Сказка на ночь

— Дитя в полном порядке, — поспешно заключает девушка. — Пожалуйста, не волнуйся. Тебе не о чем переживать. Честное слово. Просто больше отдыхай, набирайся сил.

— Но ты увидела что-то? — напрягаюсь. — Почувствовала?

— Не совсем, — нервно ведет плечами. — Не уверена.

— Теперь реально становится страшно.

Дрожь передается и мне. Холод растекается под кожей. Глупо, но я ведь так и не пошла к врачу на осмотр. В период беременности возможны самые разные проблемы. Некоторые легко решить, а некоторые могут оказаться фатальны.

Проклятье. Необходимо срочно отправиться в больницу. Но сейчас уже поздно, почти десять вечера. Значит, завтра. Рано утром.

А может, стоит вызвать скорую?

— Юля, не волнуйся, прошу тебя, — продолжает Алена. — Поверь, здоровью твоего ребенка ничего не угрожает. Малыш родится очень сильный и крепкий. Я увидела там другое.

— Где — там? — спрашиваю с расстановкой. — Что — другое?

— Твой ребенок станет великим правителем, — говорит девушка. — Объединит враждующие главы, но перед этим прольется много крови. Странно. Я вижу, дитя выступает против насилия, однако сама судьба решает иначе. Каждый, кто только помыслит причинить твоему малышу дурное, сильно пострадает. Впечатление, что ребенку даровано благословение свыше. Фортуна лично встанет на защиту.

Очередное туманное пророчество. Признаюсь, начинаю испытывать раздражение. Я просто оступилась. Она случайно дотронулась до моего живота. И вот — мой ребенок особенный.

Виски болезненно ноют. Тошнота подкатывает к горлу. Усталость наваливается с новой силой.

— Прости, — выдает Алена. — Я тебя уже утомила.

И быстро скрывается из виду.

Ладно, эта красивая девушка совсем не смахивает на шарлатанку. Это меня и напрягает. Она вообще не похожа на того, кто способен предсказать будущее, поэтому подобные речи и страшат.

Я прогоняю мистику прочь. Отправляюсь в душ, поспешно привожу себя в порядок и засыпаю лишь стоит забраться в постель. Моментально проваливаюсь в темноту.

Странные видения терзают разум. Вижу свое отражение в зеркале, вижу, как гладкая поверхность раскалывается на части, а в моих пальцах вдруг оказывается гигантская рукоять меча.

Почему всем так нужен этот меч? Легенда. Статус. Вера в чудеса. Почему все вокруг сходят с ума по этому оружию?

Я ничего особенного не чувствую. Ни силы, ни мощи. Никакого удивительного превосходства не отмечаю. Пусто. Ровно.

Настоящая власть внутри. Не снаружи. Верно?

Я вздрагиваю и просыпаюсь. Наталкиваюсь взглядом на до боли знакомую фигуру. Зябко передергиваю плечами.

Рустам. Делает вид, будто расслаблен. Вальяжно развалился в кресле, наблюдает за мной, следит за каждым движением. В любой момент готов к молниеносному броску. Хищник никогда не знает отдыха.

— Мне нужно к врачу, — говорю я и резко поднимаюсь, отбрасываю простыню, выскальзываю из постели и начинаю собираться.

— Зачем? — ровно интересуется муж.

Медлю с ответом. Наряжаюсь. Расчесываю волосы, бездумно заплетаю пряди в косу. Состояние накатывает муторное. С одной стороны я и далее готова хранить в секрете собственное положение, с другой — лучше снизить риск. Достаточно уже игр. Нужно отправиться на прием в больницу, сдать анализы, сделать УЗИ. Я не буду рисковать здоровьем малыша ради каких-то дурацких обид и попыток поинтриговать.

— Я беременна, — выдаю наконец, глядя в горящие черные глаза.

Вот и все. Это оказывается довольно легко произнести. Но меня не оставляет ощущение абсолютной неправильности происходящего. Такую новость надо сообщать иначе. В радости, в полном согласии.

Горечь разливается внутри. Или это лишь очередной всплеск гормонов?

Я не замечаю, как Рустам оказывается в опасной близости от меня. Его пальцы заключают мои запястья в капкан. Аромат мужчины дурманит и будоражит, обостряет эмоции.

— Пожалуйста, не трогай меня, — выдаю сдавленно.

И сразу же понимаю, что на самом деле совсем не желаю, чтобы он разрывал контакт. Наоборот. От его прикосновений все мои чувства разом успокаиваются, перестают раздирать душу на части.

— Юля, — тихо заключает Рустам.

И склоняется. Трется щетинистой щекой о мою щеку, проходится губами по горлу. Не целует, лишь дотрагивается.

— Подожди, — вдруг отстраняюсь от него, запрокидываю голову назад и ловлю обжигающий взгляд.

Сердце пропускает удар. Еще и еще. Опять.

Я не вижу в его глазах удивления. Ни единой тени. Ни единого отблеск. Не вижу никакого намека на то, что мужчина поражен. Абсолютно спокойная реакция.

— Ты знал? — в горле пересыхает. — Когда… ты… как давно? До аэропорта? До того, как тебя взяли под стражу? В Париже ты уже все понял? Говори!


— Принцесса, — говорит он. — Между нами нет тайн.

— Рустам, — выдыхаю гневно. — Пусти.

Отхожу от него. Отступаю подальше. Дрожу от негодования. Обнимаю себя руками. Безотчетно стараюсь отгородиться.

— Ты знал и ничего не сказал, — выпаливаю. — Не предупредил меня, не объяснил свои чертовы планы. Между нами нет тайн? Ложь. Ерунда. Между нами пропасть, которую ты сам создал.

Я хочу сказать что-то еще. Точно хочу. Однако вопль вырывается из горла. Судорожно глотаю воздух. Низ живота прорезает боль.

Мир меркнет. В секунду. Единственное, что еще успеваю почувствовать — мускулистые руки, обвивающиеся вокруг тела. Обхватывают. Подхватывают. Удерживают меня на поверхности. Эти руки не позволяют окунуться во тьму целиком и полностью.





Глава 43




Его глаза. Черные. Горящие. Насквозь пронизанные бездной темноты. Вот, что я вижу, когда прихожу в себя. После взгляд фокусируется, начинаю различать детали, разбирать мелочи, в которых и заключается дьявол. Бледное лицо. Мрачное. Такое чувство, точно кровь отхлынула от кожи напрочь. Выражение жесткое и сосредоточенное. Черты, как будто заострились, приобрели еще более грозный оттенок. Весь вид мужчины явно сигнализирует об опасности. Излучает давящую ауру. Угнетает и подавляет. Но внутри меня разливается безотчетная радость. Первая реакция на Рустама именно такая. Дальше начинаю соображать. С трудом, с заметным опозданием. Судорожно сглатываю, ощущаю, как сильно жжет внутри. Огонь и лед обдают в один момент. Заставляют задрожать.

— Что с ребенком? — спрашиваю и невольно накрываю живот ладонью, рефлекторно поглаживаю, повинуюсь первобытному инстинкту.

Тут я вижу, мне поставили капельницу. Лихорадочно моргаю, переполняюсь тревогой изнутри.

Зачем? Для чего такие методы? Что произошло?

Проклятье. Здесь не только капельница. Замечаю, к другой руке подключены еще какие-то странные проводки. Рядом пикают датчики. Показатели расплываются перед глазами. Ничего нельзя разглядеть. Но я мало в этом соображаю. Я же не врач.

— Все хорошо, — уверенно произносит Рустам.

И возвращает меня обратно в горизонтальное положение. Мягко, однако настойчиво располагает на подушке.

Я успеваю приподняться. Подскакиваю. Но муж легко справляется с этой активностью, накрывает мои плечи ладонями, вынуждает вернуться обратно.

— Рустам, ты должен сказать мне правду, — бормочу я. — Что случилось? Зачем мне поставили капельницу? Как наше дитя? Пожалуйста, Рустам. Скажи, как есть.

— Все нормально, — ровно повторяет он и даже улыбается.

Черт возьми. От подобного поворота сердце сводит тягучая судорога. Недоброе предчувствие овладевают мною.

— Ты лжешь, — шепчу пересохшими губами. — Лжешь… ты… просто пробуешь меня успокоить. Да? Как обычно. Ты просто не хочешь, чтобы я задавала лишние вопросы. Опять обманываешь и водишь за нос. Рустам. Что с нашим ребенком?

— Когда я тебе лгал? — интересуется вкрадчиво.

— Всегда! — выпаливаю гневно.

И тут же прикусываю язык, понимая, что это не вполне верное заявление. Прямой лжи со стороны моего супруга не было. Он ограничивался недомолвками и недоговорками, умел ответить так, что суть вопроса вылетала из головы. Настоящий король намеков, мастер полутонов. Двусмысленность — его второе имя.

Он обманом получил мою невинность. Толкнул на измену с самим собой. Даже в последней истории с тюрьмой и мнимой гибелью он не произнес прямой лжи.

Но разве от этого лучше? Легче? Хуже. Безнадежнее. Рустам честен со мной, однако границы подобной честности четко очерчены.

— Прошу, прекрати свои игры, — выдаю я. — Речь идет о нашем ребенке. Если что-то не так, если я больна или… черт раздери, я должна знать.

— Не ругайся, — мягко произносит он. — Малыш услышит.

Накрывает мою ладонь своею. Поглаживает настолько нежно, что под моей кожей мигом разливается трепет. Единственным движением ограждает от всего дурного на свете. Дарит надежду. Окружает заботой и теплом.

— Рустам, — нервно облизываю губы. — Ты бы за своими фразами следил. Сам знаешь, как иногда выражаешься.

— Больше не буду.

— Зачем нужна капельница? И все эти странные датчики? Что там измеряется? Неужели ты не можешь нормально объяснить? Почему приходится все вытягивать клещами?

— Стандартный препарат, — говорит Рустам. — Понадобится от пяти до десяти капельниц. В зависимости от твоего состояния. Не волнуйся, многим беременным назначают подобную профилактику.

— Почему? — напрягаюсь еще сильнее.

Мужчина продолжает улыбаться и поглаживать мой живот. Медленно. Размеренно. Умом понимаю, что стоит сбросить его руку, разорвать контакт, но отказаться от прикосновений трудно. Мое тело их принимает.

— Нужно нормализовать тонус матки, — спокойно поясняет Рустам.