Следы со свастикой

Барон фон Шломберг уже не мог разбрасываться людьми, оставлять их в засадах - они не работали. Он это прекрасно понял и теперь старался увести всех. Местность продолжала понижаться, тропу окружали зубчатые махины, удержаться на них, да ещё и вести огонь мог только виртуоз. Это было странное урочище: скалы по бокам становились непроходимыми горами, проход сужался, всё видимое пространство было завалено огрызками отколовшихся скал, растительность сходила на нет, отползала к подножиям гор. Прямо по курсу мерцала монолитная скала, изъеденная расщелинами, без уступов и террас, соответственными стенами. Очевидно, именно это всё и имел в виду Капустин, говоря про капкан.

- Вперёд, бегом марш! - распорядился Брагин, махнул рукой и первым вырвался на тропу.

Группа одолела метров триста, дальше снова пошли препятствия: люди перебирались через валуны, ползли по наклонным плитам, тонули в мелком щебне. Неодолимые махины перегородили проход, до них оставалось метров четыреста. В этом Капустин тоже не ошибся, но стоило поторопиться. Возможно скалы только издали казались непроходимыми.

Когда немцы открыли огонь, все уже были готовы к этому, люди моментально рассыпались, заползли за укрытия, никто не пострадал. Фрицы стреляли с большой дистанции, всего лишь трепали нервы.



- Товарищ майор, немцы в ловушке, они сами в неё забрались, - звонко выкрикнул Звягинцев.

- Не стрелять! - Брагин припал к биноклю.

Не успели люди опомниться, как снова заканчивался день, тускнели краски, пространство погружалось в какую-то вибрирующую дымку, солнце опустилось к горам. Прямо по курсу мелькали люди, там метались несколько человек, другие жались в кучку, их фигуры плохо различались, двое засели в камнях и вели огонь. Солёный пот разъедал глаза Влада, он моргал, разгоняя муть, у него возникло такое ощущение, что людей впереди стало меньше. Куда они делись? Нашли тропу, пролезающую в скалы.

- Товарищ майор, они уходят, - заявил ефрейтор Зимин, обладающий острым зрением, ему и бинокль не требовался. - Справа вход в пещеру, видите? Фрицы туда и поддались.

«Что за пещера? Дорога в никуда, о чём говорил Капустин? Или тропинка способная вывести наружу? Людей у подножия корова языком слизала. Впрочем ушли не все, двое остались прикрывать отход, они засели за камнями, вели автоматный огонь и, судя по его насыщенности, недостатка в патронах не испытывали. Это было весьма некстати».

- Вперёд! - крикнул Влад. – Перебежками, под пули не подставляться.

Часть пути он просто полз, маневрируя между камнями, а на тех участках, где они подрастали, передвигался согнувшись. Остальные поступали также, огонь почти не вели, зато фашисты боеприпасов не жалели - они удобно расположились за булыжниками, не смолкал дробный стук автоматов, пули рикошетили от камней и звенели, выли, выбрасывали фонтаны сухой пыли. До противника оставалось метров пятьдесят.

- Все живы?

- Вроде все, товарищ майор, - отозвался Зацепин, ползущий по соседству. – Хотя, хрен их знает, разбросало народ. Давайте гранатами, товарищ майор. В дыму проскочим, иначе к ним не подобраться. У них патроны никак не кончаются.

Кто-то подскочил в дыму, открыл огонь из ППШ, залился страшным криком. Выдержка отказала, это было явное самоубийство, но вот зачем спрашивается, что и подтвердил глухой вскрик.

- Валька, ты что? - в ужасе заорал ефрейтор Зимин. – Эй, придурок, его это вставай, товарищ майор, Байкалова убили, - сдавленно выкрикнул Звягинцев. - Очередь от пояса до плеча пропорола.

- Вот ведь суки! Как же так, товарищ майор? У меня один Зимин остался, да и тот придурок в атаку рвётся. Я его за шиворот держу. Эх Байкалов, Байкалов.

Уже не хватало зла, обиды, за эти глупые, совершенно неоправданные смерти. Брагин швырнул гранату по навесной траектории, кто-то бросил ещё одну, взрывы не причинили вреда неприятелю, но позволили бойцам подойти ближе к нему. Зацепин привстал, запустил третью гранату. Брагин шмыгнул в узкий проход между камнями, пополз, опираясь на локти. Где же вы, черти? Где-то рядом уже. Он истово надеялся, что его потрёпанное войско, доведённое до исступления, не броситься в атаку с громовым «Ура!». Справа прогремел ещё один взрыв - вот это правильно, нормальная тактика.

- Курт, у меня патроны кончились, - прохрипел за камнем немец. - Гранаты тоже, надо уходить.

Но у этого Курта ещё кое-что оставалось.

Брагин привстал, увидел как тот пятица на полусогнутых с перекошенным лицом, бьёт от бедра рваными очередями, потом он развернулся и прыжками кинулся вдоль скалы. Справа действительно чернел вход в пещеру. Этот тип был заговорённый, пули шмякаясь в скалу, а он бежал пригнув голову и выл от избытка чувств. Брагин уже не смотрел удалось ли этому немцу попасть в пещеру, он встал в полный рост и бросился вперёд. Солдат, у которого кончились патроны спрыгнул с камня, оступился, выронил автомат. Майор перемахнул через камень и мимоходом отметил, что его подчинённые поднялись и побежали к пещере. Немец пятился, ощупывая пояс. Уже не юноша, далеко за тридцать, мускулистый, навьюченный как верблюд, разгрузочный жилет, пустые подсумки, скатанная плащ палатка на дополнительных ремнях. Эсэсовец понял, что бежать поздно, в глазах у него мелькнула растерянность, но быстро прошла, он выхватил из кожаных ножен остроконечный нож с ребристой рукояткой, держал его нижним хватом, набычился наблюдая за тем, как к нему приближается офицер Красной армии. Брагин чуть не засмеялся: «Да ты никак равноправие захотел, дружище? На ножах решил подраться? Увы, гладиаторские бои давно канули во тьму истории».

Майор нажал на спусковой крючок, пуля отбросила эсэсовца к скале. Когда он сползал по ней, прижавшись спиной к откосу, в глазах у него явственно читалась досада. Народ уже толкался у пещеры, не решался войти. Проход был широк, но завален камнями, внутрь могла бы заехать легковая машина, будь она сплющена прессом. Изнутри простучала автоматная очередь, люди бросились врассыпную. Франтишкова споткнулась, повалилась на руки Брагину, успевшему подскочить к ней, посмотрела на него как-то странно.

- Не подходить, Филимонов! Давай!

Старший лейтенант давно уже перекатывал в ладони лимонку. Опасно это, как бы свод пещеры не обрушить, но другого выхода не оставалось. Макар подкрался по стенке к краю пещеры, сел на колено, выдернул чеку и прижал взрыватель к корпусу гранаты. Он сделал паузу, ещё раз вопросительно глянул на Брагина, после чего осторожно высунулся - очередь из чёрного нутра пещеры едва не отстрелила ему кончик носа, полетели мелкие камушки. Богуславский чертыхнулся - такая вот крошка попала ему в глаз, повязка на его руке почернела от крови, но Никита Сергеевич уже привык к своему плачевному состоянию, всё меньше разряжался стонами и проклятиями. Макар отпрянул, но гранату не уронил. Он узнал всё, что хотел, аккуратно, но сильно забросил лимонку внутрь, стены пещеры задрожали, оторвался козырёк нависающий над входом, пыль вперемешку с дымом нависла тяжёлым облаком.

- Умница, - с усмешками проговорил Брагин. - Вот теперь сам туда и лезь.

- Есть! - заявил Филимонов. - Пусть только немного проветриться.

Люди подбирались ближе, слушали. Вытянул шею Капустин, в его мутных глазах возник интерес.

- Вы продолжаете настаивать, Вадим Евгеньевич, что через эти пещеры можно выйти на обратную сторону?

- Теоретически да, гражданин майор. Но что это такое, я просто не знаю. Может быть просто пещера без всяких ходов, вода по разному промывала полости, ей не прикажешь, да и давно это было.

Коломиец прыгнул в проход, жахнул очередью, ответа не последовало. Филимонов пригнулся, устремился внутрь, включил фонарь, чиркнул им об камень, сдавленно ругнулся.

- Тесноватое жилище, товарищ майор, - донеслось из пещеры. - Но проход имеется. За ним мертвец. Бедненький как же его порвало то. Товарищ майор а как называются люди, которые обследуют пещеры и всё такое, дети подземелья?

- Спелеологи, - подсказал ему Марецкий и опасливо поёжился. – Представляю, что там внутри, товарищ майор. Мы на это не подписывались.

- А мы вообще на эту войну не подписывались! - заявил Зацепин и натянуто усмехнулся.





Глава 9






Мертвец в защитном обмундировании загородил проход, офицеры оттащили его, стараясь не испачкаться кровью. Дыра была размером в половину человеческого роста, им пришлось согнуться, чтобы пролезть в нее. Над головой остались остроконечное наросты, похожие на акульи зубы. Влад прислушался, ловя себя на мысли о том, что подобных ощущение в своей насыщенной жизни ещё не испытывал. Давили холодные скользкие стены с остроконечными выступами, даже в темноте ощущалось как они сжимаются, обострились все чувства. Немцы ушли, засаду не оставили, пока во всяком случае. Брагин включил фонарь: да, это было живописно словно гигантский червяк проточил внутренности скалы, причём не по прямой, а хитроумными загибами, стенным затейливых наростах, с потолка свешивались тех же акульи зубы, ширина прохода составляла не больше метра, высота где-то полтора. Но слишком уж низко висели сосульки, серьёзная опасность для головы. Майор передвигался, испытывая нешуточный страх, потолок давил почти физически, рука машинально тянулась к нему, цеплялась за наросты. Пол пещеры был покрыт какой-то слизью, тоже мало приятного, дышалось пока неплохо, но чем дальше он углублялся в гору, тем острее остановилась нехватка кислорода. Канал изгибался, то делался ширится, сужался, совсем недавно здесь кто-то полз, слизь была размазана, на острых выступах остались обрывки материи. Проход вскоре расширился, теперь он напоминал оскаленную пасть, унизанную кривыми клоками, а дальше гигантскую глотку, которая засасывала в себя людей.

Майор соскользнул с покатой горки, как-то пережил острый приступ паники, вывалился в разомкнутое пространство. Фонарь выпал из его руки и освятил стену с жутковатыми природными рисунками, распахнулась живописная галерея, минеральные отложения свисали с потолка, вырастали из пола, кое-где формировалась бугристая колонна, изогнутая как спирали, сзади послышалась возня, с горки скатился Филимонов и едва не протаранил командира.

- Прошу прощения, товарищ майор. Ух, чёрт! Смотрите, это же дворец снежной королевы.

- Не толпиться, всем разойтись и не шуметь, товарищи.

- Ничего себе! - прошептал Марецкий, выбравшийся из норы. - Вот это хоромы, товарищ майор. Даже не верится, что так природа постаралась. Познаём мир, товарищи, набираемся новых впечатлений.

- Заткнись! - заявил Брагин.

Остальные вылезли из тоннеля молча, глухо постанывал Богуславский, этому мужику досталось пуще прочих. Люди на корточках рассредоточились, прижались к стенам. С потолка свисали пышные занавеси минералов, в мерклом прыгающем свете они смотрелись особенно жутковато, в дальней части помещения чернел единственный лаз. Майор отправился к нему, пристроился рядом с тёмной дырой, вытянул шею, напряглись все чувства, ответственные за сохранение жизни. Недостаток кислорода продолжал ощущаться, запахи не выдувались. Живые существа в ближнем пространстве не присутствовали, но они тут определенно были: пахло потом, кожей, оружейной гарью.

Влад рискнул осветить коридор фонарем, этот проход был выше, по нему можно было идти пригибая голову. С щетинистого потолка свисали застывшие капли. Брагин колебался: противник рядом, он не мог далеко уйти, у Шломберга остались пять или шесть солдат, патроны и, что самое скверное гранаты, от которых в этой тесноте никуда не спрячешься. Нужно ли дразнить противника, висеть у него на хвосте, или же лучше дать ему выйти наружу? Он всё равно упрётся в реку. К майору подполз Зимин, мрачно уставился в черноту проёма.

- Вот здесь и находись боец, - Брагин похлопал парня по плечу. - Не вздумай высовываться, что-нибудь услышишь - сразу бей в барабан.

- Я понял, товарищ майор.

Брагин откатился к своим товарищам, они сидели у стены, выжидающие помалкивали, горел лишь один фонарь, освещал рассеянным светом пышную потолочную драпировку.

- Что за фигня такая? - пробормотал Филимонов.

- Это сталактиты, - ответила Ханна, голос который сел точно так же, как батарейка в фонаре. - Вода испарилась и осадочная порода превратилась вот в это. Если свисают с потолка значит сталактиты, растут из пола – сталагмиты. Бывает что и те и другие срастаются, получаются колонны, их называют столагнаты.

- У нас на Камчатке всё это есть, - проворчал Звягинцев. - В детстве лазили по пещерам, там точно так же.

- Разрешите обратиться, товарищ майор?

- Дерзни, сержант. Будем дальше преследовать немцев? Есть другие предложения?

- Да пожалуй. Двигаться за ними, но не нападать. Представляете, что будет если в этих лабиринтах затеять бой? Пара гранат и всё обрушится к той-то маме.

- А парень прав, - заметил Коломиец. - Страшновато тут, трудно избавиться от ощущения, что находишься в длинном гробу. Рухнет всё тебе на голову, либо без воздуха останешься. У меня уже несколько раз были эти чёртовы панические атаки. Не убеждай, командир, что ты их не испытывал.

- Будем двигаться, но осторожно, - чуть подумав сказал Брагин. - Внимательно слушаем. Эти карстовые проходы могут замыкаться сами на себя или уходить под землю, от чего нам нет никакого толку. Если немцы окажутся в тупике, то сделают всё, чтобы вырваться обратно. Тут мы их и встретим. А пока увы, товарищи, от нас зависит немногое. Нестись сломя голову мы не будем, пару минут сидим и начинаем выдвигаться. Противник знает, что мы висим у него на хвосте, поэтому внимательно смотрим под ноги, выявляем натянутую верёвку, проволоку и прочие безобидные предметы, которые от нас мокрого места не оставят.

Время замерло, разряжались батарейки фонариков. При мысли о том, что можно остаться без света, холодок бежал по спине командира, на спички и зажигалки надежд не было, люди тратили много энергии и всё же холод доставал их. Коридор был каким-то бесконечным, причудливо изгибался, но он уже не являлся таким низким, потолок приподнялся, появилась возможность расправить плечи, но люди утрачивали ориентацию в пространстве. Все их мысли были только о дыхании, кислорода в организме поступало всё меньше. Снова галерея, на этот раз раздвоенная, с середины потолка свисала или вы многотонный гребень, подсевшие фонари осветили два прохода: один был прямо по курсу другой едва просматривался за складками сталактитов. Люди остановились чтобы отдышаться. Брагин шёпотом приказал выключить половину фонарей, свой тоже убрал в карман. Он повесил автомат за спину, чтобы тот не мешался, в этих условиях с ним не развернуться, достаточно ТТ в кобуре.

В этот момент они и проворонили самое важное. Под ноги майору что-то упало с металлическим лязгом, Зацепин находился рядом, осветил этот предмет фонарём и взревел дурным голосом:

- Граната! Разбегайся!

Народ повалил кто куда: люди прыгали в стороны с жуткими воплями - самое страшное из всего, что могло случиться - подкинули черти. Дальше всё произошло само собой, без участия головы. Брагин подцепил носком сапога смертоносный кусок металла, куда-то отшвырнул его. Футболистом он был неважный, но граната вроде улетела в сторону проёма, время замедления четыре, максимум пять секунд. В последнюю секунду Влад схватил в охапку Ханну, застывшую в оцепенение и оттолкнулся ногой. Они перелетели за бахрому, свисающую с потолка, скатились в какую-то ямку. Удар был сильный, он отдавил женщине грудную клетку, она и ахнуть не успела. Брагин закрыл ее с собой, в этот момент граната и рванула с оглушительным грохотом. У Влада заложило уши и взрывная волна вместе с осколками разлетелась по галерее, рушился древний камень, что-то трещало и хрустело на потолке. Сейчас накроет, раздавит. Гребень обвалился с ужасающим треском разлетелись сосульки, что-то больно било майора по спине, острый обломок чуть не раскроил ему позвоночник. Брагин потерял сознание, кто-то наотмашь врезал ему по мозгам, мол очнись, сновидец.

Майор пришёл в себя, под ним стонала женщина, дышать было нечем, нос забила мелкая крошка. Он откинулся в бок, бурно чихал, кашлял, отплёвывался, острая боль стояла в спине, но кажется обошлось без переломов: руки и ноги слушались, но голова была дурной. Автомат за спиной добавлял телесных страданий, но хоть не надо было искать его. Женщина застонала, дёрнулась, Брагин спохватился взгромоздился на колени, стал её ощупывать на предмет телесных повреждений. Косынку она потеряла, слипшиеся волосы как пиявки облетали пальцы, щёки на месте, подбородок тоже, то что было ниже ощупывать пожалуй не стоило. Женщина изогнулась дугой, стряхнула его руку, что-то пробормотала запинаясь по-чешски.

- Я не понимаю, - прохрипел Влад. - Давай по-русски. Ты ведь вроде умела.

- Не трогай меня, ты мне и так все кости отдавил.

Он чувствовал как колотится сердце в женской груди.

- Где мы? Что случилось? Почему так темно?

Они как-то непроизвольно перешли на ты, очевидно ситуация допускала такую простоту отношений.

- Слишком много вопросов, Ханна, свет выключили вот этим, но поднимись, ощупай себя, если не разрешаешь мне. Ты цела?

- Не знаю, - она что-то сбросила с себя, ойкнула, зацепив колючий выступ. - У меня лицо в крови.

Брагин вытянул из нагрудного кармана фонарик, словно чувствовал, что пригодится, заранее выключил, убрал, осветительное устройство работало, но батарейка была сильно посажена. Осветилось искажённое женское лицо, торчали волосы запекшейся крошкой, безумно блуждали глаза. Фонарик дрогнул, зрелище было не для слабонервных.

- Всё плохо, да, Владислав?

- Всё ужасно, - подтвердил Брагин. - Столкнёшься ночью с таким божьим творением, сердечный приступ в кармане. Извини, я шучу. Ты привлекательна и неподражаема, крови нет, это пот и грязь. Где твой фонарь?

- Не знаю, потеряла. Всё так быстро произошло, ты меня схватил, куда-то бросил, пистолет кажется здесь в кобуре, рюкзак на мне.

- Тихо, - он зажал ей рот грязной рукой.

Женщина вздрогнула, глаза её полезли из орбит. Где-то за толщами каменных стен закричали люди, прогремела автоматная очередь, несколько раз выстрелил пистолет, звуки глухие, очень слабые. Непонятно было на каком языке кричали люди. Потом стало тихо, различалось только женское дыхание, других людей поблизости не было. В метре от них, там, где раньше висел балдахин и сталактитов, теперь был глухой завал, он простирался до потолка пещеры, тот сделался ближе, по нему гуляли трещины.