Скажи мяу, ведьма, или Дом проклятых кошек
Часть 50 из 75 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Прости, что причиняю тебе боль. Но я тебя очень прошу, по-человечески.
Лошадь снова встала на колени, и Лара погладила её по шее.
– Надо бы купить тебе седло, подруга.
– И-и-и! – запротестовала кобыла.
– Садись, Крэх. – Лара показала за спину. – Только гляди в оба, не ударь мою подругу своим посохом.
– А лошадь выдержит?
– По виду ты худой и ростом ниже меня… Садись, пока Адская Тьма не передумала!
Когда бывший ворон сел позади Лары, кобыла поднялась и поскакала вперёд, но уже не так резво. Чтобы не встречать деревенских жителей, Лара попросила Адскую Тьму ехать по дороге, огибающей деревню, а потом обратилась к Крэху:
– Зачем тебе в город? Хочешь вернуться к своей родне?
– Другого мне не остаётся.
– И что ты им скажешь?
– Правду, – сознался Крэх.
– С ума сошёл?
– Я скажу лишь ту правду, которая мне не повредит.
– На твоём месте я бы солгала.
– Гм-м, – задумался старик. – А если я скажу, что сорок лет ходил в морях под пиратским флагом? Думаешь, кто-нибудь сможет пожалеть пирата?
Лара растянула губы в мечтательной улыбке.
– Сможет, но при условии, что он молод и хорош собой.
– Увы, я не молод. Зато когда был, смог влюбить в себя очень красивую ведьму.
– Вот это, пожалуй, не стоит семье рассказывать.
Четверть часа спустя Лара и Крэх остановились неподалёку от двухэтажного каменного дома на севере Кемница.
– Этот дом я сам построил, – с гордостью сообщил старик. – Ровно полвека назад. Война разрушила добрую половину города, а он выстоял.
– Я очень рада за тебя и твой дом, – сказала Лара, едва Крэх спешился. – Желаю тебе счастливого воссоединения с семьёй. Прощай!
Бывший ворон схватил Адскую Тьму за уздечку и горячо заговорил:
– Постой-постой, я тебя вот так не отпущу.
– Как «вот так»?
– Без завтрака.
Лара замялась, вспомнив, что ничего не ела со вчерашнего обеда.
– Посуди сама, до столицы ехать не меньше двух дней. Тебе наверняка понадобятся деньги…
– Ты хочешь дать мне денег? – удивилась Лара.
– По крайней мере, одолжить, – торопливо поправил старик.
Ей на ум пришли слова Андреаса: «Старый ворон всё делает с умыслом».
– Крэх, я довезла тебя до дома. Чего тебе ещё от меня надо? – невозмутимо спросила Лара.
Тот взглянул на неё с тем же осуждением, с каким привык смотреть, когда был вороном.
– Какой ты становишься умной, Лара.
– У меня прекрасные учителя – один коварнее другого. Отвечай, для чего я тебе понадобилась?
Крэх драматично развёл руки в стороны.
– Без тебя мне не поверят. Никто не поверит, что я был заколдован.
– Хочешь призвать меня в свидетели? – Лара с сомнением поджала губы. – А если меня заподозрят в колдовстве?
– Я не скажу, кто ты такая. Не беспокойся, тебе не придётся много говорить. Ты только поддакивай.
Лара затрясла головой.
– Я дам тебе денег и провизии, – пообещал Крэх.
– А тебе их кто даст? Вполне вероятно, что твой младший сын вообще тебя не узнает.
– Для этого ты мне и нужна. – В карих глазах старика мелькнула мольба.
– Крэх, три обозлённых юнца скоро вернутся в свои замки и повелят меня искать. Я видела человека курфюрста, который расследовал их исчезновение. Там всё непросто…
– Лара, удели мне всего час. Поверь, здесь тебя никто не найдёт!
И Лара снова поверила.
– Подожди меня около дома, – попросила она Адскую Тьму, но быстро передумала и привязала кобылу к коновязи. – Не обижайся.
Часы на башне ратуши пробили девять часов. Когда Крэх взялся за ручку в виде кольца и несколько раз обрушил её на дверь, бежать было поздно. В доме началась возня. Дверь отворил лысый мужчина лет пятидесяти с рыжеватыми усами, ничуть не похожий на Крэха. Щурясь от солнца и морща низкий лоб, он оглядел сначала Лару, а потом её спутника.
– Пауль, это я, – прошептал старик.
– Чего?
– Это я, твой отец.
Пауль скривил толстые губы, и Лара окончательно пожалела о том, что дала согласие на эту авантюру.
– Мой отец давно умер!
– Я не умер. Я был… в плену.
На мгновение лоб неприятного мужчины разгладился, но потом меж бровей залегла складка недоверия.
– Когда отец пропал, война ещё не началась.
– Я был в другом плену, – с такой болью произнёс Крэх, что даже Лару проняло.
Пауль отступил, пропуская их в дом. Крэх и Лара вошли в просторную переднюю, в глубине которой виднелась деревянная лестница на второй этаж.
– Ты и правда напоминаешь моего отца, старик, но…
– Я знаю, твой сын воевал, – сочувственным тоном сказал Крэх.
На лице мужчины отразилась боль воспоминаний, но её почти сразу сменило недовольство, с каким смотрят на ловкого торговца, что пытается обсчитать.
– Воевал, – с нажимом ответил Пауль. – Он был ландскнехтом и погиб прошлой весной, так и не дождавшись, пока закончится это бессмысленное кровопролитие.
Крэх кивнул со скорбным видом.
– «В мирное время сыновья погребают отцов, а на войне отцы – сыновей».[8]
Тем временем его сын пристально изучал лицо Лары.
– Эта девушка – твоя дочь или внучка?
Крэх крепко сжал её руку в своей.
– Эта девушка – моя спасительница!
Лара в изумлении взглянула на бывшего ворона.
«Каков стервец…»
Несколько минут спустя она и Крэх сидели в кухне у очага, окружённые Паулем, его женой Гретхен и их многочисленным выводком детей и внуков разного возраста, начиная с младенческого и заканчивая давно половозрелым. Держа на коленях одного из четырёх правнуков, Крэх наслаждался всеобщим вниманием и, переводя горящий взор с одного потомка на другого, повёл свой рассказ:
– Сорок лет назад я повстречал одну очень красивую женщину.
Лошадь снова встала на колени, и Лара погладила её по шее.
– Надо бы купить тебе седло, подруга.
– И-и-и! – запротестовала кобыла.
– Садись, Крэх. – Лара показала за спину. – Только гляди в оба, не ударь мою подругу своим посохом.
– А лошадь выдержит?
– По виду ты худой и ростом ниже меня… Садись, пока Адская Тьма не передумала!
Когда бывший ворон сел позади Лары, кобыла поднялась и поскакала вперёд, но уже не так резво. Чтобы не встречать деревенских жителей, Лара попросила Адскую Тьму ехать по дороге, огибающей деревню, а потом обратилась к Крэху:
– Зачем тебе в город? Хочешь вернуться к своей родне?
– Другого мне не остаётся.
– И что ты им скажешь?
– Правду, – сознался Крэх.
– С ума сошёл?
– Я скажу лишь ту правду, которая мне не повредит.
– На твоём месте я бы солгала.
– Гм-м, – задумался старик. – А если я скажу, что сорок лет ходил в морях под пиратским флагом? Думаешь, кто-нибудь сможет пожалеть пирата?
Лара растянула губы в мечтательной улыбке.
– Сможет, но при условии, что он молод и хорош собой.
– Увы, я не молод. Зато когда был, смог влюбить в себя очень красивую ведьму.
– Вот это, пожалуй, не стоит семье рассказывать.
Четверть часа спустя Лара и Крэх остановились неподалёку от двухэтажного каменного дома на севере Кемница.
– Этот дом я сам построил, – с гордостью сообщил старик. – Ровно полвека назад. Война разрушила добрую половину города, а он выстоял.
– Я очень рада за тебя и твой дом, – сказала Лара, едва Крэх спешился. – Желаю тебе счастливого воссоединения с семьёй. Прощай!
Бывший ворон схватил Адскую Тьму за уздечку и горячо заговорил:
– Постой-постой, я тебя вот так не отпущу.
– Как «вот так»?
– Без завтрака.
Лара замялась, вспомнив, что ничего не ела со вчерашнего обеда.
– Посуди сама, до столицы ехать не меньше двух дней. Тебе наверняка понадобятся деньги…
– Ты хочешь дать мне денег? – удивилась Лара.
– По крайней мере, одолжить, – торопливо поправил старик.
Ей на ум пришли слова Андреаса: «Старый ворон всё делает с умыслом».
– Крэх, я довезла тебя до дома. Чего тебе ещё от меня надо? – невозмутимо спросила Лара.
Тот взглянул на неё с тем же осуждением, с каким привык смотреть, когда был вороном.
– Какой ты становишься умной, Лара.
– У меня прекрасные учителя – один коварнее другого. Отвечай, для чего я тебе понадобилась?
Крэх драматично развёл руки в стороны.
– Без тебя мне не поверят. Никто не поверит, что я был заколдован.
– Хочешь призвать меня в свидетели? – Лара с сомнением поджала губы. – А если меня заподозрят в колдовстве?
– Я не скажу, кто ты такая. Не беспокойся, тебе не придётся много говорить. Ты только поддакивай.
Лара затрясла головой.
– Я дам тебе денег и провизии, – пообещал Крэх.
– А тебе их кто даст? Вполне вероятно, что твой младший сын вообще тебя не узнает.
– Для этого ты мне и нужна. – В карих глазах старика мелькнула мольба.
– Крэх, три обозлённых юнца скоро вернутся в свои замки и повелят меня искать. Я видела человека курфюрста, который расследовал их исчезновение. Там всё непросто…
– Лара, удели мне всего час. Поверь, здесь тебя никто не найдёт!
И Лара снова поверила.
– Подожди меня около дома, – попросила она Адскую Тьму, но быстро передумала и привязала кобылу к коновязи. – Не обижайся.
Часы на башне ратуши пробили девять часов. Когда Крэх взялся за ручку в виде кольца и несколько раз обрушил её на дверь, бежать было поздно. В доме началась возня. Дверь отворил лысый мужчина лет пятидесяти с рыжеватыми усами, ничуть не похожий на Крэха. Щурясь от солнца и морща низкий лоб, он оглядел сначала Лару, а потом её спутника.
– Пауль, это я, – прошептал старик.
– Чего?
– Это я, твой отец.
Пауль скривил толстые губы, и Лара окончательно пожалела о том, что дала согласие на эту авантюру.
– Мой отец давно умер!
– Я не умер. Я был… в плену.
На мгновение лоб неприятного мужчины разгладился, но потом меж бровей залегла складка недоверия.
– Когда отец пропал, война ещё не началась.
– Я был в другом плену, – с такой болью произнёс Крэх, что даже Лару проняло.
Пауль отступил, пропуская их в дом. Крэх и Лара вошли в просторную переднюю, в глубине которой виднелась деревянная лестница на второй этаж.
– Ты и правда напоминаешь моего отца, старик, но…
– Я знаю, твой сын воевал, – сочувственным тоном сказал Крэх.
На лице мужчины отразилась боль воспоминаний, но её почти сразу сменило недовольство, с каким смотрят на ловкого торговца, что пытается обсчитать.
– Воевал, – с нажимом ответил Пауль. – Он был ландскнехтом и погиб прошлой весной, так и не дождавшись, пока закончится это бессмысленное кровопролитие.
Крэх кивнул со скорбным видом.
– «В мирное время сыновья погребают отцов, а на войне отцы – сыновей».[8]
Тем временем его сын пристально изучал лицо Лары.
– Эта девушка – твоя дочь или внучка?
Крэх крепко сжал её руку в своей.
– Эта девушка – моя спасительница!
Лара в изумлении взглянула на бывшего ворона.
«Каков стервец…»
Несколько минут спустя она и Крэх сидели в кухне у очага, окружённые Паулем, его женой Гретхен и их многочисленным выводком детей и внуков разного возраста, начиная с младенческого и заканчивая давно половозрелым. Держа на коленях одного из четырёх правнуков, Крэх наслаждался всеобщим вниманием и, переводя горящий взор с одного потомка на другого, повёл свой рассказ:
– Сорок лет назад я повстречал одну очень красивую женщину.