Сёстры меча и песни

Эвадна отвернулась, давая им минутку.

И тогда она увидела, как к ним бежит мать: мантия слетела с нее, а черные волосы развевались за спиной. Ее кузина Майя махала руками и что-то выкрикивала, ее улыбка была столь широкой, что Эвадна даже на расстоянии видела блеск зубов. И дядя Нико, всегда медлительный, и тетя Лидия, которую Эвадна никогда не видела бегающей, мчались со всех ног, но Лисандр обгонял всех своими огромными проворными шагами.

На луг спешил еще один человек. Мужчина, которого Эвадна не сразу узнала.

Он выглядел так же, как и десять лет назад.

Дядя Озиас.

Ее давно потерянный дядя вернулся.

«Теперь все мы дома», – подумала Эвадна, и внезапно ей стало трудно дышать.

Она смотрела, как семья торопится поприветствовать их с Хальцион.

И тогда Эвадна рухнула на колени, улыбаясь, плача, смеясь. Она справилась.





28. Эвадна




Дом был таким, каким Хальцион его помнила. Фрески на стенах по-прежнему были ужасно потрескавшимися, в коридорах пахло теплым хлебом, а общий зал был слишком маленьким, чтобы вместить всю семью. Но именно там они и собрались. Грегор принес Хальцион на руках и осторожно опустил ее на подушки.

Хальцион застонала от боли.

Федра опустилась на колени рядом с ней, поглаживая бритую голову дочери. Эвадна сидела по другую сторону от сестры и встревоженно наблюдала, как рука матери проводит по струпьям на лбу и челюсти Хальцион, по синякам.

– Грегор? Один из вас должен отправиться в Дри, чтобы позвать целителя, – сказала Федра дрожащим голосом.

Грегор, казалось, не мог сдвинуться с места, уставившись на Хальцион. Радость от воссоединения сменилась страхом и неверием, когда семья осознала, как серьезно больна Хальцион. Каждый из них прислушивался к ее дыханию.

– Нико, иди ты, – сказала тетя Лидия своему мужу. – Сейчас же! – В ее глазах блестели слезы.

Мужчины вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь. А женщины принялись раздевать Хальцион.

– Мама… – прошептала Хальцион.

– Я здесь, любовь моя, – отозвалась Федра, поглаживая впалые щеки дочери. – Я позабочусь о тебе. Закрой глаза и отдыхай.

Хальцион повиновалась, положила голову на одну из подушек и закрыла глаза.

Эвадна разрезала тунику Хальцион, Федра перевязала ее раны, а тетя Лидия и Майя приготовили миску с водой.

Несмотря на все, что Эвадне пришлось пережить за последнее время, этот момент был одним из худших, – смотреть, как мать осознает скверное состояние здоровья Хальцион.

– Лидия? – спокойно позвала Федра, хотя ее руки начали дрожать. – Не принесешь ли ты мой горшочек с мазью и один из старых хитонов? Мы можем разрезать его на новые бинты.

Лидия тут же повиновалась и выскользнула из комнаты. Эвадна заметила, что Майя из последних сил сдерживает слезы, ее лицо исказила гримаса боли. Эвадна взяла кузину за руку.

– Не могла бы ты принести свежую одежду для Хальцион?

Майя кивнула и ушла. Остались только Федра, Эвадна и Хальцион.

В тишине они искупали Хальцион, стараясь не обращать внимания на ободранные предплечья. Эвадна видела во взгляде своей матери бесчисленные вопросы, но та не торопилась их озвучивать.

Веки Хальцион дрогнули. Ее грудь поднималась и опускалась, пока она дышала поверхностно и шумно.

– Я знаю, что выгляжу ужасно… – прохрипела она.

– Ты прекрасна, Хальцион. Такая красивая. – Федра снова погладила Хальцион по лицу.

Эвадна сообразила, что ей пора уходить. Им нужно было побыть наедине.

Она вышла из комнаты, закрыв за собой двойные двери, и обнаружила в коридоре своего отца. Он стоял у стены, скрестив руки на груди, и ждал.

– Отец?

– Мне нужно знать все, Куколка, – пробормотал Грегор. – Ты вытащила Хальцион с каменоломни? Вы беглецы? Почему твоя сестра так больна? Дело в лорде Стратоне? Я убью этого человека, если он когда-нибудь снова ступит на мои земли.


Эвадна колебалась. Какую правду она могла поведать своему отцу? Она не могла рассказать всего. Пока нет. Ей придется рассказать лишь часть.

Она потянулась, чтобы коснуться руки Грегора.

– Отец… я…

Краем глаза она заметила дядю Озиаса, что неуверенно приближался к ним.

– Дядя Озиас, – выдохнула она и, когда мужчина протянул руки, подошла к нему.

Он обнял ее, прижав к себе на мгновение. Он совсем не изменился, не считая длинного шрама на правой стороне лица. От его хитона пахло солнцем и дымом, и она задавалась вопросом, где он пропадал последние десять лет. Почему так долго отсутствовал? Она ощутила реликвию Киркоса под своей туникой и напряглась, надеясь, что он ничего не заметит.

– Как ты выросла, Эвадна! Когда я видел тебя последний раз, ты едва ли доставала мне до локтя, – сообщил Озиас, отстраняясь, чтобы изучить ее. – Грегор сказал, что ты похожа на него, но я не мог себе этого представить. А теперь я вижу… он был прав.

Грегор до сих пор пребывал в шоке и изо всех сил старался не заплакать. Эвадна взглянула на отца, наблюдая, как он проводит рукой по своим всклокоченным волосам.

– Да, – сказала Эвадна, оглянувшись на своего дядю. – Я рада, что ты вернулся домой.

Наступило неловкое молчание. Озиас прочистил горло и сказал:

– Я знаю, что меня слишком долго не было. Но когда я услышал новости о Хальцион, о том, как ты оставила Изауру, чтобы отбыть часть ее срока… Я захотел вернуться домой. Увидеть моих братьев.

На сердце Эвадны потеплело, и она было открыла рот, собираясь ответить, но в коридоре появились Лидия и Майя, неся свежую одежду, бинты и теплый чай для Хальцион.

– Я скоро все расскажу, отец, – пообещала Эвадна Грегору. Она отправилась было вслед за тетей и кузиной в общую залу, но Озиас нежно взял ее за руку.

– Подожди, Эвадна.

Она приостановилась, выжидающе глядя на дядю.

Озиас бросил взгляд в конец коридора, где с любопытством стояли дядя Нико и Лисандр.

– Я просил Нико не ходить за целителем.

– Почему? – гневно выпалила Эвадна.

Глаза Озиаса нервно забегали по сторонам. От нахмуренного лица Грегора к сердитому взгляду Эвадны, к растерянным Нико и Лисандру.

– Когда вы закончите одевать Хальцион, пригласи нас обратно в комнату. Мне нужно кое-что ей сказать, и я бы хотел, чтобы присутствовала вся семья.

Эвадне его просьба не понравилась, и она заметила, что не до конца доверяет Озиасу. Но она быстро кивнула и проскользнула в комнату, оставив мужчин в тени коридора.

Тетя Лидия и Федра быстро очистили и перевязали раны и порезы Хальцион. Вскоре они одели девушку в чистый хитон, и Майя помогла ей сделать несколько глотков чая.

– Интересно, где же целитель? – поинтересовалась Федра, поднимаясь и собирая грязное белье.

– Дядя Озиас хочет что-то сказать Хальцион, – сказала Эвадна. – До прихода целителя.

Ее мать и тетя выглядели озадаченными, раздражение было написано на их лицах, но Эвадна открыла дверь, и мужчины вернулись в комнату.

Они собрались вокруг Хальцион, которая вжалась в подушки, словно чего-то испугалась. Она боялась своей семьи?

Эвадна опустилась на колени рядом с ней и переплела пальцы с пальцами сестры. Она почувствовала, как Хальцион крепче сжала ее ладонь.

Озиас взглянул на Хальцион, на его лбу пролегла морщина.

– Скорее, скорее, – сказал он. – Перенесите ее и подушки туда, на солнечный свет.

Грегор уставился на него, разинув рот.

– Прекрати это, Озиас. Моя дочь больна!

– Делай, как я говорю, Грегор, – спокойно отозвался Озиас, не отрывая глаз от Хальцион.

Грегор осторожно подхватил Хальцион на руки, а Эвадна, прихватив подушки, перенесла их поближе к теплому солнечному свету. Она помогла отцу уложить Хальцион обратно на подушки, и Хальцион подавила еще один стон.

Эвадна думала только о том, что ее дядя Озиас сошел с ума.

Но затем он опустился на колени рядом с Хальцион, и солнечный свет заиграл в его рыжевато-каштановых волосах. Дядя потянулся к руке Хальцион и, улыбаясь, сжал ее на мгновение.

– В ту ночь, когда ты родилась, когда я впервые взял тебя на руки, я знал, что ты предназначена для чего-то большего. Что услышишь зов за пределами этой рощи, как когда-то случилось со мной, – начал Озиас. – Я помню, какой быстрой и сильной ты была в детстве. Ты бегала так быстро, словно у тебя за спиной развевались крылья. Как птица-зимородок.

Глаза Хальцион наполнились слезами. «Он напрасно расстраивает ее», – подумала Эвадна, заламывая руки. Но внезапно она увидела, как в ее сестре произошла перемена. Эмоции Хальцион сменились благоговейным покоем, будто она увидела в Озиасе нечто такое, чего никто другой не хотел видеть.

Он протянул руку под воротник своего хитона. Эвадна уставилась на него, чувствуя, как колотится сердце в груди, а ее семья прижималась все ближе друг к другу, – встревоженная, недоверчивая. Но Озиас снял с шеи серебряную цепь. На которой висело кольцо.