Смотрители маяка
Часть 10 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Вы были женаты четырнадцать лет, — сказала Ханна. — Трое детей, мама. Сколько его знала Хелен? Пять минут? Она может сказать что угодно. Если ты мучаешься от того, что ворошишь прошлое, прекрати. Я говорю о темных силуэтах, подстерегающих тебя в машине около дома. Перестань уже.
Ханна права. Только Дженни позавчера вечером снова это почувствовала, она правда почувствовала, что на дороге кто-то есть. И, всматриваясь сквозь занавеску, она была почти уверена, что видит машину с работающим двигателем. И в ней кто-то долго сидел и наблюдал за ней. Никто не подошел к машине и никто не вышел из нее. Вскоре она уехала.
Дженни встала и стряхнула песок с полотенца. Ветер снова швырнул в нее песком. Она хотела домой, но тогда дети пойдут с ней, и ей придется включать духовку, чистить картошку, и в лучшем случае она пропустит только «Соседей». Она помогла упаковать сумки, собрать детей, отряхнуть их ноги — и все это время ей в спину смотрела «Дева», ее внушающая ужас спутница.
Чужак открывал двери, которые она стремилась оставить закрытыми. Двери, которые она годами запирала, потому что за ними было место, куда она не могла ступить.
Она уже потеряла мужа. Но она не потеряет дочь.
19. Дженни
Не думаю, что неведение — это недостаток. Не знать — это хорошо. Мама часто говаривала: «Дженнифер, ты ничего не знаешь». Она вкладывала в эти слова злобу, потому что была злой женщиной, но на самом деле в жизни мне это часто помогало. Тело Билла так и не нашли, поэтому есть шанс, что он жив. И пока есть шанс, есть надежда. С годами она становится все меньше и меньше, но не исчезает.
Пока «Трайдент-Хаус» не покажет мне останки моего мужа, я не поверю, что он мертв. С чего бы? Он исчез как по волшебству. Он может вернуться точно так же. Сюрприз! Как Пол Дэниэлс по телевизору. Легко представить, как Билл возникает из ниоткуда, если подумать, как он пропал. Писатели должны быть непредвзятыми, не так ли? Что ж. Посмотрим.
Помните, я рассказывала о тягостном ощущении Билла. У него было шестое чувство, он тоже такая же душа. Восприимчивая, как я. Неудивительно, если подумать, как умерла его мать. Билл уверовал — по крайней мере, он хотел верить, — что жизнь — это не только кожа и кости, которые нам даны.
Когда мы начали встречаться, он оставлял мне записки. В школе прятал их в мою парту и писал время встречи. Мы делали это по секрету от мамы. Кэрол тогда уже ушла, и дома остались только мама и я. Она запирала дверь, как только я входила в дом, и больше меня не выпускала. В парке было дерево с дуплом, куда он клал подарки. Упаковку лимонных леденцов, пластиковое колечко, купленное на рынке. Я думаю, вдруг однажды я снова найду записку от Билла. Под подушкой или рядом с чайником. «Наш старый коттедж, понедельник, четыре тридцать, приходи».
Я не хочу сказать, что Билл греется на солнышке где-то в далеких краях. Просто если что-то сверхъестественное забрало его, а лучше сказать, позаимствовало, оно может вернуть его мне. Такая возможность есть, и мне этого достаточно.
Не доверяю людям, которые говорят, что никогда не сталкивались с необъяснимым. Должно быть, они очень закрытые, и это такая пустая жизнь — верить только в то, что у тебя под носом, и никогда не задумываться о том, что есть что-то еще.
Надо смотреть за границы привычного. В конце концов, напрячь мозг.
Вы когда-нибудь слышали о Серебряном человеке? Это местная мортхэвенская легенда. Я никогда его не видела, но слышала, что многие — да. Надежные люди, словам которых вы можете доверять. Они рассказывают, что он бродил у них прямо под носом, совершенно свободно, как у себя дома.
Боже, а ваши издатели получат неплохую историю благодаря вам, да? Потому что он и правда был серебряным — волосы, одежда. Даже его кожа была серебристой, как рыбья чешуя. И странность заключалась не только в том, как он выглядел, но и в том, что он появлялся в местах, где не мог быть. Оказывался там быстрее, чем возможно; такое ощущение, будто у него есть копии. Одни люди говорили, что он как будто шел на работу и нес портфель, тоже серебристый. Другие видели его у подножья на центральной улице, а потом они садились в машину и через несколько минут замечали его на холме или на утесе в трех с лишним милях от того места, где он только что был. Пэт из «Семи сестер» сказала, что однажды видела, как он машет с пляжа, а если вы хоть раз встречали Пэт, вы знаете, что она не умеет врать. Он был далеко, нес свой серебристый портфель, и ей показалось, будто он зовет ее куда-то, а когда она приблизилась, он вошел в море и шел, пока не скрылся под водой, вот и все.
Вы правы, я христианка, но я думаю, чем глубже понимаешь религию, тем больше осознаешь, что все это части одного целого. Рай и ад — они сверхъестественные, верно? Ангелы и дьяволы. Горящие терновые кусты. Расступающиеся моря. Если вы верите в Бога, вы должны быть открыты для удивительных вещей, которые существуют в его Вселенной.
Учебники рассказывают не все. Наука со всем своим умом не может дать ответы. Например, сотворение. Наука выдвигает теорию Большого взрыва, но не может продвинуться дальше, потому что непонятно, почему вообще случился большой взрыв. Частицы, атомы и что там еще должно было взорваться, они же не берутся из ниоткуда? Билл говорил, что именно поэтому многие ученые — верующие. Они лучше других знают, что ничто не происходит из ничего.
Моя мама верила и в то и в другое. Мы росли, и в доме у нас были кресты и псалмы; всюду, куда ни глянь, был малыш Иисус, от него было некуда деваться. Мама жгла свечи и задергивала занавески, отчего казалось, будто мы в церкви. Но при этом у нас висели музыкальные подвески, ловцы снов, и иногда она приводила шаманов. Одного из них звали Кестрел. Он приходил, клал руку маме на голову и нес абракадабру, а потом они поднимались наверх по лестнице. Помню, на затылке у него были вытатуированы два скрещенных пера. Я заметила их однажды утром, когда спустилась на кухню в пижаме, а он там готовил тосты как ни в чем не бывало.
Когда мне исполнилось девять лет, в нашем саду появилась Дева Мария. Она возникла рядом с сараем, лежа между холодильником и кучей мусорных пакетов. Мама сказала, что она вывалилась из фургона в церкви и она забрала ее домой, чтобы присматривать за нами — потому что мы нуждаемся в присмотре, Кэрол и я. Вывалилась из фургона — теперь я считаю это просто оборотом речи, а на самом деле все было совсем не так, но в те дни у меня в голове возникала картинка, как двери фургона распахиваются и Дева Мария в натуральную величину шлепается лицом на тротуар. Было заметно, каким местом она ударилась — на одной щеке был скол. Мама хотела почистить ее и найти ей место, но так и не собралась, поэтому я поставила ее в сарае. С тех пор каждый вечер я заставляла себя раздвинуть занавески в спальне и посмотреть на нее. Она стояла как живая. Я пугалась при мысли о том, что она шевелится, ходит по саду и приближается ко мне все ближе и ближе с каждым днем.
Хотя мама говорила, что она религиозна, она, должно быть, верила в другого бога. Скажу только, что чмокали не только гипсовую Марию.
Жизнь с матерью помогла мне понять разницу между плохим и хорошим. Видите ли, не всегда можно увидеть разницу собственными глазами, порой ее надо почувствовать. Я воспринимаю это так. Существуют свет и тень, и весь мир крутится вокруг них. Чтобы была тень, нужен свет, и наоборот. Это как весы, то одна чаша перевешивает, то другая. Зависит от того, чего больше — чем больше у тебя света, тем труднее проникнуть тьме. Свет Божий — это просто; его легко найти. В жизни бывают моменты, когда тебе достается лучик света, например, узнаешь приятные новости или происходит что-то хорошее, и я думаю, это все равно что включить фонарь. Светит ярко, но не вечно. А Божий свет вечен.
Билл был единственным человеком, которому я доверяла свои мысли — эти и не только. Когда мы заключили помолвку, мама сказала ему, что с радостью передаст меня в его руки, потому что с нее хватит. Кроме этого, кажется, она больше не обменялась с ним ни словом. На свадьбе она заперлась на втором этаже в пабе с бутылкой «Джеймисона» и плакала, что я ее покидаю.
В конце концов я действительно ее покинула. Она уснула в туалете, положив голову на держатель туалетной бумаги, а я ушла. С тех пор я с ней не разговаривала. Не знаю, жива она или умерла. Не хочу тратить время на мысли об этом. Когда Билл исчез, она не попыталась выйти на связь, хотя об этом писали все газеты и она могла бы легко найти меня. Но я в любом случае не хочу этого. Без нее мне лучше. Не так легко сказать, что тебе лучше без родной матери, но это факт.
Я никогда не допущу, чтобы мои девочки ненавидели меня, как я ненавижу свою мать. Я никогда не буду такой матерью. Даже не матерью — это святое слово, а она не была святой женщиной, она просто привела меня в этот мир, а потом умыла руки.
Встреча с Биллом — это судьба. Я бы осталась бездомной и бесприютной, если бы не Билл и не маяк. Теперь вы понимаете, что он никогда сам бы не покинул башню? Мы прошли долгий путь, чтобы иметь то, что имеем. Поэтому я знаю, что случилось что-то другое.
Я знала, когда это тягостное ощущение одолевало его. Он переставал есть и спать. Просыпался в пять утра; я слышала, как он сглатывает в темноте. Он лежал так тихо. Если я что-то говорила, если я спрашивала: «Билл, милый, ты не спишь?» — он не отвечал, и тогда я понимала, что его накрыла очередная туча.
Когда он разговаривал со мной, что случалось нечасто, я всегда слушала. Раньше он был этого лишен. Отец и братья всегда насмехались над ним, и больше всего на свете Билл ненавидит, когда над ним смеются. Если бы его мать была жива, он стал бы другим человеком. Но опять-таки мне не нужен другой человек, так что я предпочитаю не задумываться об этом.
Вы верите в совпадения? Должны верить. Вы описали одно в конце «Лука Нептуна» — два персонажа, которые заходят в один отель. Вы могли бы найти другой вариант, но не стали. Может быть, мы с вами не так уж отличаемся.
Что ж, вот вам еще одно совпадение. Вы знаете, что ночью накануне исчезновения Билла маяк работал — в ночь на двадцать девятое число. В то время газеты много писали об этом, ведь это означало, что то, что случилось, произошло следующим утром — перед приходом лодки Джори Мартина. Это значит, что там был кто-то, по крайней мере один из них, кто-то, кто зажег свет и поддерживал его всю ночь — а если так, получается, они исчезли прямо перед тем, как прибыла смена?
Не думаю, что подобные совпадения случайны. Они наводят на мысль, что, если бы смена явилась чуть раньше, если бы погода была получше… это слишком жестоко. Но все сводится к одному: верите ли вы в совпадения? Мир устроен просто или есть что-то большее? Для меня ответ очевиден.
Каждый, кто знает о вахтах на маяке, в курсе, что в день смены все сидят на радио и контролируют, возможна ли высадка и как продвигается дело. Но в тот день они не могли пробиться. С берега передавали сигнал, но ответа не было. Инженер написал, что шторм повредил передатчик, но я не поверила в это ни на секунду. Радио ломается в тот самый день, когда трое мужчин исчезают с лица земли? Я же не дура.
В конце концов, иначе люди бы не говорили, что в деле «Девы» есть что-то странное. Что-то сверхъестественное. Если бы это было просто море, как говорит Хелен, или если бы временный помощник слетел с катушек.
Некоторые люди утверждали, что ночью перед исчезновением Билла видели в небе огни. Красный свет загорелся над башней и потом погас. Капитаны кораблей говорили, что видели смотрителя, махавшего с галереи, тогда как на маяке уже много лет никто не жил. Или птицы — вы о них слышали. Некоторые рыбаки клянутся, что видели трех белых птиц, сидящих на камнях в отлив или летающих вокруг фонаря в бурную погоду. Обслуживающий персонал, который там был, говорит то же самое. Они оборудовали вертолетную площадку на маяке, чтобы не добираться обычным способом. Птицы теперь сидят на ней и ждут, их не отпугивает шум мотора и грохот; они просто смотрят.
Вот почему меня беспокоит вопрос с механиком. Все говорят, ничего подобного, на маяке никого не было, кроме них. «Трайдент» отмахнулся от этого слуха, как и от всех остальных. Они говорят, что это так же невероятно, как призрак, которого видели капитаны. Но все зависит от того, во что вы верите. Как я уже сказала, я верю в «что, если».
Тягостное ощущение Билла. Свет в небе, птицы, передатчик, совпадения. Может, было что-то еще, о чем я не подумала, поскольку, как говорила моя мать, я ничего не знаю. Я знаю только то, что ничего не знаю.
20
Черч-роуд, 8,
Таустер
Нортгемптоншир
Хелен Блэк
Миртл Райз Вест, 16,
Хилл Бат
18 июля 1992 года
Дорогая Хелен,
Можем мы встретиться? Это важно. Мой новый номер телефона внизу. Мне нужно поговорить с тобой лично. Насчет Винса и того происшествия. Позвони мне, если можешь. Пожалуйста.
Мишель
V. 1972
21. Артур
Песня печали
Двадцать три дня на башне
Когда я на берегу, мы с Хелен моем посуду по очереди, и, когда приходит мой черед, я обычно стараюсь управиться как можно быстрее. Потом можно посмотреть серию «Пола Темпла» по телевизору или в хорошую погоду прогуляться от дома до края утеса, посмотреть на «Деву» и поскучать по ней.
Здесь же это ритуал, способ провести время, потому что тратить его больше не на что. Я мог бы делать это с сигаретой во рту, и время от времени кто-то из парней подсовывал бы мне пепельницу, чтобы я стряхнул пепел. Иначе он падает в раковину, мне приходится выуживать его оттуда и начинать все заново. Несмотря на сигареты, мы очень серьезно относимся к чистоте. Спросите любого из нас, и мы скажем, что дома мы так не утруждаемся, отчасти потому, что обычно за этим присматривают наши жены (кроме Хелен, но мне в ней это и нравится), и отчасти потому, что дома это не так важно. В башне мало места, поэтому здесь должно быть чисто и аккуратно. Здесь можно есть прямо с пола, с любой поверхности. Так что, когда я роняю пепел в раковину, я аккуратно достаю его и все перемываю. Это отличное место, где можно провести полчаса, — у окна, глядя на море, гладкое и серебристое, как фольга. Я только что перемыл тарелки дважды, потому что оно такое славное.
— Ты когда-нибудь читал стихи? — спрашивает меня Винс, дымя за столом и раскладывая пасьянс «Часы». На магнитофоне играет Supersonic Rocket Ship.
— Время от времени.
— Говорят, что о каждом событии в жизни есть стихотворение.
— Думаю, это правда.
— Что ж, если больше нечем заняться.
— Больше нечем.
Он ждет, что я начну смеяться над ним. Тут, если ты хочешь поговорить о своей мечте, тебя обзовут слащавым ублюдком. Но Винс не такой, как можно было бы подумать. Рок-группы, ручки и сигареты — вот его пристрастия. Kinks, Deep Purple, Led Zepp, T. Rex. Мы с Биллом равнодушны к музыке; нам хватает радио на шкафу, которое в лучшие дни ловит «Прости, я не догадываюсь» по четвертому каналу. Сигнал плохой, но голос Барри Крайера напоминает, что в мире есть и другие люди, и другая жизнь. По этой причине я не всегда в настроении, чтобы его слушать, но если даже я не в духе, я не прошу Билла выключить его; я просто ухожу куда-нибудь.
— Кого же ты предпочитаешь?
Ханна права. Только Дженни позавчера вечером снова это почувствовала, она правда почувствовала, что на дороге кто-то есть. И, всматриваясь сквозь занавеску, она была почти уверена, что видит машину с работающим двигателем. И в ней кто-то долго сидел и наблюдал за ней. Никто не подошел к машине и никто не вышел из нее. Вскоре она уехала.
Дженни встала и стряхнула песок с полотенца. Ветер снова швырнул в нее песком. Она хотела домой, но тогда дети пойдут с ней, и ей придется включать духовку, чистить картошку, и в лучшем случае она пропустит только «Соседей». Она помогла упаковать сумки, собрать детей, отряхнуть их ноги — и все это время ей в спину смотрела «Дева», ее внушающая ужас спутница.
Чужак открывал двери, которые она стремилась оставить закрытыми. Двери, которые она годами запирала, потому что за ними было место, куда она не могла ступить.
Она уже потеряла мужа. Но она не потеряет дочь.
19. Дженни
Не думаю, что неведение — это недостаток. Не знать — это хорошо. Мама часто говаривала: «Дженнифер, ты ничего не знаешь». Она вкладывала в эти слова злобу, потому что была злой женщиной, но на самом деле в жизни мне это часто помогало. Тело Билла так и не нашли, поэтому есть шанс, что он жив. И пока есть шанс, есть надежда. С годами она становится все меньше и меньше, но не исчезает.
Пока «Трайдент-Хаус» не покажет мне останки моего мужа, я не поверю, что он мертв. С чего бы? Он исчез как по волшебству. Он может вернуться точно так же. Сюрприз! Как Пол Дэниэлс по телевизору. Легко представить, как Билл возникает из ниоткуда, если подумать, как он пропал. Писатели должны быть непредвзятыми, не так ли? Что ж. Посмотрим.
Помните, я рассказывала о тягостном ощущении Билла. У него было шестое чувство, он тоже такая же душа. Восприимчивая, как я. Неудивительно, если подумать, как умерла его мать. Билл уверовал — по крайней мере, он хотел верить, — что жизнь — это не только кожа и кости, которые нам даны.
Когда мы начали встречаться, он оставлял мне записки. В школе прятал их в мою парту и писал время встречи. Мы делали это по секрету от мамы. Кэрол тогда уже ушла, и дома остались только мама и я. Она запирала дверь, как только я входила в дом, и больше меня не выпускала. В парке было дерево с дуплом, куда он клал подарки. Упаковку лимонных леденцов, пластиковое колечко, купленное на рынке. Я думаю, вдруг однажды я снова найду записку от Билла. Под подушкой или рядом с чайником. «Наш старый коттедж, понедельник, четыре тридцать, приходи».
Я не хочу сказать, что Билл греется на солнышке где-то в далеких краях. Просто если что-то сверхъестественное забрало его, а лучше сказать, позаимствовало, оно может вернуть его мне. Такая возможность есть, и мне этого достаточно.
Не доверяю людям, которые говорят, что никогда не сталкивались с необъяснимым. Должно быть, они очень закрытые, и это такая пустая жизнь — верить только в то, что у тебя под носом, и никогда не задумываться о том, что есть что-то еще.
Надо смотреть за границы привычного. В конце концов, напрячь мозг.
Вы когда-нибудь слышали о Серебряном человеке? Это местная мортхэвенская легенда. Я никогда его не видела, но слышала, что многие — да. Надежные люди, словам которых вы можете доверять. Они рассказывают, что он бродил у них прямо под носом, совершенно свободно, как у себя дома.
Боже, а ваши издатели получат неплохую историю благодаря вам, да? Потому что он и правда был серебряным — волосы, одежда. Даже его кожа была серебристой, как рыбья чешуя. И странность заключалась не только в том, как он выглядел, но и в том, что он появлялся в местах, где не мог быть. Оказывался там быстрее, чем возможно; такое ощущение, будто у него есть копии. Одни люди говорили, что он как будто шел на работу и нес портфель, тоже серебристый. Другие видели его у подножья на центральной улице, а потом они садились в машину и через несколько минут замечали его на холме или на утесе в трех с лишним милях от того места, где он только что был. Пэт из «Семи сестер» сказала, что однажды видела, как он машет с пляжа, а если вы хоть раз встречали Пэт, вы знаете, что она не умеет врать. Он был далеко, нес свой серебристый портфель, и ей показалось, будто он зовет ее куда-то, а когда она приблизилась, он вошел в море и шел, пока не скрылся под водой, вот и все.
Вы правы, я христианка, но я думаю, чем глубже понимаешь религию, тем больше осознаешь, что все это части одного целого. Рай и ад — они сверхъестественные, верно? Ангелы и дьяволы. Горящие терновые кусты. Расступающиеся моря. Если вы верите в Бога, вы должны быть открыты для удивительных вещей, которые существуют в его Вселенной.
Учебники рассказывают не все. Наука со всем своим умом не может дать ответы. Например, сотворение. Наука выдвигает теорию Большого взрыва, но не может продвинуться дальше, потому что непонятно, почему вообще случился большой взрыв. Частицы, атомы и что там еще должно было взорваться, они же не берутся из ниоткуда? Билл говорил, что именно поэтому многие ученые — верующие. Они лучше других знают, что ничто не происходит из ничего.
Моя мама верила и в то и в другое. Мы росли, и в доме у нас были кресты и псалмы; всюду, куда ни глянь, был малыш Иисус, от него было некуда деваться. Мама жгла свечи и задергивала занавески, отчего казалось, будто мы в церкви. Но при этом у нас висели музыкальные подвески, ловцы снов, и иногда она приводила шаманов. Одного из них звали Кестрел. Он приходил, клал руку маме на голову и нес абракадабру, а потом они поднимались наверх по лестнице. Помню, на затылке у него были вытатуированы два скрещенных пера. Я заметила их однажды утром, когда спустилась на кухню в пижаме, а он там готовил тосты как ни в чем не бывало.
Когда мне исполнилось девять лет, в нашем саду появилась Дева Мария. Она возникла рядом с сараем, лежа между холодильником и кучей мусорных пакетов. Мама сказала, что она вывалилась из фургона в церкви и она забрала ее домой, чтобы присматривать за нами — потому что мы нуждаемся в присмотре, Кэрол и я. Вывалилась из фургона — теперь я считаю это просто оборотом речи, а на самом деле все было совсем не так, но в те дни у меня в голове возникала картинка, как двери фургона распахиваются и Дева Мария в натуральную величину шлепается лицом на тротуар. Было заметно, каким местом она ударилась — на одной щеке был скол. Мама хотела почистить ее и найти ей место, но так и не собралась, поэтому я поставила ее в сарае. С тех пор каждый вечер я заставляла себя раздвинуть занавески в спальне и посмотреть на нее. Она стояла как живая. Я пугалась при мысли о том, что она шевелится, ходит по саду и приближается ко мне все ближе и ближе с каждым днем.
Хотя мама говорила, что она религиозна, она, должно быть, верила в другого бога. Скажу только, что чмокали не только гипсовую Марию.
Жизнь с матерью помогла мне понять разницу между плохим и хорошим. Видите ли, не всегда можно увидеть разницу собственными глазами, порой ее надо почувствовать. Я воспринимаю это так. Существуют свет и тень, и весь мир крутится вокруг них. Чтобы была тень, нужен свет, и наоборот. Это как весы, то одна чаша перевешивает, то другая. Зависит от того, чего больше — чем больше у тебя света, тем труднее проникнуть тьме. Свет Божий — это просто; его легко найти. В жизни бывают моменты, когда тебе достается лучик света, например, узнаешь приятные новости или происходит что-то хорошее, и я думаю, это все равно что включить фонарь. Светит ярко, но не вечно. А Божий свет вечен.
Билл был единственным человеком, которому я доверяла свои мысли — эти и не только. Когда мы заключили помолвку, мама сказала ему, что с радостью передаст меня в его руки, потому что с нее хватит. Кроме этого, кажется, она больше не обменялась с ним ни словом. На свадьбе она заперлась на втором этаже в пабе с бутылкой «Джеймисона» и плакала, что я ее покидаю.
В конце концов я действительно ее покинула. Она уснула в туалете, положив голову на держатель туалетной бумаги, а я ушла. С тех пор я с ней не разговаривала. Не знаю, жива она или умерла. Не хочу тратить время на мысли об этом. Когда Билл исчез, она не попыталась выйти на связь, хотя об этом писали все газеты и она могла бы легко найти меня. Но я в любом случае не хочу этого. Без нее мне лучше. Не так легко сказать, что тебе лучше без родной матери, но это факт.
Я никогда не допущу, чтобы мои девочки ненавидели меня, как я ненавижу свою мать. Я никогда не буду такой матерью. Даже не матерью — это святое слово, а она не была святой женщиной, она просто привела меня в этот мир, а потом умыла руки.
Встреча с Биллом — это судьба. Я бы осталась бездомной и бесприютной, если бы не Билл и не маяк. Теперь вы понимаете, что он никогда сам бы не покинул башню? Мы прошли долгий путь, чтобы иметь то, что имеем. Поэтому я знаю, что случилось что-то другое.
Я знала, когда это тягостное ощущение одолевало его. Он переставал есть и спать. Просыпался в пять утра; я слышала, как он сглатывает в темноте. Он лежал так тихо. Если я что-то говорила, если я спрашивала: «Билл, милый, ты не спишь?» — он не отвечал, и тогда я понимала, что его накрыла очередная туча.
Когда он разговаривал со мной, что случалось нечасто, я всегда слушала. Раньше он был этого лишен. Отец и братья всегда насмехались над ним, и больше всего на свете Билл ненавидит, когда над ним смеются. Если бы его мать была жива, он стал бы другим человеком. Но опять-таки мне не нужен другой человек, так что я предпочитаю не задумываться об этом.
Вы верите в совпадения? Должны верить. Вы описали одно в конце «Лука Нептуна» — два персонажа, которые заходят в один отель. Вы могли бы найти другой вариант, но не стали. Может быть, мы с вами не так уж отличаемся.
Что ж, вот вам еще одно совпадение. Вы знаете, что ночью накануне исчезновения Билла маяк работал — в ночь на двадцать девятое число. В то время газеты много писали об этом, ведь это означало, что то, что случилось, произошло следующим утром — перед приходом лодки Джори Мартина. Это значит, что там был кто-то, по крайней мере один из них, кто-то, кто зажег свет и поддерживал его всю ночь — а если так, получается, они исчезли прямо перед тем, как прибыла смена?
Не думаю, что подобные совпадения случайны. Они наводят на мысль, что, если бы смена явилась чуть раньше, если бы погода была получше… это слишком жестоко. Но все сводится к одному: верите ли вы в совпадения? Мир устроен просто или есть что-то большее? Для меня ответ очевиден.
Каждый, кто знает о вахтах на маяке, в курсе, что в день смены все сидят на радио и контролируют, возможна ли высадка и как продвигается дело. Но в тот день они не могли пробиться. С берега передавали сигнал, но ответа не было. Инженер написал, что шторм повредил передатчик, но я не поверила в это ни на секунду. Радио ломается в тот самый день, когда трое мужчин исчезают с лица земли? Я же не дура.
В конце концов, иначе люди бы не говорили, что в деле «Девы» есть что-то странное. Что-то сверхъестественное. Если бы это было просто море, как говорит Хелен, или если бы временный помощник слетел с катушек.
Некоторые люди утверждали, что ночью перед исчезновением Билла видели в небе огни. Красный свет загорелся над башней и потом погас. Капитаны кораблей говорили, что видели смотрителя, махавшего с галереи, тогда как на маяке уже много лет никто не жил. Или птицы — вы о них слышали. Некоторые рыбаки клянутся, что видели трех белых птиц, сидящих на камнях в отлив или летающих вокруг фонаря в бурную погоду. Обслуживающий персонал, который там был, говорит то же самое. Они оборудовали вертолетную площадку на маяке, чтобы не добираться обычным способом. Птицы теперь сидят на ней и ждут, их не отпугивает шум мотора и грохот; они просто смотрят.
Вот почему меня беспокоит вопрос с механиком. Все говорят, ничего подобного, на маяке никого не было, кроме них. «Трайдент» отмахнулся от этого слуха, как и от всех остальных. Они говорят, что это так же невероятно, как призрак, которого видели капитаны. Но все зависит от того, во что вы верите. Как я уже сказала, я верю в «что, если».
Тягостное ощущение Билла. Свет в небе, птицы, передатчик, совпадения. Может, было что-то еще, о чем я не подумала, поскольку, как говорила моя мать, я ничего не знаю. Я знаю только то, что ничего не знаю.
20
Черч-роуд, 8,
Таустер
Нортгемптоншир
Хелен Блэк
Миртл Райз Вест, 16,
Хилл Бат
18 июля 1992 года
Дорогая Хелен,
Можем мы встретиться? Это важно. Мой новый номер телефона внизу. Мне нужно поговорить с тобой лично. Насчет Винса и того происшествия. Позвони мне, если можешь. Пожалуйста.
Мишель
V. 1972
21. Артур
Песня печали
Двадцать три дня на башне
Когда я на берегу, мы с Хелен моем посуду по очереди, и, когда приходит мой черед, я обычно стараюсь управиться как можно быстрее. Потом можно посмотреть серию «Пола Темпла» по телевизору или в хорошую погоду прогуляться от дома до края утеса, посмотреть на «Деву» и поскучать по ней.
Здесь же это ритуал, способ провести время, потому что тратить его больше не на что. Я мог бы делать это с сигаретой во рту, и время от времени кто-то из парней подсовывал бы мне пепельницу, чтобы я стряхнул пепел. Иначе он падает в раковину, мне приходится выуживать его оттуда и начинать все заново. Несмотря на сигареты, мы очень серьезно относимся к чистоте. Спросите любого из нас, и мы скажем, что дома мы так не утруждаемся, отчасти потому, что обычно за этим присматривают наши жены (кроме Хелен, но мне в ней это и нравится), и отчасти потому, что дома это не так важно. В башне мало места, поэтому здесь должно быть чисто и аккуратно. Здесь можно есть прямо с пола, с любой поверхности. Так что, когда я роняю пепел в раковину, я аккуратно достаю его и все перемываю. Это отличное место, где можно провести полчаса, — у окна, глядя на море, гладкое и серебристое, как фольга. Я только что перемыл тарелки дважды, потому что оно такое славное.
— Ты когда-нибудь читал стихи? — спрашивает меня Винс, дымя за столом и раскладывая пасьянс «Часы». На магнитофоне играет Supersonic Rocket Ship.
— Время от времени.
— Говорят, что о каждом событии в жизни есть стихотворение.
— Думаю, это правда.
— Что ж, если больше нечем заняться.
— Больше нечем.
Он ждет, что я начну смеяться над ним. Тут, если ты хочешь поговорить о своей мечте, тебя обзовут слащавым ублюдком. Но Винс не такой, как можно было бы подумать. Рок-группы, ручки и сигареты — вот его пристрастия. Kinks, Deep Purple, Led Zepp, T. Rex. Мы с Биллом равнодушны к музыке; нам хватает радио на шкафу, которое в лучшие дни ловит «Прости, я не догадываюсь» по четвертому каналу. Сигнал плохой, но голос Барри Крайера напоминает, что в мире есть и другие люди, и другая жизнь. По этой причине я не всегда в настроении, чтобы его слушать, но если даже я не в духе, я не прошу Билла выключить его; я просто ухожу куда-нибудь.
— Кого же ты предпочитаешь?