Скажи мяу, ведьма, или Дорога проклятых кошек
Часть 45 из 90 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Молодой господин, вы тоже моряк? – спросила у неё мать Андреаса.
– Да, – больше мотнула головой, чем прохрипела та.
– А я и моря никогда не видала… Плащ на вас такой же точно, как у сына. Вы из Ростока прибыли?
– Верно, – пришёл на выручку Крэх. – И направляемся в Кемниц.
Он занял женщину разговором, давая Ларе прийти в себя, что представлялось крайне затруднительным.
– Вы не знаете, как поживает Андреас? – услышала вдруг Лара и оцепенела.
– Когда я видел его в последний раз, он был здоров, – с обаятельной улыбкой ответил Крэх. И ведь не соврал.
В доме было чисто и пахло свежим хлебом. Дети попрятались в дальней комнате, когда Вилда, Крэх и Лара прошли в кухню и сели на лавку. Козетта со Снежком устроилась рядом.
Достав из печи круглый ароматный хлеб, хозяйка ссадила его с лопаты на стол. Она лично отломила пять хрустящих горбушек и раздала гостям – от хлеба валил пар. Тем временем русоволосая девочка лет тринадцати поставила на стол горшочек с маслом и крынку молока.
Крэх обмакнул хлеб в масло и откусил, подавая пример остальным. Лара есть не могла – лишь сминала тёплую мякоть в слабеющих пальцах и молилась, чтобы её не разоблачили.
– Муж на полевых работах, – объяснила мать Андреаса, – а я пеку хлеб, чтобы старшая дочь понесла ему обед.
– Садитесь с нами, – разрешил Крэх.
Она села напротив, но к еде не притронулась.
– Сына не вижу, так хоть на друзей его погляжу… – Хозяйка обвела их троицу сияющими глазами. – Андреас у нас самородок. Самый толковый, ни на кого не похожий. Всегда мы с мужем понимали: не для крестьянской жизни он уродился. Плавать сам научился. Старшим советы давал, а те и слушали. Даже грамоту освоить вздумал, пастора нашего просил показать ему буквы. И вот как злая судьба с ним обошлась: очутился в Ростоке, сбежал и пошёл в моряки. Подарков нам привёз. – Женщина с гордостью указала на ларь в углу кухни. – Да опять распрощался. Уж больше двух недель минуло. Может статься, что до Рождества мы его не увидим.
– Почему до Рождества? – спросила Вилда.
– Сын сказал, что в Дрезден отправится. Обещал навестить нас в Рождество со своею невестой.
У Лары стиснуло горло. Есть стало совсем невозможно. Тогда Снежок отобрал у неё кусок хлеба и жадно сунул себе в рот.
– Альберт! – побледнела хозяйка.
– Пусть ест, – пролепетала Лара, вонзая взгляд в дощатый выскобленный стол.
– Так ваш сын уже невесту завёл? – осмеяния ради продолжила Вилда.
– Говорит, что завёл, – улыбнулась мать Андреаса. – Жаль лишь, не довелось нам с ней познакомиться.
– Вы узнайте, добра ли девица, а то как бы стерва редкостная не попалась. Недаром, сын её к родителям не везёт, хорошей невестой всякий похвастаться рад.
Хозяйка дома наморщила лоб.
– Андреас сказывал – она из столицы.
– Говорю же, паскуда столичная… – Вилда дёрнулась от тычка. Удивлённо посмотрела на Крэха и сверкнула глазами в сторону Лары, что за его спиной грозила ей кулаком.
Когда Крэх приструнил свою брехливую любовницу, Лара испытала минутное облегчение – ей до Вилды было не дотянуться. Но потом мать Андреаса встала из-за стола с потемневшим от огорчения лицом, и Ларе сделалось стыдно.
За всё время, что она выдавала себя за юношу, ей никогда не бывало так противно от собственной лжи.
«Вскочить бы да убежать», – задумалась Лара.
Хозяйка отошла к печи. В кухне воцарилась гнетущая тишина. Крэх хлебнул молока, отёр губы и ткнул Вилду локтем, чтобы тоже вставала.
– Пора нам, хозяюшка. Благодарим за сытный стол.
– Что вы, господин, – смутилась та, – знай я о вашем приезде, я бы вас посытнее попотчевала…
– Мы, путники, рады и малости.
Догнав их у двери, мать Андреаса дала им в дорогу свежеиспечённого хлеба и горячо сказала:
– Прощайте! Коли увидите сына, передавайте, что мы его с невестой в гости ждём.
– Передадим! – пообещал Крэх.
Лара отвернулась, чувствуя, что краснеет.
Крэх велел кучеру возвращаться на окраину деревни, где остались повозки. Стоило отъехать от гостеприимного дома, Вилда выглянула из-за занавески.
– Как ты теперь свекрови на глаза покажешься, когда зимой сюда поедешь? – любопытничала она.
– Никуда я не поеду, – огрызнулась Лара, – и никому не покажусь.
Даже встреча с родной семьёй не пробуждала в ней такую бурю противоречивых чувств – тоска, смятение, злость на Андреаса, стыд… Ясно было одно: за столом она старалась меньше болтать не только для того, чтобы не выдать свой пол, но и потому что ей было интересно слушать.
Незадолго до Цайзихвальда Лара из осторожности пересела в карету, позволяя Адской Тьме скакать в одиночку.
– Давайте заедем домой, – попросила она.
Крэх смотрел на неё, преисполненный сомнения.
– Зачем? Ты что-то забыла?
Лара кивнула.
– Я забыла попрощаться.
Ветхий покосившийся домишко из снов казался ещё более убогим, чем отложилось в её памяти. Но это больше не тяготило. И едва не умиляло.
Вилда, которой нечего было здесь вспоминать, осталась в экипаже, а Крэх, Козетта и Лара зашли во двор. Холодное солнце высветляло почерневшие от огня стены, через открытые нараспашку ставни гулял немилосердный ветер. Внезапно Лара поняла, что в месте, которое она называет домом, они – все трое – были несчастливы.
– Насмотрелась? – не отходя далеко от калитки, проворчала Козетта.
– Я скоро вернусь.
Лара решительно вошла внутрь. Удивилась, что жилище не выглядит разорённым, невзирая на пепел, брошенные одеяла и черепки посуды.
«Наверное, люди так и обходят ведьмин дом стороной».
По скрипучей лестнице Лара поднялась в свою комнату на чердаке – её пожар пощадил куда больше. Пыльные стопки книг, кованый сундук с тяжёлой крышкой, мятая постель…
Отгоняя воспоминания, Лара собрала в узел самую незаношенную одежду, зеркало и несколько любимых книг и спустилась во двор. Отойдя от дома, она запрокинула голову, чтобы взглянуть на чердачное окно, у которого любил сидеть Андреас.
«Вряд ли свидимся, так что прощай», – мысленно сказала Лара дому и зашагала к экипажу.
Трёхэтажный замок графа фон Айхельштарка стоял на острове посреди искусственного озера в предместье Кемница.
– Я понятия не имела, что здесь подъёмный мост, – процедила Лара.
– Никто не имел, – с досадой проговорил Крэх, стуча пальцами по сиденью. – А я ещё надеялся управиться с твоим делом за день…
Обоз укрывался под сенью развесистых лип на достаточном расстоянии, чтобы его не увидели дозорные с крепостной стены.
– Остаётся ждать, пока откроют проход для какого-нибудь экипажа, – равнодушно сказала Вилда, расправляя складки платья.
– Так-то можно до ночи прождать, – буркнула сидящая около Лары Козетта.
Лара, подумав, обернулась к соседке:
– Когда будешь разговаривать, не смотри человеку в глаза. Гляди в пол, потупившись.
– Чего это я должна потупляться? – оскорбилась та.
– Потому что у тебя зрачки горизонтальные, как у козы.
– Так я и есть коза!
Лара вздохнула, не отвечая. Какой бы раздражающей ни казалась Вилда, Козетте она была не соперница.
Не прошло и часа, как на дороге, ведущей к мосту, что обрывался на середине озера, появилась карета с четвёркой лошадей в упряжке.
– Вылезай! – прошипел Крэх.
Козетту выпихнули вон. Лара с замиранием сердца следила за тем, как она бежит за экипажем.
Когда гремящий цепями мост опустился над озером, совмещаясь с обрывочным мостом со стороны берега, привратник распахнул ворота. Козетта боязливо последовала за каретой и проникла в замковый двор. Мост подняли обратно, все облегчённо вздохнули.
– И что теперь? – спросила Вилда.
– Будем ждать Андреаса, – забормотала Лара. – Узнав, что книга рядом, он использует магию и сбежит.
От возбуждения она не могла усидеть на месте, поэтому вышла наружу. Адская Тьма чесала о дерево шею. Лара погладила её по крупу и расчесала пальцами жёсткую чёрную гриву.
– Да, – больше мотнула головой, чем прохрипела та.
– А я и моря никогда не видала… Плащ на вас такой же точно, как у сына. Вы из Ростока прибыли?
– Верно, – пришёл на выручку Крэх. – И направляемся в Кемниц.
Он занял женщину разговором, давая Ларе прийти в себя, что представлялось крайне затруднительным.
– Вы не знаете, как поживает Андреас? – услышала вдруг Лара и оцепенела.
– Когда я видел его в последний раз, он был здоров, – с обаятельной улыбкой ответил Крэх. И ведь не соврал.
В доме было чисто и пахло свежим хлебом. Дети попрятались в дальней комнате, когда Вилда, Крэх и Лара прошли в кухню и сели на лавку. Козетта со Снежком устроилась рядом.
Достав из печи круглый ароматный хлеб, хозяйка ссадила его с лопаты на стол. Она лично отломила пять хрустящих горбушек и раздала гостям – от хлеба валил пар. Тем временем русоволосая девочка лет тринадцати поставила на стол горшочек с маслом и крынку молока.
Крэх обмакнул хлеб в масло и откусил, подавая пример остальным. Лара есть не могла – лишь сминала тёплую мякоть в слабеющих пальцах и молилась, чтобы её не разоблачили.
– Муж на полевых работах, – объяснила мать Андреаса, – а я пеку хлеб, чтобы старшая дочь понесла ему обед.
– Садитесь с нами, – разрешил Крэх.
Она села напротив, но к еде не притронулась.
– Сына не вижу, так хоть на друзей его погляжу… – Хозяйка обвела их троицу сияющими глазами. – Андреас у нас самородок. Самый толковый, ни на кого не похожий. Всегда мы с мужем понимали: не для крестьянской жизни он уродился. Плавать сам научился. Старшим советы давал, а те и слушали. Даже грамоту освоить вздумал, пастора нашего просил показать ему буквы. И вот как злая судьба с ним обошлась: очутился в Ростоке, сбежал и пошёл в моряки. Подарков нам привёз. – Женщина с гордостью указала на ларь в углу кухни. – Да опять распрощался. Уж больше двух недель минуло. Может статься, что до Рождества мы его не увидим.
– Почему до Рождества? – спросила Вилда.
– Сын сказал, что в Дрезден отправится. Обещал навестить нас в Рождество со своею невестой.
У Лары стиснуло горло. Есть стало совсем невозможно. Тогда Снежок отобрал у неё кусок хлеба и жадно сунул себе в рот.
– Альберт! – побледнела хозяйка.
– Пусть ест, – пролепетала Лара, вонзая взгляд в дощатый выскобленный стол.
– Так ваш сын уже невесту завёл? – осмеяния ради продолжила Вилда.
– Говорит, что завёл, – улыбнулась мать Андреаса. – Жаль лишь, не довелось нам с ней познакомиться.
– Вы узнайте, добра ли девица, а то как бы стерва редкостная не попалась. Недаром, сын её к родителям не везёт, хорошей невестой всякий похвастаться рад.
Хозяйка дома наморщила лоб.
– Андреас сказывал – она из столицы.
– Говорю же, паскуда столичная… – Вилда дёрнулась от тычка. Удивлённо посмотрела на Крэха и сверкнула глазами в сторону Лары, что за его спиной грозила ей кулаком.
Когда Крэх приструнил свою брехливую любовницу, Лара испытала минутное облегчение – ей до Вилды было не дотянуться. Но потом мать Андреаса встала из-за стола с потемневшим от огорчения лицом, и Ларе сделалось стыдно.
За всё время, что она выдавала себя за юношу, ей никогда не бывало так противно от собственной лжи.
«Вскочить бы да убежать», – задумалась Лара.
Хозяйка отошла к печи. В кухне воцарилась гнетущая тишина. Крэх хлебнул молока, отёр губы и ткнул Вилду локтем, чтобы тоже вставала.
– Пора нам, хозяюшка. Благодарим за сытный стол.
– Что вы, господин, – смутилась та, – знай я о вашем приезде, я бы вас посытнее попотчевала…
– Мы, путники, рады и малости.
Догнав их у двери, мать Андреаса дала им в дорогу свежеиспечённого хлеба и горячо сказала:
– Прощайте! Коли увидите сына, передавайте, что мы его с невестой в гости ждём.
– Передадим! – пообещал Крэх.
Лара отвернулась, чувствуя, что краснеет.
Крэх велел кучеру возвращаться на окраину деревни, где остались повозки. Стоило отъехать от гостеприимного дома, Вилда выглянула из-за занавески.
– Как ты теперь свекрови на глаза покажешься, когда зимой сюда поедешь? – любопытничала она.
– Никуда я не поеду, – огрызнулась Лара, – и никому не покажусь.
Даже встреча с родной семьёй не пробуждала в ней такую бурю противоречивых чувств – тоска, смятение, злость на Андреаса, стыд… Ясно было одно: за столом она старалась меньше болтать не только для того, чтобы не выдать свой пол, но и потому что ей было интересно слушать.
Незадолго до Цайзихвальда Лара из осторожности пересела в карету, позволяя Адской Тьме скакать в одиночку.
– Давайте заедем домой, – попросила она.
Крэх смотрел на неё, преисполненный сомнения.
– Зачем? Ты что-то забыла?
Лара кивнула.
– Я забыла попрощаться.
Ветхий покосившийся домишко из снов казался ещё более убогим, чем отложилось в её памяти. Но это больше не тяготило. И едва не умиляло.
Вилда, которой нечего было здесь вспоминать, осталась в экипаже, а Крэх, Козетта и Лара зашли во двор. Холодное солнце высветляло почерневшие от огня стены, через открытые нараспашку ставни гулял немилосердный ветер. Внезапно Лара поняла, что в месте, которое она называет домом, они – все трое – были несчастливы.
– Насмотрелась? – не отходя далеко от калитки, проворчала Козетта.
– Я скоро вернусь.
Лара решительно вошла внутрь. Удивилась, что жилище не выглядит разорённым, невзирая на пепел, брошенные одеяла и черепки посуды.
«Наверное, люди так и обходят ведьмин дом стороной».
По скрипучей лестнице Лара поднялась в свою комнату на чердаке – её пожар пощадил куда больше. Пыльные стопки книг, кованый сундук с тяжёлой крышкой, мятая постель…
Отгоняя воспоминания, Лара собрала в узел самую незаношенную одежду, зеркало и несколько любимых книг и спустилась во двор. Отойдя от дома, она запрокинула голову, чтобы взглянуть на чердачное окно, у которого любил сидеть Андреас.
«Вряд ли свидимся, так что прощай», – мысленно сказала Лара дому и зашагала к экипажу.
Трёхэтажный замок графа фон Айхельштарка стоял на острове посреди искусственного озера в предместье Кемница.
– Я понятия не имела, что здесь подъёмный мост, – процедила Лара.
– Никто не имел, – с досадой проговорил Крэх, стуча пальцами по сиденью. – А я ещё надеялся управиться с твоим делом за день…
Обоз укрывался под сенью развесистых лип на достаточном расстоянии, чтобы его не увидели дозорные с крепостной стены.
– Остаётся ждать, пока откроют проход для какого-нибудь экипажа, – равнодушно сказала Вилда, расправляя складки платья.
– Так-то можно до ночи прождать, – буркнула сидящая около Лары Козетта.
Лара, подумав, обернулась к соседке:
– Когда будешь разговаривать, не смотри человеку в глаза. Гляди в пол, потупившись.
– Чего это я должна потупляться? – оскорбилась та.
– Потому что у тебя зрачки горизонтальные, как у козы.
– Так я и есть коза!
Лара вздохнула, не отвечая. Какой бы раздражающей ни казалась Вилда, Козетте она была не соперница.
Не прошло и часа, как на дороге, ведущей к мосту, что обрывался на середине озера, появилась карета с четвёркой лошадей в упряжке.
– Вылезай! – прошипел Крэх.
Козетту выпихнули вон. Лара с замиранием сердца следила за тем, как она бежит за экипажем.
Когда гремящий цепями мост опустился над озером, совмещаясь с обрывочным мостом со стороны берега, привратник распахнул ворота. Козетта боязливо последовала за каретой и проникла в замковый двор. Мост подняли обратно, все облегчённо вздохнули.
– И что теперь? – спросила Вилда.
– Будем ждать Андреаса, – забормотала Лара. – Узнав, что книга рядом, он использует магию и сбежит.
От возбуждения она не могла усидеть на месте, поэтому вышла наружу. Адская Тьма чесала о дерево шею. Лара погладила её по крупу и расчесала пальцами жёсткую чёрную гриву.