Смерть октановых богов

Конечно же, дело в другом. Эта наглая птица пряталась в облаке от людей и вылетала, чтобы поправить курс на цель. Целью же был город во льдах Рыбинского водохранилища. Если мысленно перенестись вверх и поглядеть глазами альбатроса вниз, на огромное пятно-амебу озера, то где-то посередине заледеневшего и заснеженного поля можно увидеть пять больших кораблей.

Когда-то давно севший на мель нефтеналивной танкер «Волгонефть-26» – по сути, ржавое корыто, чуть прилегшее на один борт и доживавшее последние годы. Корпус, обвешенный огромными корабельными каучуковыми кранцами, уже двадцать лет подряд каждую зиму мужественно выдерживал натиск льдов. В эту зиму танкер замерз полностью, отчего трубы, леера и тросы на верхней палубе иной раз блестели в лучах солнца, аки изделия из хрусталя, и Вит отводил глаза в солнцезащитных горнолыжных очках.

С других сторон к танкеру пришвартовали четыре прогулочных пассажирских теплохода: «Элару», «Мир», «Волга Дрим» и «Русь Великую». Образовалась фигура, сверху похожая на неправильный пятиугольник, ведь в отличие от стотридцатидвухметрового танкера пароходы были менее длинные. Внутри, между кораблей, обшарпанных и ржавых, теперь ютились маленькие лодочки рыбаков и кунги охотников. Суда же выступали в роли убежища от суровой зимы и защиты от животных, которые ближе к середине зимы зверели от голода и были готовы нападать на людей стаями, чтобы только утолить мучившую их жажду крови. Теплоходы и танкер усилили металлоломом, найденным на многочисленных заводах Рыбинска, стальными дверями, как щитами, и заостренной арматурой, тоже производившейся когда-то давно в городе. Особо рьяные звери успевали забраться на палубы кораблей, где их ждали силки-ловушки, а остальных еще на далеких подступах отстреливали дежурившие сменные снайперы.

В такое время у каждой уважающей себя группы непременно должны быть один-два снайпера!

– Вот сука! – сказала девочка, поглядывая в оптический прицел снайперской винтовки.

– Что? Что? Где? – Вит в нетерпении заерзал на месте.

– Возьми бинокль! Глянь на эту падлу! – предложила девочка, не отрываясь от окуляра. Мальчик согласно кивнул спине снайпера в белом камуфляже и, схватив бинокль, стоящий на табуретке рядом, выглянул в узкое окно рубки управления танкера, где они сегодня несли дежурство.

Вит направил тяжелый армейский бинокль вверх, навел резкость и долго пытался поймать в поле зрения альбатроса.

– Ну! Ты видишь? – спросила девочка.

– Не-а-а, – протянул Вит и тут же наткнулся на птицу. Огромная, с собаку величиной, белая тварина только что вынырнула из темного облака и, словно издеваясь, нырнула обратно.

– Да чтоб ее! – воскликнул мальчик.

– Точно! Хрен достанешь суку! – прорычала девочка. Ю из семьи рыбаков Смирновых была старше Вита на год и очень нравилась мальчику, поэтому, когда над Городом во льдах не нависала сильная угроза, Вит всячески напрашивался на дежурство с ней. Отец, Кирилл Викторович, или Кир по-простому, избранный постоянным главой объединенной общины, довольно потирал руки и очень способствовал их общению, надеясь к началу весны заполучить в свою семью смышленого и бойкого мальчика-охотника! – Я даже навести на нее ствол не успеваю! Сука! Сто тысяч раз сука!

Вит забеспокоился. Странное чувство посетило мальчика. Ведь альбатросы никогда себя так не ведут. Они всегда предпочитают напасть, чем прятаться, как этот. В чем же подвох? Ведь странное поведение одной особи может говорить только…

Мальчику надоело наблюдать, как белая птица с завидным упорством ныряет в тучи и исчезает из вида на приличном от Ледяного города расстоянии. Он направил бинокль на береговую линию и медленно повел им вдоль берега водохранилища, осматривая серые рощи, старую, давно умершую ГЭС, покосившиеся дома Рыбинска, возвышавшиеся над ними заводы.

А ведь заводов в этом городе не счесть. По крайней мере так казалось мальчику. Как-то Виктор, их отец, погибший этим летом, объяснял, какой завод для чего предназначался в мирное время и чем помог потом в течение двадцати лет выживать обездоленным людям.

В память запали некоторые из них. Мебельная фабрика «Свобода» – доски, стружка и мебель на дрова. Рыбинский кожевенный завод, где раньше умельцы обрабатывали кожи, они-то и научили нынешних мастеров работать со шкурами зверей, создавать из них одежду. Рыбинский завод приборостроения – лампочки и детали к электрическим цепям и некоторым корабельным приборам. Мебельная фабрика «Виктория»… Вообще, в Рыбинске было еще несколько мебельных фабрик, и Вита после рассказов отца не покидало ощущение, что этот «Великий город» снабжал мебелью всю остальную страну, но, конечно, первое время готовые мебельные заготовки приходились как нельзя кстати для переживших долгую, длившуюся несколько лет ядерную зиму людей. Арматурная компания «Фобос» давала людям пруты, арматуру и трубы, из которых тоже много чего делалось. Например, копья для охотников или острые защитные штыри, которыми обшивались и корабли, и кунги, чтобы звери, решившие залезть на дома кочевников и рыбаков, сами нанизались на «шампур», а потом люди их сняли уже «готовеньких». Судостроительный завод «Вымпел» давал рыбакам нужные запчасти для их лодочек и пароходов. Несомненно, когда-нибудь готовые детали закончатся и людям придется выдумывать новые способы их получения, но пока рыбацкие лодки еще бороздили огромные просторы Рыбинского водохранилища. «Русская механика» когда-то производила снегоходы, и теперь огромные склады были заполнены ими. Можно было собрать несколько штук для собственных нужд, что многие кочевники и сделали. Естественно, вопрос упирался в бензин, но охота и торговля давали возможность свободным людям – кочевникам и рыбакам – купить этот самый бензин у тех же нефтяников из Ярославля.

И наконец, взгляд мальчика уткнулся в высокие здания комбикормового завода на Ошурковской улице. Страшное место, жуткое и мерзкое. Эта улица была центральной и плавно переходила в Ярославский тракт, но завод свободные люди старались объехать по другим, более узким, но зато безопасным. Комбикормовый завод с давних пор притягивал к себе любое зверье запахом кормов, которые то ли сохранились с тех времен, когда не было войны и завод работал в полную силу, то ли «синтезировались» – отец как-то научил этому слову детей – прямо на месте, ведь что-то явно происходило внутри. У свободных людей складывалось ощущение, что в огромной пяти- или семиэтажной махине здания со скрытыми элеваторами поселилось необычное существо, которое вырабатывает ярко-зеленую студенистую, сильно пахнущую массу, а она и привлекает других зверей – вроде как очень питательная. Пару лет назад на завод довелось залезть рыбаку Смелову, а потом так же удачно выбраться оттуда. Мужчина по кличке Смелый – производная от фамилии – старался соответствовать своему прозвищу, но после возвращения с комбикормового завода не переставая трясся и боялся даже собственной тени. Он рассказывал об огромной зеленой массе, якобы разумной, которая не только создает питательную среду для других зверей и подкармливает их, но еще и сама выращивает в недрах огромного завода кошмарных тварей.

Смелову мало кто верил, отмахивались, обходили стороной и даже отшучивались, когда он говорил, что ему довелось отведать необычного корма и теперь он неизбежно вернется в лоно зеленой жижи. Но когда из района комбикормового завода начали лезть разные твари и нападать на свободных людей, недоверчивых поубавилось. Пару раз отправляли на завод опытных мужчин-охотников, но они так и не вернулись, чтобы что-то рассказать, подтвердить или опровергнуть слова Смелого. В последнее время тварей с позеленевшей шкурой прибавилось. То ли масса научилась «синтезировать» тварей ускоренными темпами, то ли зима выдалась на редкость холодной и голодной даже для прикормленных животных, то ли у зеленой жижи появились планы по захвату окружающей местности и она науськала своих выкормышей на людей.

Много разных теорий строилось по поводу комбикормового завода – и правдоподобных, и фантастичных, – и ни одну не получалось проверить. На подходах всегда ожидали твари с позеленевшей шерстью, которые нападали на любого слишком любопытного. После подобных событий, не без участия свободных людей, завод оброс мистическими свойствами. А кто-то даже рассказал, что как-то в окне на верхнем этаже элеваторной станции видел человеческий силуэт и что это был не кто иной, как Смелов, который ушел, будучи не в силах противиться зову необычного «синтезированного» корма…

В общем, теперь на завод никто не решался сунуться – боялись, зато твари разных видов, судя по их частым набегам, совсем не стеснялись. Кошаки, адские мопсы – серые падальщики, те же бакланы, змеи, здоровенные пауки и другие. Как говорил отец, там словно генетическую фабрику по выращиванию монстров создали. И теперь эти твари обнаглели настолько, что начали нападать на людей.

– Ты погляди, чего устроили! – Вит слегка толкнул локтем Ю и кивком указал в сторону города. Девочка повела винтовкой вдоль береговой линии, глядя в окуляр прицела.

– Ох, ты ж! – протянула она. – Да они там совсем обнаглели! Под Новый год все стадо погулять вывели, что ли?

– Хрен знает, – пожал плечами мальчик, разглядывая береговую линию в бинокль. – Но очень много.

– И ожидают, – добавила Ю. – Чего-то ждут все. Словно сигнала какого… и все под конец смены! Ну, так неинтересно.

– Зато с койки поднимут, когда спать будешь, – недовольно буркнул Вит. – Они ж специально ждут, когда мы с тобой с вахты сменимся и на отдых уйдем. Как только ляжем, так и нападут, гады!

– Как всегда, падлы! – согласилась девочка.

Дозорные точки находились на всех пяти кораблях. По два человека, вернее, ребенка – на точку. Время дежурства делили по схеме «восемь через шестнадцать»: восемь часов отстоял, восемь – на отдых, а оставшиеся восемь – на другие работы в Городе. Нормальная схема – как когда-то на кораблях во время несения боевого дежурства. То есть пять постов обслуживали тридцать детей и взрослых, а во время нападений по тревоге поднимались и остальные жители Ледяного города.

И вот твари именно во время отдыха Ю и Вита повадились нападать. Словно знали, что те пошли отдыхать, и делали им назло. Об этом Ю и говорила: время подходило к восьми утра – их смена с вахты – и эти позеленевшие уродцы уже дожидались на кромке берега. Только дети спустятся в свои кунги и каюты, только устроятся поудобней и закроют глаза в предвкушении отдыха, как тревожно зазвенит рында, оповещая свободных людей об атаке тварей.

– Да, еще и кучкуются, гады, – добавил Вит. – Надо предупредить Гравова, что они странно себя ведут. Пусть наблюдает.

Ю повела ружьем дальше вдоль береговой линии. Через несколько минут она кивнула.

– Ты прав. Они кучкуются, а потом разбиваются на группы и начинают обходить Город. Никогда такого не было. – Девочка сняла с пояса старую черную рацию «Моторола» – шесть раций невесть каким образом выжили и исправно служили в течение нескольких лет, – нажала на кнопку вызова и заговорила: – Третий! Третий – Второму!

– Второй! Слушаю тебя! – сквозь треск помех из рации раздался голос дозорного с «Волги Дрим». Алексей Дмитриевич говорил нехотя, словно уже скоро смена вахты и проблемы ему не нужны.

– Третий, наблюдай береговую. Вас обходит группа зеленых. Внимательнее…

– Второй, вижу! Дальше пошли! Четвертый! Как принял? Вас обходит группа зеленых!

– Вижу, Третий, спасибо! Пока никаких резких движений, – заговорила Алла Волкова с «Мира». – Остановились на льду у берега. Ждут. Наблюдаем. Третий, повнимательней! К тебе еще группа!

– Понял, спасибо! Веду! – сказал Третий и затих. Вит наблюдал, как от основной группы отделились две поменьше и направились в разные стороны, обходя Город. Одна к Третьему, вторая – к Первому.

– Первый! – вновь крикнула Ю. Она тоже видела передвижения тварей. – Как слышно?

– На связи! – крикнул Се Осипов, шестнадцатилетний мальчик, дозорный с «Руси Великой».


– Гляди в бинокль! К вам группа зеленых, – добавила Ю. Се был слишком ленив, чтобы сразу посмотреть в бинокль, поэтому мальчишке надо было напоминать, что он дозорный.

– Понял! – нехотя сказал он. – Веду.

В этом году зеленые в десять раз чаще атаковали Ледяной город. Люди, а среди них большинство – дети, несущие бессменную вахту, устали. Свободные люди эти набеги всегда отбивали, но постоянная тревожная обстановка последнее время действовала на нервы и уж точно не способствовала спокойной жизни. В этот раз происходило нечто необычное – в действиях зверей прослеживалась явная организованность. Альбатрос отвлекает, пока остальные разбиваются на группы и окружают Город. Сами зеленые до такого не додумались бы, поэтому люди начали принимать на веру байки об умной зеленой жиже из сортировочной башни. Теперь им совсем не казалась чудной мысль, что зверьми управляет нечто более разумное, чем они сами.

– Ты смотришь за альбатросом? – спросил Вит у Ю. Девочка вздрогнула и перекинула винтовку в сторону летающей в черных облаках птицы.

– Ой! Не до нее было… – пробормотала Ю и некоторое время водила винтовкой, выискивая цель. – Черт!

– Что? – нервно переспросил мальчик. – Улетел?

– Нет! – ответила девочка удивленно. – Он ближе подлетел!

– Да ну! – Вит тут же посмотрел в бинокль, пытаясь увидеть альбатроса и понять, что происходит. Огромная птица теперь ныряла в тучи-волны намного ближе, чем раньше, словно играла с людьми: ну-ка, попробуй, поймай меня! А поймать невозможно, на несколько секунд выныривает бело-черный корпус и вновь исчезает в черных тучах, напоминающих океанские волны перед бурей. – Сможешь снять?

– Нет! Ну что за падла! – зло прошептала Ю. – Она меня все утро дразнит! Конечно, сниму! Какие вопросы?

СВД, прижатая к плечу и обернутая белой тряпкой – защита от бликов и маскировка в заснеженной местности – стала плавно перемещаться по узкому подоконнику. Целую минуту Ю целилась и выжидала, плавно отводя винтовку вслед движениям альбатроса, постоянно меняющего направление. Наконец, девочка медленно нажала на спусковой крючок, и… огромный альбатрос продолжал нырять в черные тучи.

– Да чтоб тебя! – с досадой воскликнула она, когда раздался второй выстрел – кому-то тоже явно надоели маняще-дразнящие движения наглой птицы – и альбатрос рухнул вниз, кувыркаясь и вертясь в воздухе, словно большой бадминтонный волан.

– Второй – Пятому! Второй – Пятому! – Вит узнал голос мальчика с «Элары», который, как и Ю, был снайпером и клеился к девочке без ложной скромности, всячески показывая свой интерес к Юле Смирновой. Месяц назад Алу стукнуло пятнадцать, что повышало его шансы добиться успеха у любой девочки. Его явным преимуществом перед Соколовым было то, что Ал являлся снайпером и рыбаком. Два жирных плюса к предыдущему! Это значило, что для Ю мальчик – свой, и не надо в семью рыбака принимать охотника. Виту очень не нравился этот мальчишка, а также перспективы противостоять Алу. Велик был риск оказаться в проигрыше.

Вот только Ю, видимо, так не считала. Она с кислой миной посмотрела на Вита и скорчила гримасу отвращения, показывая мальчику, как ей неприятно что-то обсуждать с Алом.

– Пятый, слушаю! – нехотя буркнула Ю в рацию.

– Мы сделали это, детка! – Ал явно был доволен собой, но вот то ли не знал каких-то правил приличия, то ли не хотел их соблюдать.

– О да! – с сарказмом протянула Ю и добавила: – О да, детка!

– О да… – подхватил было Ал, но грозный голос рявкнул:

– Хватит засирать эфир! – это отец Ю, Кирилл Викторович, решил взять переговоры в свои руки.

– Так точно! – виновато пробормотал Ал и замолчал, а Кир спросил у дочери:

– Второй, что там с альбатросом?

– Упал, не двигается, – отрапортовала девочка.

– А твари? Те, что обходили стороной? Альбатроса не тронули?

– Нет!

– Черт! Плохо! Перед обедом лучше не портить аппетит… Ю! И… всех остальных тоже касается.

– Да? – Дочь удивилась, когда отец перешел с позывных на имена.

– Твари обошли альбатроса, потому что готовится нападение на нас. Так бы они его обглодали, конечно. Когда будет атака, не знаю, но на всякий случай передадите по вахте. Это всех касается! Подтвердить!

– Первый принял! – пошли по радио доклады. – Второй принял! Третий принял! Четвертый принял! Пятый принял!

– Второй! – добавил Кир.

– Да? – спросила Ю.

– После смены ко мне зайди с Соколовым! Как приняла?

– Приняла, приняла, – быстро повторила Ю и отключилась. Почти тотчас два раза прозвенела рында – корабельный колокол, – что означало смену вахты. Скоро придут и сменщики.

Услышав свое имя, Вит слегка опешил, ведь мальчик еще стеснялся столь пристального внимания и интереса со стороны Кира, Кирилла Викторовича Смирнова, – главы города свободных людей, или Ледяного города. Мальчику, конечно, было радостно осознавать, что взрослый, и тем более сам глава, считает Соколова достойным войти в семью и стать мужчиной, а в будущем, видимо – главой Ледяного города, когда на время зимы свободные люди объединятся. Но в то же время Виту было непривычно и стыдно, ведь он, во-первых, охотник, а не рыбак, как семья Ю, во-вторых – ему всего тринадцать. Он точно не способен руководить объединенными семьями. Но Кир Смирнов считал по-своему и любил говорить Виту об этом при каждом удобном случае.

Ю посмотрела на мальчика красивыми голубыми глазами и улыбнулась.

– Он не отстанет, знаешь же! – Девочка слегка помяла и поправила пушистую белую соболиную шапку, подаренную Витом. Весь ее довольный вид говорил: сам виноват, нечего было влюбляться в дочку Кира. Не оказывал бы Ю знаки внимания, ничего бы и не было.

– Знаю, – вздохнул мальчик. – Знаю и пойду, конечно. Ты же знаешь. Я за тобой в огонь и в воду, Ю.

– Льстец, – растаяла в довольной улыбке девочка и попыталась затолкать белокурый локон под соболиную шапку. – Пока твой брат «слегка того», ты так и будешь тянуть. Я же вижу. – Глаза Смирновой стали такими печальными, что Вит поспешил взять девочку за руки. Пушистые соболиные варежки, которые Ю снимала перед стрельбой из винтовки и которые во время боя или стрельбы болтались на резинках, еле поместились в руки.

– Что ты! Сейчас пойдем к отцу, и я соглашусь на что угодно.