Скажи мяу, ведьма, или Дорога проклятых кошек
Часть 56 из 90 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Эрнестина!
«Главное, чтобы за нами граф не погнался!»
Девушка обернулась, не выпуская Лару из рук.
– И за этого умалишённого ты собирался выдать меня замуж?!
– Не стоило убегать так поспешно, граф может обидеться.
– Что мне его обиды? – отозвалась Эрнестина, шагая к карете. – Ты видел, как он смотрел? Ещё мгновение, и он бы убил это несчастное животное!
Они сели в неприметную карету без каких-либо украшений. Сестра посадила Лару на колени, а брат постучал в потолок, чтобы кучер трогался. Когда экипаж проезжал по мосту, Лара с волнением выглянула в окно – на берегу стояла Адская Тьма. Их глаза встретились.
– Айхельштарк пережил невероятное происшествие, – доверительным тоном сказал Эрхарт. – Говорят, он был заколдован какой-то ведьмой, после чего слегка повредился рассудком.
– Слегка?!
– Будь милосерднее. Граф – очень выгодная партия.
– Подумать только, – твердила Эрнестина, – в наше просвещённое время кто-то ещё верит в ведьм, оборотней и колдунов! В мире, где уже жил и работал Коперник, Декарт, Галилей…
– Послушай, сестрица, ты бы помалкивала о своих умозаключениях, – посоветовал Эрхарт, – а то тебя и так никто не любит.
– Я за графа не пойду, уж лучше в монастырь! Он, бесспорно, душевнобольной.
– Зато богатый.
– Вот сам за него и выходи!
Брат испустил безнадёжный, полный печали вздох – и заголосил:
– ЧЁРТ ПОБЕРИ, Я КОГДА-НИБУДЬ ВЫДАМ ТЕБЯ ЗАМУЖ ИЛИ НЕТ?!
Лара со своим чутким слухом едва не оглохла. Эрнестина растерялась, но только на миг.
– Ты похож на торговца, который не может сбыть лежалый товар, и мне как женщине это глубоко неприятно.
– Ты и есть товар, – чуть успокоился Эрхарт. – Лежалый и невыгодный товар. Слишком ценный, чтобы выбрасывать, и слишком дорогой, чтобы кто-то согласился его купить!
Лара не сомневалась, что Эрнестина заплачет. Однако, посмотрев наверх, она увидела, как сжались челюсти девушки и скривился нежный вишнёвый рот.
– Тогда покончим с этим! – заявила она. – Больше никакого сватовства. Сыта по горло, полно! Выйду замуж за первого, кого полюблю, невзирая на его родовитость, капиталы и выгоду!
– Ты ума лишилась? Бесчестить наше имя вздумала?
– Но я больше не в силах так жить!
– Не в силах она… А я разве в силах? Вся молодость положена на то, чтобы продать тебя и не продешевить!
– Ты говоришь, как сводник! – ахнула девушка.
– Что ты вцепилась в эту блохастую кошку? Выброси её немедля! – Эрхарт потянулся к Ларе, и ей понадобился весь запас терпения, чтобы не зашипеть.
– Руки прочь от бедного животного! – воспротивилась Эрнестина, закрывая Лару накидкой.
– Ты сказала «прочь»?!
Та, будто испугавшись своей дерзости, смягчила тон:
– А если с ней что-нибудь случится? Смотри, какая она славная, голубоглазая… Я спасла эту кошку – следовательно, несу за неё ответственность.
«Какая добрая девушка, – изумилась Лара. – Неужто среди знати тоже бывают добрые люди?»
Подобно всем простолюдинам, она относилась к дворянам как к бесполезным дармоедам. Самыми смешными историями среди её деревенских знакомцев считались те, в которых некий напыщенный аристократ попадал в беду, желательно смертельную. И вот Лара собственными глазами видела аристократку, опровергавшую все её представления об этом сословии.
– Твоя ответственность – слушаться меня, негодная! – рявкнул Эрхарт. – Выброси, тебе говорю! – И он вырвал Лару из рук сестры, чтобы в тот же миг швырнуть на дорогу.
Лару спасло лишь то, что лошади бежали рысью, а не галопом.
Больно ударившись о мостовую, она немного полежала на дороге. Потом отползла к обветшалому деревянному дому, чтобы не угодить под колёса экипажей, и осмотрелась.
Городские ворота с усыплённой стражей остались позади. Лара обнаружила себя в трущобах на окраине Кемница, но до трактира было ещё не близко.
В голову, как змеи, вползали мрачные мысли: «Андреасу и Мерле грозит опасность. У самой передняя лапа болит, а надо как-то идти… В замок мне возвращаться нельзя… Я в тупике…»
Она понурилась, взгляд упал на серый свалявшийся хвост. Сердце сдавила острая жалость к себе, глаза увлажнились от слёз.
– Это ещ-щ-щё кто? – раздалось угрожающе.
Лара подняла голову – перед ней сидели три грязных лохматых существа. Одно из них раскрыло зловонную пасть:
– Ты кто така-а-ая? При-и-иш-ш-шлая?
«Боже праведный, это кошки! – с ужасом поняла она. – Только в отличие от меня – настоящие!»
– Ради бога, извините, – пролепетала Лара.
– Пош-ш-шла во-о-он! – зашипели ей.
– Я сюда совершенно случайно попала…
– Во-о-он!
Лара попыталась обойти негостеприимных хозяев местных трущоб, но из-за ушибленной лапы запнулась, за что получила по шее от худого дымчатого кота.
– Эй, котяра, ты меня не зли. – Не стерпев оскорбления, она треснула того по морде.
Её упреждающий удар расценили как отмашку для атаки. Лара отбивалась от стаи, как могла, отступая к дороге. Вдалеке вместе с топотом копыт прокатилось истошное ржание:
– Лара, вот ты где! Значит, мне не показалось…
На них надвигалась Адская Тьма. Кошки бросились врассыпную, а лошадь приклонилась, чтобы Лара могла забраться в седло.
– Спасибо, Тьма, – пробормотала она.
– Держись.
Лара уцепилась когтями в луку седла, но всё равно затрепетала от испуга, едва кобыла выпрямилась. Как бы осторожно ни шагала Адская Тьма, страх никуда не девался. Встречавшиеся в пути горожане останавливались, чтобы на них посмотреть.
– Вы гляньте, лошадь кошку везёт!
За ними даже погнались несколько любопытных мальчишек. Лара с облегчением вздохнула, когда они, в конце концов, отстали.
– Тьма, что мне делать? – безрадостно заговорила она. – Из-за меня одна противная девчонка попала в большую беду.
Лошадь повернула к ней чёрную морду.
– А если бы она не была противной?
– Это, собственно, не важно. Такой беды врагу не пожелаешь.
– Натворила – исправляй.
– Мне кажется, я только этим круглые сутки и занимаюсь…
Около «Доброго привала» Адская Тьма дала Ларе спуститься на землю, и та, прихрамывая, поплелась в трактир.
Когда Крэх превратил Лару обратно, подлечил ей руку и снова сделал блондинкой, она трагично сообщила:
– Всё плохо, Крэх.
– По тебе и видно. Ты где так замаралась?
Она оглядела свою покрытую коричневой пылью одежду.
– Я дралась с бродячими котами.
– Верю, – кивнул колдун.
– На Эрхарта надежды нет. Этот идиот не только не спас Андреаса, но и привёз Филиппу письмо!
– Тоже верю.
– Вдобавок ко всему, меня разоблачили! Я не знаю, как нам быть…
– Думай сама.
Крэх удалился в спальню, оставляя Лару ни с чем. Зато Вилда жаловала ей метлу.
«Главное, чтобы за нами граф не погнался!»
Девушка обернулась, не выпуская Лару из рук.
– И за этого умалишённого ты собирался выдать меня замуж?!
– Не стоило убегать так поспешно, граф может обидеться.
– Что мне его обиды? – отозвалась Эрнестина, шагая к карете. – Ты видел, как он смотрел? Ещё мгновение, и он бы убил это несчастное животное!
Они сели в неприметную карету без каких-либо украшений. Сестра посадила Лару на колени, а брат постучал в потолок, чтобы кучер трогался. Когда экипаж проезжал по мосту, Лара с волнением выглянула в окно – на берегу стояла Адская Тьма. Их глаза встретились.
– Айхельштарк пережил невероятное происшествие, – доверительным тоном сказал Эрхарт. – Говорят, он был заколдован какой-то ведьмой, после чего слегка повредился рассудком.
– Слегка?!
– Будь милосерднее. Граф – очень выгодная партия.
– Подумать только, – твердила Эрнестина, – в наше просвещённое время кто-то ещё верит в ведьм, оборотней и колдунов! В мире, где уже жил и работал Коперник, Декарт, Галилей…
– Послушай, сестрица, ты бы помалкивала о своих умозаключениях, – посоветовал Эрхарт, – а то тебя и так никто не любит.
– Я за графа не пойду, уж лучше в монастырь! Он, бесспорно, душевнобольной.
– Зато богатый.
– Вот сам за него и выходи!
Брат испустил безнадёжный, полный печали вздох – и заголосил:
– ЧЁРТ ПОБЕРИ, Я КОГДА-НИБУДЬ ВЫДАМ ТЕБЯ ЗАМУЖ ИЛИ НЕТ?!
Лара со своим чутким слухом едва не оглохла. Эрнестина растерялась, но только на миг.
– Ты похож на торговца, который не может сбыть лежалый товар, и мне как женщине это глубоко неприятно.
– Ты и есть товар, – чуть успокоился Эрхарт. – Лежалый и невыгодный товар. Слишком ценный, чтобы выбрасывать, и слишком дорогой, чтобы кто-то согласился его купить!
Лара не сомневалась, что Эрнестина заплачет. Однако, посмотрев наверх, она увидела, как сжались челюсти девушки и скривился нежный вишнёвый рот.
– Тогда покончим с этим! – заявила она. – Больше никакого сватовства. Сыта по горло, полно! Выйду замуж за первого, кого полюблю, невзирая на его родовитость, капиталы и выгоду!
– Ты ума лишилась? Бесчестить наше имя вздумала?
– Но я больше не в силах так жить!
– Не в силах она… А я разве в силах? Вся молодость положена на то, чтобы продать тебя и не продешевить!
– Ты говоришь, как сводник! – ахнула девушка.
– Что ты вцепилась в эту блохастую кошку? Выброси её немедля! – Эрхарт потянулся к Ларе, и ей понадобился весь запас терпения, чтобы не зашипеть.
– Руки прочь от бедного животного! – воспротивилась Эрнестина, закрывая Лару накидкой.
– Ты сказала «прочь»?!
Та, будто испугавшись своей дерзости, смягчила тон:
– А если с ней что-нибудь случится? Смотри, какая она славная, голубоглазая… Я спасла эту кошку – следовательно, несу за неё ответственность.
«Какая добрая девушка, – изумилась Лара. – Неужто среди знати тоже бывают добрые люди?»
Подобно всем простолюдинам, она относилась к дворянам как к бесполезным дармоедам. Самыми смешными историями среди её деревенских знакомцев считались те, в которых некий напыщенный аристократ попадал в беду, желательно смертельную. И вот Лара собственными глазами видела аристократку, опровергавшую все её представления об этом сословии.
– Твоя ответственность – слушаться меня, негодная! – рявкнул Эрхарт. – Выброси, тебе говорю! – И он вырвал Лару из рук сестры, чтобы в тот же миг швырнуть на дорогу.
Лару спасло лишь то, что лошади бежали рысью, а не галопом.
Больно ударившись о мостовую, она немного полежала на дороге. Потом отползла к обветшалому деревянному дому, чтобы не угодить под колёса экипажей, и осмотрелась.
Городские ворота с усыплённой стражей остались позади. Лара обнаружила себя в трущобах на окраине Кемница, но до трактира было ещё не близко.
В голову, как змеи, вползали мрачные мысли: «Андреасу и Мерле грозит опасность. У самой передняя лапа болит, а надо как-то идти… В замок мне возвращаться нельзя… Я в тупике…»
Она понурилась, взгляд упал на серый свалявшийся хвост. Сердце сдавила острая жалость к себе, глаза увлажнились от слёз.
– Это ещ-щ-щё кто? – раздалось угрожающе.
Лара подняла голову – перед ней сидели три грязных лохматых существа. Одно из них раскрыло зловонную пасть:
– Ты кто така-а-ая? При-и-иш-ш-шлая?
«Боже праведный, это кошки! – с ужасом поняла она. – Только в отличие от меня – настоящие!»
– Ради бога, извините, – пролепетала Лара.
– Пош-ш-шла во-о-он! – зашипели ей.
– Я сюда совершенно случайно попала…
– Во-о-он!
Лара попыталась обойти негостеприимных хозяев местных трущоб, но из-за ушибленной лапы запнулась, за что получила по шее от худого дымчатого кота.
– Эй, котяра, ты меня не зли. – Не стерпев оскорбления, она треснула того по морде.
Её упреждающий удар расценили как отмашку для атаки. Лара отбивалась от стаи, как могла, отступая к дороге. Вдалеке вместе с топотом копыт прокатилось истошное ржание:
– Лара, вот ты где! Значит, мне не показалось…
На них надвигалась Адская Тьма. Кошки бросились врассыпную, а лошадь приклонилась, чтобы Лара могла забраться в седло.
– Спасибо, Тьма, – пробормотала она.
– Держись.
Лара уцепилась когтями в луку седла, но всё равно затрепетала от испуга, едва кобыла выпрямилась. Как бы осторожно ни шагала Адская Тьма, страх никуда не девался. Встречавшиеся в пути горожане останавливались, чтобы на них посмотреть.
– Вы гляньте, лошадь кошку везёт!
За ними даже погнались несколько любопытных мальчишек. Лара с облегчением вздохнула, когда они, в конце концов, отстали.
– Тьма, что мне делать? – безрадостно заговорила она. – Из-за меня одна противная девчонка попала в большую беду.
Лошадь повернула к ней чёрную морду.
– А если бы она не была противной?
– Это, собственно, не важно. Такой беды врагу не пожелаешь.
– Натворила – исправляй.
– Мне кажется, я только этим круглые сутки и занимаюсь…
Около «Доброго привала» Адская Тьма дала Ларе спуститься на землю, и та, прихрамывая, поплелась в трактир.
Когда Крэх превратил Лару обратно, подлечил ей руку и снова сделал блондинкой, она трагично сообщила:
– Всё плохо, Крэх.
– По тебе и видно. Ты где так замаралась?
Она оглядела свою покрытую коричневой пылью одежду.
– Я дралась с бродячими котами.
– Верю, – кивнул колдун.
– На Эрхарта надежды нет. Этот идиот не только не спас Андреаса, но и привёз Филиппу письмо!
– Тоже верю.
– Вдобавок ко всему, меня разоблачили! Я не знаю, как нам быть…
– Думай сама.
Крэх удалился в спальню, оставляя Лару ни с чем. Зато Вилда жаловала ей метлу.