Сколько ты стоишь?

Но сделать это быстро не получалось. Варя перебирала бумажки, пытаясь ухватить основную мысль за хвост, а в итоге только рассыпала их по полу.

— Сиди, я сам, — сказал Берестов, опустился на одно колено — на здоровое, конечно, — и принялся собирать рассыпанное. И продолжил — так же невозмутимо, как и раньше: — В принципе, будет правильнее, если я вам объясню основные вехи нового контракта, а Варя затем дополнит. В прошлом договоре в услуги входило создание логотипа, лозунга и плаката, но при этом там не было условий реализации — только создание. Сейчас же в новый договор у нас с вами входит создание рекламной концепции по некоторым спектрам услуг. Билборды, журнальная реклама, раздаточные материалы, интернет-реклама, пиар в соцсетях, создание сайта. Всё это — с реализацией через нашу фирму плюс фирмы наших партнеров.

Это должна была рассказывать, конечно, Варя, а задача Ильи — только обсудить условия договора. В том числе и финансовые. Впрочем, последнее можно было оставить и на совесть Сергея, если бы возникли какие-то непримиримые разногласия.

А Берестов совершенно спокойно, собирая рассыпанные Варей листочки, начал рассказывать её, креативную, часть, давая возможность девушке прийти в себя и всё вспомнить.

Потом сел на свой стул и осторожно придвинул к ней бумаги, словно опасаясь очередного приступа паники.

Всё это подействовало на Варю совершенно слёзовыжимательным образом. И она, доведя встречу до конца и распрощавшись с клиентками, кидающими на Илью вожделенные взгляды, помчалась в туалет, где заперлась в кабинке и долго сидела, вытирая слёзы туалетной бумагой.

Насколько было бы проще ненавидеть Берестова… Но она не могла.





23





* * *




Желание пойти и немедленно уволиться к чертям собачьим, кажется, заняло собой каждую клеточку его тела.

Но как же надоело. Он ведь не святой. Ему тоже может быть… неприятно.

Илья, конечно, понимал Варю, но, как живой человек, не мог не реагировать. Что он ещё должен сделать, чтобы её перестало корёжить в его присутствии? Что?! Из окна выпрыгнуть?! Один раз он уже летал; вряд ли второй окажется столь же удачным.

В общем, Илье было тошно. Тошно настолько, что, пока Варя отсутствовала, он позвонил генеральному и отпросился на вечер. Быстро собрал вещи и поспешил к выходу.

Впереди выходные, пусть Варя хорошенько от него отдохнёт. На этот раз никаких зоопарков и соответственно встреч.

Может, действительно уволиться?!



.

В выходные Илья позволил себе побездельничать. Гулял в парке, ел в кафешках, смотрел фильмы, умудрился даже проглотить одну книжку — дурацкий детектив. А всё для того, чтобы не думать.

Но в понедельник вновь пришлось включать голову.

По обыкновению, он не собирался первым заговаривать с Варей. Но, едва сел на своё место и скрылся за баррикадой, она решила начать диалог.

— Спасибо тебе за помощь в пятницу. Я не успела поблагодарить…

— Ерунда, не за что.

Илья загрузил почту и уткнулся в рабочую переписку, но Варя ещё не закончила.

— Есть за что. Без тебя я бы не справилась. Растерялась…

— Ты и растерялась из-за меня, в общем-то. Так что… баш на баш.

Она вздохнула.

— Извини. Я очень стараюсь преодолеть это… Но сразу не получается.

— Я понимаю, — ответил Илья терпеливо. — Чудо уже то, что ты со мной работаешь и разговариваешь. Варь, всё нормально.

— Честно?

— Честно, — соврал Берестов.

Не нормально, конечно, ни хрена. Какое «нормально», когда девушка, которую ты… хотя лучше об этом даже не думать.

— Как там жена Мишина? Родила?


— Ага, — Варя явно обрадовалась неуклюжей попытке сменить тему. — Родила! В одиннадцать вечера. Девочка, пятьдесят сантиметров, три килограмма. Назвали Евой!

Илью передёрнуло.

— Евой…

— Ага. Чудно, но красиво. Ева Сергеевна Мишина будет. — Варя хихикнула. — Рыженькая, как мама.

— А жена у Сергея рыжая, что ли?

— Ну, почти. Тёмно-рыжие волосы, медные такие. Очень красивые. И сама Рита… очень красивая. Она так ходит плавно, как вот у Пушкина — «словно пава»: и осанка хорошая, и фигура. Я б сама влюбилась, будь я мужиком.

Илья фыркнул и опять замолчал. Думал, Варя тоже будет молчать, но она вновь заговорила.

— Мы с Дятлом, кстати, в субботу на танцах встретили Алину с мамой. Оля, да?

— Да.

Ещё не хватало, чтобы Оля узнала про эту историю с изнасилованием. Она, конечно, и оправдает его, и простит, но стыдно будет так, что хоть вешайся.

Впрочем, как сестра может узнать? Сам он не скажет, даже если много выпьет. Хотя Берестов никогда не пил много.

А Варя тем более будет молчать.

— Дятел с Алинкой прям сдружились. Болтали без умолку. А твоя сестра пригласила нас с Кешей в гости… В субботу, через две недели.

В субботу, через две недели, день рождения у самой Оли. И Берестов уже почти видел, как Варю за него сватают… А иначе для чего её звать?

Конечно, Оля сразу просекла, что не мог Илья целый день гулять с девушкой, которая ему не нравится. И отдать её брату свой драгоценный фотоаппарат.

Но честно: Илья Варе что угодно бы отдал, лишь бы она забыла ту его ошибку.

— Ну приходите, если ты не боишься большого количества людей. Плюс там буду я, так что подумай.

— Да, я сказала, что подумаю, — ответила Варя немного смущённо. — Просто…

— Я понимаю. Если очень хочешь, я могу не приходить, скажу Оле, что плохо себя чувствую. Она простит.

Несколько секунд Варя молчала, словно не могла до конца осмыслить сказанное Берестовым.

— Нет, чересчур. Это же твоя семья…

— Я просто предложил. Если вдруг надумаешь, скажи, я останусь дома. Мне не сложно, а тебе спокойнее.

Варя какое-то время опять ничего не говорила.

— Ладно, — в конце концов произнесла с явной неохотой, словно выдавила из себя это слово. И всё-таки замолчала, погрузившись в работу.





* * *




Варя не знала, смеяться ей или плакать, когда в пятницу, вернувшись из туалета на рабочее место, не обнаружила ни Ильи, ни его трости. Поначалу подумала, что обедает, но потом поняла: нет, просто ушёл, с концами. Точнее, до понедельника.

Она хотела поблагодарить, извиниться, попросить прощения… Но Илья ушёл. И в глубине души Варя понимала почему.

Все выходные девушка не могла больше ни о чём думать. Анализировала, уговаривала себя, отговаривала, снова уговаривала… И никак не могла решиться.

Увидела в понедельник Берестова — и замерла, как кролик перед удавом. Опять накрыло страхом. Пусть не таким сильным, но всё же достаточным, чтобы сразу передумать.

Варя! Побудь немного эгоисткой. Не думай про Илью, думай про себя.

Ага. Только беда в том, что не могла она думать про себя, не думая про Илью. Хотя бы потому, что мучилась из-за своего к нему отношения, панических атак и баррикады между их столами. Да ещё и его сочувствие, понимание и помощь…

Конечно, ненавидеть Берестова было бы проще. Но увы, ненависти не ощущалось; было только желание всё исправить. Хоть как-то.

Однако от идеи, как именно это можно сделать, Варя приходила в тот же панический ужас, забивалась в уголок своей скорлупки и молча сидела там, боясь вымолвить хоть слово.

Всё решила одна крошечная случайность…