Сколько ты стоишь?

— Что-то случилось? — спросила девушка, усаживаясь в машину. Берестов чуть усмехнулся, заводя мотор.

— Да так. Просто шёл и думал, до чего человек может дойти в стремлении получить желаемое.

— До чего угодно. А почему ты вообще об этом думал?

Илья покачал головой, начиная выезжать с автостоянки.

— Ерунда. Просто дурацкие сплетни. Ничего, что стоило бы твоего внимания.

Варя помолчала, задумавшись. В принципе, она представляла, что мог услышать Илья… про неё, конечно. Про кого же ещё?

— Рассказали, как я соблазнила женатого? — хмыкнула, ничуть не расстроившись. Пять лет прошло, как-никак, переболело всё.

— Упомянули просто. Без подробностей, — невозмутимо ответил Берестов. — Но ты не бери в голову, я в это в любом случае не верю.

— А вот и зря. Это правда.

Зачем она так сказала? Наверное, просто из чувства противоречия.

— Варь, — Илья вдруг рассмеялся, — ну перестань. Я юрист и прекрасно знаю, как можно подать любую правду, перевернув её с ног на голову. Абсолютно любую, понимаешь? А уж в коллективе, где все играют в испорченный злобный телефон, тем более.

— Испорченный злобный телефон, — повторила Варя и рассмеялась. — Да, очень похоже…

— Вот-вот. Поэтому рассказывать в подробностях совсем не обязательно. Мне вполне достаточно того, что я знаю тебя.

Илья сказал это спокойно, но настолько тепло, что Варя смутилась. Опустила голову и кашлянула в кулачок.

— Спасибо.

— Да не за что, — в голосе Берестова отчётливо звучала ирония.

— Но я могу рассказать, — неожиданно для самой себя предложила Варя. — Мне это уже давно совсем не больно, а ты будешь знать…

— Только если хочешь, я не настаиваю.

Наверное, если бы Илья уговаривал её, она бы не смогла рассказать. И если бы поверил сплетням — тоже. Но он не уговаривал и не верил…

— Семён его звали. Я с ним познакомилась в столовой внизу. Сама подсела, — Варя фыркнула. — Понравился он мне, и я решила рискнуть. Разговорились, стали встречаться за обедом, потом, примерно через месяц, он меня в театр пригласил. Затем в кафе, на прогулку, в кино… Человек он был очаровательный, и я влюбилась. Сильно. Начала с ним жить… прям как в прошлый раз, короче говоря, — Варя засмеялась. — Наступила почти на те же грабли. Семён привёл меня в абсолютно новую квартиру, я радовалась, как маленькая, и ждала предложения руки и сердца. Но однажды увидела его в торговом центре вместе с женой и ребёнком. Я думала, он отрицать будет, скажет, сестра или знакомая… Но нет, не стал. «Ты чего, — сказал, — малышка, разве нам с тобой плохо?» Я возмущалась, пыталась объяснить, что не хочу делить своего мужчину с другой женщиной, но Семён только фыркал и говорил: «Я не твой. Я свой собственный».

— Мудак, — вырвалось у Ильи, и Варя засмеялась.

— Угу. Нехороший человек, редиска.

— А как… — Берестов чуть поморщился, подбирая слова. — Как ты не поняла, что он женат? Он ведь наверняка не каждый день мог с тобой оставаться…

— Не каждый, — она кивнула. — Но довольно часто. Жена у него по командировкам моталась, ребёнок с няней. А если оба были дома, Семён мне врал, что заработался и останется ночевать в офисе.

— И ты верила?

— Верила. Когда любишь — веришь. Я и не подозревала, что можно так врать. Стас… я ему просто надоела, но он мне не врал. А Семён с самого начала обманывал и даже угрызениями совести не мучился. Хорошо, что они из нашего здания съехали пару лет назад, я теперь хоть в столовую могу ходить…

Варя поведала Илье только факты, костяк этой истории, но не упомянула, как ей тогда было тяжело. Именно в то время она окончательно решила, что не будет заниматься сексом и вообще жить вместе, пока не получит кольцо на палец.

— А как эта история до нашего коллектива-то докатилась?

Варя поморщилась, махнула рукой.

— Это вообще бред. У меня один раз нервы сдали, и я всё это Светке рассказала — на лестнице служебной, под бывшей курилкой. У нас тогда работала одна дизайнерша, Галей звали, её потом Макс уволил за служебное несоответствие. Видимо, она выходила курить как раз в то время, как я плакалась Светке. Но плакалась я тихо, и она услышала не всё, а что не услышала — додумала. И разнесла по офису. Народ особо это не обсуждал, видимо, я не очень интересный персонаж для обсуждения. Светка вообще к Мишину пошла жаловаться, заявила ему: мол, у нас дизайнер, вместо того чтобы работать, сплетничает. Не знаю, что там дальше было, но через две недели Юрьевский Галю уволил.

Илья молчал, и Варя, кашлянув, продолжила:

— Иногда мне интересно, почему у некоторых людей есть тяга к сплетням, а у других — совсем нет.

— Самоутверждение. Наверняка ведь замечала, кто именно сплетничает. Если человек по жизни состоялся и всё у него хорошо, то ему чаще всего нет дела до того, кто, с кем, когда и почему. А если всё плохо, то приятно узнать, что кому-то ещё хуже.

— Да умом я это понимаю, — вздохнула Варя. — Но осознать не могу. Что же в этом приятного? Вот взять, например… нас с тобой.

Илья едва заметно вздрогнул от неожиданности, но она всё равно продолжила, поражаясь собственной смелости:

— Мне было не очень приятно, что ты… мучаешься. Наверное, по логике я должна была злорадствовать, но…

— Варь, — мягко перебил её Илья, — ты очень добрый человек. И поверь, мне тоже не очень приятно, что ты мучаешься. Сейчас вообще… терпишь мои прикосновения просто ради того, чтобы перестать бояться.


Варя вспыхнула.

Говорить об этом было немного страшно. Может, и не говорить? Берестов вон, уже к её дому подъезжает…

Нет-нет. Надо сказать.

— Я не терплю.

— Что? — Илья, кажется, не расслышал.

— Я не терплю. Мне… приятно.

Берестов несколько секунд молчал, а потом переспросил:

— Приятно?

— Да. Я не знаю, как объяснить… Страх — он сам по себе и возникает не всегда, причём чаще всего зависит не от тебя, а от меня. Какие-то твои действия, зачастую невинные, как в зоопарке было, задевают что-то внутри меня, и становится страшно. Но когда ты просто прикасаешься… мне нравится.

— А неприязнь? Отвращение ко мне?

— Нет. Давно не было. Страх, паника и какое-то напряжение — да, но отвращения нет.

Илья задумчиво крутил руль, подъезжая к Вариному подъезду.

— Я думаю, оно появится, если я сделаю что-то слишком агрессивно.

— А ты… можешь? — спросила она с опаской. Берестов усмехнулся. Припарковался, повернулся к Варе и только тогда ответил, глядя прямо на неё:

— Ты же должна понимать, что я хочу тебя. Пожалуйста, только не пугайся.

Варя и не испугалась. Её бросило в жар, и девушка с усилием отвела взгляд от лица Ильи.

— Хочешь… — пробормотала, сжимая руки в кулаки. Вспыхнул в теле острый страх — и почти тут же угас.

— Не пугайся, — повторил Берестов так же спокойно, тихо и очень мягко. — Я не наброшусь и не обижу. Ты ведь знаешь. Но да, Варя, ты мне очень нравишься. И да, я тебя хочу.

Она закрыла лицо ладонями и прошептала:

— Я не знаю, что сказать.

— Не нужно ничего говорить. Я всё понимаю. Давай руку… если ты, конечно, не передумала насчёт прикосновений.

— Не передумала…

И опять она сидела с закрытыми глазами, а Илья массировал ей ладонь. И не только: поднялся выше, дошёл до предплечья, и это место оказалось настолько чувствительным, что Варя просто растеклась по сиденью.

А потом Берестов поцеловал сгиб локтя… и Варю затопило жаром.

— Нравится? — прошептал Илья, не отрывая губ от её кожи, и к жару добавились мурашки.

— Да…

Его губы будто танцевали там, где оказалась столь нежная и чувствительная кожа, и скользили чуть ниже… опаляли поцелуями предплечье… и снова выше… поднимали рукав футболки и ласково целовали плечо…

И грудь опять ныла, требуя прикосновений, и между ног стало больно и чуть влажно, будто бы она готовилась принять Илью…

Но Варю очень пугала эта мысль. Поэтому, когда Берестов отстранился и сказал «всё, достаточно» — она, несмотря на своё состояние, вздохнула с облегчением.

Он понимающе улыбнулся, услышав этот вздох, и напоследок легко поцеловал кончики пальцев девушки.

— До завтра, Варя.

— До завтра…





35





* * *