Смертельная ошибка

Кроме того, на окраине Олдстона существовал торговый центр, который люди посещали в нерабочее время, и отделение неотложной помощи в больнице. Арицепт наверняка использовался часто.

— Тебе сообщение, — крикнул Джойс, возвращаясь в тишину его кабинета. — Внизу ожидает женщина. Она спрашивала тебя по имени и сказала, что у нее есть кое-какая информация.

Рут подняла глаза от стола:

— Хотите, я подойду? Тоже послушаю?

— Нет, спасибо. Садись. Нам нужно что-то предпринять. Не могла бы ты позвонить сотруднику, который следит за квартирой Келли Григгс, и узнать, не объявилась ли она.

Кэллэдайн натянул пиджак и спустился по лестнице в приемную. Полицейский общался с разгневанным человеком, который, судя по голосу, был пьян. Тот пытался доказать, что полиция не вправе диктовать, когда закрываться местным магазинам.





* * *


— Миссис Холден! В ближайшее время я планирую организовать брифинг для прессы, поэтому, боюсь, и сейчас мало что смогу вам рассказать.

— Все в порядке, инспектор, — женщина улыбнулась. — Я уже говорила: можете называть меня просто Лидией. Сегодня у меня есть кое-какая информация для вас, — заключила Лидия Холден и подняла нечто, выглядевшее как первая страница завтрашнего номера газеты «Эхо Лизворта».

От увиденного у Тома застыла кровь в жилах. У журналистки были все данные: их имена, каждая кровавая деталь, от отрезанных пальцев до останков, разбросанных по пустырю, а также описание метки, оставленной преступником. Мало того, в заголовке статьи, которую написала Лидия Холден, значилось предполагаемое имя убийцы.

Умелые руки.

Кэллэдайн недоверчиво покачал головой:

— Но вы не можете это печатать!

— Почему бы и нет, инспектор? Это же правда. Я получила эту информацию из первых рук, простите за каламбур.

— Вы сейчас вообще о чем? Где вы все это взяли? Кто вам дал такую информацию?

То, что Лидия показала, было настоящим шоком. Конечно, журналистка вряд ли опубликует это, иначе поставит под угрозу дело. К тому же такие новости приведут к хаосу — в Лизворте начнется паника.

— Я получила информацию от этого человека. Ну, я полагаю, это был он. Письмо пришло по электронной почте. Пришло на мой рабочий электронный адрес сегодня утром, вместе с фрагментом видео, который может вас заинтересовать.

— Вы не можете такое напечатать. Нельзя этого допустить.

Холден смотрела на Тома Кэллэдайна с самодовольным выражением на красивом лице. Именно такое выражение он видел у женщин, когда они понимали, что одержали верх, и намеревались использовать Кэллэдайна.

Что вообще, черт возьми, происходит? Здесь не было следов обычного поведения убийц. Обычно они жаждали анонимности, по крайней мере, если надеялись, что это сойдет им с рук. Преступники, разумеется, не передавали проступки прессе в великолепном цвете!

— Успокойтесь, Том. Я ведь могу называть вас Томом?

Голубые глаза женщины озорно сверкали. Она смотрела на него. Кэллэдайн недоумевал, но выражение его лица смягчилось. Да, Лидия почувствовала его слабое место. Она провела рукой по светлым волосам и раскинула их по плечам.

— Хорошо. Только вы все равно не можете это опубликовать.

— Да я и не собираюсь, — призналась журналистка. — Это, знаете ли, макет того, что я могла бы сделать. Просто не хочу, чтобы вы питали какие-либо иллюзии, детектив. Мне на самом деле нужна эта история. Я хочу получить доступ ко всем деталям в ту же минуту, как вы освободитесь. Это для меня большой проект, и, вероятно, для вас тоже. Скажите мне, Том, когда вы в последний раз видели серийного убийцу? Я никогда раньше не писала о подобных случаях и не собираюсь все портить, поскольку это расследование может стать моим пропуском в большие дела.

— Мы еще не знаем, серийный ли это убийца. Вполне возможно, этот человек хотел лишь избавить мир от двух подонков.

— Посмотрим! Мы должны надеяться, что убийств больше не будет, но я уверена — вы сомневаетесь, не возникнут ли они неожиданно. Том, хотите посмотреть видео?

Лидия Холден улыбнулась и протянула ему лист бумаги:

— Могу подняться к вам в кабинет и получить доступ к видео с компьютера?

— Да, да, поднимайтесь. — Какой в этом смысл? Журналистка все равно добьется своего. Том Кэллэдайн не хотел, чтобы она видела доску происшествий. С другой стороны, Лидия и так все знала об их расследовании. Эта информация была аккуратно упакована на чертовой первой странице.

Только вот зачем сообщать о деле прессе? И в частности, почему именно она? Если человек из газеты хочет, чтобы полиция знала об их находках, почему бы просто не оповестить их? Видимо, дело в рекламе. Кэллэдайн понял: какой бы информацией ни располагала Лидия Холден, это не поможет делу. Изучение убийцы дало бы журналистке не больше, чем они уже знали, а полиция знала не так уж много. Он надеялся, что кровавая деталь «изложит» им все подробности этого дела.

— Покажите-ка мне, — Кэллэдайн усадил репортера перед компьютером.

Лидия отстучала несколько секунд, а затем откинулась назад и позволила ему просмотреть длинный список писем.

Она открыла одно из них.

То, что прочитал Том, заставило его содрогнуться. Там было абсолютно все. Никаких украшательств. Имена, жестокость и место, где он оставил части тела, но не было никаких намеков на то, кто такой этот таинственный убийца и где все произошло.

— А видео?


Женщина нажала на ссылку:

— Поверьте, Том, видео не дает хорошего обзора. Происходящее в фильме ужасно, но, к счастью, юноша все время без сознания.

Даже на очень темном изображении довольно отчетливо можно было разглядеть, как отрезали пальцы. Каждый палец отрезался чем-то похожим на секатор и падал на грязный пол.

— Перешлите письмо мне. Я скажу своим людям заняться им немедленно.

Мужчина постучал в окно, отделявшее его кабинет от приемной, и жестом пригласил Рут присоединиться к ним.

— Лидия Холден из «Эха Лизворта». Я не думаю, что вас двоих официально представляли друг другу. Рут Бейлисс — мой сержант. Мы тесно сотрудничаем, поэтому все, что вы мне расскажете, будет передано ей.

Рут улыбнулась и кивнула женщине. Кэллэдайн видел, как Бейлисс разглядывает дорогую одежду репортера и ее дизайнерскую сумочку. Лидия была гибкой, высокой и с роскошными волосами. Рут все-таки не была ни дурнушкой, ни толстушкой, но одежда, которую она носила, не могла скрыть определенной полноты и не самой блестящей внешности.

— Посмотри вот это, — приказал Том Кэллэдайн. — Боюсь, это определенно тянет на X-сертификат.

Через несколько минут бледная Рут отодвинула стул от стола.

— Нам нужно знать, откуда это взялось, Рут. Я перешлю видео тебе, а ты покажешь Имоджин.

— Результат будет зависеть от того, насколько отправитель хотел скрытности, однако все-таки попробуем идентифицировать видео с Имоджин и нашими IT-специалистами.

Кэллэдайн переслал письмо, а затем еще раз посмотрел ужасное видео.

— Я приведу все в порядок. Возможно, мы увидим или услышим что-нибудь полезное.

— Я перешлю его в лабораторию, — Рут вернулась к своему столу в комнате для допросов.

Имоджин ушла, так что поделиться новой информацией было не с кем.

— По-моему, я оказала вам очень большую услугу, детектив. — Лидия одарила Тома одной из своих обворожительных улыбок. — Я думаю, что заслуживаю небольшой награды, не так ли?

Журналистка флиртовала. Кэллэдайн с трудом мог в это поверить, но все было слишком очевидно. Так, что происходит? Чем эту очаровательную молодую женщину мог заинтересовать стареющий детектив с неладами в отношениях с женщинами? Он вздохнул. Кого он обманывает? Нельзя отвлекаться от дела. Лидия уже сказала, что это расследование для нее важно, и она не могла рисковать упустить что-либо. Холден беззастенчиво собиралась использовать его, и это было чересчур откровенно.

— Вы сейчас о чем?

— Давайте начнем с ужина. Можете зайти ко мне попозже, и я что-нибудь приготовлю. Мы не должны говорить об этом… — Молодая женщина махнула рукой с маникюром. — Я знаю, Том, этот момент вас беспокоит, но в любом случае вам придется поговорить со мной. Значит, нам нужно завязать какие-то взаимоотношения, верно, детектив? Я, например, предпочла бы дружеские отношения. — Женщина протянула Тому Кэллэдайну визитную карточку. — Держите. Моя личная карточка, с номером и адресом. Жду вас в восемь.

— Ладно, мы поужинаем. Только я все равно не изменю своего мнения по делу. Вы должны понять это с самого начала. Меня не будут уговаривать, подкупать или загонять в угол. — Мужчина посмотрел на макет первой страницы, который все еще держал в руке. — Мне нужно его сохранить. Вы очень хорошо уловили суть письма. «Умелые руки»… Это ваше название? Вы его придумали? Оно подходит.

— Нет, не мое, — ответила Лидия Холден. — Разве вы не видели? Он так подписался.





Глава 11




Малкольм Машеда крепко прижал к себе Кубу. В переулке, который вел к боковому входу в его квартал, было темно. Малкольм намеренно выбрал это место.

— Ты могла бы пойти со мной, крошка, — сказал Машеда Кубе и вставил ей в ухо один из наушников, чтобы девушка могла слушать его музыку. — Моя мама ведь с ума сойдет, если я опоздаю.

— Проклятый браслет, ты должен с ним что-то сделать. — Девушка вытащила наушник и сердито ткнула молодого человека в грудь. — Ты теперь хороший парень. Скажи им, что ты изменился. Ты выполнил общественные работы. Будь мужчиной, Маш, отстаивай свои права и заставь их снять браслет.

— Не могу… Мама говорит, я должен подождать, пока они скажут.

Малкольм Машеда должен сделать Кубу счастливой. Конечно, он любил ее, однако мама Машеды не была в восторге от девушки. Мамино правило, что молодой человек должен вернуться в ее дом к половине восьмого, вполне ее устраивало.

— Я должен жить там, наверху, с мамой. Я должен делать так, как она говорит. В любом случае, это ее дом. Если я буду возражать, мама меня вышвырнет, так что пока мне придется жить с этим. — Малкольм сверкнул браслетом, прикрепленным к ноге. — Я должен остаться дома. Это часть сделки, к тому же я не хочу искать приюта на ночлег. Меня выкинут.

— Банды, — произнесла Куба и сплюнула. — Я ненавижу это место и всех в нем. Мы можем все изменить к лучшему. Мы должны уехать отсюда. Сейчас. Сегодня. Вместе. — Девушка откинула голову назад и посмотрела Машу прямо в глаза. — Так что? — Ее руки лежали на стройных бедрах. — Ты готов к этому шагу? Или соберешься с духом и порвешь со мной?

Малкольм попытался отшутиться, но по выражению темных глаз любимой девушки он понял, что Куба говорит серьезно. Его голова и плечи поникли.

— Я не могу.

Машеда должен попытаться все исправить. Куба должна смириться с текущим положением вещей. Пока, по крайней мере, это все, что он мог сделать. Парень крепко поцеловал ее.

— Ты — позорище, — выпалила Куба. — У тебя нет яиц, плохой парень, — с ухмылкой она направила руку между его бедер.

— Ой, не надо!