случайных тут вообще нет, все запланировано и срежиссировано кем-то знающим и очень сильным. Остается понять, кем.
Медведь ткнулся носом в стекло, зыркнул на Веронику единственным глазом. Из второго торчал осколок льда. Еще одно доказательство того, что Веселов нынче парень непростой. Простому парню сделать мертвое еще чуть более мертвым не удалось бы, простой парень уже давно и сам бы сделался мертвым. А Веселов ничего, держится, даже шутить пытается. Вот мишку прислал.