Смутные времена Лепрозория

Райга тем временем старался растянуть одну каплю крови на все ножи. Кажется, раньше с этим так не церемонились, делая надрезы на коже каждым ножом. Но зачем?

— А ножи подчиняют только шисаи? — под руку спросила кошка. — Куно не нужно?

Райга мотнул головой:

— Они работают с внутренней энергией шисаи, замыкая ее. Для не-шисаи это самые обыкновенные ножи.

Кошка облегченно выдохнула. Райга сделал вид, что не услышал. Но все внутри него напряглось в то же мгновение.

Верховный шисаи вернул комплект ножей коту и отправил к Торе, перед ним на колени села белая кошка и протянула свой набор.

Райга пересел сбоку от нее и занялся ножами.

— А это давно у тебя такой шрам? — кивнул он на закатанный рукав.

— Где? — девушка повернула голову и скосила глаза, пытаясь разглядеть. Хотя можно было не поворачиваться так сильно.

Райга перехватил руку за запястье и сжал.

— Да нет, кажется, мне показалось.

Девушка нервно улыбнулась.

Знать бы еще, можно ли опознать хамелеона на ощупь. Какие они и какими кажутся? Может, их кожа холоднее, как у ящериц? Может, прощупываются чешуйки? Как вообще они меняют свое обличие?

Рука мертвого хамелеона отдельно от тела была ящериной. Смерти было наплевать, что умирал он в облике кого-то из округа Быка. Насколько сильно сохраняется форма заимствованной личности? Сохраняется ли вообще?

Приставив нож к коже кошки, Райга остановился, раздумывая.

А может эти подозрения беспочвенны? Это могло быть простым совпадением. К тому же, девушка может просто плохо видеть одним глазом. Так ведь тоже бывает, и в этом нет ничего необычного.

Вот только необычного в последнее время было слишком много. И если она впрямь кошка, одна смерть всего лишь сократит отпущенный ей срок, по сравнению с человеческим — сущая мелочь.

Можно даже не убивать, почти что любую травму сможет вылечить Ирма. На тренировках случается и похуже.

И Райга одним движением срезал кусок кожи с руки кошки и поднял к глазам.

Девушка, взвизгнув, вырвала руку и прижала к себе, баюкая под грудью. Коротко взвыла, давясь слезами, и сжалась в тугой комок, качая раненую руку. Кровь, растекаясь по одежде, разлилась тяжелым ароматом, и запах этот ожег ноздри и остался на языке железным привкусом.

Воя, она подняла на Райгу глаза и увидела на его ноже то, что и он — тонкую полоску кожи в чешуе. И замерла, мгновенно позабыв о боли. Посмотрела в глаза Верховному шисаи и медленно сглотнула подступивший к горлу ком.

Перехватив нож, Райга полоснул им по горлу девушки, стараясь оставить рану побольше. Долгие мучительные смерти только утомляют.

Вынув нож, обтер его о штанину.

Девушка хрипела, прижав руки к горлу, захлебываясь в крови. И умерла в считанные мгновения, залив алым траву вокруг и белые лапы Верховного шисаи.

Кто-то оглушительно завизжал, и Райга поморщился — голова начинать гудеть от усталости.

Тайгон кинулся к нему, не понимая, что произошло.

— Что это было?!

Райга встал и отряхнул лапы:

— Пошли ястребом прошение в ангельский град, — положил нож на ладонь и зажег вокруг него пламя. Священный огонь отлично стирал чужую кровь, делая ножи снова — ничейными.

Тайгон слушал вполуха, вовсю таращась на труп кошки. Тот медленно терял свои очертания, исчезали кошачьи уши, будто растворяясь в траве.

— На имя командира одиннадцатого отряда Охотниц — Нэм. Напиши, что тут ящерица по ее душу, — Райга вытер руки об штаны.

— Ты думаешь, охотниц это заинтересует? — скривился Тай, склоняясь над девушкой. Она уже совсем не была кошкой, все больше походя на ярко-зеленую ящерицу. Руки и ноги покрывала чешуя, кошачий хвост закручивался спиралью и отсвечивал разными цветами чешуи.

— Определенно, — хмыкнул Райга. — Только труп надо сохранить до ее прихода.





#24. Мы ведь созданы не из камня





Без перезвона колокольчика, без слов и шороха Тайгон зашел в шатер Торы и остановился на пороге. Она уже ждала его, не первый час крутя жернова, пережевывающие осколки лиловых кристаллов.

Тора поманила брата рукой и остановила жернов. Пыль, ссыпающаяся с него была настолько мелкой, что размазывалась по пальцам, просачивалась в поры и оставалась совсем не ощутимой на коже. Тайгон поставил возле нее пустое ведро и лампу со священным огнем от Райги.

— А ты взял у Райги обезболивающее? — спросила Тора, снимая тяжелый верхний жернов.

Тайгон присел возле нее и опустил руки в ведро:

— Не нашел. Райга уже лет пятьдесят им не пользуется. А Ирма ушла отдыхать, не хочу ее дергать, — пожал он плечами.

С кистей его рук потекла священная вода, наполняя ведро почти до самых краев.

— Ладно, обойдемся так. Это не больнее, чем ритуальные ножи купать.

Тайгон несколько печально усмехнулся:

— Райга мои ножи не принял, так что сравнить мне явно будет не с чем.

И прозвучало это с толикой обиды. Тора погладила брата по плечу.

— Он доверяет тебе, разве это плохо? Должен же он хоть кому-то доверять, кроме себя самого.

— Не должен, — хмуро отозвался Тайгон. — Он Верховный шисаи. Самый младший из Верховных шисаи за всю историю. В такие времена ему некому доверять, кроме самого себя.

— Ты же и сам знаешь, что других вариантов быть не может. Ни ты, ни я не сможем заменить Райгу.

Помолчав, Тайгон тихо прошептал:

— Сможем. Но тогда мы проиграем.

— А Райга не проигрывает никогда и никому, — тепло улыбнулась Тора.

Он даже детские игры всегда воспринимал всерьез. Иногда это было даже смешно — одна сплошная концентрированная серьезность и сосредоточенность. У него мог быть целый план по охоте на мышь, заведшуюся под полом кухни. Он всегда отдавал себе отчет в том, что, как и зачем он делает. Даже запасных планов у него всегда было несколько.

— Он провел ритуал подчинения всех шисаи не только на себя, но и на меня, — пробормотал Тайгон, прижав уши к голове.

Тора скользнула рукой по плечу Тая и сжила его руки, вцепившиеся в край ведра.

— Тай, — протянула она, поглаживая его и глубоко вздохнула. — До этого не дойдет…

Она пыталась звучать как можно более одобряюще, но голос дрогнул. Тайгон посмотрел ей в глаза и криво попытался улыбнуться.

Райга и Тайгон были такими разными. И такими… одинаковыми? Похожими, как две капли воды.

Как ни пыталась Химари привить своим сыновьям мысль, что практика императоров с запасными детьми чудовищна и отвратительна, Райга и Тайгон все равно однажды заключили между собой договор на крови и энергии Самсавеила. Любой из них мог заменить другого. Мог и должен был.

— Ты сделаешь нам одинаковые татуировки? — спросил Тайгон.

— Нет, — Тора мотнула головой. — Я же буду татуировать вас исходя их того, кем вы были когда-то. Да и не все тело.

Тайгон кивнул, удовлетворившись ответом.

— А мы были близки?

Тора повела плечом, пытаясь найти корректные слова.

К сожалению — нет. Впрочем, было так, как должно было быть.

— Мы были хорошо знакомы. Но даже не были друзьями. Впрочем, друзей у меня никогда не было, что уж тут скрывать, — болезненно улыбнулась она. — Даже вы с Райгой, если бы не были моими кровными братьями, ушли бы из моей жизни. Сбежали бы, сверкая подушечками лап.

— Не говори так! — резко бросил Тайгон. — Ты самая смелая и честная кошка из всех, кого я знаю. Ты сильна духом, твои планы велики и прекрасны. Ты хорошая сестра, и мне жаль, что в прошлой твоей жизни я не стал твоим другом.

Тора растроганно поджала губы:

— Кажется, я понимаю, почему она тебя так любила, — прошептала она, пряча выступившие слезы в ресницах.

— Она? — непонимающе спросил Тай.

— Не важно, — Тора добродушно качнула головой. — Спасибо. Давай начнем, пока я не раскисла?

Тайгон отнес ведро, полное священной воды, к футону Торы. Поставил рядом лампу и сел на татами, сложив лапы под себя.

— Мне нужны только твои ребра, так что не снимай слишком много, — Тора забрала из-под жернова лиловую пыль и взяла с маленького столика миску со скальпелями. Они уже были наточены и вымыты в спирте.