Слуга Божий

– Садись, инквизитор, – указал он мне на стул под стеной, – и слушай, поскольку это – очень интересная история.

Лейтенант Ронс минутку раздумывал.

– Уже третье село, – сказал наконец. – Всегда получаем письмо. На этот раз там было сказано, чтобы брали телегу и ехали в Березняки…

– Так зовется то сельцо, которое ты видел, – вмешался граф.

– И всегда одно и то же. Изуродованные трупы и никаких свидетелей.

– Письмо? – повторил я. – Интересно. А я мог бы его увидеть?

– Отчего бы нет? – Граф полез в секретер и вынул оттуда сложенный пополам пергамент.

Черными чернилами некто написал: «Возьми телегу и езжай в Березняки. Поспеши, пока не засмердели».

– Острослов, – сказал я, внимательно разглядывая лист. – Это письмо человека ученого, господин граф. Четкие буквы… Обратите внимание, насколько элегантно его «Б» с этим брюшком и весьма изящной перекладинкой.

– Прекрасно, – иронично сказал граф, глянув на письмо.

– Это важный след, господин граф, – не дал я сбить себя с толку. – Свидетельствует о том, что враг господина графа не обычный бандит. Бандиты не пишут изящных писем.

– И что с того?

– А вы не полагаете разве, что это сужает круг подозреваемых? Может, злой сосед?

– Нет, Мордимер, – сказал он. – Мы здесь живем спокойно. Много земли и мало рабочих рук. Украсть людей, подкупить их, чтобы покинули мои владения и ушли работать на кого-то другого, – это бы я понял. Мы ценим человеческую жизнь, инквизитор. Здесь даже преступников не вешают, но отдают в рабство. Никто из моих соседей не сделал бы чего-то подобного.

– Понимаю, господин граф. Значит, никаких ссор?

– Всегда бывают ссоры, инквизитор, – вмешался Ронс. – Но никто не отважился бы на нечто подобное.

– Осмелюсь спросить, сообщил ли господин граф префекту? Императорскому двору?

– А что за дело им до этого? – пробасил де Родимонд. – Как собирать подати – они первые, а как что другое… Конечно, сообщил. Но они даже не ответили.

Я покивал, поскольку чего-то подобного и стоило ожидать. У императора и его урядников были более важные дела, чем решать проблемы провинциального графа, получившего титул в обмен на рога отца. Но вот пусть бы он осмелился не уплатить подати. Сразу бы прибыли прево[27] и его мытари.

– Я с радостью помогу господину графу, – сказал я. – Поскольку, хотя и не знаю, в ереси ли здесь дело или в колдовстве, готов поспорить, что подобная вероятность существует.

– Колдовство, – фыркнул граф. – Тоже мне…

– Это лишь предположение, – развел я руками. – Соблаговолит ли господин граф рассказать мне всю историю с самого начала?

– Ронс. – Де Родимонд глянул на лейтенанта.

– Слушаюсь, господин граф. – Офицер отставил пустую чашу, после чего долил вина из кувшина сперва графу, потом мне, а затем уже – себе. – Все началось с исчезновения людей из Медвежатника…

– Такие уж здесь варварские названия, – пробормотал граф. – Медвежатник, Березняки, Мшаные Горки, Болотень, Сфорнгейс, Утопшая Челядь…

– Сфорнгейс?[28] – усмехнулся я. – И вправду варварские. Но, лейтенант, как это – исчезновение? Тела нашли?

– В том-то и дело, что нет, – ответил он. – Мы сперва думали: кто-то их подкупил – как и говорил уже господин граф, – поскольку здесь не хватает рабочих рук. Нужно корчевать деревья, земля твердая и неурожайная, потому местные властители наперегонки соблазняют чужих людей обещаниями свобод.

– Но потом жителей убивали?

– Именно. Три раза. Три села. И всякий раз приходило письмо, которое сообщало, куда мы должны отправляться за трупами.

– Убийц искали?

– Ищи ветра в поле, – пробормотал Ронс. – Это огромный лес. Болота, заводи, чащобы, лабиринт пещер на юге. Если бы захотели, целую армию могли бы спрятать, не только пару десятков разбойников. Настолько дремучие места, что до времени здесь и разбойничать-то особо было некому. А у меня восемь солдат и с пару десятков вооруженных слуг. Будь у меня и вдесятеро больше – все равно ничего бы не сделал. Да и нельзя оставлять замок без охраны.

– Так вот и будут вырезать моих людей! – Граф ударил ладонью с такой силой, что перевернул керамический котелок, и на столешницу выплеснулась темная масса.

– И никаких требований? Ничего?

– И чего бы им у меня требовать? – спросил он с неожиданной горечью. – Два года уже не плачу налоги. Как долго ты мне служишь задаром, Ронс?

– Почти год, господин граф.

– Точно. За пищу и кров над головой. Такой вот из меня граф.

– Смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время[29], – ответил я ему словами Писания.


– Интересно только, когда это время наступит. – Де Родимонд бледно улыбнулся. – Как думаете, возможно ли обрести философский камень? Красную тинктуру?

– Нет, господин граф. Думаю, невозможно, – честно ответил я.

– И я так думаю, – кивнул он. – А уж сколько Корнелий выжал из меня золота на те исследования… Бог мой…

– Корнелий?

– Такой пройдоха, – нехотя пояснил Ронс. – Я предостерегал господина графа, но я ведь простой человек. Необразован и не могу постичь просвещенных идей, взлетающих на крыльях науки, – сказал он с иронией, явно кого-то цитируя.

– Алхимик, верно? Господин граф приказал его повесить?

– Было бы недурно, – невесело рассмеялся Ронс. – Но почуял, что запахло жареным, и дал деру.

– Князь Хаггледорф пятнадцать лет ждал результата трудов своего алхимика, – сказал я. – Продал половину сел на его исследования. Ну а через пятнадцать лет потерял терпение и приказал его поджарить на железном кресле…

– О, до этого не дошло. – Де Родимонд хлопнул руками по бедрам. – Я хотел его всего лишь повесить.

– И когда сбежал сей Корнелий?

– С полгода? – Граф вопросительно глянул на лейтенанта, и офицер кивнул.

– Как раз перед пропажей людей из села и первыми нападениями?

– А что общего у одного с другим? – Де Родимонд пожал плечами.

– Письмо, господин граф, – пояснил я. – Я ведь говорил вам, что писал человек ученый. Кроме того, совершенно очевидно: за что-то обиженный на господина графа. Ибо это сообщение о готовящихся убийствах – явное злорадство. Полагаю, что тешило его бессилие господина графа, если уж говорить начистоту.

– Ага, представляю себе, как Корнелий обгрызает трупы, – хмыкнул де Родимонд. – Уж прошу прощения, но если наша Инквизиция действует именно так…

– Корнелий – слабый, малый человек, – объяснил Ронс. – Как бы сумел он уничтожить лесорубов, рыбаков, пастухов? К тому же вооруженных и умеющих за себя постоять? Слишком даете волю воображению, инквизитор.

– Прошу прощения, господин граф, – склонил я голову. – Всего лишь стараюсь охватить все обстоятельства своим скудным разумом и потому неминуемо совершаю немало ошибок.

– Опасный человек, – поразмыслив, сказал офицеру де Родимонд, – этот наш инквизитор. И вправду опасный, – покивал и перевел взгляд на меня. – Значит, полагаешь, что доктор Корнелий во все это замешан?

– При отсутствии других предпосылок смиренно признаю, что такая мысль приходила мне в голову.

– Оставь уж… – буркнул он, – это уничижение. Потому как полагаю, не за гладкость речей ты сделался инквизитором. Давно служишь Церкви?

– Давно, господин граф.

– Имел дело с подобными преступлениями?

– С подобными – нет.

– Ну тогда могу радоваться, что – первый, а? Лишний опыт в профессии…

– У господина графа есть карты окрестностей? – спросил я, игнорируя его злость.

– Карты… Какое там… Попробуй уговори императорских картографов, чтобы приехали.

– Эти села находятся… находились, – исправил я себя, – далеко друг от друга?

– Два дня дороги, – ответил Ронс. – Примерно так.

– Если бы я хотел посетить их все, как пришлось бы ехать? По прямой?

– Нет, разумеется, нет. – Лейтенант поразмыслил. – Скорее пришлось бы проехаться по кругу, инквизитор.

– Хорошо. Если вообразим себе круг, – я провел носком сапога по полу, – на котором лежали уничтоженные села… что будет в центре?

Ронс и де Родимонд переглянулись.

– Трясина? – неуверенно проговорил офицер. – Да, – добавил более решительно. – Трясина.

– Значит, убийц следует искать там. Кто-то знает эту трясину?

– Вы шутите? – рассмеялся Ронс. – Зачем бы кому-то ее знать?

– Бандиты должны где-то обитать и что-то есть. Бьюсь об заклад, что на болоте мы найдем их укрытие. Есть ли кто-то, кто может нас провести? Смолокуры? Бортники?

– Бортники… Хм-м… – задумался Ронс. – Я слыхал о бортниках, что обитают в тамошних местах. Но знают ли болота – один Бог ведает.

– Вы и вправду хотите нам помочь, инквизитор? – спросил де Родимонд, и в голосе его слышалось нечто, напоминающее неохотное уважение. – Я даже ничего не могу предложить вам взамен.