Сколько ты стоишь?

— Чем? — фыркнул Мишин, немного развеселившись.

— Найду чем. Главное — задаться целью.

— Понимаешь… Увидел я кое-что. И теперь думаю: как бы мне это развидеть? А главное, чего я вообще туда попёрся…

— Нет. Я тебя не тресну. Я тебя придушу.

— Короче, Макс… Сработал наш беременный стул.

Юрьевский крякнул.

— Почему наш? Он общий.

— Да пофиг, хоть Мао Цзэдуна. Сработал же! Хоть я — и это ещё один повод меня придушить — оставил его под Берестовым, не стал менять.

— Это почему? — возмутился Макс.

— Эксперимент решил провести.

— Какой ещё эксперимент?!

— Ну как? Если на беременном стуле сидит мужчина, который чисто теоретически может «опылить» девушку… Сработает ли стул?

Юрьевский закатил глаза.

— Креативщик…

— Вот теперь я знаю: сработает, — продолжил Мишин голосом триумфатора. — Хотя Варя ещё не беременная, но, учитывая рвение Берестова, ей осталось недолго… Опять менеджера придётся искать. Эх.

— Ты не беги впереди паровоза-то, — сказал Максим серьёзно. — Один раз не пи… сам знаешь кто. Посмотрим, что дальше будет. Слушай, — он вдруг развеселился, — а где они умудрились-то?

— Да на служебной лестнице…

— А-а-а… А я уж грешным делом подумал, что на рабочем месте под столом.

Мишин вздрогнул.

— Окстись. Подобного зрелища даже я не выдержу.

— Ты, друг мой ситный, всё выдержишь, не скромничай. А за то, что не послушался меня и не поменял им стулья, я тебе ещё отомщу.

— Страшно?

— А то!





51





* * *




— Давай поедем к тебе, — заявила Варя, как только они с Берестовым сели в машину, и сама испугалась.

Она думала об этом предложении весь день, понимая: когда-нибудь нужно будет его сделать. Так почему не сегодня?

— Что? — Илья нахмурился, пристёгиваясь. — В смысле — ко мне?

— Ну… в квартиру. К тебе.

Берестов удивился.

— Ты… хочешь поехать… туда?

Нет, она не хотела. Но нужно было поехать.


— Хочу.

— Варежка… — Илья покачал головой. — Я только-только начинаю привыкать к тому, что не пугаю тебя больше. И опять всё сначала? Прости, я не вынесу.

— Вынесешь, — сказала Варя твёрдо. — Мне нужно это перебороть. И только ты можешь мне помочь. Пожалуйста, Илюш!

Он хмуро смотрел на неё, сжав зубы.

— Пожалуйста…

Берестов застонал.

— Женщина, что ты со мной делаешь… Ладно, хорошо. Поедем. Но если тебе станет там плохо, я тебя на руках вынесу и отвезу домой.

Она улыбнулась, представив эту картину. Увы, Варя довольно тяжёленькая, поэтому её никто и никогда не носил на руках. А Илья и подавно не сможет — с его-то ногой…

Но всё равно приятно.

.



Сказать всегда проще, чем сделать. Варя знала это, как и то, что ей будет страшно. Вот только насколько страшно — не представляла.

По дороге девушка ещё и разговаривала, и смеялась, и шутила. Но когда Илья подъехал к знакомому дому и припарковался…

Тошнота подкатила к горлу, и все инстинкты просто завопили: бежать, бежать отсюда. Бежать, скорее бежа-а-а-а-а-ать…

Варя затряслась, сжимая ладони в кулаки. И вдруг ощутила тёплое, большое тело Ильи. Он прижал девушку к себе и ласково погладил по голове.

— Ну всё, всё. Сейчас уедем.

— Нет, — прошептала Варя. — Поцелуй меня, Илюш.

Его горячие губы утешали и успокаивали. И Варя, уже успевшая малодушно подумать: может, действительно уехать?.. — окончательно решила: нет, нельзя.

Если хочешь победить — иди до конца.

А она хотела.

— Пойдём.

— Варя…

— Илюш, я прошу. Просто будь рядом. Я справлюсь.

Берестов вздохнул, застонал с безнадёжностью — упрямая женщина! — но всё же вышел из машины и помог выйти Варе.

Тот самый дом вставал над ней, как, наверное, дворец Снежной королевы вставал над Гердой.

Нет-нет, неправда, Варя. Здесь нет никаких Снежных королев, здесь есть только Илья, который всё делает ради тебя.

Сделай это ради него. Давай…

Варя медленно пошла по дорожке к дому, опираясь на твёрдую руку мрачного Берестова. Шаг за шагом, шаг за шагом… Не обращая внимания на страх и ломоту в теле, игнорируя желание немедленно убежать и сосредотачиваясь на одном: на том, чтобы переставлять ноги. Раз, два, три шага… двенадцать… двадцать… тридцать…

Подъездная дверь — и Илья, уже почти умоляющий:

— Варежка, давай уедем? Не надо, я же вижу, как тебе плохо…

— Надо, — шептала она, крепче сжимая его руку, и шла вперёд.

Лестница, лифт. Берестов, осыпающий лихорадочными поцелуями лицо Вари, которое отражается в мутном зеркале — бледное, с испариной на лбу…

Та самая лестничная площадка, дверь… И паника, заложившая уши, — словно резкий хлопок, взрывающий барабанные перепонки. Илья, открывший дверь дрожащими руками. Тёмная прихожая…

Берестов зажёг свет, и Варя заморгала. Огляделась — и стиснула зубы. Дурочка, ты думала, что до сих пор тебе было страшно? Глупая, вот где настоящий страх. Страх, сжигающий все внутренности, абсолютный…

…И в этот момент Варя посмотрела на Илью. Он стоял посреди коридора и глядел на неё с отчаянием человека, на глазах у которого рушится вся жизнь.

Но вместо того, чтобы вспомнить, как он насиловал её, Варя вспомнила совсем другое.

Как он нёс на руках Алину, когда они гуляли в зоопарке. Как утешал её тогда, на мосту. Как помог с клиентками из «Белой орхидеи». Как целовал. С каким трепетом ласкал.