Снайпер

– Сэр, мне это безразлично, – ответил Боб.

– Отлично, мы снимем наручники, но оставим кандалы на ногах. Надеюсь, этот компромисс вас устраивает, джентльмены?

– Да, сэр.

– Устраивает, Ваша Честь.

– Пожалуйста, снимите наручники, – обратился судья к охране. – Итак, мистер Келсо, вам первому слово. Прошу.

– Благодарю вас, Ваша Честь. – Исполненный внутреннего достоинства, Келсо вышел в центр. – Ваша Честь, правительство очень легко может доказать, что оно имеет достаточно веские улики, подтверждающие, что ровно в 12.19 дня 1 марта сего года Боб Ли Суэггер выстрелил с последнего этажа дома номер 415 по улице Святой Анны, расположенного во Французском квартале, и, несмотря на то, что целился в президента Соединенных Штатов, попал в сальвадорского архиепископа Джорджа Роберто Лопеза. Чтобы совершить этот поступок, мистер Суэггер имел классический трехсоставной модус операнди, а именно: мотивы, возможности и средства, и мы можем все их представить суду. Это, Ваша Честь, будет сделано чуть позже.

– Благодарю вас, мистер Келсо. Мистер Винсент, пожалуйста.

У Ника даже замерло сердце, когда этот мощный старик встал на ноги и приготовился говорить, не выходя из-за стола, за которым они сидели вместе с Бобом. В глаза сразу бросался резкий контраст сильных, высоких фигур, сидящих за этим столом, и хилых, немощных тел за другим.

– Так вот, сэр, – начал Сэм Винсент, глядя в зал с высоты своих восьмидесяти лет. Его большие голубые глаза смотрели на всех и в то же время ни на кого конкретно. Старомодный мешковатый костюм видел за долгую жизнь больше курительных трубок, чем химчисток, а износившиеся черные туфли давно забыли, когда их чистили в последний раз. – Думаю, что мы будем настаивать на другом, потому что Боб Суэггер, этот герой войны и весьма достойный человек, не мог…

– Я протестую, Ваша Честь! Боевые заслуги мистера Суэггера не являются предметом рассмотрения сегодняшнего судебного разбирательства и мешают вникнуть в суть дела.

– Замечание по существу, мистер Винсент.

– Черт возьми, сэр, если они говорят, что он снайпер, то почему бы им не сказать, что стрелять его научили именно в Корпусе морской пехоты и что именно там ему вручили все его награды?!

В зале рассмеялись на удачное замечание старого Сэма.

– Хорошо подмечено, мистер Винсент. Но так как сегодня нет жюри присяжных, а я хорошо знаком с боевыми заслугами вашего клиента, то, может быть, мы воздержимся в интересах быстрого продвижения дела от дальнейших обращений к героизму мистера Суэггера?

– Согласен, сэр, – сказал Винсент.

– Ну вот и отлично. Мистер Келсо, настало время предъявить обвинение.

– Благодарю вас, Ваша Честь.

Предоставление улик Келсо начал с письма Боба, датированного 16 декабря 1991 года и адресованного президенту Соединенных Штатов, в котором он требовательно, даже в несколько угрожающем тоне, доказывал, что заслужил орден Почета конгресса США за свои подвиги во Вьетнаме.

Помощники Келсо быстро принесли переносной экран, и письмо было в увеличенном виде представлено залу.

– Ваша Честь, благодаря этому письму Боб Ли Суэггер попал в список лиц, представляющих потенциальную угрозу. По нему должно было быть проведено расследование, однако в результате нерасторопности одного из сотрудников ФБР дело закончилось трагически.

Ник закрыл глаза.

“Я возражаю, – молча протестовал он. – Необходимо сделать ссылку на то, что Боб был в третьей группе, которая содержала в себе наименьшую угрозу, и даже сотрудники Секретной Службы сказали, что на него можно не обращать внимания”.

Но Сэм Винсент и его клиент спокойно сидели за своим столом.

– Ваша Честь, вот официальные заключения четырех экспертов по почерку: из Федерального Бюро Расследований, полицейского департамента Нового Орлеана, полицейского департамента Нью-Йорка и еще одного очень известного и уважаемого эксперта. Все они утверждают, что идентифицировали с небольшими различиями, Ваша Честь, от пятнадцати до тридцати одной подробности, – этот почерк, как почерк Боба Ли Суэггера.

– Мистер Винсент, вам слово.

Сэм Винсент встал.

– Ваша Честь, я знаю, что не имею права предоставлять доказательства, но, если бы я мог, я бы непременно представил вам заключения экспертов-графологов из Лос-Анджелеса, Лондона, Чикаго и Иллинойса, подтверждающие, что этот документ фальши…

– Возражаю, возражаю! Естественно, Ваша Честь видит, что защита пытается предоставить доказательства, которые…

– Возражение принимается. Мистер Винсент, соблюдайте правила, прошу вас.

– Сэр, приношу свои извинения. Но правда заключается в том, что при графологической экспертизе не всегда можно точно определить принадлежность почерка. Вы можете иметь экспертов больше, чем сосков у самки опоссума… – в зале раздался смех, – но вы не найдете из них хотя бы двоих, которые были бы абсолютно единодушны в своем мнении. И… позвольте мне указать еще на одну вещь. К сожалению, мистер Суэггер не имел возможности получить хорошее образование, в отличие от большинства из нас. Он закончил всего лишь самую обычную общественную школу в глуши Арканзаса в пятидесятые годы. Таким образом, как вы могли бы сами убедиться, развитие его почерка остановилось на весьма примитивном уровне. Людям образованным обычно кажется, будто это писал ребенок. А теперь я вам скажу то, с чем согласится большинство экспертов во всем мире. Почерк, который чаще всего называется “детские каракули”, является самым легким вариантом для подделки и не представляет никакого труда для опытного профессионала в этом деле.

– Хорошо, мистер Винсент, – сказал судья, – я принимаю ваше замечание. Но вы не забывайте, что вам разрешается критиковать только доказательства правительства, а не выдвигать свои собственные.

– Да, сэр.

– Как они смогут выиграть процесс, если они не будут предъявлять доказательств? – прошептала Салли на ухо Нику.

– Ему придется продемонстрировать, что их улики и их факты не соответствуют их собственным словам, – так же тихо ответил Ник.

– Но как?

– Не знаю.

Теперь уже встал Келсо:


– Ваша Честь, я нахожусь здесь не для того, чтобы участвовать в комедии или беспочвенно спекулировать фактами, как это считает противная сторона. Я присутствую здесь, чтобы отстаивать точку зрения закона. Думаю, Ваша Честь признает, что я в точности исполнил то, что от меня требует закон в части, касающейся процедуры дела, а именно: я предоставил реальное доказательство мотива. Для Секретной Службы и для ФБР этого было достаточно, чтобы начать вести наблюдение за Бобом Ли Суэггером, значит, этого должно быть достаточно для суда.

– Молодой человек, полагаю, вам не стоит учить меня моей работе, – прервал его судья Хьюджес. – Ваше замечание, возможно, не лишено смысла, хотя высказано оно было в манере крайнего неуважения к суду.

– Приношу свои извинения, Ваша Честь.

– Вы можете приступать ко второй части вашего обвинения.

– Как Вашей Чести будет угодно, – сказал Келсо. Он быстро подошел к своему столу.

– Кажется, у нас дела идут не так уж хорошо, а? – прошептала Салли.

– Боюсь, ты права. Я думал, что у этого старика будет что-то повесомее, чем соски самки опоссума.

– Ник, мне страшно.

– Потерпи. Следующая часть должна быть с моим учас…

Но Келсо уже продолжал свое выступление:

– Ваша Честь, мне бы хотелось представить суду доклад сотрудника новоорлеанской полиции Леона Тиммонса. Его нет в этом зале. Он трагически погиб, исполняя свой долг в апреле этого года. Но именно полицейский Тиммонс заметил, как Боб Ли Суэггер…

– Ваша Честь, я протестую, – возразил Винсент, положив руку на Библию. – Это доказательство было записано с пленки, поэтому его нельзя проверить. Более того, этот герой-полицейский проходил по нескольким делам в полицейском департаменте Нового Орлеана, где его подозревали в связях с организованной преступностью…

– Ваша Честь, Леон Тиммонс трижды поощрялся за доблесть в перестрелке…

– …и на одно из этих “поощрений” купил себе немецкий спортивный автомобиль с откидным верхом, который стоит более шестидесяти тысяч долларов, в то время как ежегодное жалованье у него было двадцать две с половиной тысячи долларов…

– Ваша Честь…

– Хорошо, джентльмены, прекратите препирательства, – поморщился судья Хьюджес и после небольшой паузы продолжил: – Мистер Келсо, у вас есть живой свидетель?

– Черт, – пробормотал Ник.

– Да, сэр.

– Тогда представьте его. А этот доклад приложите ко всем остальным документам, я ознакомлюсь с ним позже. Если при вынесении решения возникнут какие-либо сомнения, я рассмотрю вопрос о целесообразности использования такого рода информации.

– Благодарю вас, Ваша Честь. Думаю, мой следующий свидетель рассеет все сомнения в отношении обвинений правительства.

В этот момент прямо рядом с Ником вдруг возник охранник:

– Мистер Мемфис. Это вам от мистера Ютея.

Ник развернул записку:

“Последний шанс. Как ты видишь, Бобу крышка. Ты еще можешь кое-что сделать для себя и Бюро. Не бросайся своей жизнью и жизнью этой бедной девушки из-за глупости, которая никому не принесет пользы”.



– Что это, Ник? – спросила Салли.

Итак, снова выбор.

Да, все, кажется, идет к этому.

Его жизнь могла бы быть такой прекрасной! Боб уже не жилец, это ясно. Старый Сэм Винсент оказался бестолковым пустомелей. Улики были неоспоримые. Рэм-Дайн победила. Ник взглянул за спины сидящих за столом обвинителей и увидел Хью Мичама, лицо которого сохраняло безмятежное спокойствие. Он ни в чем не сомневался.

– Обвинитель вызывает мистера Николса Мемфиса.

Ник наклонился к Салли.

– Это записка от привидения, – прошептал он и, скомкав бумажку, быстро прошел к месту свидетеля, стараясь не смотреть на Ховарда.

Спокойно присягнув на Библии, Ник постарался поудобнее устроиться на маленькой деревянной скамеечке. Краем глаза он мог видеть Боба, сильного, сурового и уверенного в себе, настоящего морского пехотинца, который даже не посмотрел на него, когда Ник прошел мимо него к своему месту. Рядом с Бобом, тоже не проявляя к Нику никакого интереса, сидел кряжистый Сэм Винсент. Он невидящим взором смотрел сквозь Ника в дальний угол, и его рот слегка приоткрывался, когда он дышал.

– Где вы работаете, мистер Мемфис? – спросил Келсо.

– Сегодня я безработный. Впрочем, так же, как и вчера.

– А до вчера?

Ник быстро ответил про себя: “Двенадцать лет я проработал специальным агентом в Федеральном Бюро Расследований”. Вслух же сказал только:

– Агент ФБР.