Слуга Божий
Часть 34 из 48 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Годриг Бемберг, – подсказал я. – Лицензированный купец из Хез-хезрона.
Снова кто-то сзади фыркнул, услышав мои слова.
– Послушайте, господин Бемберг. Я не знаю капитана, который бы с вами поплыл. Выкупите у гильдии одноразовую лицензию или пользуйтесь посредничеством наших купцов. Именно это могу вам предложить. Следующий! – отвел он от меня взгляд.
– Погодите, погодите…
– Следующий! – произнес он уже резче и глянул на одного из стражников.
– Ну ладно, ладно, – сказал я, когда увидел, что стражник неторопливо двинулся в мою сторону.
Ведь весьма унизительно было бы, милые мои, получи бедный Мордимер палкой по ребрам в тирианской управе. И притом не будучи в состоянии должным образом покарать обидчика.
Я протолкался сквозь толпу и вышел из здания. Присел под стеночкой с расстроенным выражением на лице, и не пришлось ждать слишком долго, как ко мне подошел молодой, богато одетый человек. Были на нем вышитый серебром шелковый кафтан и обувь с шитьем и непривычно изогнутыми носками. У богатого широкого пояса болтался стилетик с гравированной серебром рукоятью.
– Приветствую, господин Бемберг, – сказал юноша сердечно. – Если я хорошо расслышал вашу уважаемую фамилию.
– Хорошо расслышали, – поднялся я и кивнул.
– Первый раз в Тириане, верно? Ах, простите мою невежливость! Я – Мауриций Моссель, посредник, к вашим услугам. – Он схватил мою руку и вдохновенно потряс. – Если захотите выслушать несколько советов, охотно вам их выскажу за кубком-другим хорошего винца.
– И каков в том ваш интерес, господин Моссель? – спросил я недоверчиво.
– Это уж увидите и оцените сами, а наш разговор не будет стоить вам больше кувшинчика вина, – пояснил он с широкой усмешкой и отвел золотой локон, упавший ему на глаза.
– Ну, тогда ведите, – пробурчал я.
Погребок, в который мы вошли, был не из дешевых, и наверняка посещали его более-менее состоятельные купцы. Но девки, что обслуживали гостей, были красивы, проворны и отмыты, кружки и кувшины – не выщерблены, выбор вин – огромен, а сами напитки наверняка не были освящены церемониальным плевком. Потому, видать, погребок пользовался хорошей репутацией.
Моссель дал знак трактирщику, и нас сей же час провели к маленькому столику, отделенному от остального зала деревянной перегородкой.
– Кувшин белой альгамбры, – приказал мой спутник, ощущавший себя здесь словно дома, и мимоходом ущипнул за попку улыбчивую девицу, что пришла принять заказ.
У девицы был огромный бюст и сильно декольтированное платье. И было это преславно, ведь ваш нижайший слуга всегда считал: каждому следует гордиться лучшим из своих качеств.
– «Два сосца твоих, как два козленка, двойни серны. Шея твоя как столп из слоновой кости»[33], – процитировал я, прежде чем успел прикусить язык.
– Вижу, что хорошо знаете слова Писания, – кивнул Моссель.
– Лишь те, что позволяют привлекать прекрасный пол, – широко улыбнулся я ему. – Расскажу вам, господин Моссель, какое было у меня приключение с некоей, – тут я устремил палец вверх, – высокородной дамой, которая…
Он выразительно хмыкнул:
– Если вы не против, займемся лучше вашими проблемами…
– И то верно, – ответил я, делая вид, что смутился. – Дамы дамами, а дела делами.
Девушка поднесла большой кувшин вина и два кубка. Моссель разлил напиток, воздел кубок.
– За успех нашего дела, господин Бемберг, – сказал торжественно.
– Взаимно. Чтобы дукаты в моем мешке быстренько наделали себе братиков да сестричек.
Он рассмеялся искренне, отпил глоток вина и сердечно хлопнул меня по плечу. В актерских способностях ему было не отказать.
– Поведайте же, какой интерес привел вас в Тириан, и я в меру своих сил постараюсь помочь, ибо вижу, что вы человек остроумный, честный и сообразительный.
– У меня от покойного дяди осталось немного денежек. Вот я и решил их приумножить. Кое-кто мне говорил, что на юге, в верховьях реки, я смогу достать товары, которые продам в Хезе втридорога, а то и выгодней. Поэтому я хотел нанять корабль вместе со знающим реку капитаном, купить на юге вино, шелк или, может, несколько красоток и с товаром возвратиться в Хез. – Я стукнул кубком о стол. – Именно так себе все и представлял.
– И это казалось вам очень простым делом, господин Бемберг, – сказал Моссель, и я готов был побиться об заклад, что он изрядно веселится. – А о пиратах и проблемах с тирианскими лицензиями вы, конечно, не подумали?
– Найму людей для охраны. К тому же кажется мне, что я мог бы договориться с другими купцами и поплыть несколькими судами. Но лицензия?! – повысил я голос. – У меня есть лицензия в Хезе, господин Моссель, а это позволяет мне торговать всюду в пределах владений Его Преосвященства епископа – а значит, и здесь, в Тириане.
Моссель покивал, и я отметил, что он уже с трудом скрывает веселье.
– Закон законом, а обычай обычаем, господин Бемберг. Вижу, что вы человек, достойный доверия и любящий правду, однако местные купцы не терпят конкуренции. Скажу вам как друг, что здесь можно сделать.
Выпил вина, а потом долил нам в кубки. Сделал вид, что задумался.
– Могу отрекомендовать вас местным почтенным купцам, которые охотно закупят товары согласно вашим же пожеланиям и перевезут их в Тириан. Или же можете в одном из наших торговых домов выкупить одноразовую лицензию, а после спокойно получить помощь управы в поиске капитана с кораблем и лично отправиться на юг, согласно нашим обычаям. Но более выгодным для вас будет первый способ. Поживете в Тириане, а я охотно сведу вас с прекрасными дамами, которые скрасят ваше время. Никаких девок, – сразу же сказал он, – я услугами таких не пользуюсь…
Хорошо, что Господь милосердный не побивает врунов молнией, ибо Мауриций Моссель давно бы помер.
– …поэтому, дабы не потерять деньги, подумайте хорошенько над всем, что я сказал.
– И много такое посредничество стоит? – спросил я, почесывая подбородок.
– Договоритесь на месте, – усмехнулся он. – Но не больше, чем двойная ставка…
– Меч Господа нашего! – воскликнул я во мнимом гневе. – Никогда не соглашусь на такую обдираловку!
Его глаза сделались холодными.
– Подумайте хорошенько, господин Бемберг, и воспользуйтесь советом опытного человека, который желает вам лишь добра.
– Не стану платить, – сказал я твердо. – Господь и так мне поможет.
Некоторое время мы пили в молчании. Понятно, что я знал, каково будет следующее предложение Мауриция Мосселя, поэтому спокойно ожидал, пока он его озвучит.
– Уважаемый господин Бемберг, – начал он наконец, – и даже осмелюсь сказать: дружище Годриг, поскольку такой уж у меня характер – что на сердце, то и на языке…
«О да, – подумал я. – Конечно же».
– Уж и не знаю, как оно случилось, но я испытываю к вам столь сильное дружеское чувство, что, – Моссель понизил голос и склонился ко мне поближе, – изменю своим правилам и помогу вам. Скажите, где вы остановились, и я постараюсь завтра передать вам добрые вести.
– Вы правда это сделаете? – схватил я его за руку. – Господь вас вознаградит, уважаемый юноша, да и я в меру скромных своих возможностей…
– Поговорим об этом позже, – прервал он. – Ибо я последний, кто хотел бы выманивать деньги из уважаемого купца и хорошего человека.
Я расчувствовался и позволил заблестеть на моих глазах двум слезинкам. Он наверняка должен был это заметить и, вне всяких сомнений, хорошенько позабавился.
* * *
Выйдя из подвальчика, мы простились в пьяных объятиях, со словами взаимной любви. Я слегка пошатнулся, уперся в его плечо и слюнявыми губами поцеловал его в щеку. Ха! Пусть знает, как оно – зарабатывать денежки! Потом я повалился в грязь и позволил ему минуту-другую мучаться, пытаясь меня поднять. При этих попытках, однако, он свалился на меня и вымазал свой красивенький кафтан в грязи. В свете фонаря я приметил на его лице гримасу отвращения и ненависти. Но Моссель взял себя в руки настолько быстро, что, имей он дело не с Мордимером Маддердином, а с честным, пусть и упрямым Годригом Бембергом, наверняка это прошло бы незамеченным.
Однако после он поступил весьма непрофессионально, позволив мне самому добираться до гостиницы. Я ведь был его инвестицией, а об инвестициях следует заботиться независимо от эмоций, нас обуревающих. Оставить меня пьяного, в чужом городе, – здесь имелся изрядный риск, что инвестиция к утру будет плавать в реке: заколотая, зарезанная либо с раздробленным черепом. Я был разочарован, поскольку считал Мосселя большим профессионалом.
Пошатываясь, я шел до ближайшей улочки, а когда уже был уверен, что он меня не увидит, выровнял шаг. Весь кафтан и плащ были изгвазданы в грязи, поэтому я подумал, что Энья нынешним вечером развлечется не только постельными забавами. И может, это будет не настолько приятным, но зато куда как полезным.
Тень, что появилась из-за угла одного из домов, я увидал в последний момент. И в последний момент отскочил в сторону: стрела свистнула над моим левым плечом. Убийца целился в сердце. И был очень меток. Если бы не многолетние тренировки, лежать мне деревянной колодой, пялясь во тьму слепыми зеницами. Печальный был бы финал жизни бедного Мордимера, милые мои. Кончить в тирианских сточных канавах. Насколько же это неэстетично!
Тень снова появилась – на миг – и снова пропала. Я вынул кинжал и осторожно двинулся в ту сторону. Внезапно услышал, как кто-то резко и болезненно сипит, а потом что-то с громким плеском упало в грязь. Я, крадучись, подобрался ближе. У стены лежал человек в черном облегающем кафтане. Маленький арбалет выпал из его рук. Я склонился над телом. Мужчина был молод, светловолос, с лицом в расчесах и со следами оспы. Я обыскал его, но ничего не нашел. Даже кошеля с деньгами. Лишь маленькая оперенная стрелка, что торчала из кадыка.
Я осторожно вытянул ее. Острие было длинное, серебристого цвета. Я понюхал и ощутил запах яда. Оторвал полоску от рубахи покойника, старательно обмотал стрелку материей и спрятал в карман плаща.
Кто же прикончил таинственного убийцу? Кто он, мой неизвестный опекун? А может, это просто случайность?
Впрочем, ответы на эти вопросы – не столь важны. Намного сильнее меня интересовало, кто хотел убрать бедного Мордимера из этого, и так не лучшего из миров? Кому понадобилась моя смерть? Потому как – наверняка ведь не разбойничкам, связанным с тирианскими купцами. Те убьют меня, лишь когда доберутся до моих дукатов.
Вернее: постараются убить. Ну а я постараюсь не убить их, пока не склоню к полной и откровенной исповеди.
* * *
Когда я вернулся в гостиницу, Энья спала, и ее не разбудил даже скрип двери. В свете луны я видел ее нагое тело. Светлые волосы разметались по подушке, левая рука лежала на груди, так что указательный и средний пальцы легли на сосок, а слегка разведенные ноги манили сладкою тайной, скрытой меж ее бедер.
Выглядела она так волшебно и невинно, что даже верить не хотелось, будто передо мной лишь продажная девка. Но лоно ее было отполировано десятками, а то и сотнями мужчин. Что ж, через несколько лет она утратит даже призрачную сладость и невинность. Жаль. Как всегда, когда из мира исчезает малая толика красоты.
Я хлопнул ее по задку, чтобы проснулась, высек огонь и зажег лампу на столе.
– Мордимер, – сказала Энья, потягиваясь, а ее аппетитные груди соблазнительно качнулись. – И где ты все это время был? – глянула она на меня чуть внимательнее. – В какой канаве успел искупаться?
Я скинул плащ и кафтан, снял сапоги, размотал онучи.
– Дела, – вздохнул. – А теперь хватит болтать – и за работу, – я указал ей на лежавший на полу грязный ворох.
Она недовольно фыркнула, но встала с кровати. Почесалась между ног.
– Вши, чтоб их, – пробормотала. – Как я ненавижу вшей.
Снова кто-то сзади фыркнул, услышав мои слова.
– Послушайте, господин Бемберг. Я не знаю капитана, который бы с вами поплыл. Выкупите у гильдии одноразовую лицензию или пользуйтесь посредничеством наших купцов. Именно это могу вам предложить. Следующий! – отвел он от меня взгляд.
– Погодите, погодите…
– Следующий! – произнес он уже резче и глянул на одного из стражников.
– Ну ладно, ладно, – сказал я, когда увидел, что стражник неторопливо двинулся в мою сторону.
Ведь весьма унизительно было бы, милые мои, получи бедный Мордимер палкой по ребрам в тирианской управе. И притом не будучи в состоянии должным образом покарать обидчика.
Я протолкался сквозь толпу и вышел из здания. Присел под стеночкой с расстроенным выражением на лице, и не пришлось ждать слишком долго, как ко мне подошел молодой, богато одетый человек. Были на нем вышитый серебром шелковый кафтан и обувь с шитьем и непривычно изогнутыми носками. У богатого широкого пояса болтался стилетик с гравированной серебром рукоятью.
– Приветствую, господин Бемберг, – сказал юноша сердечно. – Если я хорошо расслышал вашу уважаемую фамилию.
– Хорошо расслышали, – поднялся я и кивнул.
– Первый раз в Тириане, верно? Ах, простите мою невежливость! Я – Мауриций Моссель, посредник, к вашим услугам. – Он схватил мою руку и вдохновенно потряс. – Если захотите выслушать несколько советов, охотно вам их выскажу за кубком-другим хорошего винца.
– И каков в том ваш интерес, господин Моссель? – спросил я недоверчиво.
– Это уж увидите и оцените сами, а наш разговор не будет стоить вам больше кувшинчика вина, – пояснил он с широкой усмешкой и отвел золотой локон, упавший ему на глаза.
– Ну, тогда ведите, – пробурчал я.
Погребок, в который мы вошли, был не из дешевых, и наверняка посещали его более-менее состоятельные купцы. Но девки, что обслуживали гостей, были красивы, проворны и отмыты, кружки и кувшины – не выщерблены, выбор вин – огромен, а сами напитки наверняка не были освящены церемониальным плевком. Потому, видать, погребок пользовался хорошей репутацией.
Моссель дал знак трактирщику, и нас сей же час провели к маленькому столику, отделенному от остального зала деревянной перегородкой.
– Кувшин белой альгамбры, – приказал мой спутник, ощущавший себя здесь словно дома, и мимоходом ущипнул за попку улыбчивую девицу, что пришла принять заказ.
У девицы был огромный бюст и сильно декольтированное платье. И было это преславно, ведь ваш нижайший слуга всегда считал: каждому следует гордиться лучшим из своих качеств.
– «Два сосца твоих, как два козленка, двойни серны. Шея твоя как столп из слоновой кости»[33], – процитировал я, прежде чем успел прикусить язык.
– Вижу, что хорошо знаете слова Писания, – кивнул Моссель.
– Лишь те, что позволяют привлекать прекрасный пол, – широко улыбнулся я ему. – Расскажу вам, господин Моссель, какое было у меня приключение с некоей, – тут я устремил палец вверх, – высокородной дамой, которая…
Он выразительно хмыкнул:
– Если вы не против, займемся лучше вашими проблемами…
– И то верно, – ответил я, делая вид, что смутился. – Дамы дамами, а дела делами.
Девушка поднесла большой кувшин вина и два кубка. Моссель разлил напиток, воздел кубок.
– За успех нашего дела, господин Бемберг, – сказал торжественно.
– Взаимно. Чтобы дукаты в моем мешке быстренько наделали себе братиков да сестричек.
Он рассмеялся искренне, отпил глоток вина и сердечно хлопнул меня по плечу. В актерских способностях ему было не отказать.
– Поведайте же, какой интерес привел вас в Тириан, и я в меру своих сил постараюсь помочь, ибо вижу, что вы человек остроумный, честный и сообразительный.
– У меня от покойного дяди осталось немного денежек. Вот я и решил их приумножить. Кое-кто мне говорил, что на юге, в верховьях реки, я смогу достать товары, которые продам в Хезе втридорога, а то и выгодней. Поэтому я хотел нанять корабль вместе со знающим реку капитаном, купить на юге вино, шелк или, может, несколько красоток и с товаром возвратиться в Хез. – Я стукнул кубком о стол. – Именно так себе все и представлял.
– И это казалось вам очень простым делом, господин Бемберг, – сказал Моссель, и я готов был побиться об заклад, что он изрядно веселится. – А о пиратах и проблемах с тирианскими лицензиями вы, конечно, не подумали?
– Найму людей для охраны. К тому же кажется мне, что я мог бы договориться с другими купцами и поплыть несколькими судами. Но лицензия?! – повысил я голос. – У меня есть лицензия в Хезе, господин Моссель, а это позволяет мне торговать всюду в пределах владений Его Преосвященства епископа – а значит, и здесь, в Тириане.
Моссель покивал, и я отметил, что он уже с трудом скрывает веселье.
– Закон законом, а обычай обычаем, господин Бемберг. Вижу, что вы человек, достойный доверия и любящий правду, однако местные купцы не терпят конкуренции. Скажу вам как друг, что здесь можно сделать.
Выпил вина, а потом долил нам в кубки. Сделал вид, что задумался.
– Могу отрекомендовать вас местным почтенным купцам, которые охотно закупят товары согласно вашим же пожеланиям и перевезут их в Тириан. Или же можете в одном из наших торговых домов выкупить одноразовую лицензию, а после спокойно получить помощь управы в поиске капитана с кораблем и лично отправиться на юг, согласно нашим обычаям. Но более выгодным для вас будет первый способ. Поживете в Тириане, а я охотно сведу вас с прекрасными дамами, которые скрасят ваше время. Никаких девок, – сразу же сказал он, – я услугами таких не пользуюсь…
Хорошо, что Господь милосердный не побивает врунов молнией, ибо Мауриций Моссель давно бы помер.
– …поэтому, дабы не потерять деньги, подумайте хорошенько над всем, что я сказал.
– И много такое посредничество стоит? – спросил я, почесывая подбородок.
– Договоритесь на месте, – усмехнулся он. – Но не больше, чем двойная ставка…
– Меч Господа нашего! – воскликнул я во мнимом гневе. – Никогда не соглашусь на такую обдираловку!
Его глаза сделались холодными.
– Подумайте хорошенько, господин Бемберг, и воспользуйтесь советом опытного человека, который желает вам лишь добра.
– Не стану платить, – сказал я твердо. – Господь и так мне поможет.
Некоторое время мы пили в молчании. Понятно, что я знал, каково будет следующее предложение Мауриция Мосселя, поэтому спокойно ожидал, пока он его озвучит.
– Уважаемый господин Бемберг, – начал он наконец, – и даже осмелюсь сказать: дружище Годриг, поскольку такой уж у меня характер – что на сердце, то и на языке…
«О да, – подумал я. – Конечно же».
– Уж и не знаю, как оно случилось, но я испытываю к вам столь сильное дружеское чувство, что, – Моссель понизил голос и склонился ко мне поближе, – изменю своим правилам и помогу вам. Скажите, где вы остановились, и я постараюсь завтра передать вам добрые вести.
– Вы правда это сделаете? – схватил я его за руку. – Господь вас вознаградит, уважаемый юноша, да и я в меру скромных своих возможностей…
– Поговорим об этом позже, – прервал он. – Ибо я последний, кто хотел бы выманивать деньги из уважаемого купца и хорошего человека.
Я расчувствовался и позволил заблестеть на моих глазах двум слезинкам. Он наверняка должен был это заметить и, вне всяких сомнений, хорошенько позабавился.
* * *
Выйдя из подвальчика, мы простились в пьяных объятиях, со словами взаимной любви. Я слегка пошатнулся, уперся в его плечо и слюнявыми губами поцеловал его в щеку. Ха! Пусть знает, как оно – зарабатывать денежки! Потом я повалился в грязь и позволил ему минуту-другую мучаться, пытаясь меня поднять. При этих попытках, однако, он свалился на меня и вымазал свой красивенький кафтан в грязи. В свете фонаря я приметил на его лице гримасу отвращения и ненависти. Но Моссель взял себя в руки настолько быстро, что, имей он дело не с Мордимером Маддердином, а с честным, пусть и упрямым Годригом Бембергом, наверняка это прошло бы незамеченным.
Однако после он поступил весьма непрофессионально, позволив мне самому добираться до гостиницы. Я ведь был его инвестицией, а об инвестициях следует заботиться независимо от эмоций, нас обуревающих. Оставить меня пьяного, в чужом городе, – здесь имелся изрядный риск, что инвестиция к утру будет плавать в реке: заколотая, зарезанная либо с раздробленным черепом. Я был разочарован, поскольку считал Мосселя большим профессионалом.
Пошатываясь, я шел до ближайшей улочки, а когда уже был уверен, что он меня не увидит, выровнял шаг. Весь кафтан и плащ были изгвазданы в грязи, поэтому я подумал, что Энья нынешним вечером развлечется не только постельными забавами. И может, это будет не настолько приятным, но зато куда как полезным.
Тень, что появилась из-за угла одного из домов, я увидал в последний момент. И в последний момент отскочил в сторону: стрела свистнула над моим левым плечом. Убийца целился в сердце. И был очень меток. Если бы не многолетние тренировки, лежать мне деревянной колодой, пялясь во тьму слепыми зеницами. Печальный был бы финал жизни бедного Мордимера, милые мои. Кончить в тирианских сточных канавах. Насколько же это неэстетично!
Тень снова появилась – на миг – и снова пропала. Я вынул кинжал и осторожно двинулся в ту сторону. Внезапно услышал, как кто-то резко и болезненно сипит, а потом что-то с громким плеском упало в грязь. Я, крадучись, подобрался ближе. У стены лежал человек в черном облегающем кафтане. Маленький арбалет выпал из его рук. Я склонился над телом. Мужчина был молод, светловолос, с лицом в расчесах и со следами оспы. Я обыскал его, но ничего не нашел. Даже кошеля с деньгами. Лишь маленькая оперенная стрелка, что торчала из кадыка.
Я осторожно вытянул ее. Острие было длинное, серебристого цвета. Я понюхал и ощутил запах яда. Оторвал полоску от рубахи покойника, старательно обмотал стрелку материей и спрятал в карман плаща.
Кто же прикончил таинственного убийцу? Кто он, мой неизвестный опекун? А может, это просто случайность?
Впрочем, ответы на эти вопросы – не столь важны. Намного сильнее меня интересовало, кто хотел убрать бедного Мордимера из этого, и так не лучшего из миров? Кому понадобилась моя смерть? Потому как – наверняка ведь не разбойничкам, связанным с тирианскими купцами. Те убьют меня, лишь когда доберутся до моих дукатов.
Вернее: постараются убить. Ну а я постараюсь не убить их, пока не склоню к полной и откровенной исповеди.
* * *
Когда я вернулся в гостиницу, Энья спала, и ее не разбудил даже скрип двери. В свете луны я видел ее нагое тело. Светлые волосы разметались по подушке, левая рука лежала на груди, так что указательный и средний пальцы легли на сосок, а слегка разведенные ноги манили сладкою тайной, скрытой меж ее бедер.
Выглядела она так волшебно и невинно, что даже верить не хотелось, будто передо мной лишь продажная девка. Но лоно ее было отполировано десятками, а то и сотнями мужчин. Что ж, через несколько лет она утратит даже призрачную сладость и невинность. Жаль. Как всегда, когда из мира исчезает малая толика красоты.
Я хлопнул ее по задку, чтобы проснулась, высек огонь и зажег лампу на столе.
– Мордимер, – сказала Энья, потягиваясь, а ее аппетитные груди соблазнительно качнулись. – И где ты все это время был? – глянула она на меня чуть внимательнее. – В какой канаве успел искупаться?
Я скинул плащ и кафтан, снял сапоги, размотал онучи.
– Дела, – вздохнул. – А теперь хватит болтать – и за работу, – я указал ей на лежавший на полу грязный ворох.
Она недовольно фыркнула, но встала с кровати. Почесалась между ног.
– Вши, чтоб их, – пробормотала. – Как я ненавижу вшей.