Скажи мяу, ведьма, или Дорога проклятых кошек

Некоторое время она плутала по лабиринтам тьмы. Кошачье зрение позволяло видеть очертания дверей, но ни за одну из них Лара заглянуть не осмелилась. В конце коридора забрезжил свет. Пройдя вперёд, Лара очутилась в мрачном зале. Один напольный канделябр озарял лишь угол, где притаился стол.

Лара едва сдержала вопль – за столом друг напротив друга сидели Филипп и Андреас. Их роднила глубокая напряжённость, с которой они смотрели на доску, уставленную чёрными и белыми фигурами.

«Они играют в шахматы?» – в мыслях изумилась Лара, с недоверчивым восторгом оглядывая Андреаса.

Тот сидел в одной рубашке и штанах без чулок и обуви. Серый камзол он набросил на плечи, не продевая руки в рукава. Андреас не отрывал от шахматной доски внимательного взгляда, зажав между зубами трубку.

Филипп тоже курил. В отличие от своего пленника, граф был полностью одет. Лара решила, что они играют на раздевание и Андреас, очевидно, проигрывает, но этому умозаключению противоречили горы монет, которые поблёскивали среди бутылок и кубков.

Андреас занёс руку над доской, чтобы поставить свою фигуру. Он, конечно, играл чёрными. Конечно.

– Шах и мат, ваше сиятельство, – объявил Андреас, подгребая к себе столбик монет.

Потрясённый Филипп открыл рот.

– Немыслимо… Ты же деревенщина!

– Пастух.

– Как ты умудрился выиграть у меня десять партий подряд?!

– Одиннадцать, – поправил Андреас.

– Это решительно невозможно. Я ведь сам тебя научил!

– Сам научил, сам проиграл.

– Признайся, неверный! Тебе помогает Сатана?

Андреас застыл, а потом оглянулся – пространство за его спиной утопало во тьме.

– Ты его видишь?

– Нет. – Филипп, казалось, был на грани отчаяния.

– И я не вижу.

– Повторим! – Граф откинул крышку шкатулки и неприятно поразился её пустоте.

– Ваше сиятельство, да ты промотался.

– Но здесь было…

– Шестьсот сорок талеров и четыреста пятнадцать гульденов, – закончил Андреас, любовно расставляя свои столбики монет.

Лара не знала – радоваться ей или ужасаться. Дворянчик выплеснул из кубка остатки того, что они пили, и показал на свет.

– Гляди – он золотой!

– Ну что так мелко-то? – поморщился Андреас.

– А если я выпишу вексель?

– Ненадёжно, – пыхнув трубкой, ответил Андреас. – Ты же хотел отправить меня на костёр? Когда я, по-твоему, дождусь выплаты по векселю?

– Каким же образом мне отыграться?!

– Сыграем на твой замок?

Филипп одним резким движением снял с пальца перстень.

– Это сапфир.

– А что, бриллианты уже кончились? – тоскливо вздохнул Андреас.

– Ты предлагаешь ставить на кон фамильные драгоценности?

– Не моя вина, что ты проигрался. Однако! – Бывший кот собрал монеты в одну внушительную груду. – Я поставлю все свои деньги, если ты поставишь замок. Необязательно этот. У тебя ведь есть другие резиденции?

Граф угрожающе хлопнул рукой по доске, упало несколько фигур.

– Соглашайся на перстень с сапфиром!


Андреас встал из-за стола.

– Продолжим завтра, Айхельштарк.

– Стой! – негодовал Филипп. – Я непременно должен отыграться!

– Деньги, бриллианты или замок. На меньшее я не согласен.

– Деньги хранятся у дяди, бриллианты – фамильные, а замок… Ты в своём уме? Предложи что-нибудь другое!

– А что ещё ты можешь мне дать? – неторопливо надевая камзол, поинтересовался Андреас. – О, как насчёт… свободы?

Филипп покачал головой.

– Тогда игра окончена. – Андреас поднял с пола мешок, чтобы ссыпать в него свой выигрыш. – Доброй ночи, ваше сиятельство.

– Ты мой пленник! – закричал граф. – С какой стати я вообще тебя слушаю? Я могу сейчас же отобрать всё, что ты у меня украл!

– Украл? – Тот вскинул брови. – Для дворянина у тебя весьма своеобразное представление о чести. Разве шахматные долги не святое?

– Так говорят о карточных долгах, а не о шахматных.

– В карты мы пока не играли, – задумчиво сказал Андреас. После чего, оставив трубку на столе, взвалил мешок на спину и пошёл коридором.

К ужасу Лары, Филипп погнался за ним.

– Бесчестный ты человек… – вырвалось у Андреаса.

Послышался звук упавшего тела и звон покатившихся монет. Лара ринулась вперёд, не чувствуя лап. Безжалостная мысль «Загрызу!» прошила её мозг, как молния.

Но она увидела, что Андреас дерётся с Филиппом за набитый деньгами мешок и помощь ему не нужна. Когда соперник особенно сильно ударил его по лицу, у Лары замерло сердце. Нападая в ответ, Андреас подмял графа под себя и прижал коленями к полу.

– Ро-ольф! – сипло заорал Филипп.

Его помощник примчался в сопровождении огромного стражника в латах. Рольф ударил Андреаса пистолетом по затылку, вынуждая его свалиться набок.

Графа подняли на ноги, отряхнули, привели в порядок. Андреас вставал сам – медленно, отплёвываясь кровью и переводя дыхание. Он посмотрел на мешок в руках стражника и повернулся к сопернику:

– Оставь мне хотя бы бриллиантовый перстень, а то завтра будет нечего ставить на кон.

Сбивчиво дыша, Филипп отобрал у стражника мешок, запустил в него руку и, пошарив, молча кинул Андреасу перстень. Тот поймал его обеими руками и надел себе на мизинец.

– Завтра ещё сыграем? – утирая под носом кровь, спросил Андреас.

– Сыграем, – мотнул головой Филипп.

Андреас тихо рассмеялся.

– Но я ведь снова тебя обыграю.

– Ты не посмеешь!

– Кабы не посмел, ты бы со мной не играл. – Андреас поманил стражника пальцем, будто был не пленным, а хозяином. – Пошли?

Он ушёл вместе со стражником. Таясь в темноте, Лара последовала за ними. Позади слышались голоса:

– Ваше сиятельство, зачем вы проводите с этим оборванцем дни напролёт? – зашипел Рольф.

– Помолчи!

Андреас и его суровый страж поднялись на второй этаж. Лара заметила, что, войдя в одну из комнат, Андреас помахал стражнику.

– Доброй ночи, Вилли. Сладких снов.

Тот, храня угрюмое молчание, запер комнату на ключ и ушёл. Когда его шаги перестали отражаться от стен, Лара поскреблась когтями в дверь. Минуло несколько секунд.

– Филипп? – уточнили с той стороны.

– Какой Филипп, идиот? – возмутилась она. – Это я! – и, подумав, добавила: – Мяу.

– Лара? – ответил изумлённый шёпот.

– Мяу!

– Ох ты ж…