След черного призрака

– Почему с него? Свету убили в её квартире!

– После того как она поиграла в спиритический сеанс и вызвала дух Марты! – Даша продолжала настаивать на своей версии, но мне она правдоподобной не казалась.

– Даш, ну при чём здесь привидение? Девушек убивает вполне реальный человек! Сомневаюсь, что между ним и Мартой есть какая-то связь.

С этим ей пришлось согласиться.

– Конечно, нет, – вздохнула гадалка, – бабушка, когда расклад на Марту делала, упоминала что-то о родовом проклятье. А она ведь удочерённая и к роду той богатенькой блондинки-модели отношения не имеет. Но тогда почему она зовёт меня именно в этот дом?!

– Может, просто потому, что сама там когда-то жила. – Я присела рядом и успокаивающе погладила её по плечу: – Мы обязательно разберёмся и с Мартой, и с домом. Я помогу, только чуть позже – сначала нужно одно дело завершить.

– А что мне до тех пор делать? Болтать с ней во сне?! Не хочу – боюсь!

– Я дам тебе специальный травяной сбор. Будешь заваривать по две столовые ложки и пить на ночь: крепкий сон с отсутствием сновидений гарантирован.

– А поможет? – засомневалась Дарина.

– Поможет. Сегодня и опробуем – оставайся на ночь. Я до завтра дома, и, пожалуйста, не говори бабушке, что видела меня в Москве.

– С этим сероглазым?

– Не важно с кем. Пусть думает, что в Лесогорске сижу безвылазно, а то переживать начнёт.

Травяной сбор не подвёл: Даша спала крепко и спокойно. А вот меня до рассвета мучили давно позабытые, как мне казалось, кошмары из детства.

Снова и снова снился один и тот же сон: наш старый дом охвачен огнём, я мечусь в нём, как шестнадцать лет назад, зову на помощь. Вот только в сновидении события развиваются не так, как в прошлом, – на зов никто не откликается, и я просто сгораю заживо…

На следующее утро позвонил Алан. Предупредил, что, поскольку он занят, меня будет сопровождать Глеб.

Рыжий телохранитель появился через полчаса, и всё началось сначала.

Понедельник и вторник прошли спокойно и ожидаемо безрезультатно. Глеб вёл себя сдержаннее, чем раньше. Видимо, Войнич провёл дополнительный инструктаж, даже на флирте с каждым встречным не настаивал. Но и одну никуда не отпускал. А когда я попробовала привести доводы в пользу эффективности моего одиночного выхода, категорично заявил:

– Все претензии к Войничу! У меня чёткие инструкции, если нарушу их снова – он мне точно голову оторвёт!

Сам спортсмен не появлялся и по телефону общался исключительно с Глебом, так что у меня не было возможности уличить его в обмане, он ведь проспорил и обещал принять мои поправки к плану.

Вместо этого мы с Глебом снова ходили всюду, как сиамские близнецы. Естественно, никаких положительных результатов такие прогулки не принесли.

Впрочем, и Жаклин ведь в городе не было. Меня не покидало ощущение, что к происходящим в городе трагическим событиям блондинка имела непосредственное отношение. Хотя, конечно, ничего, кроме необоснованных обвинений, вменить я ей не могла, и поэтому ни с кем подобными соображениями не делилась.

А потом позвонила Инга. В Германии она немного пришла в себя и через пару месяцев планировала вернуться к семье и учёбе. Мой номер девушка набрала просто так – пообщаться и посоветоваться, словно действительно считала подругой. И я чувствовала себя неловко, подозревая её мать в страшном преступлении. Но так уж вышло, что именно Инга эти подозрения усугубила.

Болтая обо всём в целом и ни о чём конкретно, девочка рассказала, что в ночь, когда убили Свету, она ночевала в коттедже. Приехала, надеясь наладить отношения с матерью, поскольку чувствовала себя виноватой, и знала, что Андрея дома не будет. Но перемирия не случилось. Жаклин с вечера куда-то уехала, вернулась только на следующее утро, общаться с дочерью не пожелала, заперлась в своей комнате и до вечера не выходила.

Среда пополнила список «пустых» дней. Мы с Глебом прилежно дефилировали по списку, и я уже ни на что особо надеялась. Эта затея с самого начала была провальной, а уж в таком исполнении…

Разве что в «Мальдивах» надежда слегка встрепенулась. Жаклин там не было, но из трескотни любительниц спорта и сплетен выяснилось, что она уже вернулась и даже пообещала кому-то оставить билеты на завтрашний благотворительный концерт с участием Богдана и других «звёзд» эстрады в «Диско».

Я заинтересовалась, концерт благотворительный, а Жаклин – председатель какого-то благотворительного фонда, значит, вполне может там присутствовать. Участие Богдана повышает эти шансы.

Неплохо было бы и мне туда попасть, вот только как? «Диско» в списках «зон охоты» нет.

Вечерний обход «Феерии» и «Мегаполиса» тоже ничего не дал. А вот четверг обещал быть более продуктивным, если, конечно, получится попасть в «Диско».

Засыпая, я обдумывала варианты беседы с Глебом. Как же убедить его изменить траекторию наших передвижений?

В итоге решила, что это будет не особенно сложно: парень упрям, но довольно прост в обращении. Это не Войнич, так что как-нибудь выкручусь.

Новый день начался с неожиданности. Не то чтобы неприятной, но в мои планы абсолютно не вписывающейся – вместо рыжего соседа за мной приехал Алан.

– Привет. Готова? – У него даже улыбнуться получилось почти приветливо, а вот я не смогла скрыть лёгкого разочарования.

– Привет, ты? А где Глеб?

– Занят. У нас небольшая рокировка – сегодня тебя сопровождаю я. Вижу, ты не рада, даже не заигрываешь, как обычно.

Зато спортсмен сегодня, похоже, в ударе – шутить пытается. С чего бы?

– Хватит с тебя, и так вон без меня уже не можешь. Улыбаться начал, скоро совсем голову потеряешь. С Глебом специально поменялся? Разве ты не должен быть с сестрой?

Алан невесело усмехнулся:


– Она меня уже видеть не может.

– Я, кажется, знаю почему – перестарался с заботой и ответственностью? С тобой такое случается. Проходи, сейчас закончу волосы выпрямлять и поедем.

Алан расположился на диване и рассеянно наблюдал за моими манипуляциями, думая о чём-то своём.

– Что такой мрачный? Ника снова играет в блондинку?

Он неохотно кивнул:

– Играла в воскресенье и в понедельник. Во вторник её пришлось снова запереть, а вчера мы пришли к некоторому пониманию и соглашению – она обещала больше не рисковать.

– А взамен потребовала, чтобы ты оставил её в покое?

– Да.

– И ты ей поверил?

– Не совсем. – Выражение лица спортсмена было странным.

– Войнич! – Я отложила в сторону «утюжки» и повернулась к нему, переполняемая праведным гневом: – Только не говори, что Глеба ты отправил следить за Никой! Ладно за мной, хотя и это было отвратительно, но следить за родной сестрой! Ты ведь не опустился до такого?

Взгляд серых глаз стал холодным, тон категоричным:

– Исключительно ради её безопасности! Что в этом плохого?

– А она в курсе?

– Нет.

– Вот и ответ на твой вопрос. Она не простит, если узнает.

– Не важно! Пусть лучше ненавидит меня, но живёт, чем… – Он порывисто поднялся и направился в прихожую. – Заканчивай быстрее! Жду в машине!

По дороге в «Наоми» мы молчали. В воздухе чувствовалось напряжение. Оно сгущалось, как тучи перед грозой, а я была слишком возмущена, чтобы задействовать какой-нибудь безобидный «громоотвод».

Алан заговорил первым.

– Считаешь меня диктатором? – сухо уточнил он.

– Эгоистом: делаешь то, что считаешь нужным, и плевать тебе на мнение и чувства окружающих.

– Я её защищаю!

– Ты ей жить не даёшь! Каждый шаг контролируешь. А когда она с парнем встречается, тоже поблизости в окопе сидишь?

– Нет, просто выясняю всю подноготную кавалера. Что? Вдруг он наркоман или…

– Маньяк, – услужливо подсказала я.

– Да, маньяк! Тебе ли не знать, что им может оказаться любой с виду нормальный человек.

– И всё-таки это слишком. Ты не сможешь прожить за неё жизнь и уберечь от каждой проблемы.

Алан избегал моего взгляда и смотрел исключительно на дорогу.

– Знаю. Я ведь не всегда был таким… заботливым. – Он буквально выплюнул это слово. – Было время, когда я её терпеть не мог и воспринимал как обузу. Мне хотелось с мальчишками в футбол погонять или на тренировке задержаться, а вместо этого приходилось развлекать вечно хныкающую сестрёнку. Это была моя обязанность – смотреть за Никой. Мама всё время так говорила, отпуская нас во двор. Друзья вскоре перестали брать меня в игры, потому что в самый ответственный момент Ника начинала реветь из-за какой-нибудь ерунды: то у неё пасочка из песка не получилась, то кукла испачкалась, то живот заболел. Меня это бесило, я не хотел таких обязательств! Когда мамы не стало, мне было двенадцать, а Нике – четыре. Отец снял для нас дом, нашёл няню и домработницу, иногда приезжал по выходным, но в целом мы были предоставлены сами себе. Мне пришлось научиться заботиться о ней по-настоящему. Я не просто ходил на тренировки и участвовал в соревнованиях – я дрался как проклятый, чтобы научиться защищать дорогих мне людей. История не должна повториться: маме я ничем помочь не мог, но сестру точно не подведу. Каждый защищает близких, как может. Ты, например, лжёшь бабушке.

Смущённая неожиданной исповедью, я не сразу нашлась с ответом.

– Что? Да, лгу, приходится… А ты не пробовал Нику саму научить защищаться? Разве это не надёжнее?

– Пробовал. – Он грустно усмехнулся. – Бесполезно. Она такая же, как ты, – надеется на баллончик и глупые амулеты. Вот и приходится принимать меры самому. Может, это и перебор, но я не собираюсь сидеть и ждать у моря погоды!

Это однозначно был перебор, только возражать мне больше не хотелось. Кто я такая, чтобы вмешиваться в их семейные дела? Пусть разбираются сами.

Уговорить Войнича завершить день прогулкой на благотворительный концерт в «Диско» оказалось на удивление просто. Я всего лишь сказала, что его часто посещала Ира – последняя, к счастью, выжившая жертва «охотника». Сослалась на просмотренные воспоминания девушки, и он подозрительно легко согласился.

– Хорошо, я как раз собирался туда заглянуть.

– Зачем, любишь танцы?

– Глеб звонил – Ника сейчас там с каким-то подозрительным типом.

Ну вот, опять двадцать пять!