Следы со свастикой

Глава 8





Группа выходила из долины под бодрые напевы пулемёта.

- Пошевеливайтесь бойцы, добыча ускользает!

По уверению Капустина они уже половину поперечного пути, что будет дальше он представлял себе смутно. Прямо по курсу деревня Старица, расположенная в узкой долине, дальше местность должна усложнится, там будут преобладать скалы и карстовые пещеры, имеющие обыкновение извиваться под горами.

- Деревня Старица? - с удивлением произнёс Брагин. - Но вы сами говорили, что в этом районе нет ни дорог, ни населённых пунктов.

- Всё в порядке, гражданин майор, это заброшенная деревня. В ней уже лет сто никто не живёт, обитать в этой местности, вдали от цивилизации, могут только отшельники, а Чехословакия подобной категорией населения не славится. Уверен, там никто не живёт, долина не имеет связи с внешним миром, в эти края даже партизаны не заходили. К северу от деревни, на возвышении стоит рыцарский замок, вернее сказать развалины, которые от него остались. В стародавние времена там обитал, говоря по-русски, помещик, а в деревне жили его крепостные.

- Шломберг может устроить засаду в долине?

Капустин минуту поколебался, словно не решался озвучить свою мысль, потом ответил:

- Признаюсь честно, гражданин майор, на месте барона я бы так и сделал. Не знаю насчёт деревни, но у замка надо быть предельно осторожными.

При спуске в долину, командиру пришлось принимать меры предосторожности. Да, здесь была дорога, заросшая травой и перегороженная упавшими деревьями, но она вела в никуда и появилась неизвестно откуда. Влад видел, что совсем недавно по ней прошли люди, которых было не так уж и мало. Группа растянулась, каждый получил свой сектор.

- Больше одного не собираться, - предупредил людей Брагин.

Народ продвигался вперёд крайне медленно, старался не высовываться. Долина была живописная, простиралась в глубину на полтора километра, обойти её краем было невозможно. Зимин и Байкалов, отправленные на разведку, вернулись и удручённо развели руками, мол дальше нет никакой тропы - сплошные скалы и овраги с обрывистыми краями, единственный путь через деревню.

- Приготовить оружие, гранаты! - скомандовал Брагин.

На дно ущелья они спускались группами: часть отряда совершала движение, другая проводила осмотр местности. Богуславский шёл своим ходом, тяжело выверяя каждый шаг, постоянно отдувался, в правой руке он держал ТТ, стерёг Капустина. У бывшего майора Красной армии было непроницаемое лицо, он тоже шёл с трудом, ноги его заплетались. «Зачем охранять этого типа? - подумал Брагин. – Ясно, что не сбежит, но остаётся открытым вопрос: что будет делать Капустин, когда ситуация станет критичной?».

Замыкали процессию чехи. Брагин строго настрого запретил им куда-то лезть пока не возникнет необходимость в этом. Горан забыл про свои ухаживания, исподлобья смотрел по сторонам. Франтишкова не могла избавиться от бледности, перестала улыбаться, пистолет в её руке смотрелся карикатурно.

Головной дозор вошёл в деревню, бойцы прижались к стенам, перебегали. Это явно не был памятник археологии, никакие раскопки здесь не проводились даже в лучшие времена. От строений остались только развалины, стенам из ракушечника, кое-где глазницы окон, постройки заросли кустами бурьяном, а иногда и целыми деревьями.

Они пробивались через горы обломков, сгнившее фрагменты кровли, от оград остались только столбики, вкопанные в землю. Автоматчики шли по краю дороги, в деревне не было ни одной живой души, дорога вернее то, что от нее осталось, карабкалась на холм справа. Сосны вздымались на круче, вплотную к обрыву перед которым тянулось глубокая канава. Слева на холме высилась то, что когда-то величалась рыцарским замком, уцелело от него немного, да и при жизни он вряд ли мог похвастаться внушительностью: серые стены покрывал белёсый налёт. Они карабкались на холм, у подножья южных укреплений теснились высохшие деревья, видимо в здешней почве кончились питательные вещества, на земле валялись всякие обломки, сквозь них прорастал бурьян. Крыша у замка отсутствовала, вместе с ней рухнули и верхние этажи, в небо смотрели рваные зубцы древней кладки. Северная часть строения сохранилась лучше: стенные формировали угол, на вершине холма стояла прямоугольная башня, связанная с основным зданием, на уровне второго этажа чернели полукруглые окна, к дверному проёму вела каменная лестница с высокими ступенями.

Марецкий первым почувствовал опасность, он никогда не отличался чрезмерной наблюдательностью, но сегодня переплюнул сам себя.

- Товарищ майор, - осторожно проговорил он в затылок командира. - В башне кто-то есть. Человека я не видел - тень мелькнула, это засада товарищ майор. Справа канава, давайте в неё.

Так уж вышло, что в этот момент группа растянулась, люди кое-как тащились мимо башни, до леса оставалось совсем немного и надо же такому случиться.

- Без паники! Ты уверен, что там кто-то есть?

- Я ничего не видел, товарищ майор. Я уверен, тень проскользнула на втором этаже. Это точно. Сами подумайте, кто там может быть? Чешские крестьяне? Призрак в цепях? Немцы пока не стреляют, ждут, когда мы пройдём, чтобы ударить в спину и всех положить наверняка. Думаю их там не очень много, но они хорошо вооружены.

Холодок пробежал по спине Влада, дыхание у него перехватило, он старался не смотреть наверх, лихорадочно думал: «Всё логично, трюк с пулемётом Шломберга не убедил, он знал, что погоня пойдёт по долине и оставил в башне несколько солдат, больше негде. Остальное пространство насквозь простреливается, в окна немцы не смотрят, чтобы не выдать себя, просто стоят в темноте и слушают. Как только все пройдут они ударят нам в спину, забросают гранатами. Наверняка на северной стороне башни есть такие же окна. Что же делать? Только бы фрицы не начали стрелять раньше времени».

- Эй, народ! - сказал он спокойным голосом. - Все меня слышат?

- Так точно, товарищ майор! - отозвался Звягинцев.

Брагин обернулся, Ханна сделала удивлённое лицо, чуть поколебалась и кивнула.

- Короче шаг, не спешите. В башне, которая находится слева от нас, засели немцы, не смотрите туда, как шли так и идите. Сделаем вид, будто мы ничего не знаем.

Всё же люди заволновались, начали спотыкаться.

- Вы так спокойно об этом сообщаете, товарищ майор, - голос сержанта Звягинцева дрожал.

- Всё хорошо товарищи, обычная штатная ситуация. Говорите нормальными голосами, не меняйте интонацию, пусть фрицы думают, что мы просто болтаем, они всё равно не понимают русского языка. Стоит нам пройти башню и чуть подняться на холм - по нас ударят, в окна они скорее всего не смотрят. Слушай команду, она касается всех: по сигналу «давай!» группа рассыпается, опергруппа рассредоточится вдоль стены башни. Звягинцев, твои люди и все остальные прыгают в канаву, которая справа от нас, она глубокая, приказываю сидеть в ней и не дёргаться, пресекать попытки забросать вас гранатами. Всё поняли? Давай!

Голова Влада трещала от боли, раскалывающей её. Каждый в этой суматохе отвечал только за себя. Восемь человек посыпались в канаву, пусть не без недоразумений, зато быстро. Взвыл от боли Богуславский, он естественно приземлился на простреленную конечность. Брагин прыжками подлетел к стене, возведённой древними каменщиками, прижался к ней спиной, выхватил из подсумка немецкую противопехотную гранату с длинной рукояткой. Филимонов споткнулся калымит схватил его за шиворот, швырнул к стене. Все пятеро прижались к каменной кладке.

- Гранаты к бою! - приказал командир.

Да, Марецкий, всё понял правильно: немцы действительно не смотрели в окна, ориентировались на слух. Так уж вышло, что они не заметили манёвра опергруппы. Фрицы уловили шум внизу, подскочили к окнам и увидели только канаву, из которой по ним открыли огонь, забились в припадках немецкие автоматы, закаркали возмущённые вояки, которым не удалось сохранить инкогнито.

- Товарищ майор, окна узкие, сможем точно забросить? - Зацепин заикался от волнения. - А то к нам же обратно гранаты и прилетят.

- Не уверен не бросай, - заявил Филимонов. - А ну разбегайся мужики! У меня лимонка.


Он размахнулся и за бросил гранату в окно, в башне прогремел мощный взрыв, этого было мало, оперативники отбежали от стены, вскинули автоматы, но в окнах уже никто не мерцал, почему интересно. Брагин отвинтил колпачок от рукоятки, дёрнул за выпавший шнурок и забросил колотушку точно в окно. В башне снова загремело, дым повалил наружу. Оперативники спотыкаясь кинулись к лестнице, прыгая через ступени ворвались внутрь. Здесь царил полумрак и всё взывало к старине глубокой, наверх вела каменная лестница - такую ни время не разрушит, ни мощные авиабомбы.

- Подвинься, - Коломиец оттёр Влада плечом. - Рановато тебе умирать, не нужен нам новый командир.

- Мы ещё старого не износили, - добавил Зацепин и ехидно усмехнулся.

Оперативники взлетели вверх по лестнице, вторглись в небольшой зал, где тяжёлый потолок поддерживали массивные колонны. Между ними плавал чёрный дым, офицеры разбежались, вели огонь из ППШ. В дыму мелькал человек с торчащими дыбом волосами, где-то душераздирающе стонал раненый немец, кто-то бросился за колонну, пытался выстрелить не высовываясь. Они ударили по этому столбу из пяти стволов, Зацепин вырвался вперёд, давил на спуск с надрывным криком, чуть не носом в камень упёрся.

- Виталий, осторожно, - крикнул Брагин.

- Да всё в порядке, товарищ майор, - со злостью ответил Зацепин.

Сполз по колонне последний враг, ещё цепляющейся за жизнь, звякнул автомат соприкоснувшись с камнем, солдат откинул голову, он испытывал трудности с дыханием, из простреленного бока отхлестала кровь. Эсэсовец равнодушно смотрел как Коломиец поднимает автомат, ударила очередь, клацнула челюсть и голова упала на грудь. Рассеялся пороховой дым, место для засады эсэсовцы выбрали удачно, но это им не помогло - сработала наблюдательность Марецкого.

Внутренности башни находились в плачевном состоянии, кирпичи вываливались из кладки, пол был усеян обломками, однако древние строили на совесть. Это укрепление могло бы выдержать ещё парочку воин и десяток землетрясений. На полу валялись четыре тела: двоих сразили осколки - они порвали разгрузочные жилеты, недавние очень даже полезные изобретения военной мысли Германии; ещё двоих оперативники прикончили в прямом контакте. Будучи контужеными, немцы не смогли оказать достойного сопротивления, офицеров в их компании не было, самым старшим тут оказался роттенфюрер - осколок попал ему в голову, в связи с чем от лица осталось только квадратная челюсть.

- Надули мы их, товарищ майор, - злорадна выкрикнул Зацепин, пиная отброшенную ногу долговязого эсэсовца. - Как пить дать, надули. Эй, подвинься сволочь, чего тут разлёгся.

- Соберите боеприпасы, - приказал Брагин. - И гранат добавьте в закрома.

- Эй, как вы там? - донёсся снаружи голос Звягинцева. - Что делаете?

- Святых выносим, - с усмешкой ответил Филимонов.

- У нас Карповича убили, он из канавы по фрицам стрелял, ну и погиб.

- Дьявол, когда же это кончится? Страшная война канула в лету, а люди продолжают умирать, - Брагин в ярости лупил кулаком по колонне, не замечал как кровь брызжет из рассечённой кожи.

Когда оперативная группа, выполнившая задачу без потерь, высыпала на улицу, вторая часть отряда уже была на дороге. Обсыпанные землёй, смертельно бледные, красноармейцы Байкалов и Зимин вынимали из канавы тело мёртвого товарища, руки их не слушались, ноги отказывали. Горан и Звягинцев принимали тело наверху. Сержанта одолел нервный тик - подёргивалось вся правая сторона его лица. Люди мрачнели, стаскивали фуражки, если ещё не потеряли их. Они стояли молча, не знали, что сказать. «Не простое оно, послевоенное время», - подумал Влад. Карпович был как живой: губы раздвинулись в усмешке, глаза блестели, если бы не грудь, залитая кровью, можно было бы подумать, что он задумался о чем-то давнем и чертовски приятном.

- Он два дня назад письмо получил от своей девушки из Тюмени, - пробормотал Байкалов. - Даже ответить успел, что всё хорошо, войне каюк, скоро вернётся при всех регалиях и под гром оркестра.

- Не дошло ещё его письмо, - сказал Зимин и тяжело вздохнул

- Скоро она его получит, вот обрадуется. Девушка медсестрой работает в гражданской больнице, туберкулёзников лечит.

- Оттащите его за камни и укройте чем-нибудь, - сказал Брагин. - Нет у нас времени устраивать похороны. Уходит фашистская мразь. Обязательно вернёмся, всех соберём, похороним с воинскими почестями.

- Много их ещё осталось, товарищ майор? - спросил Звягинцев.

- До хрена, сержант.

- Много стало быть, - Звягинцев отвернулся, он словно что-то подсчитывал, шевелил губами.

Красноармейцы подняли тело, поволокли к ступеням ведущим в башню, там имелось ниша, которую можно было завалить камнями, в ней удобно, тело не обглодают местные стервятники. За этим последовала короткая минута молчания и снова вперёд.

Местность менялась, становилось какой-то причудливой, но это практически не оседало в сознании бойцов. Байкалов и Звягинцев ушли в дозор, ефрейтор Зимин работал посыльным между ними и основной частью группы. Офицеры держались, но смертельная усталость сковала ноги. Пилот Богуславский был белее мела, ступал осторожно, каждое движение отдавалось в плече болью, повязка почернела, а менять её каждые полчаса не было возможности. Капустин выдохся, волочился как пришибленный, глаза его потухли. Горан отстал, подвернул ногу. Владу приходилось постоянно оглядываться, торопить его. Франтишкова о чем-то спрашивала товарища, иногда брала под руку, эта женщина держалась лучше некоторых мужиков, у неё по-видимому открылось второе дыхание, ей не мешало бы помыться, почиститься, но всё равно Брагин ловил себя на мысли о том, что слишком уж часто стал поглядывать в её сторону и переживать за безопасность этой особы. Это отвлекало его от выполнения боевой задачи.

Скалы росли среди хвойника, их становилось больше. Они поднимались ввысь, у подножий грудились камни, чернели пещеры, местность плавно понижалась, природа делалось нелюдимой страшноватой. Брагин остановился, дождался Капустина, тот едва волочил ноги, быстро глянул на майора и скромно опустил глаза.

- Держитесь, Вадим Евгеньевич.

- Держусь, гражданин майор, - голос предателя охрип. - Второе дыхание пока не открылось, не знаю появится ли оно, но в общем держусь - если вы о том, не собираюсь ли я нанести удар в спину.

- Склоняюсь к мысли, что не собираетесь. У вас имелась как минимум пара возможностей для этого, но вы ими не воспользовались. Надеюсь вас и дальше не заклинит. Вы понимаете, где мы идём и что нам стоит ожидать?

- Каюсь, гражданин майор, уже смутно. С досадой вынужден признать, что уже сделал всё то полезное, на что был способен. Надеюсь мне это зачтётся. Рудные горы не бесконечные, мы их пересекаем на самом узком участке, населённые пункты будут только за немецкой границей, но там насколько я знаю, стоят американцы. До выхода к предгорьям осталось немного – километров… семь-восемь. Обратите внимание как изменился характер местности, мы скоро упрёмся в непроходимые скалы.

- Шломберг знает куда идёт?

- Конечно нет. Откуда ему знать? В его планах не значилось покорять горные массивы, он представляет направление, его и придерживается. Не думаю, что в его команде есть знатоки этого района. Мне кажется, что барон идёт в капкан, он выбрал неверный маршрут. Вы должны представлять как обороняются загнанные звери. Силы примерно равные, не исключаю, что у немцев небольшой привес.

- Не выдать ли вам оружие? Если вы ведёте к этому, то даже не мечтайте. Что насчёт местности?

- Сам об этом постоянно думаю, мы находимся в пространстве между двумя поперечными кряжами, считайте его долиной, она довольно широкая, но вся забита скалами, от чего кажется тесной. Скоро Шломберг упрется в тупик, если уже не уткнулся в него, он будет искать обходные дороги, но вряд ли найдёт их. Может воспользоваться пещерами, если не найдёт другого выхода.

- Пещерами?

- Вы скоро их увидите. Слышали про карстовые пещеры? Природная вода растворяет горные породы, в скалах и под землёй образуются обширные пустоты, иногда это запутанные переходы, целые галереи: одни ведут в тупик, другие пробивают скалы насквозь. Этот массив имеет глубину не меньше километра, там запросто можно заблудиться. Сомневаюсь, что в природе существуют проводники по этим пещерам, они почти не исследованы, но с уверенностью могу сказать, что за этим массивом протекает бурная горная река, под названием Лаба. Одному только богу известно как Шломберг намерен через неё переправляться. Река опасная, с порогами, крутыми берегами. Обогнуть её не будет никакой возможности, она непременно возникнет на пути поскольку протекает через весь район. За Лабой в обозримом пространстве тянется немецкая граница.

- Товарищ майор, Байкалов окурок нашёл, совсем свежий, даже тёплый, - проговорил взволнованный сержант Звягинцев, подойдя к Брагину. - Ждём приказаний, товарищ майор.

- Всем остановиться, занять оборону, приготовиться к бою. Звягинцев, Коломиец за мной.