Смутные времена Лепрозория

— Ничто не сможет меня убить, — запоздало пробормотала она пересохшими губами.

Рука гудела от самого плеча, дрожала кисть. Да и вся Ясинэ, казалось, дрожала. По крайне мере, она четко ощущала, как дергается глаз, уголки губ и пальцы.

— Вот это баба, — послышалось в полнейшей тишине со стороны медведей.

— Да ты глянь, она что, кошка?

— Шисаи? Они и не такое могут…

Ясинэ сглотнула. Хотела было поднять топор, но рука, будто отбитая от самого позвоночника, не слушалась. Вместо этого она крикнула:

— Чей топор-то?

Тот медведь, что стоял ближе всех, подошел к ней и протянул руку.

— Мой, — глухо отозвался он, смотря на нее сверху вниз.

— Как вообще тебе в голову пришло топоры метать, а? — фыркнула Ясинэ, возвращая оружие. Голос подрагивал.

Медведь расхохотался:

— А почему нет-то? Метать можно все, что угодно!

— Я умею только иглы, а шенбяо не считается, — чтобы скрыть дрожь в руках, Ясинэ просто спрятала их за спину.

— Ерунда. Топоры, копья, ножи. Да хоть вилки, бутылки, огрызки и бритвы… — хохотнул медведь.

Ясинэ прищурилась.

— Я не умею, но хочу уметь. Ты можешь меня научить? А я научу тебя медовуху варить, а?

— Медовуху я умею, спасибо, — улыбнулся медведь и протянул руку. — Можешь звать меня Бирм. Я научу тебя метать все, что угодно, мне не сложно.

— Ясинэ, — она вложила свою ладонь в его руку… даже скорее лапищу, в два раза шире ее. И медведь крепко ее пожал.



***

Округ кротов славился своими рудниками. Да и кузнецами тоже, их доспехи ценились как особенно прочные. И Ясинэ хотела на себе испытать это знаменитое качество. Медведи долгих семь лет нахваливали их, показывая действительно хорошие образцы из своих арсеналов. Они даже отправляли своих медвежат учиться на кузнецов у кротов. Но когда Ясинэ дошла до одного из рудников, он оказался закрыт. Даже заколочен досками и стальными листами.

Неподалеку кроты собирали свои пожитки и грузили таких же низкорослых, как они сами, лошадей. Ясинэ подошла к ним.

— У вас что-то случилось? Мне доспех нужен и оружие подправить.

Кроты переглянулись между собой и тихо заговорили, прося друг друга кого-то позвать. Окружили ее и, задрав головы, стали осматривать. Что-то тихо говорили друг другу, уточняя, кошка она, собака или вообще ласка — кто-то замечал хвост, кто-то — лапы, а кто-то — нос и уши.

Ясинэ терпеливо ждала, когда к ней обратится хозяин рудников.

За платье кто-то подергал:

— Что ты хотела? Ты шисаи? — самый высокий из кротов с прищуром смотрел на нее снизу вверх, будто хотел хорошенько рассмотреть.

— Оружие подправить и доспех новый…

— Не видишь, рудник заколочен? У нас тут чрезвычайное происшествие, кумо тебе, а не доспех с мечом, — махнул он рукой в сторону горы. — Мы ждем шисаи, но уже неделю до нас так никто и не добрался — в порядке очереди, говорят!

Ясинэ задумчиво почесала шею. С одной стороны, пересекаться с шисаи, который мог в любое время пожаловать в рудник, не хотелось совсем. Но с другой стороны — доспех был действительно нужен, а ножи было бы неплохо обновить, а некоторые просто выправить и хорошо наточить.

— Ну, предположим, я — шисаи, — поморщившись, сказала Ясинэ. И в доказательство прищелкнула пальцами. Руку с кольцом тут же объяло лиловым пламенем.

Кроты мгновенно из печальных стали радостными, хозяин рудника откашлялся и рукой пригласил Ясинэ к руднику поближе.

— Видишь ли, госпожа шисаи, у нас в ходах поселилась летучая мышь, житья не дает…

— Вы боитесь простую летучую мышку? — недоверчиво изогнула бровь Ясинэ.

— «Простую мышку»?! Да ты сама с ней встреться, раз такая смелая, — всплеснул руками крот. — Она дура на всю голову и крылья! Рушит постройки и дерется с нашими.

— А хочет чего?

— Визжит что-то про то, что горные пещеры дом летучим мышам, и чтобы мы убирались. Да пошла она кумо на корм! — сжал кулаки крот и с прищуром посмотрел на Ясинэ. — А ты справишься?


— Да понятия не имею, — едва слышно пробормотала Ясинэ и уже громче добавила. — Я же шисаи.

Ева ведь говорила, что никто не сможет ее убить. Про «покалечить», правда, ни слово не было…

— А, ну хорошо, — крот выудил из телеги с пожитками лом и кивнул своим товарищам на заколоченный вход в рудник. — Если заблудишься — иди на звук водопада, там возле него стрелочки высечены, ведут к выходу.

Ясинэ кивнула и, пошарив в складках платья, вытащила нож.

Однозначно, кроты должны ей катану, не меньше.

Туннели встретили ее полнейшей темнотой. И такой же полной тишиной.

Где-то очень отдаленно, на грани слышимости, шумела вода, но даже определить направление было сложно.

Ясинэ заходила все дальше, клацаньем когтей выдавая свое присутствие. Но этого было мало, и Ясинэ пинала подвернувшиеся камушки и брошенные вещи, пару раз заехала погнутой киркой по горной породе и посвистела.

Безрезультатно.

Выйдя из туннеля в грот с высокими сводами, Ясинэ мяукнула. Эхо мяукнуло в ответ.

Сверху с глухим хлопком обрушилось нечто живое. Ясинэ успела увернуться, присев, но плечи платья просто исчезли в чужих когтях.

— Кумо б тебя… — Ясинэ увернулась от следующего пикирования, — …побрали!

И бросилась наутек.

Летучая мышь следовала по пятам. Ее не смущали туннели, она в них просто складывала огромные кожаные крылья и бежала. Ее не беспокоили иглы, летящие в нее, она закрывалась от них крыльями. А стоило только спрятаться и затаиться, как по ходам рудников раздавалось резкое:

— Ч-ч!

И она безошибочно находила Ясинэ.

Крепко держа под грудью сползавшее платье, Ясинэ просто бежала. Уворачивалась от когтей, отбивалась от крыльев и снова бежала, преследуемая «ч-ч» и огромной черной тенью.

— Кожаная скотина, ты хоть говорить по-человечески умеешь, а?! — крикнула Ясинэ и ножом отбила удар тяжелого крыла.

— А тебе что, перед смертью исповедоваться надо? — прошипела летучая мышь и клацнула клыками перед самым носом Ясинэ. Она наотмашь полоснула ее ножом по глазам и снова бросилась бежать.

Позади раздался запоздалый визг. И снова хлопанье крыльев.

И пресловутое:

— Ч-ч!

Водопад шумел все ближе, все громче. Ясинэ бежала на звук, сбивая лапы. Один поворот тоннеля, другой, третий. Ясинэ все бежала, борясь с желанием разжечь огонь — кошачьего зрения было мало, незнакомые ходы так и норовили подставить подножку валяющимся камнем или задеть плечо деревянной балкой.

Выбежав к водопаду, Ясинэ замерла на берегу маленького, но глубокого озера. Сняла паука и посадила под камни.

— Ч-ч!

И не раздумывая нырнула.

Ч-ч?

Летучая мышь остановилась в гроте и сложила крылья.

— Ч-ч?! — повертела головой, вслушиваясь в отзвук. — Ч-ч?!

Широкими шагами обошла водопад вдоль берега, остановилась у самого края.

— Кошка драная, ты от страха утопиться решила? — процедила сквозь зубы.

— Ага, — вынырнув, Ясинэ схватила ее за лодыжку и дернула на себя.

Мышь оглушающе завизжала и принялась бить крыльями. Но Ясинэ тянула всем своим весом. Мышь царапалась и брыкалась, а Ясинэ, накидывая на нее веревку шенбяо, стягивала ее все сильнее. Пока не утащила под воду.

Но и там летучая мышь дергалась, пытаясь выпутаться. Крылья были плотно прижаты к телу, но оставались еще когти и зубы. Стащив пояс с платья, Ясинэ накинула его на шею мыши и, завязав, как учили, затянула. Подвернувшийся под руку конец веревки шенбяо обмотала возле шеи тоже, но мышь уже обмякла.

Ясинэ вынырнула вместе с ней, отгребла подальше от водопада и только тут почувствовала, как болят порезы оставленные мышью. Прищурилась, глядя на свое тело под водой, но в темноте мало что можно было различить. Разве что расползающееся от нее мутное облако.

Забрав паука и перевязав мышь веревкой поудобнее, Ясинэ потащила ее на себе на выход. Стрелочки, высеченные на полу и стенах, вывели ее на свежий воздух достаточно быстро.

Там, на том же самом месте, стояли кроты, обсуждали свои дела и жарили на костре свежее мясо.

— А летучие мыши съедобные, вы не знаете? — хрипло спросила Ясинэ, прижимая разорванное в клочья и насквозь мокрое платье к груди. Что-то капало под ноги, но Ясинэ надеялась, что это вода, и старалась не принюхиваться.