Сколько ты стоишь?

«Ага, как изнасилование, — мрачно подумала она, заходя в офис. — Неприятно, но не смертельно».

Настроение было отвратительным. В таком состоянии только рекламу ритуальных услуг придумывать. Жаль, что эти самые услуги в рекламе не нуждаются…

Варя немного опоздала; Берестов уже был на работе. Стараясь не смотреть на него, она плюхнулась на своё место, врубила комп и угрюмо уставилась на заставку загружаемой винды.

— Привет, Варя, Илья! — К перегородке подошла Люда, одна из немногих коллег женского пола, что не заигрывала с Берестовым по причине наличия любимого жениха. — Варь, ты чего такая хмурая? Пятница же!

— А для некоторых даже тяпница, — пробурчала Варя. — Ерунда, Люд. Голова болит немного, вот и расклеилась. Сейчас как начну работать над очередным заказом, так придётся обратно склеиться…

— Может, таблетку?

Варя поморщилась.

— Да пила я уже. Мне эти таблетки что мёртвому баня. Как однажды сказал мой папа: «Ты столько колёс не пей, а то они превратятся в крылья и вознесут тебя в небо».

Люда хихикнула.

— С тех пор я стараюсь ограничивать себя. Не хочется глюки ловить… или, того хуже, самой глюком стать. Выпила парочку, вот теперь жду, пока пройдёт.

— К вечеру дождь обещают. Может, полегчает.

— Может, — согласилась Варя.

Люда отошла, и какое-то время вокруг стояла блаженная тишина. Пока Берестов не сказал:

— Варь…

Девушка напряглась. Судя по тону, он собирается спрашивать не по работе.

— А тебе массаж не помогает?

— Массаж? — Варя удивилась. — Помогает, конечно, но где я его тут возьму?

— Я могу сделать.

Голос у Берестова был какой-то… деревянный словно. А у Вари так болела голова, что возмущаться сил уже не оставалось.

— Нет, спасибо, — она усмехнулась. — Обойдусь.

— Варь… подумай хорошенько. Я умею делать массаж, меня один врач научил элементарным, но эффективным вещам, когда я в больнице лежал. И мы на работе, тут полно людей. Разве я могу сделать что-то плохое?

Он ещё и упорствует!

— Я ведь уже сказала, не надо. Обойдусь.

— Варя… — голос Берестова наполнился укоризной.

— Перестань! — от гнева в висках запульсировало сильнее. — Не нужна мне от тебя никакая помощь! Я присутствие твоё с трудом терплю, а ты… массаж! Иди ты… со своим массажем… в баню! И там массажируй… шлюх своих любимых!

Хорошо, что она это не проорала, а прошипела вполголоса… Иначе вопросов коллег оказалось бы не избежать.

Берестов промолчал, только дыхание… потяжелело, что ли.

Варе вдруг стало совестно. В конце концов, сейчас он хотел помочь.

— Ладно… извини, — пробурчала она, поморщившись от боли в затылке. Повела плечами, и в шее что-то щёлкнуло. — Я погорячилась. Но массаж делать не дам.

— Как скажешь, — ответил Илья бесстрастно, встал, взял трость и куда-то пошаркал. И выглядел при этом очень удручённо.

.



К обеду стало ещё хуже.

Появилась тошнота — значит, хана работе. Теперь остаётся только сидеть, ждать конца рабочего дня и страдать.

Впрочем, потом покоя всё равно не видать… Но можно будет принять горизонтальное положение — и то хлеб.

Надо бы сходить на обед, но сил не было ни чтобы встать со стула, ни даже чтобы руку поднять. И мыслей ни одной. Только боль в голове…

В один прекрасный момент Варя не выдержала: отодвинула клавиатуру, положила руки перед собой и буквально упала на них лицом. На монитор она смотреть больше не могла.


Сзади послышались шаркающие шаги, но у Вари не оставалось сил на испуг.

— Что за мазохизм, — вздохнул Берестов, подходя ближе, и вдруг положил ладони ей на плечи. Девушка дёрнулась, но Илья держал крепко. Не больно, но крепко… как в прошлый раз.

— Пусти!

— Варя, перестань. Мы на работе, — он говорил мягко, как с ребёнком. — Тут полно людей вокруг. Я не сделаю ничего ужасного. Даже наоборот. Пожалуйста, расслабься.

Если бы Берестов только говорил, возможно, Варя нашла бы в себе силы оттолкнуть его. Но он почти сразу начал что-то делать с её шеей и плечами. Что-то совершенно… невероятное. Растирал, гладил, мял и слегка пощипывал… И боль как будто впитывалась в его ладони. Не сразу, постепенно, но уходила.

От облегчения у Вари даже слёзы из глаз брызнули.

А Илья продолжал двигать руками, ничего не говоря, и за это девушка была ему благодарна. Она бы не вынесла сейчас дурацких пошлых шуточек… да и просто шуточек.

Ладони Берестова двинулись вверх, начали массировать затылок, и Варя глухо застонала — настолько оказалось приятно. Так бывает, когда растираешь сведённую мышцу: с одной стороны, больно, а с другой — хорошо…

Теперь руки Ильи совершали круговые движения, оглаживая всю её голову: макушку, за ушами, помассировали виски, вновь спустились к шее…

— М-м-м, — промычала Варя, почти растекаясь по столу. Как же хочется, чтобы это никогда не кончалось…

— Сходи к Мишину, отпросись, — негромко сказал Берестов, опять начиная мять ей плечи. — Он не зверь же у нас, отпустит. Ты всё равно не можешь работать. А я такси закажу, чтобы тебе в метро не трястись.

Варя молчала. Она просто не могла соображать — так хорошо ей было.

— Ты слышишь меня, Варь?

Она вздохнула.

— Нет…

Берестов, кажется, усмехнулся.

— Полегче?

— Угу…

— Это замечательно. Я рад. Хотя полагается, конечно, кофту снимать… но в нашем случае это невозможно.

Варя даже дыхание задержала. Кофту?.. Нет!

Она ещё помнила, как он тогда… поднял блузку и грубо сжал грудь… совсем не так, как сейчас плечи…

— Нет!

Кажется, она дёрнулась, потому что Берестов зашептал:

— Варя, пожалуйста… Я ведь не мерзавец… Я не обижу… Расслабь плечи, ну невозможно так массировать…

От глупого иррационального страха перехватывало дыхание.

Ничего же нет, Варя! Совсем другая ситуация… совсем!

Но что-то в ней, наверное, помнило тот день. И скручивало мышцы, как половую тряпку.

Илья отступил.

— Ладно. Хватит, наверное… — голос его был точно из морозильника. — Извини. Больше не буду… трогать.

Он прошаркал на своё место, отодвинул стул и сел. Варя подняла голову.

Лицо было влажным от слёз; руки, в которые она утыкалась во время массажа, — тоже. Голова, конечно, ещё болела, но меньше, и тошнота почти отступила.

— Спасибо, — сказала Варя искренне, чувствуя себя жутко неблагодарной и капризной девчонкой.

— Не за что.

Берестов замолчал, и она вдруг поняла: дальше сам он не заговорит.

— Ты… очень хорошо делаешь массаж. — Чёрт, и почему ей так неловко? — Мне намного легче стало. Правда.

— Я рад.

Варя вздохнула.

— А… ты сказал, что научился в больнице… Это когда было?