Скандальный

– Нет никаких сторон. Луна с тобой не соперничает, – сказала Мэл.

Ее цветастая юбка колыхалась на ветру. Мне нужно было унять свою ярость, и я снова перевел взгляд на моих девочек. Эди, все еще потрясенная реакцией Луны, опустила голову малышки себе на плечо.

– Что ты имеешь в виду, милая? – спросила Мэл у Дарьи.

А я что, в самом деле, подумал, «мои девочки»? Черт, подумал. Я назвал Эди своей девочкой, хотя она ею не была и никогда не будет. Но в тот момент именно такие ощущения она у меня вызывала. Будто была моей, и не потому, что я хотел поиметь ее задницу (а я хотел), а потому что она была создана. Для. Меня.

– Найт всегда хочет играть с ней, даже если мы с Воном играем в другую игру. А Луна даже не играет. Это смешно. Она просто стоит, как дура.

Я шагнул вперед, но это оказалось лишним. Эди вмиг оказалась рядом с Дарьей, а выражение ее лица было… черт возьми, бесподобным. У нее был потенциал наводить не меньше страха, чем ее отец. Она просто не хотела такой быть.

– Дарья, хватит. То, что ты сейчас испытываешь, называется ревностью. Это нормально, мы все порой ее испытываем. А вот то, что ты решила в порыве ревности отыграться на Луне и ее любимой игрушке – ненормально. Я думаю, ты должна перед ней извиниться.

На мгновение наступила тишина. Дарья заламывала пальцы с испуганным и смущенным видом, дергая за края своего платья-пачки. Луна смотрела на нее, обхватив Эди руками за плечи и уткнувшись в изгиб ее шеи.

– Это правда, – вздохнула Мэл, глядя на меня с выражением лица, так и кричавшим: «я не знаю, что с ней делать».

Я пожал плечами. Не моя проблема.

Впервые с тех пор, как мы сюда приехали, Эмилия вышла из кухни с миской фруктового салата в руках. Она поставила ее на стол и поспешила к нам, смахивая с лица свои сиреневые волосы.

– Привет, что случилось?

Мэлоди ввела ее в курс дела. Дарья извинилась, и Луна наконец-то согласилась отпустить Эди и пойти с Эмилией умыться.

Мы с Мэл и Эди остались стоять в небольшом кругу. Солнце распаляло злость и разгорячало все вокруг, и я понимал, что, при моей ярости и очевидном стеснении Мэлоди, мы скоро выйдем из себя.

– Пожалуй, все же пойду выпью лимонада. – Эди осеклась и, развернувшись, ушла в дом.

Мэл уставилась на меня скептичным взглядом, и я в сотый раз за год поблагодарил Бога за то, что был чертовым Мьютом и она не ждала от меня ответа.

Я пошел в дом искать Луну и Эмилию. Я доверял жене Вишеса. Они с Рози обладали особым качеством. Заставляли тебя почувствовать себя как дома, даже если это явно было не так.

Я прошел мимо двух пустующих ванных комнат на первом этаже и уже собрался подняться в спальни на втором, как вдруг остановился у лестницы. В полной игрушек комнате Вона стояла Эди. Там было полно машинок, солдатиков и всякой всячины. Она стояла возле горки, спускающейся из огромного замка, и теребила что-то в руке. Я прищурился, пытаясь разобрать, что это было. Игрушечный солдатик.

Вид у нее был… печальный. Сказать по правде, я впервые увидел все это в ней. Настороженность. Отчаяние. Она казалась измученной, а я всегда был слишком занят и не замечал ничего такого, потому что внезапно оказалось, что у этой измученной души была потрясающая задница, шикарные сиськи и папаша, которого я презирал. Черт.

Тому, что я делал, не было оправдания. Тому, что зашел в комнату и закрыл за нами двери. Тому, что подошел к ней с бушующим в груди хаосом и стал наблюдать, как она подняла взгляд и поняла все, что творилось у меня внутри.

Я мог сказать, что причина была в том, как она заступилась за мою дочь, но это неправда.

Я мог сказать, что причина была в том, что, пока она держала в своей маленькой ладошке игрушечного солдатика, я увидел ее многогранность, но это тоже чушь собачья.

Я сделал это, потому что должен был. Потому что к черту последствия, Джордана Ван Дер Зи и все, что стояло между нами. Впервые за пять лет я прикоснулся губами к губам другого человека и поцеловал ее. Крепко.

Прильнуть к ее губам было все равно что вновь сесть на велосипед. Все получалось инстинктивно, но в то же время ощущалось совсем иначе, и я чуть не задохнулся от поцелуя. Обхватив ее щеку ладонью, я притянул ее ближе и языком разомкнул ей губы. Эди простонала и прильнула к моему лицу, будто жаждала этого со дня нашей первой встречи. Я взял ее лицо в ладони и углубил поцелуй, позволяя неведомой, чуждой мысли о том, что я ласкаю чужой язык своим, улечься в сознании. Поцелуй был чертовски влажным и интимным. Мне хотелось поглотить ее.

– Волна, – выдохнул я и, прикусив ее нижнюю губу, сжал, пока Эди не издала знакомый радостный визг. – Самая настоящая волна, черт побери.

– Морской конек, – ответила она.

– Хотел бы я им быть.

– Ты он и есть.

– Может быть, – ответил я, и впервые за долгое время в моем голосе прозвучала неуверенность.

– Я не твоя волна, Трент. – Ее слова были пропитаны печалью, и я знал: она была права. Она хотела меня прикончить. Очень.

– Нет. Ты моя Далила,[27] Эди, а я твой Самсон. Ты хочешь погубить меня, уничтожить, лишить силы и предать. Мне стоит держаться от тебя подальше, но я хочу тебя слишком сильно. И когда все закончится, когда от нас останутся только взмокшие тела, пошатнувшийся рассудок и разбитые сердца, ты запомнишь меня как человека, который заставил тебя плакать, а я запомню тебя девушкой, которую мне пришлось погубить, чтобы самому удержаться на плаву.

Мы пристально смотрели друг на друга, почти улыбаясь. Охрененно прекрасный вариант нарушить свои правила с девушкой, которая полностью была в моей власти и в то же время на вкус отдавала предательством. Проведя большими пальцами по ее щекам, я обрушился на ее губы в самозабвенном поцелуе, полном страсти и сожаления. Я целовал ее, вложив в поцелуй все стоящее, что мог ей отдать. Мы покусывали друг друга и полностью владели поцелуем, понимая, что он, скорее всего, никогда не повторится. Я делал то, что хотел сделать с тех пор, как впервые увидел ее в дальнем конце лужайки Дина, где она стояла рядом с отцом с такой ухмылкой на лице, будто была готова объявить всему миру войну.

Я открывался перед кем-то, кроме своих родителей и троих друзей, и чувствовал, как вокруг меня сжимаются стены грядущей катастрофы.

Наши губы распухли, а веки потяжелели, когда мы попались с поличным прямо посреди цветастой игровой комнаты, прижавшись к пластмассовому замку с горкой. Дверь распахнулась, и к дверному косяку, держа руки в карманах, прислонился Вишес и обвел нас скучающим взглядом. Найт и Вон стояли рядом, обняв отца за ноги, и смотрели на нас, совершенно не понимая, что видят.

– Ты сказал, что вы осторожны. Ни за что не попадетесь, – друг глумливо бросил мои же слова.

Стремление все отрицать было раздавлено порывом заявить на нее свои права. Я убрал руки от лица Эди, но лишь для того, чтобы повернуться к нему.

– Тебе лучше уйти.


– А тебе нужно придумать хороший план, пока ее отец тебя не прикончил, – спокойно ответил Вишес.

– Все, что мне сейчас нужно, – я опустил взгляд, стараясь не выругаться при детях, – это твое содействие. Пока я не вышел из себя.

От моих слов Вишес отступил. Но пока он не успел закрыть дверь, я услышал, как он сказал:

– Кажется, пора нажарить попкорна, ребятки. Эти двое устроят нам лучшее шоу в городе.





Глава 23

Эди




Рози нравилась мне больше всех.

Они все были милы, но только Рози по-настоящему меня понимала. Одетая в футболку с рок-группой Queens of the Stone Age и рваные джинсы, она кивнула мне, качая на руках своего сына Льва.

– Ага. Это очень похоже на Дарью.

– Не хочу показаться грубой, но, черт побери, она жестокая девчонка. Не знаю даже, где найти для Луны такого же морского конька, – я отщипнула виноград из стоявшей в середине стола вазы с фруктами.

Рози сделала глубокий вдох, напрягая легкие, будто ее дыхательные пути были перекрыты. Когда Вишес застукал нас с Трентом тискающимися в игровой комнате его сына, он попросил, чтобы мы постарались не перепихнуться в его доме. Трент не сдался без боя и высказал Вишесу все убийственным взглядом. Мы вместе вышли из комнаты. На миг показалось, что наши руки соприкоснутся.

Но этого не случилось.

Дурман от поцелуя все еще охватывал все мое тело. Я ощущала его на припухших, саднящих губах. Они пульсировали, гудели и возвращались к жизни. Словно были отдельным от моего тела организмом.

Заметив, что в нашу сторону идут Эмилия и Мэлоди с бутылками вина в руках, Рози наклонилась ко мне через стол. Я знала, что мне не предложат выпить бокал, и одно только это обстоятельство напомнило мне: эти люди считали меня ниже себя из-за одного лишь моего возраста.

– Что происходит у вас с Трентом? Он всегда производил на меня впечатление загадочного и тихого человека, но еще немного опасного. – Рози заиграла бровями.

– Эмилия хорошо его знает? – спросила я, отчасти чтобы уйти от ответа, но главным образом потому, что жаждала узнать о нем больше.

Рози покачала головой и одарила меня взглядом, который говорил, что мне так просто не отделаться.

– Сомневаюсь, что кто-то хорошо его знает, включая его друзей.

– Кого знает? – Эмилия села рядом со мной и с улыбкой обняла за плечи. – Спасибо, что присоединилась к нам сегодня, Эди. Луна тебя обожает, а я рада видеть, как она сияет.

Боже, она была безупречна даже в винтажном бледно-голубом платье «Алисы из Страны чудес» и желтом кардигане. Неудивительно, что Вишес был безумно в нее влюблен.

– Мы говорили о Тренте. Удивительно, да? – Рози поцеловала сына в белокурую макушку, и он, проснувшись, тотчас потянулся к ее груди.

– Весь в отца. – Рози закатила глаза и оголила одну грудь, почти до верха задрав футболку.

Я отвернулась, понимая, что абсолютно нормально, когда мать кормит младенца, как задумано природой, но все же чувствуя себя глупым, незрелым подростком.

– А что с Трентом? – Мэл присоединилась к разговору, присаживаясь к нам за стол.

Луна была с ним на другом конце сада, и вдруг все происходящее стало напоминать мне пригородную версию «Секса в большом городе». Мэл открыла бутылку вина и наполнила два бокала – один для себя, а второй для Милли.

– Вот сучка, ты же кормишь грудью, – нахмурилась Рози, а когда Милли вопросительно изогнула бровь, добавила: – Что? Лев еще ни слова не понимает. Я перестану материться к тому времени, как ему исполнится год.

– Сомневаюсь. – Мэл закатила глаза и сделала щедрый глоток вина. У нее тоже была малышка Бейли, которая была даже младше Льва. – Я сцеживаю и выбрасываю молоко. Бейли в основном питается смесями. Нянечка сказала, что она не умеет брать грудь, что странно, потому что у ее отца с этим нет никаких проблем.

– Спасибо, это было отвратительно, – усмехнулась Рози.

– Так что насчет Трента? – повторила Мэл. – Я пыталась свести его со своей подругой. Он безнадежен. Специально испортил свидание.

Трепет. Бабочки. Улыбка так и норовила прорваться. Так и знала.

– Он не хотел идти на то свидание, – сказала Эмилия в его защиту. – Мне кажется, это все из-за Вал. Он никогда раньше не был в отношениях, а из-за того, что произошло с ней, и вовсе отказался от данной идеи. И это печально.

Мэл изогнула бровь и, опустошив бокал, пожала плечами.

– Она всегда может вернуться.

– Держи карман шире, – фыркнула Рози.