Сёстры меча и песни

– Тебе нужно выпить все, Хальцион.

Хальцион молчала, прислушиваясь к собственному прерывистому дыханию.

– Почему вы мне помогаете? – прошептала она.

Козима подвинула свой стул поближе и, поставив на колени чашу, наклонилась к Хальцион.

– Потому что Ксандер любил тебя, – ответила она. – Я представляю, что теперь он живет на вилле из облаков, наблюдает за нами и страстно надеется, что ты выберешь жизнь. Выпей остальное. Ради него.

Его имя ослабило напряжение в воздухе между ними, и Хальцион встретилась с Козимой взглядом. Она не обнаружила в глазах целительницы гнева или негодования, как того ожидала. В них светился проблеск печали, надежды.

Стратон, должно быть, рассказал ей правду об обреченной на провал миссии Хальцион и Ксандера, об ошибке, которую Хальцион совершила из-за завязанных глаз. Ошибке, за которую никогда не простит себя.

Она согласилась выпить напиток до конца. После чего Козима, уложив девушку на кровать, начала залечивать раны на спине Хальцион.

– Ты знаешь, кто тебя травил?

– Да, – ответила Хальцион. – Маг Макарий из Галеноса.

– Он сделал с тобой что-нибудь еще, Хальцион?

Хальцион колебалась. Ее охватил стыд, горло сжалось.

– Он завладел моим разумом. Он делал это несколько раз. Я… я сделала все возможное, чтобы скрыть часть воспоминаний, но, возможно, выдала какую-то важную информацию. Священник Бахус… Макарий увидел Бахуса в моих воспоминаниях, убил его и забрал Золотой Пояс.

– Это не твоя вина, Хальцион. Макарий совершил против тебя тяжкое преступление.

Козима намазала спину Хальцион охлаждающей мазью.

– Мы нигде не можем найти его следов, но не переживай, его поймают.

Хальцион не удивилась тому, что Макарий сбежал. Да и могла ли она винить его, когда сама в страхе бежала? Козима снова заставила девушку сесть, чтобы обернуть вокруг ее спины свежие льняные повязки. Хальцион попыталась вспомнить вчерашний день – или это было несколько дней назад? – и ее память затуманилась.

– Лорд Стратон… он был здесь? Или мне привиделось?

– Он был здесь. Когда он увидел твое состояние, послал за мной.

И снова в глазах целительницы промелькнула печаль.

– Почему он решил прийти?

– Твоя сестра просила об этом. Она почувствовала, что ты в беде.

Хальцион была изумлена. Ей так сильно хотелось увидеть Эвадну, что сердце пустилось в галоп.

– Мой муж вернулся в Абакус, – поведала Козима. – Там он собирается встретиться с архонтом, чтобы подать прошение на твой перевод в лазарет, где под моей опекой ты сможешь полностью оправиться. Там Эвадна навестит тебя.

Хальцион не верила. Слезы жгли глаза, и пока Козима помогала ей переодеться в свежую тунику, изо всех сил старалась их скрыть.

– Стратон не хотел, чтобы я оставляла тебя здесь без присмотра.

Козима поднялась на ноги и принялась собирать свои травы и грязное белье.

– Но мне нужен отдых. Моя дочь, Лира, придет заменить меня. Она принесет тебе немного бульона, и ты должна его весь выпить. И прошу: в течение дня пей эту воду.

Она поставила флягу рядом с койкой Хальцион и, перекинув сумку через руку, собралась уходить. Но внезапно замерла и понизила голос до такого шепота, что Хальцион едва ли ее расслышала:

– Стратон оставил подарок под одеялом. Он сказал, ты знаешь, что делать, если снова увидишь своего отравителя.

Мысли Хальцион спутались, но она кивнула.

– Спасибо, госпожа. Я у вас в долгу.

– Нет, Хальцион из Изауры. Я скоро вернусь.

Хальцион смотрела, как женщина уходит, как дверь камеры закрывается и запирается на замок. Но стражник больше не косился на заключенную. В его глазах отражался страх, который, как предположила Хальцион, стал следствием недавнего присутствия Стратона.

Она посмотрела на одеяло, о котором говорила Козима: мягкое и чистое одеяло из лазарета, сложенное в ногах койки. Дрожащей рукой девушка сунула под него руку и обнаружила подарок.

Хальцион вытащила небольшой клинок, и, узнав его, ее сердце забилось еще быстрее. Она часто видела клинок раньше, но никогда не держала в руках. Никто никогда не держал его в руках, кроме него.

Копис Стратона.




Эвадна проснулась от резкого движения. Ее прижатая к столу щека онемела, и она слюнявила свиток чарены. Она приподнялась, потирая затекшую шею. Девушка заснула за своим столом, в покоях Деймона. Он дремал в своем кресле, пока утренний свет играл на его лице.

Постепенно воспоминания начали возвращаться.

Они пели почти всю ночь, снова и снова, пока Песнь Звезд не укоренилась в их памяти, пока они не устали до самых костей. Им, в конце концов, понадобилось немного отдыха – Эвадна сидела за своим столом, а Деймон в своем кресле – и они, должно быть, погрузились в сон.

Дверь скрипнула.

Эвадна бросила взгляд на порог и увидела мать Деймона, проскальзывающую в комнату. Козима не выглядела удивленной, обнаружив там Эвадну. На самом деле, казалось, госпожа искала именно Эвадну, а не Деймона. Девушка с трудом поднялась.

– Тебе не нужно вставать, – мягко ответила Козима.

От звука ее голоса Деймон пошевелился.

– Мама? В чем дело?

Козима посмотрела на сына, заметив пятна крови на его одежде и такие же пятна на хитоне Эвадны.

– Я принесла новости о Хальцион.

– Как она, госпожа? – прошептала Эвадна, боясь услышать ответ.

– Твоя сестра нездорова. Ее неоднократно отравляли и вторгались в разум, но мне удалось вовремя дать ей противоядие. Хальцион слаба, но я верю, что со временем и при надлежащем уходе она полностью поправится.

Эвадна, сидя в своем кресле, дрожала.

– Кто травил ее? – спросил Деймон.

– Макарий, – ответила Эвадна, и из нее выплеснулась правда: шифр, встреча с ним, его ложь и уловки, как он хотел использовать ее против Хальцион. Деймон и Козима внимательно слушали.

– Он сбежал из каменоломни, как только прибыл Стратон, – поведала Козима. – Но я переведу твою сестру в лазарет, как только Стратон повидается с архонтом и договорится. Со временем мы поймаем мага, Эвадна. Он нарушил много законов, и королева проследит, чтобы он заплатил за каждый из них соответствующим образом.

Королева.

Эвадна через всю комнату встретилась взглядом с Деймоном.

Как королева могла вершить правосудие, если Селена околдовала ее?

– Я так понимаю, вы скоро отправитесь в горы, – сказала Козима, удивив их обоих.

– Отец… сказал тебе? – осторожно спросил Деймон.

– Да. И он никогда не должен был скрывать это от меня. – Порывшись в своей кожаной сумке, она достала флакон с травами. – Знаю, что вам предстоит долгий путь. Травы защитят от истощения. – Козима вложила пузырек в руку сына. – Когда вы отправляетесь в путь, Деймон? Твой отец ответил, что не знает.

Деймон посмотрел на Эвадну. На Эвадну с ее растрепанными волосами, перемазанной чернилами рукой и темными глазами.

Они разделяли одну и ту же мысль.

Макарий завладел воспоминаниями Хальцион. Это подтверждение заставило Эвадну задрожать от ярости. Она знала, что он видел шифр «Халэва», но что еще он украл? Узнал ли он правду о том, где покоится корона?

Деймон не мог рисковать, и Эвадна кивнула ему.

– Сегодня, – ответил он, не сводя глаз с девушки. – Мы выдвигаемся как можно скорее.



Покинуть виллу и отправиться в таинственное путешествие, не привлекая внимания слуг, оказалось непросто. Тула упаковывала их провизию, а Амара подобрала Деймону и Эвадне надлежащую одежду: скромные, но удобные шерстяные туники, которые согреют их; мантии, чтобы покрыть головы; и прочные сандалии, чтобы защитить ноги. Деймон взял из оружейной два меча и попросил запрячь двух самых быстрых лошадей. А потом пришло время отправляться в путь, хоть Эвадна продолжала чувствовать, что чего-то не хватает.

Она не чувствовала себя готовой.

Козима ждала в тени внутреннего двора, чтобы попрощаться с ними.

– Когда мне следует ожидать вашего возвращения? – поинтересовалась она, обнимая Деймона.

– Надеюсь, нам потребуется всего трое суток, чтобы добраться до горы, – ответил он. – И, возможно, полдня, чтобы забрать корону. У меня не было времени послать весточку отцу в Абакус. Я надеялся, ты дашь ему знать.

– Значит, если все пойдет хорошо, вы вернетесь не позднее, чем через неделю? – Голос Козимы звучал спокойно, но Эвадна услышала нотку опасения в ее голосе. Неделя неизвестности была для нее равносильна году.

– Да. Не волнуйся, мама.

– Это все равно что просить меня не дышать, Деймон. Как бы то ни было, я сообщу отцу о вашем отъезде.

Конечно, она волновалась, ведь он – единственный сын, который у нее остался. И ее глаза скользили по нему, запоминая каждую деталь. Точно так же, как Федра делала в последнее утро, проведенное с Эвадной.