Слуга трех господ

– Главное в том, что у этого мира нет и в обозримом будущем не будет перспективы. Он вторичен. Он обречен вечно плестись в хвосте и догонять, довольствуясь тем, что удалось добыть на Старой Земле. Ну а с этой стороны ленточки третичны и четвертичны все территории, кроме орденских, потому что именно Орден определяет, кого подкормить, а кого оставить без сладкого. И ваши краденые Ворота ничем не помогут, как показывает практика. Неудачное стечение обстоятельств – и вот вы уже остались без канала. Ни починить не можете, ни новые Ворота сделать. А Орден начеку и новой кражи не допустит.

– Что такое есть на Старой Земле, чего нам не хватало бы здесь?

– Наука. Образование. Медицина. Технологии. Этот мир хорош для тех, кто выучился за ленточкой, не имеет проблем со здоровьем, зато имеет шило в заднице и возможность где-то добывать необходимые припасы. Тоже по большей части заленточные. У меня жена на сносях – где здесь она, сорокалетняя, будет рожать? Куда ребенка отдавать учиться? Я пообщался с одним, здесь выросшим, – он толковый паренек сам по себе, но учили его мало и не тому. Что вы будете делать, когда начнут уходить те специалисты, которые сейчас тащат ваш анклав? Опять из-за ленточки везти? Здесь вы нормальных спецов не подготовите, разве что на самые простые рабочие и военные специальности. Я не прав?

– И что ты предлагаешь?

– Я не предлагаю ничего и никому. Но сам решил вернуться на Старую Землю и больше сюда ни ногой.

– А миллионы людей, которые здесь живут?

– Не знаю. Я не мессия, чтобы пытаться всем помочь. Да и потом – вдруг они всем довольны? Вдруг это я, старый циник и пессимист, навыдумывал неизвестно чего? А они будут жить долго и счастливо. И умрут в один день от слабенькой инфекции, которую в Старом Мире давно лечат, потому что там есть микробиология, а здесь нет.

– Странно, что ты прожил столько лет и до сих пор не повесился с тоски.

– Пессимисты живут долго. Им обязательно нужно проверить, что все их мерзкие прогнозы сбудутся.

Повисла тишина. Я поставил на стол полупустую бутылку пива, первую за этот день. Мы ругались и спорили о судьбах мира на трезвую голову.

– Ладно, пойду. Вызовешь такси? А то я так и не обзавелся здешним телефоном.

– Не пустят туда такси. Сам отвезу.

Отвез. Молча. Только напоследок бросил:

– Пижон ты зажравшийся! Сюда едут те, кому за ленточкой реально хреново было. И даже вопрос не стоял: ехать – не ехать. Бежать! Роняя тапки. И жить здесь, без возможности вернуться. Стараясь сделать этот мир по возможности лучше. Мы здесь – не туристы, в отличие от некоторых. Это наша земля.

Попрощался кивком и уехал.

Отлично посидели. Главное, голова наутро болеть не будет.

А еще интересно – отстанет он уже от меня с попытками вербовки? Или, раз по-хорошему не получилось, будет по-плохому?



Назавтра встал пораньше. Как оказалось, здесь есть автобус, который поутру молодых безлошадных военных от общежития на работу возит. Втиснулся. Поработал локтями, как в старые добрые времена. На меня смотрели с удивлением, особенно на небритую морду, но не возмущались и высадить не пробовали. Наряд на КПП моя щетина тоже очень удивила, но пропуск посмотрели и пропустили. А на территории уже успели привыкнуть.

Проверил почту – ничего интересного. От Виндмилла пришла отписка. Вроде как он сожалеет о случившемся, постарается как можно быстрее решить проблему, но все очень сложно. «Кошка бросила котят, пусть мяучат, как хотят». Негодяй. Зла не хватает.

Окончательно определился с материалом, который буду преподавать. Поделил будущий курс на вводный и расширенный. Получится отсюда пораньше свалить – ограничусь вводным. Наколотил конспекты пары первых лекций. Так, потихоньку-полегоньку, время к обеду подошло.

Позвал Антиповского:

– Серег, привет! Можно попросить пару бумажек распечатать? Все для вашей будущей учебы.

– Не вопрос, только давай побыстрее. У нас после обеда занятия по стрелковке. Боевые подразделения в тире практически живут, ну а мы раз в неделю на полдня ходим. Кстати, пойдем с нами, ты вроде бы интересовался.

– А меня пустят?

– Пропуск покажи… Видишь, штампик с танком? Это в тир и тактический городок. Пустят.



Тир оказался в подвале соседнего здания. Рубежи на десять и двадцать пять метров. Передвижные ширмы разной высоты, чтобы стрельбу из-за препятствий отрабатывать. Щиты под бумажные мишени, ростовые силуэты, гонги. Все как в большинстве тиров, где я успел побывать.

Командовал этим шумным хозяйством улыбчивый старлей по имени Борис. Повыше меня, поспортивнее, чуть помоложе. С хорошим таким крепким рукопожатием. Лейтенант Серега представил меня как преподавателя – насквозь гражданского внештатного сотрудника.

– Только у меня ни оружия, ни патронов…

– Оружие выдадим. Боеприпасы… Серега, у вас сегодня все пришли?

– Нет, Борисенкова отсутствует. И, видимо, надолго. Года на три.

– И правильно, незачем ей с пузом этот грохот слушать и вонью пороховой дышать. Так что все совсем просто, даже за дополнительными патронами на склад идти не придется. Наши все отстреляются, а потом тобой займусь.

Стреляли офисные сотрудники разведуправления из собственных пистолетов, которые постоянно таскали на поясе. Здесь форма одежды такая, даже по мирному времени. Вместо спокойной стрельбы с рубежа по бумажкам они метались между препятствиями, отстреливая из-за каждой ширмы по паре-тройке патронов, причем учитывалась как точность, так и скорость. Я успокоился – такую аттестацию мне точно не пройти.

Офицеры делились на две очевидные группы. Большинство, включая моего приятеля лейтенанта Антиповского, отстрелялись на «отвяжись» и поспешили покинуть тир. Дела у них важные, наверное, или просто уши от грохота берегут. Другие палили с явным удовольствием, и получалось у них неплохо. На мой дилетантский взгляд, конечно.

Подошел Борис, положил на стол большой угловатый пистолет.

– Ну что, профессура, готов к бою? Доводилось стрелять?


– Из такого – нет. Что это за чудо-юдо?

– Пистолет Ярыгина. Или «грач», как его еще называют. Сейчас такие за ленточкой на вооружение армии принимают, ну и мы подсуетились.

Я взял смертоносную железку, взвесил на руке.

– А ничего так, внушает. Противника можно просто по башке оглоушить, и не спасет ни каска, ни легкая бронетехника. И патроны не нужны. Сколько оно весит?

– Килограмм без патронов.

– То-то сразу «беретта» вспоминается… Слушай, вы же их возите из-за ленточки, а не сами делаете, правильно? Почему «глок» не купить? И легче в полтора раза, и надежный, и дубовый… Все лучше, чем такую дуру таскать на боку каждый день.

– А еще «глок» стоит в пять раз дороже. И меня спросить забыли, когда покупали. А я стреляю из того, что есть в оружейке.

– Ладно, извини. Что-то меня постоянно заносит, лезу со своим уставом в чужой монастырь.

– А ты сам-то из своего обожаемого «глока» стрелял?

– В основном из него и стрелял. Еще немного из «беретты», «зига»… Ну и «макарова», куда ж без него?

– И как результаты?

– Так сразу не скажу…

– Почему?

– Как в анекдоте – посчитать надо[25]. Если не ошибаюсь, из пистолета – шестеро убитых и двое раненых. Но они все были плохие.

Борис хмыкнул:

– Угу, внештатничек гражданский… Ладно, изучаем матчасть пистолета Ярыгина…

За полчаса я научился пользоваться новой железкой, разбирать, собирать и заряжать. Сдал зачет и был допущен на огневой рубеж.

Ну что сказать… Бандура действительно тяжелая, но спуск мягкий, подброс при выстреле небольшой, отдача не сильная. Из того, чем доводилось пользоваться, больше всего «беретту» и напоминает. Очень удивило, с какой силой вылетали гильзы – словно мы не спереди, а сверху кого-то убить собирались. Стреляет достаточно точно. Так что для тира вполне подходит, а целый день на поясе таскать я бы все же «глок» предпочел.

Это все я Борису и высказал. Тот хмыкнул и ответил, что сам для боя выбрал бы старый добрый «АПС» – автоматический пистолет Стечкина. А в заленточной России на место «глока» прочили «ГШ-18», который и пластиковый, и легкий, и внешнего предохранителя нет, вот только в руках подержать его можно пока только на выставках. Поэтому руководство анклава решило, что для боевых подразделений…

– Стоп! Борь, ты не забывай, что я посторонний и насквозь гражданский, никаких подписок не давал и допусков не имею. Так что не надо мне военные тайны разглашать. Обойдусь без них.

Борис молча пожал плечами и начал неторопливо разбирать мои стрелковые навыки. Что сойдет, что хреновенько, что вовсе никуда не годится. Я сидел, слушал замечания и очень огорчился, когда прибежал молоденький солдатик и позвал меня к Петрову.

– Ладно, Влад, шагай. Начальство ждать не любит. Почищу сегодня твой пистолет.

– Тогда с меня пиво?

– Тогда с тебя в следующий раз два вычищенных ствола, халявщик!

Подполковник Петров посмотрел на меня – небритого, чумазого и пропахшего пороховым дымом – без малейшего удовольствия, но вслух ничего не высказал. Согласовал учебные планы («Ты специалист, ты считаешь, что это важно – учи!»), утвердил начало занятий с завтрашнего дня, распорядился о выделении боеприпасов для моих упражнений в тире. Пять минут, и все вопросы решены. Уважаю.

Вернулся в тир и застал самого Бориса стреляющим из «Кольта-1911». Интересно, это его личный или боевые подразделения ПРА стали американским пистолетом вооружать?

Дождался, пока старлей отстреляется, передал ему бумажку от Петрова. Договорились, что мне выделят один ствол из местной оружейки, там же он и будет храниться. Но чистить все-таки придется мне. А приходить можно хоть каждый день, расписание тира не очень плотное.



– Здравствуйте, товарищи! Меня зовут Влад… Пусть будет просто Влад. Ваше руководство попросило меня прочитать вам курс по информационной безопасности. Должен сразу сказать, что я не настоящий преподаватель и это не будет нормальный вузовский курс, а скорее некоторые мои мысли и наблюдения. Что-то взято из учебников, что-то из документации. И из личного опыта, конечно…

Я стоял перед десятком молодых ребят в одинаковой военной форме и делал то, что и в кошмарном сне не могло мне присниться пару лет назад. Хотя могло ли мне тогда присниться хакерство на почти государственной службе или само попадание сюда, в этот мир за Воротами?

– Вам всем предстоит защищать секреты. Работа важная, нужная и очень ответственная. Но первое, с чем должен определиться защитник, – что именно защищать? Велик соблазн объявить секретным как можно больший объем информации, чтобы даже случайно что-то важное не стало достоянием гласности. Вот только чем больше информации мы засекретим, тем больше сил и средств нам понадобится на защиту этих секретов. И мы рискуем прийти к ситуации, когда дешевле всю страну огородить железным занавесом, а на всех жителей повесить подписки и допуска. Мое поколение успело увидеть, как эта система работала и как она успешно развалилась.

Вот интересно, мои рекомендации и мысли вслух найдут хоть какое применение?

– Поэтому грифы секретности должны стоять только на тех сведениях, которые действительно критичны. Весь попутный мусор пусть остается открытым.

– Но ведь известны случаи, когда по косвенной, открытой информации противник получал секретные сведения?

Приятно слышать – кто-то реально интересовался вопросом.

– Не совсем так. На основании открытой информации аналитики противника строили предположения, не более того. Это нормальная практика работы любых разведок любого мира. Вот только про удачные, совпавшие с действительностью предположения сейчас знают все, а про массу ошибочных выводов – только специалисты. Примеры приводить?

– Конечно!

– Вот, например, широко разрекламированная история времен Второй мировой. Японцы на Тихом океане обороняли остров. Американцы верно оценили количество японских войск на острове, просто пересчитав на аэрофотоснимке количество солдатских сортиров и прочитав в японском уставе, на сколько человек положен один сортир.