Сколько ты стоишь?

Она всхлипнула, дрожа и вцепляясь обеими руками в сиденье — иначе вцепилась бы в плечи Берестова.

Но как же приятно… Даже через джинсы… Круговые настойчивые движения вокруг её лона и клитора, ласковые слова… Ещё… ещё… ещё…

Она не осознавала, что шепчет это слово, содрогаясь в приступе невероятного по силе оргазма и сжимая бёдрами руку Ильи…

А когда осознала, открыла глаза — и ощутила, что щёки все мокрые от слёз из-за доставленного удовольствия. Вспышка смущения — и Варя разжала ноги.

Берестов выпрямился, глядя на неё глазами, сверкавшими так, будто его лихорадит.

— Я… никогда…

Она хотела сказать, что никогда её не ласкали через одежду, но постеснялась.

— Только не стыдись, я тебя прошу. Нечего стыдиться.

Она кивнула, но всё равно застыдилась.

— Я сейчас найду твой дом… Секунду, — пробормотал Илья, потянувшись за телефоном.

Варя снова кивнула. Хотелось поскорее попасть домой, выпить чаю и залезть под одеяло.

И подумать…

.



В машине повисло напряжённое молчание, и Варя почти физически чувствовала, как сгущается вокруг воздух. Она видела, как сильно Илья сжимает руки, и челюсти тоже, и дышит тяжело, урывками. Опустила глаза — и ощутила жаркую волну, заметив, что он возбуждён.

Самой же Варе казалось, что и трусы, и джинсы — всё промокло насквозь. Она бы не удивилась, если бы, встав с сиденья, обнаружила под собой влажное пятно.

Кстати, о трусах… У Ильи ведь остались её трусы! И резиночка из косички, но она-то ладно, а вот трусы…

Как же она умудрилась про это забыть? Впрочем, чего толку помнить — всё равно спросить, хранит ли он их у себя, Варя в жизни бы не решилась. Только от одной мысли об этом зарделась, как варёный рак.

Между тем Илья всё-таки нашёл её дом. Как оказалось, не очень-то далеко они отъехали, просто он свернул чуть раньше, чем было нужно.

Берестов припарковался рядом с Вариным подъездом и осторожно повернулся к ней лицом.

Варе вдруг стало смешно. Похожим образом ведут себя люди, пытаясь поймать неприрученного зверька… Вот и Илья осторожничал, словно она тот самый зверёк.

— Как ты, Варь? — спросил он тихо, и она не выдержала: посмотрела на Берестова и постаралась не отводить взгляд, кажется, впервые рассматривая его лицо. Правильные черты, высокий лоб, чёткая линия губ, а глаза… Тёмно-серые, даже чудится, что чёрные. Тревожные.

Варя сглотнула. Нет, страшно не было. Наоборот, сердце колотилось от волнения, а пальцы от желания прикоснуться к Илье будто бы иголками кололо.

— Нор… нормально, — выдохнула девушка, облизнув пересохшие губы. И, когда Берестов проследил взглядом её движение, слегка вздрогнула — теперь кололо ещё и их…

— Ты чего-нибудь хочешь, Варя? Скажи. Я сделаю всё, что ты хочешь, — произнёс Илья негромко, очень серьёзно смотря на неё.

Чего она хочет? Варя не знала, не могла разобраться. А то, что приходило в голову… Этих мыслей она боялась.

— Я хотела бы потрогать твои волосы, — озвучила она одну из них, самую безобидную. Илья улыбнулся, придвинулся чуть ближе, наклоняясь.

— Трогай сколько хочешь. Можешь даже подёргать, — пошутил он, но, видимо, понял, что девушке трудно решиться, поэтому взял её руку и положил себе на голову.

Она испытывала странное наслаждение, перебирая его волосы. Тёмные и удивительно мягкие, шелковистые, блестящие. Как в рекламе шампуня.

Но никакая реклама не могла передать этого одуряющего, безумно притягательного мужского запаха. И ощущения твёрдых плеч под ладонями. И гибкой шеи. И…

Варя не сразу поняла, что давно уже не перебирает волосы. Она легко гладила плечи и шею Ильи, получая немыслимое удовольствие не только от этих прикосновений, но и от того, что Берестов колоссальным усилием воли сдерживает себя и свои желания. Это было очевидно… и заметно, если опустить взгляд.

Внезапно Илья застонал, и этот звук был так похож на то, что Варя слышала тогда…

Вспышка острой, болезненной паники — и она отпрянула на другой конец сиденья, прижавшись к двери и пытаясь восстановить дыхание.

Берестов поднял голову, и в его глазах Варя увидела обиду.

— Прости, — прошептала она, закрывая лицо руками. К горлу подходили рыдания. — Я не специально.

— Я знаю, — Илья старался говорить спокойно. — Я просто слишком тороплюсь, Варежка.

Девушка всхлипнула и замерла — Берестов легко-легко, почти невесомо обнял её, погладил по голове, поцеловал в висок — и тут же отпустил.


И паника ушла, как не было…

«Варя, глупая, что же ты?..»

— Ты иди. Мы и так с тобой долго катаемся. До завтра.

Она отняла руки от лица, вздохнула. Было немного страшно, но так… по-хорошему.

— До завтра… Илья, — прошептала она, быстро метнулась вперёд и, пока Берестов не опомнился, прижалась губами к его щеке. Он вздрогнул, замер, но сказать ничего не успел — Варя вылетела из машины, только пятки засверкали…





39





* * *




Если бы не этот поцелуй, Илья был бы сильно расстроен. Но когда Варя с красными как два помидорчика щеками поцеловала его, настроение у Берестова подскочило от отметки «ниже плинтуса» до отметки «выше облаков».

И сердцебиение тоже.

Как теперь дожить до завтра? И дело не только в этом… Как не сорваться, позволив Варе хорошенько к нему привыкнуть? Она ведь вновь попросит прикоснуться, а Илья и так уже на грани сумасшествия от подавления неудовлетворённых желаний.

Хорошо бы взять тайм-аут… Но кто же даст?

Однако мироздание, по-видимому, прислушалось к его тайным мольбам, потому что на следующий день с утра позвонил Юрьевский и попросил сопровождать его на паре встреч, которые должны были проходить вне офиса. Так что весь четверг Берестов Варю не видел.

Правда, легче от этого не стало. Ночью не спалось, а поспать днём не позволяли работа и совесть. Поэтому утром в пятницу под глазами у него красовались лёгкие и ненавязчивые синяки…





* * *




В ночь со среды на четверг Варя так вертелась в постели, что к утру простыня оказалась у неё под попой, свёрнутая в жгут. А всё почему? Потому что покоя ей не давали самые разные мысли, и основной была «Ну как же так?!».

Раньше Варя думала, что просто стремится перестать бояться. Но теперь ей хотелось большего. И девушка почти ненавидела себя за острое и жаркое желание принадлежать мужчине, который её изнасиловал. Пусть не специально, но изнасиловал же!

Она что, извращенка? Мазохистка? Вот дикость! Не должно у неё быть таких чувств, не должно! Ладно ещё прикосновения, чтобы страх преодолеть, но при чём тут секс?!

Одновременно Варя осознавала, что подобные рассуждения несправедливы по отношению к Илье. И дело не в нём, а в ней. Это она не понимала, как может его хотеть. Но хотела…

И не могла спать, вертелась, всё думая о том, что будет завтра.

Но завтра, то бишь в четверг, не было ничего. Потому что Илья не пришёл на работу. И Варя, наверное, даже занервничала бы, но он прислал смс.

«Сегодня мы с Юрьевским на выездах. До завтра, Варежка».

И откуда только взял её телефон? Она не давала… Может, у Максима?

Ох.

Полдня Варя охала и не могла работать. И, как маньячка, то и дело открывала смс Ильи и перечитывала. Представляла, как он его набирал, глупо улыбалась — и суровела, злясь на себя и собственную глупость.

Да, Илья хороший. Но не нужно позволять ему… больше. Не нужно.

Ведь он просто жалеет её. Возится, как с ребёнком, успокаивая собственную совесть. А иначе зачем это ему? Одного желания обладать мало, чтобы так себя вести!

Да. Он её жалеет, и только.

А вот она уже начинает влюбляться…

Или… не начинает?