Смутные времена Лепрозория

Прищурившись, Ясинэ смогла различить несколько десятков полупрозрачных нитей, некоторые из них медленно перемещались, другие будто вибрировали, третьи ярко горели…

— Я выполнял задание недалеко от деревни белых тигров, когда увидел по ножу, что рядом со мной слабый шисаи. Думал, придется спасать кого-то взрослого, а нашел тебя на сливовом дереве хвостом кверху, — вздохнул Сакерд и вернул нож в ножны. — Нож не врет, поэтому я пошел искать твоих родителей. Твой брат быстро согласился продать тебя, дальше ты знаешь.

— А почему я — «слабый шисаи»? — прищурилась Ясинэ, недоверчиво глядя на нож.

— Потому что ребенок. К тому же ты была истощена от голода, — пожал плечами Сакерд.

— Но если у вас есть такой нож, то почему вы просто не обошли с ним всех шисаи? — недовольно насупившись, спросила Ясинэ. — Это же элементарно.

— Надо признать, я вел весьма вялые поиски шисаи, потерявшей силу. У меня нет ни времени, ни желания бегать за каждым с такой посредственной целью. В конце концов, у всех шисаи и куно есть более важная задача.

Сакерд положил перед Ясинэ черное детское кимоно и алый дзюбан под низ.

— Выглядит как-то… нарядно, — скривилась Ясинэ.

— Вот и чудно, вот и славно, — закивал Сакерд. — Завтра как раз истекает срок в двенадцать лет поисков Евы, и все шисаи обязаны собраться вместе. Тогда я и найду ту, которая больше не шисаи, и представлю тебя как ее замену.

— Поисков кого?

— Позже и ты присоединишься к этим поискам, и я все расскажу подробнее. Думаю, еще через двенадцать лет, — Сакерд покрутил рукой и принялся укладывать все вынутые вещи обратно в сундук.

— Вы не верите, что эти ваши поиски увенчаются успехом? — подавила смешок Ясинэ.

— Спустя столько столетий эта гонка за ней кажется каким-то бесконечным колесом. Еще двенадцать лет в копилку потраченного времени — сущий пустяк, — Сакерд закрыл сундук и провел по нему рукой. Лиловая энергия оплела замок, и он тут же исчез.

Действительно. Отпереть замок, которого нет — невозможно…

— Если хочешь, можешь надеть это кимоно сегодня на церемонию выпуска.

— Я экзамены пропустила, — скосилась Ясинэ.

— Знаю. Тебе их засчитали без твоего присутствия, — кивнул Сакерд.

— И даже бой?

— И даже бой.

— А можно… а можно я все равно не пойду? — опустив глаза, тихо попросила Ясинэ.

Сакерд, повернувшись, смерил ее печальным взглядом:

— У тебя что, не было друзей?

Ясинэ мотнула головой.

— И любимых учителей не было?

Снова мотнула.

— Тебе никого из них не хочется видеть?

— Никого…

Сакерд замолчал, обдумывая ее ответ.

— Хорошо, но тогда завтра весь день ты тренируешься в зале и каждый час обходишь южное крыло, в которое будут прибывать шисаи, — наконец, сказал он.

Ясинэ прищурилась:

— Мне все равно пришлось бы это делать?

— Именно.



***

К шестому обходу крыла шисаи Ясинэ чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Некоторые из них участливо спрашивали, не потерялась ли она, и приходилось сочинять все новые ответы.

Вернувшись в пустой зал, она снова взялась за шенбяо. Но как только коснулась веревки, бросила его от боли. На руках алели пятна, будто ожоги.

Дверь тренировочного зала открылась.


— Господин Сакерд, у вас есть с собой аптечка? — спросила Ясинэ за спину, не оборачиваясь.

Ей ответила тишина.

— Поймала! — крикнула Ясинэ, повернувшись. — Сакерд, я ее поймала!

Перед ней стояла белая тигрица. Из того же клана, что и сама Ясинэ.

Она одним ударом лапы швырнула Ясинэ в угол и принялась озираться.

— Верховный шисаи? — позвала она, пытаясь разглядеть его в пустом зале за колоннами и под потолком. Везде.

Закусив губу, Ясинэ схватила шенбяо и, подкравшись, накинула веревку тигрице на шею.

Вопль разлетелся по всему помещению и, отразившись от сводов, умножился.

Крики ввинчивались в уши и стучали в виски, каждый новый — будто удар.

Ладони Ясинэ пульсировали, слезшая кожа цеплялась за веревку, а в мясо вгрызалась каждая ниточка.

Но тигрица все равно скинула ее, извернувшись, и, перехватив шенбяо, выдернула его из горящих от боли рук.

— Ах ты маленькая дрянь! — зарычала тигрица, замахиваясь. — Ты украла у меня силы! Украла!

И обжигающие удары посыпались на Ясинэ, не прекращаясь.

— Верни их мне! Это я им хозяйка! Я! А не такая мелочь, как ты!

Ясинэ защищалась, выставив руки. Но веревка шенбяо жгла, будто крапива, и не спасала ни одежда, ни кровь на руках.

Посреди свиста веревки, которой, как плетью, стегала Ясинэ тигрица, раздался стук.

Обе тигрицы обернулись.

Сакерд снова занес посох и снова ударил:

— Меня волновал вопрос, как ты узнала о ней. Но, видя ваше родство, я больше не нуждаюсь в ответе, — печально протянул Сакерд.

— Господин… — тигрица поперхнулась и, схватившись за горло, упала.

— Помолчи.

Сакерд подошел к Ясинэ и жестом попросил встать.

Та тут же подскочила и спряталась за ним, расчесывая болезненные полосы ожогов.

— Видишь ли, в чем дело, Эйдин, — Сакерд склонился над тигрицей, судорожно пытающейся вздохнуть. — Власть над энергией Самсавеила всем нам дана лишь на время.

Тигрица захрипела, и Сакерд повел рукой, будто облегчая ее дыхание. Она тут же закашлялась.

— Никто не знает, на какой срок нам дается эта сила. Мы не рождаемся с ней. И не всегда с ней умираем. И ты это знала, — он успокаивающе погладил ее по волосам.

Эйдин всхлипнула и снова закашляла.

— И никто бы не изгнал тебя, никто бы не бросил, если бы только ты призналась в том, что сила Самсавеила тебя покинула, — он продолжал ее гладить, изредка похлопывая по лопаткам. — Но ты едва не убила новую шисаи. Ты пыталась несколько раз. И этого простить я тебе не могу.

Эйдин в ответ что-то прохрипела, но Сакерд покачал головой:

— Наказанием за такое будет смерть. Эта жизнь у тебя последняя. Посему — прощай.

Он вдруг поднялся, а Эйдин вдруг обмякла, как тряпичная кукла.

— Раздевайся, Ясинэ, твои раны нужно обработать как можно скорее, — все так же печально сказал Сакерд за спину.

— Это ожоги, — пробормотала она, слизывая кровь с разбитых губ.

— На веревке был яд. Эйдин была очень хороша в токсикологии, — Сакерд распахнул полы кимоно и отвязал небольшую баночку. — Держи, эта мазь должна помочь.

— Вы знали? — удивленно воскликнула Ясинэ, забирая ее.

— Догадывался. А этот яд — ее любимый. Было не сложно, — пожал он плечами и, ухватив тигрицу за ворот кимоно, потащил на выход.



***