След черного призрака

– Ты ведь уверял, что не шпионишь за кавалером лично? – подколола я.

– Не шпионю. Просто догадываюсь, кто это может быть, и очень хочу ошибиться! – В голосе спортсмена прозвучали угрожающие нотки.

«Диско» встретил нас огромной, сияющей огнями афишей, гласившей, что сегодня здесь состоится необычный благотворительный концерт-дискотека «Танцевальный рай». Перечень выступающих был внушительным, но имя Богдана было выделено целенаправленно, как и слово «благотворительный».

Я испугалась, что Войнич что-то заподозрит, и он действительно засомневался:

– Здесь сегодня большое мероприятие. Может, тебе не стоит идти? Подожди в машине, я скоро вернусь.

– Думаю, стоит. В прошлый раз я его почувствовала именно на таком концерте.

Алан посмотрел на меня как-то странно и строго уточнил:

– Злата, ты ведь сюда не ради Жаклин так рвёшься?

Всё-таки заподозрил, как будто тоже мысли читать умеет! Боюсь, моё возмущение получилось не слишком искренним:

– При чём здесь твоя Жаклин? Сюда часто приходила Ирина, да и состав приглашённых «звёзд» почти такой же, как в прошлый раз!

– Хорошо, – серые глаза насмешливо блеснули, – тогда ты не расстроишься, узнав, что её здесь нет. Я встретил утром Богдана – Жаклин приболела и никуда сегодня не собиралась. Ну что, идём за билетами?

Конечно, я была разочарована, но, надеюсь, сумела это скрыть за снисходительной улыбкой.

В клубе мы договорились держаться обособленно, но не теряя друг друга из виду.

Войнич, едва переступив порог танцпола, принялся сканировать помещение, высматривая сестру. Я старалась находиться неподалёку, чтобы не допустить неловкой ситуации – спортсмен был настроен весьма решительно. Вот он застыл и напрягся, как хищник, почуявший добычу. А затем и я увидела Веронику, танцующую с… Виком.

Танец был медленным и со стороны смотрелся довольно интимно. Войнич, вероятно, тоже так подумал и рванулся к танцующим, пробираясь сквозь лес других движущихся в такт музыке пар.

Я успела догнать его и схватить за руку.

– Остановись! Ты же не собираешься устроить сцену прямо здесь?

– Не будет никаких сцен, я просто вытащу его на улицу и оторву ноги, как обещал! – мрачно заверил Алан, пытаясь сбросить мою руку. – Отпусти и не вмешивайся!

– Не надо! Ты выставишь сестру на посмешище перед всеми и, главное, перед любимым человеком. Это будет для неё ударом. Она больше никогда не сможет тебе доверять. Ты этого добиваешься?!

Войнич неохотно остановился и уже спокойнее проворчал:

– Этот её любимый человек – редкостный козёл: наркотиками балуется, из женщин деньги вытягивает, а об таких наивных дурочек, как она, просто ноги вытирает! Как такого можно любить?! Чем вы, женщины, вообще думаете?!

– Ну, знаешь, сердцу не прикажешь! Ты ведь тоже кому-нибудь нравишься, хотя далеко не ангел небесный.

Спортсмен поморщился, не оценив деликатность сравнения:

– Ладно, можешь меня отпустить. Обойдусь без разборок в клубе, подожду, когда Ника уедет.

Мысли, что они могут уехать вместе, Алан, похоже, даже не допускал. Зря, судя по танцу, всё шло именно к этому.

Убедившись, что он действительно успокоился и в ближайшее время кровопролития не предвидится, я отправилась бродить по клубу в поисках знакомых ощущений.





Глава 28




Концерт получился громким, динамичным и насыщенным. Выступали в основном молодые исполнители, которых публика встречала восторженными воплями и аплодисментами. Богдан закрыл первую часть мероприятия, лирическую, и больше на сцене не появлялся. Жаклин, увы, действительно не было.

Обойдя все уголки танцевального зала и не обнаружив ничего интересного, я свернула в другой зал с надписью «коктейль-бар». В нём было чуть потише, а поскольку молодёжь постоянно курсировала из одного зала в другой, проверить обстановку тут тоже не мешало.

Увы, искомых ощущений не обнаружилось и здесь, зато я увидела знакомое лицо.

– Рита! – Я бросилась к сидящей за барной стойкой девушке, обрадовавшись ей, как старой знакомой. Мне очень нужно было получить ответ на один вопрос. – Привет! Как хорошо, что ты здесь!

Рита снова коротала вечер в образе роковой брюнетки и в компании с мохито, на этот раз с настоящим. Мне она не особо обрадовалась:

– Злата? Привет, чего хорошего?

– Просто никого из знакомых я здесь больше не видела.


– Плохо смотрела, – проворчала она, пригубив коктейль. – Их тут полно, твоих знакомых: Вик, Костя, Ника, Богдан…

– А Жаклин, случайно, нет? – не удержалась я.

– Нет, она вчера вечером грибами отравилась, – с нескрываемым удовлетворением в голосе отметила девушка и расплылась в довольной улыбке. – Представляешь, а я думала, змея отравиться не может! Жаль, ей мало досталось. Андрея и Фёдора ещё вчера в больницу увезли, а ей разрешили дома отлежаться, мол, состояние стабильное. Досадно, что она грибы не любит, мало съела.

Вот так новости!

– А ты откуда знаешь, всё-таки не уволилась?

– Я-то уволилась, а мама по-прежнему там. Не захотела уходить, теперь вот тоже мучается.

– И она отравилась?

– Все, кто ел. Правда, у мамы тоже лёгкая форма, так что до больницы не дошло.

– Что же там за грибы такие?

– Обычные маринованные. Фёдор их всегда в одном месте покупает, просто в этот раз не повезло.

– Да, грибы – блюдо коварное. – Так, светскую беседу я поддержала, пора переходить к главному вопросу: – Рита, а помнишь, летом в коттедж вместе Виком приезжала девушка – Оксана?

– Рыженькая такая, ну, помню, и что?

– Как они с Жаклин общались, не ссорились, случайно?

Рита смерила меня удивлённым взглядом:

– Никак они не общались. Когда Вик её привёз, Жаклин не было дома, она во Франции чего-то там рекламировала. На съёмках, короче, была, а когда вернулась, Оксанки уже и след простыл. Её только через пару дней нашли в лесу мёртвую.

Вот как? Выходит, Оксана Жаклин даже не видела и шантажировать её соответственно не могла! Это что же получается? Хм… вообще-то ничего не получается.

Окончательно запутавшись в версиях и предположениях, я вытащила из клатча обрывок визитки, найденный у тела Анны Логвиновой, и положила на барную стойку. Эта бумажка снова стала нашей единственной зацепкой. Знать бы ещё, к чему её цеплять.

– А ты почему про Оксану вспомнила и при чём тут Жаклин? – насторожилась Рита.

– Похоже, ни при чём, – вздохнула я, машинально гоняя обрывок бумаги пальцем по гладкой отполированной поверхности.

Рита ловко его перехватила, и недоверие в её глазах сменилось лёгким недоумением.

– Ой, как это здесь оказалось? Наверное, у меня выпало. А мама её искала.

Я замерла, забыв, как дышать.

– Почему у тебя? Это моя визитка.

– Не твоя, смотри, – Рита терпеливо перевернула бумагу, – видишь, это мама писала – её почерк. Она какой-то дурацкий рецепт похудения по телевизору услышала и записала на том, что под руку попалось. Можно подумать, если она сбросит лишние килограммы, Фёдор перестанет сохнуть по Жаклин и сразу к её ногам бросится. Глупая! За сорок давно перевалило, а она всё в брехню телевизионную верит да большой чистой любви ждёт!

Мысли путались, опережая друг друга.

Галина и Фёдор? Да, Инга что-то такое тоже говорила.

– Твоя мама любит Фёдора? Давно ли?

Девушка отодвинула в сторону полупустой бокал и тяжело вздохнула:

– Давно. Мне года четыре было, когда они познакомились. Мама уже тогда у Жаклин работала. С Фёдором у них всё серьёзно было, они даже пожениться собирались, пока она его с Жаклин не познакомила. Та его за пять минут «перепрограммировала». Умеют же некоторые с первого взгляда мужиков наповал сражать, мне бы такие способности!

– Значит, они с твоей мамой не поженились?

– Какое там! Он с тех пор о ней и думать забыл, а Жаклин его ещё и на работу взяла, стерва! Бедная мама все эти годы вынуждена смотреть, как Фёдор на эту мымру бесстыжую практически молится!

– Почему же она не ушла?

Рита горько усмехнулась:

– Любовь – не картошка, сама знаешь. Думаю, она всё ещё на что-то надеется. Только не понимаю, на что! Я бы не смогла жить рядом с любимым человеком и смотреть, как он за другой бегает. Жаклин его, конечно, в качестве поклонника не воспринимает, но всё же…

Действительно, не «выпуская пар», ситуацию под контролем не удержать. И как же Галина его выпускает? Я вспомнила изуродованные тела блондинок.

– Рита, а у твоей мамы выходные бывают? Не сидит же она в доме безвылазно?

– Бывают, конечно, и рабочий день у неё до пяти, потом свободна. Только что это меняет?